Еще одним интересным фактом было месторасположение комнаты старика — внутренние коридоры действительно напоминали лабиринт, в этом я не ошибся. Полицейские удивлялись тому, как кропотливо и точно убийца преодолел такую сложную систему коридоров и переходов. Слушая рассказ, я все время размышлял об одном и том же: говорить полиции — или нет? И сквозь сплошной поток этих размышлений проскальзывала еще одна мысль: а не искал ли убийца тот самый клочок бумаги, который отдал мне старик почти перед смертью? В тот момент, когда я сумел четко сформулировать эту мысль, распахнулись двери ближайшего помещения. На крыльцо вышел низенький человек в штатском в окружении целой толпы полицейских, и бешено заорал: "«Вот! Всех вон отсюда! Вышвырнуть этих ублюдков!». Полицейские, орудуя дубинками, вытолкали группу журналистов (в том числе и меня) за ворота, которые находились в совсем другой части поселка. Один из ударов дубинки (довольно чувствительный, надо сказать) пришелся мне по руке, и в тот же самый момент я раздумал что-либо рассказывать. Я вернулся в гостиницу, размышляя, что теперь мне осталось только одно: перевести иероглифы на клочке пергамента и узнать, что именно хотел сказать мне старый монах перед своей смертью».
Город первый: ХаньчжунПисьмо по электронной почте
«дорогой друг, кое-что мне удалось найти. Можно даже сказать и так: я нашел. Возможно, ты скоро прочитаешь об этом в газетах. А может, и нет. По моему следу идет полиция, но я твердо уверен, что поступаю правильно! Теперь я имею тому доказательства. И знаю то, что ищу. Я ищу рукопись. Нет, не задавай никаких вопросов — потому, что я сам не знаю ответы на них. В Ханьчжун я нашел первый фрагмент (нашел совершенно случайно). И уже показывал специалисту из университета, который изучает древние языки. Он сказал, что иероглифы похожи на китайские, но более древние, чем современный способ письма. То есть эту рукопись написали задолго до появления современного языка! Представляешь, сколько ей лет? Перевести полностью пока невозможно — это лишь начало текста. Но если удастся достать полный текст, мой ученый обещал помочь. Теперь о деле — я посылаю тебе три фотографии. Спрячь их как можно дальше. За ними охотятся. Кто? Те, кто не привык церемониться. После драки в гостинице я не сомневаюсь, что они могут выйти на мой след еще раз. Поэтому спрячь их хорошенько, и если со мной что-то случится, отнесешь в полицию. Запомни лицо человека на фотографиях (он везде один и тот же). Это важно. Как можно скорей я отправляюсь в следующий город — Лучжоу. Предполагаю, что еще один фрагмент рукописи может быть там. Почему я так думаю? Не знаю. Чувствую. У мужчин тоже бывают предчувствия. А объяснять — сильнее меня. Обещаю держать тебя в курсе обо всем. Пока».
Из дневника: 5 июня, Ханьчжун
«Слава Богу, мне удалось спрятаться в университетском городке. На самом деле городок — громко сказано. Просто дом, в котором живет несколько преподавателей и где меня спрятала эта добрая девушка-горничная из гостиницы, после того. Как подобрала в коридоре и основательно залила мои раны перекисью водорода с водой. Теперь я понимаю, что ввязался во что-то страшное. И твердо уверен: клочок пергамента, который лежит в моем бумажнике рядом с запиской монаха, искал не я один. Сань-Лу, аспирант, изучающий древние языки и диалекты в Пекинском университете (здесь он на каникулах), объяснил, что рукопись сама по себе будет стоить баснословно дорого, даже если в ней какая-то ерунда. Больше всего меня поражает способ, которым я достал обрывок пергамента…
я приехал сюда и остановился в убогой гостинице, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. Действительно, что? Я думал достаточно долго, пока ноги не понесли меня в неизвестном направлении. Вскоре я оказался на лужайке, где тренировалась группа спортсменов. Вид спорта. Которым они занимались. Показался мне очень красивым. От нечего делать я достал фотоаппарат и принялся их щелкать. Мой фотоаппарат мгновенно выдает снимки. Когда я вернулся обратно в гостиницу и принялся рассматривать фотографии, вместо одной из них в руках моих оказался…. Обрывок пергамента. Как же это произошло? Вначале я долго не мог понять…. Потом понял: старый монах. Каким-то сверхъестественным образом старый монах посылает мне ключи. Предполагаю, что в рукописи говорится о боевых искусствах. Начинало темнеть. Я протянул руку, чтобы включить лампу, и в ту же самую секунду на меня набросились. Резкий болезненный удар, чуть не переломивший хребет, отбросил меня в стену, и только чудом мне удалось не потерять сознание. Сумев кое-как отползти, я попытался пробраться к двери, но в тот же самый момент был сбит с ног. Теперь нападавших было уже двое. Я не мог видеть их лиц — только общий расплывчатый силуэт… я ударил наугад, и явно в кого-то попал, потому что мой противник ослабил хватку. Их передышки мне хватило, чтобы прорваться к двери и броситься в коридор. Там меня и настигли — оба сразу. Я пытался сопротивляться, но это было почти бесполезно. Мое спасение пришло в виде полоски света, упавшей в коридор. Из соседнего номера выходили. Это была горничная со стопкой белья. Именно она наткнулась на мой полутруп, когда, привалившись к стене, я пытался остановить кровь из рассеченной губы и проверить, целы ли мои зубы.
Теперь решусь написать правду — почему я приехал в Ханьчжун. История выглядит сверхъестественной, именно так это кажется, но… Это было в Пекине, в одном из парков. Мое увлечение — фотография, и везде по мере возможности я таскаю с собой фотоаппарат. Так вот6 я снова сфотографировал группу спортсменов, которые ранним утром тренировались прямо на траве в парке. Когда я вернулся в гостиницу, то одной фотографии не было. Вернее, она была, но… вместо одной из фотографий я держал в руках карту, словно вычерченную поверх изображения спортсменов черной тушью. На майках спортсменов проявлялись названия городов… каждый город означал одну остановку. Это был готовый, указанный маршрут. Сначала я удивился, а потом — просто заложил странный снимок среди других бумаг, словно интуитивно почувствовав, что он может мне пригодиться. Я отыскал его сразу после убийства монаха. На обрывке рукописи, который протянул мне монах, было написано название города… на карте — фотографии, написанные тем же самым почерком, были названия нескольких городов. И первым из них был Ханьчжун.
Второй город: ЛучжоуПисьмо по электронной почте
«Я нашел второй фрагмент рукописи — в Пагоде шести гармоний. Почему я поехал в Лучжоу? В тот день я смотрел сводку новостей по местному телеканалу — сообщение о том, что меня разыскивает полиция. Хоть не понимаю по-китайски, собственную фотографию на экране (и где они только раздобыли мое фото?) сумел разглядеть. Полиция разыскивала иностранного гражданина, исчезнувшего из гостиничного номера в Ханьчжуне. Дежурная горничная вместо постояльца обнаружила лужу крови и сразу же сообщила в полицию. Предполагалось убийство с целью ограбления. Когда на экране возникло лицо горничной, раздался телефонный звонок. Я поднял трубку.
— Лучшоу, шесть… — голос был странный, словно измененный. С металлическим отливом. Не успел задать вопрос, как раздались короткие гудки. Что такое Лучжоу, я спросил у Сань-Лу.
— Маленький городок поблизости. Ничего особенного!
С чем в Лучжоу может быть связана цифра 6, Сань-лу даже понятия не имел. Размышлял я не долго — звонок не мог быть совпадением. Значит, мой следующий шаг — Лучжоу. Я проверил карту — все совпадало. Лучжоу был вторым городом.
Я разгадал цифру шесть на следующее утро — совершенно случайно. Внизу, в гостиничном холле, у дежурного продавались маленькие дешевые брошюрки на английском с описанием местных достопримечательностей. Я купил одну. И первой описывалась Пагода шести гармоний. Шесть! И я поехал туда. Это было открытое, очень красивое строение, что-то типа музея. Смешавшись с толпой туристов, я вошел внутрь. Потом отстал от экскурсии. Мне следовало собраться с мыслями. Что теперь? Размышляя, завернул за угол. В этот самый момент что-то упало совсем рядом — камень, выпавший из каменной кладки стены. В стене образовалось небольшое отверстие, из которого посыпалась земля. Я засунул туда руку и, сквозь землю, пыль, мусор, шелуху и прогнившую листву обнаружил что-то более плотное. Вытащил на свет свою находку. В моей руке был фрагмент пергамента.»
Из дневникаЛучжоу, 12 июня, зал ожидания на автовокзале
«Из гостиницы я сбежал просто с неприличной скоростью! Слава Богу, ее хватило, чтобы избежать повторения того, что произошло в Ханьчжуне. Теперь я вижу ясно: они идут по моему следу. Я разглядел их в вестибюле, когда вернулся в гостиницу из Пагоды. Трое парней специфического вида пересекали вестибюль. Один из них был молодым китайцем в черных очках, а двое других — европейцами с ростом под 190. По их виду не приходилось сомневаться в профессии: оба потрепанные, наглые, с перебитыми носами, как у профессиональных боксеров или платных спарринг-партнеров. У одного на руке была длинная татуировка в виде цепи. Встреть их случайно на улице, я бы принял их за вышибал из дешевого ночного клуба. Но сейчас они пересекали вестибюль приличной гостиницы. И я не сомневался, зачем. Моя разбитая губа еще болела. Поэтому, быстро захлопнув дверь, я бросился не вниз, а вверх. Встреча с ними означала самоубийство. На последнем этаже должна была быть дверь чердака. Я намеревался уйти по крыше. Мчался, не чувствуя под собой ног. И не обнаружил наверху никакого входа на чердак. В панике прислонился к стене. В этот момент отворилась какая-то дверь, и чья-то рука втащила меня внутрь. Передо мной был молодой мужчина скандинавского типа. Еще больше я удивился, когда на чистом английском он произнес:
— Мой балкон выходит на крышу соседнего дома. По крыше пойдешь через чердачное отверстие и будешь на другой улице. Они не успеют тебя найти.
— Кто ты такой? Откуда знаешь?