Аристипп (ок. 435 – ок. 355 до н. э.) – древнегреческий философ, ученик Сократа, основатель школы киренаиков (по названию города Кирены в Северной Африке). Киренаики провозглашали принцип гедонизма, стремление к наслаждению, и про Аристиппа (труды которого не сохранились даже в отрывках) ходило множество анекдотов (в том числе приводимых Диогеном Лаэртским), описывающих его невоздержность и угодничество перед тиранами ради материальных благ. Главным принципом этики Эпикура также является гедонизм, что дает основание для упреков в заимствовании, однако Эпикур понимал наслаждение как безмятежность духа и отсутствие страданий, что отличает его учение от аристиппового.
Далее он писал в письмах к Леонтии: «Владыка Аполлон! каким шумствованием полны мы были, милая Леонтия, читая твое письмецо!» И к Фемисте, жене Леонтея: «Если вы ко мне так и не выберетесь, право же, я сам готов шаром покатиться, куда бы вы, Фемиста и Леонтей, меня ни позвали». И к Пифоклу, цветущему мальчику: «Что ж, буду сидеть и ждать прихода твоего, желанного и богоравного!» И еще к Фемисте – о том, какие наставления были между ними (так пишет Феодор в IV книге «Против Эпикура»). И к другим гетерам он писал письма, но более всего – к Леонтии, в которую был влюблен и Метродор. А в сочинении «О конечной цели» он пишет так: «Не знаю, что и помыслить добром, как не наслаждение от вкушения, от любви, от того, что слышишь, и от красоты, которую видишь». И в письме к Пифоклу: «От всякого воспитания, радость моя, спасайся на всех парусах!»
Метродор Лампсакский (младший) (331/0 – 278/7 г. до н. э.) – один из четырех главных последователей Эпикура. Учеником Эпикура также был другой Метродор, Стратоникейский, о котором упоминается ниже, известный тем, что он покинул школу Эпикура (что было уникальным случаем) и примкнул к скептику Карнеаду.
Эпиктет обзывает его развратником и бранит последними словами. Тимократ, брат Метродора, сам учившийся у Эпикура, но потом покинувший его, говорит в книге под заглавием «Развлечения», будто Эпикура дважды в день рвало от перекорма и будто сам он еле-еле сумел уклониться от ночной Эпикуровой философии и от посвящения во все его таинства; еще он говорит, что в рассуждениях Эпикур был весьма невежествен, а в жизни – еще того более, что телом он был чахл и долгие годы не мог даже встать с носилок, что на чревоугодие он тратил по мине в день (как он и сам пишет в письмах, к Леонтии и к митиленским философам), что с ним и с Метродором путались и другие гетеры – Маммария, Гедея, Эротия, Никидия – и что в своих 37 книгах «О природе» он много повторяется и без конца перечит другим философам, особенно же Навсифану; вот его собственные слова: «Ну их! впрямь, у него из уст даже в муках звучало софистическое чванство, как у многих таких холуев». А вот слова в письмах самого Эпикура о Навсифане: «Он до такого дошел исступления, что поносит меня и обзывает школяром-учителем!» Этого Навсифана он называл слизнем, неучем, плутом и бабнем; учеников Платона – Дионисиевыми лизоблюдами; самого Платона – златокованым мудрецом; Аристотеля – мотом, который пропил отцово добро и пошел наемничать и морочить людей; Протагора – дровоносом, Демокритовым писцом и деревенским грамотеем; Гераклита мутителем воды; Демокрита – Пустокритом; Антидора – Вертидором; киников – бичом всей Эллады; диалектиков – вредителями; Пиррона – невеждой и невежей.
Навсифан (IV в. до н. э.) – древнегреческий философ, последователь Демокрита и ученик скептика Пиррона (ок. 360–275 до н. э.). Эпикур учился у Навсифана и, несмотря на негативные высказывания в его адрес, возможно, заимствовал учение о трех критериях истины из «Треножника» Навсифана (согласно далее приводимому Диогеном мнению перипатетика Аристона Александрийского, автора «Жизнеописания Эпикура»), а также представление о том, что речь нужно основывать на знании вещей, а не на риторических ухищрениях. Также этический принцип Эпикура – наслаждение как безмятежность духа, перекликается с принципом «неподвижности» Навсифая, который, в свою очередь, основывался на принципе «невозмутимости» Демокрита. О взглядах Навсифая нам известно только из их критики эпикурейцем Филодемом Гадарским. Также возможным учителем Эпикура Диоген далее называет перипатетика и грамматика Праксифана (сер. IV в. – III в. до н. э.), автора не сохранившихся книг «О поэзии» и «О стихосложении».
Но все, кто такое пишут, – не иначе как рехнулись. Муж этот имеет достаточно свидетелей своего несравненного ко всем благорасположения: и отечество, почтившее его медными статуями, и такое множество друзей, что число их не измерить и целыми городами, и все ученики, прикованные к его учению словно песнями Сирен (кроме одного лишь Метродора Стратоникейского, который перебежал к Карнеаду едва ли не оттого, что тяготился безмерной добротою своего наставника), и преемственность его продолжателей, вечно поддерживаемая в непрерывной смене учеников, между тем как едва ли не все остальные школы уже угасли, и благодарность его к родителям, и благодетельность к братьям, и кротость к рабам (которая видна как из его завещания, так и из того, что они занимались философией вместе с ним, а известнее всех – упомянутый Мис), и вся вообще его человечность к кому бы то ни было. Благочестие его перед богами и любовь его к отечеству несказанны. Скромность его доходила до такой крайности, что он даже не касался государственных дел. И хотя времена его для Эллады были очень тяжелыми, он прожил в ней всю жизнь, только два-три раза съездив в Ионию навестить друзей. Друзья сами съезжались к нему отовсюду и жили при нем в его саду (как пишет и Аполлодор); сад этот был куплен за 80 мин. И жизнь эта была скромной и неприхотливой, как заявляет Диокл в III книге «Обзора»; «кружки некрепкого вина было им вполне довольно, обычно же они пили воду». При этом Эпикур не считал, что добром нужно владеть сообща, по Пифагорову слову, что у друзей все общее, – это означало бы недоверие, а кто не доверяет, тот не друг. – Он и сам пишет в письмах, что ему довольно воды и простого хлеба; «пришли мне горшочек сыра, – пишет он, – чтобы можно было пороскошествовать, когда захочется». Вот каков был человек, учивший, что предельная цель есть наслаждение! И Афиней в своем стихотворении воспевает его так:
Люди, вы трудитесь тщетно
в своей ненасытной корысти,
Вновь и вновь заводя ссоры, и брань, и войну.
Узкий предел положен всему, что дарится природой.
Но бесконечны пути праздных суждений людских.
Слышал мудрец Эпикур, сын Неокла, от Муз эти речи,
Иль их треножник святой бога-пифийца открыл.
То же самое будет нам дальше еще виднее из его учений и речений.
Из древних философов ближе всего ему был Анаксагор, хотя и с ним он кое в чем не соглашался (говорит Диокл), а также Архелай, учитель Сократа; ближних своих, по словам Диокла, он заставлял для упражнения заучивать на память его сочинения.
Анаксагор из Клазомен (ок. 500–428 до н. э.) – древнегреческий философ, основатель афинской школы философии. Согласно Анаксагору, все вещи состоят из неизменных и неразрушимых мельчайших телец, гомеомерий (буквально «подобочастных»), которые, в отличие от атомов Эпикура, не обладают способностью к самостоятельному движению. Анаксагор, так же как и Эпикур, стремился объяснять различные природные явления естественными причинами. Учеником Анаксагора был Архелай по прозванию «Физик», так же изучавший природные явления.
Аполлодор в «Хронологии» говорит, что Эпикур был слушателем Навсифана и Праксифана, но сам Эпикур (в письме к Еврилоху) от этого отрекается и называет себя самоучкой. Равным образом он отрицает (как и Гермарх), что существовал философ Левкипп, которого другие (и даже эпикуреец Аполлодор) считают учителем Демокрита. А Деметрий Магнесийский говорит, будто слушал он даже Ксенократа.
Ксенократ (396–314 гг. до н. э.) – ученик Платона, схоларх Академии. Систематизируя учение Платона, он разделил философию на физику, этику и логику, чему, в сущности, следовал и Эпикур, называвший учение о познании не логикой, а каноникой и считавший ее скорее частью физики. Ксенократ, подобно эпикурейцам, считал этику высшей частью философии и разработал учение о неделимых величинах, возможно, повлиявшее на учение об атомах; однако платоническое учение Ксенократа по большей части противоречит эпикурейскому, так что ученичество Эпикура у него сомнительно.
Все предметы он называл своими именами, что грамматик Аристофан считает предосудительной особенностью его слога. Ясность у него была такова, что и в сочинении своем «О риторике» он не считает нужным требовать ничего, кроме ясности. А в письмах своих он обращается не «желаю радоваться», а «желаю благополучия» или «желаю добра».
Аристофан Византийский (ок. 257–180 гг. до н. э.) – древнегреческий филолог, заведующий Александрийской библиотекой, издатель классиков греческой литературы и философии, создатель литературного канона. Ему также принадлежит введение знаков пунктуации и диакритики. Речь Эпикура, основанная на отрицании риторических ухищрений, на стремлении называть вещи своими именами, простоте и точности (как в приводимом далее примере: обычное приветствие «Радуйся!» едва ли выражает эмоции приветствующего и пробуждает радость у приветствуемого), должна была казаться Аристофану не слишком изящной.
Аристофан в «Жизнеописании Эпикура» уверяет, будто свой «Канон» он списал из «Треножника» Навсифана, тем более что он даже был слушателем этого Навсифана, равно как и платоника Памфила на Самосе. А философией начал он заниматься в 12 лет и школу завел в 32 года.
Родился он (по словам Аполлодора в «Хронологии») в третий год 109-й олимпиады, при архонте Сосигене, в седьмой день месяца гамелиона, через семь лет после смерти Платона. В 32 года он основал свою школу сначала в Митиленах и Лампсаке, а через пять лет переехал с нею в Афины. Умер он на втором году 127-й олимпиады, при архонте Пифарате, от роду семидесяти двух лет; школу от него принял митиленянин Гермарх, сын Агеморта. Смерть его случилась от камня в почках, а болел он перед тем четырнадцать дней (говорит в своих письмах этот самый Гермарх). Гермипп рассказывает, что он лег в медную ванну с горячей водой, попросил неразбавленного вина, выпил, пожелал друзьям не забывать его учений и так скончался. Наши о нем стихи таковы: