14
— Можно тебя на пару слов? — Александр вошел в лабораторию, нарочно оставив дверь открытой.
Стасис стоял, наклонившись над широкой стеклянной банкой. Молчал.
Александр приблизился, не обращая внимания на белый халат, застывший в проеме дверей.
Стасис по-прежнему напряженно смотрел в банку. Там на дне кишели белые гусеницы.
— В благородство решил поиграть?
— Будь мужчиной, — Стасис поднял банку, отошел от Александра, поставив банку на длинный стол. — И прошу, не приезжай больше сюда.
— Стасис, я же говорила, он не поймет! — Вера хлопнула дверью, выбежав в коридор за помощью.
— Жених! — Александр подхватил банку с гусеницами. — Поздравляю!
— Осторожно! Это же реликтовый вид!
— Вот и женись на этих тварях! — Александр надел банку на голову Стасису и, раздавив пару гусениц, шлепнувшихся на пол, вышел в коридор.
Навстречу ему неслась Вера, возглавляя отряд разъяренных сотрудников…
15
Александр слез с койки, завернулся в одеяло, застыл посредине каюты.
Нет, надо думать только о деле… Вдруг однажды бластер вместо картины будет направлен в человека?.. Бугров — отменный стрелок… Вчера на астероиде поупражнялись в очередной раз… Как всегда, Лопес пускал мишени, а Бугров уничтожал их одну за другой, не меняя позы… Но Лопес… При каждом новом выстреле настороженно поглядывал на командира… Будто чего-то ждал?.. Лопес трус и болтун… Бугров — загадка. Зациклился… Надо уснуть по-настоящему… Завтра — Первая линия.
Корпус Зонда вздрогнул — включились маршевые двигатели. Монотонный рев дюз заглушил вкрадчивый шелест вентилятора. Александр погасил свет.
16
— Сегодня опять будем потеть на экваторе, — Лопес влез в тяжелый скафандр. — Обхаживаем эту головешку, как девицу на выданье. Почему Координатор сбавил темпы обследования? Не доверяет? Давно уже сдали бы ее археологам. И как бедняги не устанут разочаровываться?
— А вдруг сегодня наткнемся на следы? — Александр проверил герметичность и встал рядом с Лопесом перед шлюзовой камерой. — Вот была бы сенсация!
— Явно нездоровый энтузиазм, — Бугров опустил щиток светофильтра. — Какие могут быть следы после такой грандиозной бойни!
— Трудились на совесть, — Лопес первым вошел в шлюзовую камеру. — Огрехов не оставляли.
— А тогда какой смысл затрачивать столько сил на «мертвяки»? Рванули бы дальше, за Первую линию.
— Перестраховщики, — Бугров задраил камеру. — Нагнали страху мертвые планеты, напоминают, во что может превратиться наша система.
— Здесь надо быть начеку, ребята, — Лопес вывалился из шлюзовой камеры и, включив ранцевый двигатель, совершил отчаянный кульбит. — Что-то мне вчера «фотограф» показался подозрительным. Вернулся с опозданием.
— Влияние мертвых планет, — Александр, держась рядом с командиром, переместился к техническому отсеку. — Скажи спасибо, что у «фотографа» нет «глюка».
— У электронщика скоро профилактика, — Бугров открыл нижний люк. — Не забудь напомнить про «фотографа». Надо заменить блок.
Александр закрепился на броне выше люка. Магнитные присоски держали скафандр у пояса, не сковывая движений. Александр уже привычным жестом проверил положение кобуры.
Рядом зафиксировался Бугров.
Из отсека медленно выдвинулся анализатор, завис, пошевеливая манипуляторами, прижатыми вдоль ячеистого корпуса.
— Красавец, — Александр проводил глазами робота, который нырнул и, набрав скорость, чиркнул яркой искрой на черном фоне обугленной планеты.
— Глинс, хотите сегодня самостоятельно поуправлять флайтингом?
— Рано ему еще, командир, — хихикнул Лопес. — Теперь пошел мой.
Мимо Александра и Бугрова скользнул, сияя радужными объективами, «фотограф». Слабо закинжалили дюзы. Робот, снижаясь, отчалил от Зонда — но вдруг развернулся и понесся прямо на Лопеса, который отдыхал на броне.
Александр выхватил бластер, но его опередил Бугров. Робот взорвался, обдав лучистыми осколками скафандры, люки, броню.
— Жаль, электронщику ничего не осталось для проверки, — Бугров, все еще держа бластер в руке, отлепился и подплыл к Лопесу. — Готовь резервного.
— Командир, а мне выводить флайтинг?
— Стажер, заткнись, пожалуйста. — Лопес поднялся навстречу Бугрову, и гермошлемы их соприкоснулись.
— Глинс, пройдите на флайтинге до буя… И не увлекаться…
17
После ужина, даже на заглянув в рубку, Александр ушел к себе.
Пусть Лопес посидит в одиночестве… Если бы не Бугров, расплющило бы его «фотографом»… Вот, наконец, и «глюк» вступил в настоящее дело… Только что это меняет?.. Бугров по-прежнему молчит… Лопес, даже умаявшись, все равно начищает бластер… Почему он сам не смог разнести робота?.. И где пресловутое влияние мертвых планет?.. А на Земле ждут… А если искомый эффект проявляется только на Земле, через определенный промежуток времени?.. При любом исходе, сразу по возвращении — в музей, к «Мадонне»… Надо было захватить пару слайдов с собой да проверить экипаж… Впрочем, они бы сразу поняли, что к чему… Хорошо, что пока не догадываются…
Александр расстегнул ремень и швырнул кобуру на койку. Разделся до пояса, добавил вентилятору мощности и встал посередине каюты. Лопасти выли, гоня холодный, упругий воздух.
А что дала бы проверка слайдами?.. Пальнул бы Бугров или Лопес… А где первопричина?.. Разве она станет яснее хоть от сотни выстрелов?.. Но отгадка где-то совсем рядом и наверняка необыкновенно проста и поэтому не дается…
Продрогнув, Александр выключил вентилятор, натянул теплую куртку.
Пойти в рубку поболтать с Лопесом?.. Ему это доставит удовольствие… Расследование-болтовня…
В дверь каюты уверенно, резко постучали.
Интересно… Впервые за все время кто-то пожаловал в гости…Может быть, Лопесу просто надоело скучать?..
Стук повторился.
— Войдите, — Александр застегнул куртку, отступил к койке.
В каюту заглянул Бугров.
— Я не помешал?
— Нисколько.
— Я, так сказать, сугубо в личном порядке, — он традиционно пригладил ладонями мокрые, взъерошенные волосы. — Давно собирался поговорить с глазу на глаз.
— Рад, честное слово, рад.
— Ну, радости мало… Впрочем, я человек прямой, не люблю ходить вокруг да около, — Бугров, поправив кобуру, сел в кресло, вытянул ноги. Обе штанины были в темных пятнах воды. — Надеюсь на взаимность. Ваше прибытие на Зонд-десять связано с прежним штурманом?
— Да.
— Другого ответа не предполагал. Но зачем такая секретность? Игра в детектив? Почему вы сразу не обратились ко мне? Такую проблему трудно разгрызть в одиночку.
Александр расстегнул куртку, положил кобуру на колени.
— Но как я мог довериться вам? Вдруг вы потенциально уже готовы совершить такой же опрометчивый поступок или, еще хуже, шагнете дальше штурмана?
— Поэтому вы и вцепились в «глюк»?
— Он придает мне уверенности, — Александр расстегнул кобуру. — Впрочем, вы все равно при желании опередите меня.
— Я был уверен, что у нас получится серьезный, обстоятельный разговор.
— Хорошо. Для начала объясните, почему ваш бывший штурман разделал «Мадонну»? Чем она его обидела?
— Не с той стороны заходите.
— Тогда что или кто принудил штурмана выстрелить?
— Мертвые планеты.
— И вы туда же! Это Лопес обратил вас в свою веру?
— Знаете, в чем ваша роковая ошибка? Вы все внимание сконцентрировали на экипаже Зонда. Неужели вас не насторожил случай с «фотографом»?
— По-моему, это из другой оперы.
— Как посмотреть. Вроде бы элементарный сбой программы, а где уверенность, что заранее не запланированный? Кто-то полагается на бластер, а кому-то сподручнее поколдовать с электроникой.
— Намекаете на инженера Службы-три? Глупо. Он владеет бластером не хуже вас.
— Допустим. Но «глюк» он бы использовал, захотев уничтожить картину в музее, а здесь ему захотелось угробить Зонд, да так, чтобы никто не заподозрил истинную причину.
— Думаете, подставив мне электронщика, отведете подозрения от себя и от Лопеса? По крайней мере, наивно.
— Хотите правду? — командир поднялся из кресла, подошел к двери, выглянул в коридор, вернулся в кресло. — Я знаю, почему штурман стрелял в музее.
— Весь внимание, — Александр застегнул кобуру, положил под подушку.
— Все проще пареной репы. Мы оказались психологически неподготовленными к встрече с мертвыми планетами.
— Занятная гипотеза.
— Человечество обживало космос, мечтая о контакте с другими цивилизациями, и вдруг вместо контакта — скопище могил. Люди позабыли, что наша история в давние времена состояла сплошь из масовых убийств и самых изощренных пыток. Канули в Лету кровавые войны, исчезло оружие, изготовленное специально для убийства человека, разорвалась связь между агрессивностью и интеллектом, а мертвые планеты нарушили иммунитет, и кое-кто почувствовал зов крови.
— По вашей теории, «глюки» должны были ударить по людям, а не по картинам.
— Не торопитесь… Но мысль, что бластер можно использовать и против человека, посещала вас и, думаю, неоднократно? Картины картинами, а где гарантия, что в следующий раз вы не окажетесь жертвой? Поэтому и провоцировали меня на ответное действие. Коснись я кобуры — вывод был бы готов. Зонд-десять потерял бы командира.
— Зачем преувеличивать?
— Но вы же наверняка обратили внимание, что разведчики не тронули ни пейзажей, ни натюрмортов.
— Вы хотите сказать… Любопытный поворот: картина в качестве мишени?
— Совершенно верно. Хочется попробовать бластер на человеке, но воспитание, традиции, совесть, наконец, мешают, сопротивляются… Куда как легче уничтожить изображение человека. Своеобразный тренажер.
— Но почему на Земле?
— В Первой линии разведчик собран, мобилизован, дисциплинирован. А в отпуске, тем более на старушке Земле, он расслабляется, и наступает расплата… Мертвые планеты навязывают жажду уничтожения, — Бугров снова покинул кресло и застыл у двери. — Вы ничего не слышали? Кажется, шаги…