удет пытаться с ними теперь конкурировать.
В начале своей безупречной карьеры, что уже сегодня выглядит как законченное произведение искусства, он играл сплошь бунтарей и беглецов от пресловутой «американской мечты», в реальности всегда оборачивающейся «американским способом жизни», по мнению стольких его критиков, вопиюще пошлым и абсолютно презренным. И Тобиас Вулф, и Джим Кэролл, и Фрэнк Эбегнейл, и даже Ромео, переселившийся на границу Мексики и Калифорнии, не желают ничего знать о мелкобуржуазном бытии соотечественников, верящих в то, что Америка – это не страна, а гигантский бизнес. С годами, однако, его герои все чаще мечтают вернуться в ту самую «американскую мечту», скорее всего, как и полагается мечте, никогда в реальности не существовавшую, и уподобляются Орфею, раз за разом упорно спускающемуся в ад, чтобы вернуть себе рай. Таковы, конечно, Джей Гэтсби, и Фрэнк Уилер, и Эдгар Гувер, и Дом Кобб, и Тедди Дэниэлс, и Рик Далтон, и даже Калвин Кэнди. Вместе с тем последней на сегодняшний день ролью – Эрнеста Буркхарта – ДиКаприо как будто вынужден признать, что «американская мечта» – главное из зол, стоившее жизни тысячам и тысячам невинных людей. Отчасти об этом же был и принесший ему долгожданный Оскар «Выживший».
Когда-то его герои символизировали все новое: Джек Доусон был предвестником нового времени в «Титанике», Артюр Рембо – новых поэтических форм в «Полном затмении», Ромео – новым словом в осмыслении классики, а Тобиас Вулф в дебютной «Жизни этого парня» – просто новым лицом в индустрии, даже не подозревавшей, что случайно вырвавшийся из анонимности актер скоро станет главным именем Голливуда.
На страницах этой книги автор часто сравнивал своего героя с особами королевских кровей, пытаясь доказать утверждение, давно не нуждающееся ни в какой аргументации: нет большей звезды в современном кино, чем Леонардо ДиКаприо. Будут ли у него наследники – вот в чем вопрос? Потому что в отсутствие настоящих звезд человечество, так или иначе состоящее из зрителей, почувствует себя очень одиноко.