– Но на выходе нас наверняка ждут.
– Наверняка. Донован нас прикроет.
Канзас достал рацию и включил на передачу.
– Але, ты там в порядке?
– Сижу тихо, не отсвечиваю.
– Мы сейчас выходим с главного входа – прикрой.
– Понял.
После этого Брейн с канзасом побежали к лестнице, которая оказалась свободна, однако кнопки вызова лифта в холле тревожно мигали, что означало – он заблокирован.
В фойе было все так же тихо, за стойкой опять никого не оказалось, однако Брейн на всякий случай заглянул за нее, чтобы не получить сюрприз. Там обошлось без неожиданностей, но едва Брейн с канзасом приблизились к входной стеклянной двери, по ней хлестнули автоматные очереди из окон подкатившего седана.
Брейн с канзасом этого ожидали и под огонь не попали.
Они спрятались за декоративными колоннами и ждали выстрелов Донована, который должен был прикрывать их выход, однако вместо выстрелов послышалось жужжание электропривода, и тяжелый внедорожник врезался в седан, смяв его и отбросив на новенькие клумбы.
Канзас тотчас выскочил на крыльцо, а за ним, стараясь не поскользнуться на рассыпавшихся осколках, выбежал Брейн. Они с разбегу запрыгнули в автоматически распахнувшиеся дверцы, и внедорожник стартовал на предельной мощности, пожирая энергию из аккумулятора и картриджа одновременно.
Впрочем, их уже никто не преследовал – удар литым бампером оказался настолько силен, что вскоре опрокинутый седан загорелся, и Брейн наблюдал позади черный дым все то время, пока они мчались по грунтовым дорогам, оставшимся здесь после недавнего строительства.
Выезжать на шоссе пока было опасно.
– Неужели я здесь кому-то перешел дорогу? – спросил Брейн, уже зная, какой ответ получит. И канзас просто пожал плечами, предоставляя гостю самому придумывать объяснение.
Они ехали еще минут сорок и остановились среди развалин. Прежде здесь был какой-то городок, но теперь половина зданий разобрана, половина обрушилась.
– Что теперь? – спросил Брейн.
– Я отойду пообщаться с начальством, – сказал канзас и вышел.
Брейн вздохнул и стал ждать.
Тот отсутствовал минут пять и, вернувшись, сел рядом с Брейном, закрыл дверцу и сказал:
– Вам привет от господина управляющего. Просил не переживать из-за случившегося. То, что произошло, ни в коей мере не относится к вам, это враги решили посчитаться с ним, и им было все равно, кого зацепить.
– Прекрасно, – кивнул Брейн. Ему предлагали не беспокоиться, поскольку пули, которыми его собирались нашпиговать, были предназначены не ему конкретно.
– Я вас понимаю, – улыбнулся канзас. – Теперь следующее: мы переезжаем к другому порту, и вы вылетите оттуда под прикрытием легенды.
– Что за легенда?
– Ничего особенного. В технике, я полагаю, разбираетесь?
– В известной мере.
– Поступите на судно в качестве помощника механика.
– Что за судно?
– Каботаж. Грязненькое, конечно, зато незаметное – тут таких много.
И, обращаясь к водителю, канзас сказал:
– Донни, давай в Кварц, но через базу. Нам еще другие шмотки захватить нужно.
7
Они ехали еще полтора часа и снова углубились в руины, где закатились под навес – крышу какого-то дома, оставшуюся на столбах.
Здесь уже стоял другой внедорожник – полегче, постарше и позеленее в буквальном смысле.
– Если нужно в туалет, сэр, это там, за углом, – сказал канзас.
– Честно говоря, я уже и есть хочу, – сказал Брейн, однако туалет все же посетил, и это был настоящий туалет, а не просто место за углом.
Когда Брейн вернулся, канзас предложил ему переодеться.
– Вот тут подходящие вещи, сэр. Ваши для помощника механика выглядят слишком дорого.
– Мы их оставим здесь?
– Ни в коем случае, все положим в багаж. То, что вы возите в своем чемодане, – ваше личное дело.
Спустя сорок минут Брейна уже представили механику судна «Покут», расхваливая его способности, возможности и всякие прочие преимущества перед другими кандидатами, которым попросту сунули в руки по триста монет и пригрозили пистолетом, чтобы сматывались, так что выбора у механика не оставалось.
– Что скажешь, Ринцет? – спросил его капитан, целиком и полностью бывший на стороне Брейна, так как и на него у всемогущего «господина управляющего» имелись какие-то материалы.
Он, конечно, мог и приказать механику, но представители Корсака настаивали на том, чтобы все произошло естественным образом.
– Ну а что? Парень вроде крепкий. Думаю, сгодится, – сказал седоватый гоберли, верно уловивший настроение капитана.
На том и порешили. Брейн со своим багажом перебрался на каботажник, а провожавшие отъехали на край взлетной площадки и оставались там, ожидая, когда судно взлетит.
Между тем механик показал Брейну его каюту, скромную, но чистую. Мейдер там стоял очень старой конструкции, а картриджей не было вовсе.
Гальюн находился в конце коридора, рядом с душевой, заправленной водозаменителем.
Наскоро показав новому сотруднику, где и что, механик тотчас повел его в машинное отделение, где Брейн увидел какие-то старые генераторы, циклические прерыватели и компрессоры-нагнетатели, которые, по его мнению, теперь уже не выпускались. А тут пожалуйста, они все еще использовались, и, видимо, для поддержания всех этих древностей в рабочем состоянии капитан небольшого судна вынужден держать в команде двух механиков.
– Сейчас пока отдыхай. Нам по инструкции на взлете ни одной железки откручивать нельзя.
– А почему?
– Ты и правда не знаешь? – удивился механик и указал Брейну на привинченный к полу стул между двумя массивными агрегатами – другого пространства для отдыха в тесном машинном отделении не предусматривалось.
– Ты бандит, что ли? – спросил гоберли, устраиваясь напротив Брейна на таком же стуле.
– Почему сразу бандит?
– Здоровый очень, и рожа у тебя – не подарок.
– А у тебя подарок?
Механик усмехнулся, демонстрируя отсутствие двух передних зубов.
– Да уж не подарок тоже. А только ты никакой не механик.
– А вот и механик.
– А руки у тебя чистенькие, хотя, конечно, здоровые лапищи. Но больше под пистолет заточены, а не под молоток.
– Ничего, я и молотком могу, и напильником, если что.
– Укокошить? Не сомневаюсь, – пошутил гоберли и сам рассмеялся своей шутке. Брейн тоже улыбнулся за компанию, чтобы наладить контакт.
Вдруг рядом с Брейном с жутким воем стал раскручиваться генератор, и гоберли указал на висевшие на спинке стула защитные наушники с переговорной гарнитурой.
Брейн тотчас надел их, а механик надел свои.
– Что, теперь так все время шуметь будет?! – прокричал Брейн.
– Не ори, ты меня оглушишь, – заметил механик, и Брейн понял, что микрофоны оснащены частотной отсечкой, поэтому пропускают голоса, но почти не отражают технологического шума.
– Нет, все время такого грохота не будет, это только на взлете запускаются все комплексы, чтобы оторвать от земли груз, мы ведь сорок тонн коммерческого взяли. Когда на орбиту выйдем, нагрузка упадет в пять раз, а как с орбиты уйдем, так останется только маршевый модуль. И тогда у нас пойдет работа – будем выключенные агрегаты разбирать и обслуживать.
– Теперь понял, – кивнул Брейн и попытался расслабиться в ожидании, когда начнется работа, однако разночастотные вибрации то и дело заставляли отзываться его внутренние органы.
Минут через двадцать они наконец оказались на орбите, при этом Брейн даже не почувствовал никакого подвоха в работе гравитационных соленоидов. Гравитация работала почти как на поверхности планеты, тошнота подкатывала очень слабо, а затем и вовсе исчезла.
Когда грохот агрегатов прекратился, механик приказал Брейну надеть защитные перчатки и маску.
– Будем вскрывать Мистера Электро, – сказал он, похлопав по кожуху самого большого генератора.
– Так мы же еще с орбиты не ушли.
– Ничего, уход с орбиты обеспечат вспомогательные агрегаты – Пастушок и Злюка. – Сказав это, механик махнул куда-то в угол заставленного агрегатами небольшого пространства.
– Откуда берутся такие названия, сэр? – спросил «помощник механика», когда гоберли уже потрошил Мистера Электро, а помощник помогал ему откручивать особенно крепко засевшие болты.
– Все из-за характера… – начал пояснять механик. – Пастушок работает ровно, без сбоев, но маломощный. Злюка высокооборотистая, может дать хорошую мощность, но иногда чип управления у нее начинает сбоить, и она такие токи выдает, что никакая проводка не выдержит, поэтому держу ее в «клетке».
– В клетке?
– Ну да. Это я так блок предохранителей называю. Их там аж двенадцать штук. Семь механических расцепителей на магнитной подушке да еще в вакуумной коробке, чтобы никаких газовых пробоев. Остальные на квантовой базе в составе туннельного датчика вероятностного прогноза.
– А что так сложно? Мистер Электро небось попроще защиту использует?
– Да, попроще, у Пастушка и вовсе один расцепитель стоит, а вот Злюка… Ну-ка, подцепи петлей вал и приподнимай – только осторожней, он двести килограммов весит.
– Сколько? – не поверил Брейн, глядя на деталь из черного металла, чуть толще пальца и длиной в три ладони.
– Стержень высокой плотности – залог стабильной работы. Подтягивай, мне под него смазку загнать нужно.
Заведя рычаг с петлей из мягкой металлизированной веревочки, Брейн приподнял край вала, и механик начал опылять деталь аэрозолем.
– Осторожно опускай, и можно собирать обратно.
Брейн выполнил приказание с максимальной возможной осторожностью, несмотря на немалый вес вала, и механик стал возвращать на место детали и узлы, лишь наживляя болты, которые помощник затем быстро закручивал и затягивал строго по показаниям динамометра.
– А почему вы не используете гайковерты? С ними быстрее будет.
– Быстрее, – согласился механик, устанавливая с помощью Брейна вторую половину кожуха генератора. – Быстрее, только техника этого не любит. Ей тоже хорошее отношение требуется, иначе обозлится, характер испортит и будет вон как Злюка себя вести.