Изначально предполагалось, что ДиКаприо перевоплотится в агента ФБР Томаса Уайта, впоследствии сыгранного Джесси Племонсом. Но Леонардо, прочитав новый драфт сценария, вызвался исполнить одного из антагонистов Эрнеста Буркхардта, сочтя этого персонажа наиболее интересным. Когда-то исходя из похожей логики Ален Делон настоял на своем желании играть негодяя Рипли в первой экранизации одноименного романа Патрисии Хайсмитт, хотя он уже был утвержден на роль Дикки Гринлифа, и, как мы знаем, оказался чертовски прав.
Для Скорсезе было очень важно занять в картине коренных американцев, на ключевую партию – Молли Кайл – он пригласил Лили Глэдстоун, на тот момент известную лишь по фильму Келли Рейхардт «Первая корова», сестру Молли Анну, бунтующую против архаики как своего народа, так и «пришлого», играет Кара Джейд Майерс, а их мать Лиззи, брезгливо встречающую нашествие алчных варваров на ее семью, – Танту Кардинал.
В названии знатокам кино слышится эхо драматичного для Скорсезе сюжета – в 1970 году режиссер приступил к съемкам своей второй полнометражной картины «Убийцы медового месяца» о реально существовавшей супружеской паре серийных убийц Раймонде Фернандезе и Марте Бек, а через неделю был уволен, его место занял выходец из Российской империи, композитор Леонард Кастл. Полвека спустя Скорсезе взялся за реконструкцию отношений другой пары, в которой муж, даже не отдавая себе до конца отчета, медленно, но верно убивает жену, а также остальных членов ее семьи и племени.
Молли Кайл, чистокровная осейдж, обладала большим состоянием – после того как осейджей несколько раз в рамках все той же кампании по освоению фронтира правительство США пересилило с родной земли в Оклахому, считавшуюся самым бедным и неплодородным регионом страны, на территории их графства внезапно обнаружили нефть, черное золото, сделавшее немногочисленную популяцию в одночасье самыми богатыми гражданами Америки. Шальные деньги имеют обыкновение привлекать лихих людей, и в Gray Horse потянулись со всех штатов охотники за чужими сокровищами, готовые на многое ради того, чтобы разжиться хотя бы парой долларов. К этому типу опасных проходимцев принадлежал Эрнест Буркхардт, только что вернувшийся с полей сражений Первой мировой, на которой отсиделся поваром в пехоте. Его принимает с распростертыми объятиями дядя, местный авторитет Уильям Кинг Хейл, или сокращенно Король, исполняющий обязанности шерифа и заодно якобы покровительствующий осейджам, открыто желающий им добра, но втайне замышляющий совсем недоброе. Именно этот «дядюшка» – Сэм или Скрудж – натолкнет Эрнеста, не блещущего умом, но внешне смазливого, на идею сочетаться браком с коренной американкой, а затем, поскольку большая часть осейджей склонна к диабету, унаследовать ее владения.
Вопреки говорящему имени – Буркхардт означает в переводе с немецкого «крепкий замок» – Эрнест, женившись на Молли, впрочем не испытывающей с первой встречи никаких иллюзий на его счет и называющей жениха «койотом», разрушит сложившуюся семью, не оставив от своего дома-крепости камня на камне. ДиКаприо создает своего персонажа исключительно пластическим способом, у Эрнеста по задумке актера гипертрофированная благодаря специальной накладке челюсть. Деталь, с одной стороны, делающая его похожим на бульдога – что-то подобное придумал в свое время Марлон Брандо, желая найти ключ к характеру Вито Корлеоне, а с другой – придающая Буркхардту флер дегенеративности. Даже в «Волке с Уолл-стрит» мимика ДиКаприо не казалась настолько чрезмерной, даже карикатурной: Эрнест предстает в картине круглым идиотом, у которого что на уме, то и на языке – либо вопиющие глупости, либо трюизмы. Сексуальность и тонкое обаяние, ярко проявившееся в ранних работах, уступают место той самой банальности зла, обезобразившей черты его лица, превратившей романтика Джека Доусона в безмозглого, а потому бессовестного обывателя на службе у дьявола, чья власть вечна, поскольку именно такими, напрочь лишенными субъектности живыми организмами и полнится земля. Дьявольским Скорсезе в очередной раз считает коренной принцип американского бытия – неуемную жадность, неизбежно приводящую к преступлению.
Пятьдесят лет выступавший в защиту белого человека – мужчины преимущественно итальянских корней, католика и отца семейства, пусть и дисфункционального, – с «Убийцами цветочной луны» режиссер вынес любимому герою обвинительный приговор. Отринув всяческую эмпатию, запросил пожизненное заключение. Нет больше никаких оправданий, отрицательная харизма растеряла свои чары, перед нами стая волков – даже не с Уолл-стрит, а из темного леса выползшая на поляну трагедий американской истории. В этой саге об отродьях ДиКаприо, безусловно, досталась роль века, он безукоризненно исполняет душевное ничтожество. Его герой ластится к жертвам, словно верная собака, а потом убивает. Эрнест Буркхардт – страшный пример бессмысленности любой дидактики, любого просвещения. Никакие слова, никакие чувства, выраженные величайшими философами, художниками, поэтами, не в силах приучить рожденного ползать к состраданию. Если уж и стоило поднимать снова вопрос о банальности зла, то как Скорсезе – в самом личном фильме, оказавшемся вестерном о событиях начала XX века, увы, пугающим образом перекликающихся с трагическими перипетиями двадцатых годов уже века XXI, человечество, как и Эрнест Буркхардт, необучаемо и совершенно безнадежно. Приговоренный к пожизненному заключению за двойное убийство, Буркхардт был помилован в сороковые и окончил дни в Gray Horse, в трейлере двоюродного брата Байрона, своего подельника, еще одного нераскаявшегося подонка.
На «Убийцах цветочной луны» Скорсезе снова работает вместе с мексиканским оператором Роберто Прието, чередующим величественные планы природы, будто мертвую для обзора зону, в которую не попали злодеяния Хейла и его приспешников, а потому так долго они умудряются остаться безнаказанными, с портретными планами, выявляющими истинную натуру героев – от тихой силы Молли до суетливой подлости Эрнеста. Практически соавтором Скорсезе тут выступает и постоянный его композитор Робби Робертсон, основатель рок-группы The Band, чьи предки тоже принадлежали к племени мохок. Робертсон умер незадолго до премьеры, фильм посвящен его памяти. Нельзя не отметить выдающуюся работу художника-постановщика Джека Фиска, умудрившегося гармонично связать особенности палитры декоративно-прикладной культуры осейджей с практически монохромным миром пуританских интерьеров провинциальной Америки. Разумеется, за монтаж этой сложнейшей драматургической конструкции, как всегда у Скорсезе, отвечает Тельма Шунмейкер. Никто из создателей фильма, чья премьера состоялась на Каннском кинофестивале 2023 года вне конкурса, не был награжден на 96-й церемонии вручения «Оскара», хотя картина получила десять номинаций.
Мартин Скорсезе появляется в финале «Убийц цветочной луны» в роли ведущего тру-крайм шоу, служащего ироничным, абсолютно коэновским послесловием. Вполне возможно, это его завещание, постскриптум к исповеди длиной в карьеру: рефлексирующему «превосходству» положен конец – человек человеку волк, сколько бы кинематограф не рядил опасного зверя в овечью шкуру. «Видите ли вы волков на этой картине?» – читает по складам ДиКаприо, забыв посчитать себя. Кажется, его ошибку повторяют многие, особенно в последние три года. Как самоуверенно заявляет Уильям Хейл, почувствовав дыхание Немезиды: «Через несколько лет все об этом забудут, всем будет плевать!» Есть сильные основания считать, что Мартин Скорсезе вложил в уста своего отвратительного героя провидческую максиму.
Вместо послесловия
В 2024 году Леонардо ДиКаприо исполняется пятьдесят. Возраст для любого актера кризисный, и никакие веяния прогресса не способны изменить эту конъюнктуру. Главных ролей будет все меньше, ну а стоящих было мало всегда. Хотя, вроде бы, об иной тенденции свидетельствует последний Венецианский кинофестиваль, конкурс которого большей частью состоял из фильмов, где блистали звезды, либо приближающиеся к шестидесятилетию, либо уже перешагнувшие эту дату, – Джулианна Мур, Тильда Суинтон, Николь Кидман, Брэд Питт и Джордж Клуни. Впрочем, все эти артисты играли с ощутимой долей иронии самих себя – стареющих кумиров, подумывающих либо уйти на пенсию, либо, во избежание ненужных мук, совершить эвтаназию.
Леонардо ДиКаприо всю карьеру предпочитал изображать на экране реально существовавших людей – это, как говорится, легко проверить арифметическим путем. Ровно половина его ролей – исторические персонажи или продолжающие свою профессиональную деятельность современники. Яркие личности обычно проявляют себя в молодости и достигают известности и богатства или, если свои таланты они употребили на совершение преступлений, терпят крах, находясь в расцвете лет. Поэтому трудно представить ДиКаприо активно снимающимся и после пятидесяти. Скорее всего, ему просто некого будет играть. Не сказать, что это станет для него огромной личной трагедией. Он уже замедлил темп – достаточно взглянуть на список его работ за последнее десятилетие, состоящий из правда редких, но крайне «метких» ролей. Да, мы знаем, что он занят сейчас на новом проекте Пола Томаса Андерсона, выдающегося американского режиссера, сотрудничество с которым словно добавит в давно украшающую чело Леонардо корону недостающий бриллиант. Поговаривают и об очередной картине Мартина Скорсезе – экранизации нон-фикшен бестселлера все того же Дэвида Грэнна «Вэйджер: история о кораблекрушении, мятеже и убийстве». Тем не менее есть стойкое ощущение, что, разменяв шестой десяток, ДиКаприо, скорее всего, уйдет в тень, займется продюсированием, больше времени будет уделять своему фонду. Полагать, что он последует примеру уважаемых коллег и переместится в кресло режиссера, кажется, не стоит. Его многолетнее нежелание высказываться по каким-либо вопросам, кроме экологических, свидетельствует в пользу невозможности данной теории. Да и потом, он успел поработать с без преувеличения главными режиссерами современности, странно б