— Твоя врать! Твоя украсть моя вещь! Твоя всегда красть моя доля! Твоя не любить моя! Твоя обижать моя!
Градус обвинений постепенно повышался и в итоге зеленое чудище просто разрыдалось. Слезы так и текли, по его темно-зеленой грязной физиономии оставляя светлые дорожки, а учитывая, что гоблин при этом покачивал головой, то скоро его рожица стала полосатой и вызвала у Женьки вначале улыбку, а затем и смех, до того она была умильно-несчастной. Отсмеявшись Женька скомандовал.
— А ну хорош тут концерты мне устраивать. Зеленые клоуны, блин, нашлись!
— Моя не блин! Моя гоблин! — тут же среагировал Бова.
— Да хоть наг! Короче. Кто покажет мне дорогу на побережье останется жив.
Стоило гному произнести свою фразу, как оба гоблина вскинули свои лапки, ну на сколько это было возможно, потому как все же были связаны, и указали направление, с воскликнув одновременно.
— Туда иди!
Поскольку оба сидели спинами друг к другу, «туда» получилось в разные стороны.
— Так куда? — прищурившись вкрадчиво спросил Женька, потихоньку складывая остатки еды, и найденные монетки и бижутерию в сумку. При этом рожица Бовы, пристально наблюдающая за действиями гнома была такая несчастная, что Женька просто умилился от его вида.
Бова опять указал направление, после чего получил толчок от своего приятеля локтем в спину.
— Что ты моя бить? — возмущенно воскликнул он.
— Зачем твоя показывать туда?
— Море там!
— Идиото! Если гномо идти туда, что твоя скажет Грудо, когда он спросить, куда мы послать гномо?
— Но твоя говорить, чтобы Бово всегда сказать правда!
— Идиото, моя говорить, чтобы Бово сказать правда Чмука, а не гномо! Гномо надо отпраить Грудо или скорпионо и съесть!
Гоблины вновь начали перебранку, совсем не обращая внимания на Женьку, разбираясь в том куда следовало его направить. Толи к побережью, чтобы тот побыстрее покинул эти края, толи наоборот к стойбищу гоблинов, где его могли бы встретить сородичи и устроить пир, толи к скорпионам. Бово возражал, говоря о том, гном хоть и достаточно упитан, но если его делить на всех, то каждому достанется совсем немного. Тем более, что большую часть сожрет Груда и его ближние друзья. Его приятель возражал, говоря, что им все равно что-то да достанется, потому что это именно они пригнали гнома на стойбище. Бово, на мгновенье задумался, а после произнес.
— Моя не идиото, твоя идиото. Нам не достанется гномо, моя и твоя привязан у колодец!
Его приятель тоже ненадолго замолчал и тут же изменил направление, согласившись с Бово. И вскоре решив между собой, что лучше всего отправить гнома туда, где его покусают скорпионы и он провялится на солнце и будет хорошей закуской к пойлу у старика Чукчи. После чего тут же стали уговаривать Женьку идти на запад.
Из всего этого Женька вычленил самое главное. Если он пойдет на восток, то довольно скоро упрется в стойбище гоблинов, которых там судя по всему находится довольно много, и не факт, что он с ними справится. Да, точно не справится, потому каким бы сильным он не был, а с одним кинжалом бросаться в бой глупость несусветная. К тому же еще с детства помнил стишок про льва и зайцев которые толпой задрали косматую кошку. Даже если он и прибьёт пару другую гоблинов, они навалятся на него всей кучей и просто запинают до смерти. На западе вроде бы расположено побережье, но с другой стороны, там живут какие-то скорпионы, и вообще место не слишком приветливое. В принципе, кто знает, если это тоже самое, что он ни раз видел еще на земле, то не особенно и страшно, хотя если их много, могут быть проблемы и рисковать конечно не стоит. А если это что-то другое, то надо выбирать другой путь. В принципе оставалось два направления одно шло на север, другое на юг. В какой стороне был материк, на котором расположилось Дварфийская территория, ему было неизвестно. Толи не до конца открылась память реципиента, а скорее всего Геня, просто не особенно этим интересовался в свое время и либо пропустил мимо ушей эти сведения, либо просто благополучно забыл. И так, и так было плохо. В принципе предположения о том, что он находится севернее, имелись, хотя бы из того расчета, что там было холоднее. Но с другой стороны, в той же Антарктиде которая расположена на юге, еще холоднее чем на севере, и потому некоторые сомнения проскальзывали. К тому же он точно знал, что находится на вражеском материке, с которым идеть хоть и вялотекущая, но постоянная война. И даже если идя на север, он окажется ближе к цели своего путешествия, это не значит, что будет легче. Если здесь он находится в пустыне, то там будут достаточно обжитые районы. То есть шанс попасться на глаза врагу, будет гораздо выше.
Немного подумав, он поднялся, наполнил водой фляжку и пожелав гоблинам скорого освобождения объявил, что пойдет на запад. После чего обогнув камень действительно какое-то время шел в том направлении, но вскоре, когда камень практически исчез за очередным барханом бурого песка резко свернул и потопал на юг. Кто его знает, что там находится, но пока это не имело большого значения. Главное, как он считал было добраться к морю. Все же идя по берегу, рано или поздно либо обогнешь материк по периметру, либо встретишь более адекватного собеседника, который укажет тебе правильный путь. Да и вспомнив того же Трофима с его песней, Женька решил, взять от этого приключения максимум возможного. Во всяком случае сейчас он думал именно так.
Ночевать он устроился на большом плоском камне, замеченным еще издалека. Конечно, чтобы взобраться на него пришлось потратить немало сил, но с другой стороны, и возможный противник, ежели таковой появится, потратит их не меньше. К тому же подъем будет наверняка шумным, и Женька успеет проснуться и приготовиться к встрече.
Единственным достоинством этого места, оказалось то, что раскалившийся под жарким солнцем пустоши камень, достаточно долго сохранял свое тепло, и потому наш герой, к утру слегка продрог. Как оказалось, ночи в Багровой пустоши, полная противоположность дня. То есть, если днем здесь нестерпимая жара и жаркий ветер, то ночью все наоборот. Хорошо, что еще верхняя часть камня имела некоторое углубление, и Женька, при его теперешнем невысоком росте, вполне в нем устроился, и потому не успел замерзнуть. Зато всю ночь вздрагивал от каждого шороха и шума. Причем не просто шума, а вполне себе громких криков и воя. Причем порой настолько громких, душераздирающих и возникающих казалось буквально в двух шагах от него, что о сне нечего было и думать. Оперевшись спиной в стенку камня и обнажив кинжал, он всю ночь просидел, ожидая нападения в любое мгновение и лишь ближе к утру, когда начало светать, просто вырубился от напряжения. Правда спать долго не пришлось, очередной шорох разбудил его и вскочив с насиженного места Женька начал искать глазами того, кто его на этот раз побеспокоил, благо что солнце уже взошло и определиться с обидчиком было гораздо проще. В этот раз этим нарушителем оказалась, та самая двуглавая змея, приползшая чтобы спрятаться в тени камня. И если вчера, Женька смотрел на нее с некоторой опаской опасаясь непонятно от чего мутировавшего пресмыкающегося, то сейчас только с точки зрения охотника и гурмана. От имеющихся продуктов остались лишь теплые воспоминания, крохотная корочка хлеба, и несколько крошек на дне сумки. Поэтому перебирать не приходилось, зато нужно было решить, как лучше расправиться с этой гадиной, чтобы с одной стороны получить ее тушку, а с другой, постараться, чтобы она тебя не достала. Тем более, кто ее знает, толи она ядовита как кобра, толи безобидна как ужик. Все же для здоровья полезнее считать ее грозным противником.
Вокруг, на верхней поверхности валуна валялось достаточно много камней, и Женька, выбрав самый увесистый из них, поднял его над головой и со всего размаху скинул вниз, надежде, прибить гадюку. На гадюку она походила мало, но Женька решил называть ее так, настоящее имя все равно не было ему известно. Правда попасть по головам не получилось в силу того, что их было две, и они не стояли на месте, постоянно изгибаясь в разные стороны. Но зато камень нашел свою цель как раз в том месте, где тело змеи раздваивалось, и похоже нанес гадине довольно сильную рану и боль. Потому как, во-первых, обе головы тут упали плашмя на землю, а во-вторых, само тело змеи начало выкручиваться во все стороны напоминая этими выкрутасами агонию. При этом, что удивило нашего героя больше всего, змея начала издавать сильный свист, порой переходящий в ультразвук, отчего сразу же начало ломить в висках, появилось какое-то напряжение на барабанных перепонка, и казалось еще чуть и они не выдержат и прорвутся, а спустя мгновенье пошла носом кровь. Благо, что продолжалось все это очень недолго, иначе последствия могли бы быть очень плачевными. Видимо он все же на какое-то время потерял сознание, потому как некоторое время спустя обнаружил себя забившимся в самый угол углубления, свернувшегося в позу эмбриона, совершенно при этом не помнящего, когда успел все это проделать. Зато выглянув за край валуна, заметил тушу змеи и нескольких крыс, подбирающихся к ней, в надежде урвать свою долю добычи. Уж тут то он не стал дожидаться нахлебников и спрыгнув с камня, одним своим видом распугал всю мелкую живность.
Тушка была хороша, по самым скромным оценкам, из нее можно было извлечь, как минимум около десяти килограммов, а то и больше, мяса, вот только как сохранить его на такой жаре, было совершенно не понятно, тем более что кроме небольшого количества соли, может от силы грамм пятидесяти у него ничего не было, да и не огнива ни зажигалки тоже не имелось. Выбор был довольно прост. Либо постараться насытиться сырой пищей, либо помирать с голоду. С некоторой брезгливостью, Женька, устроившись у змеиного тела, добрался кинжалом до мяса и вырезая из тушки тоненькие, почти прозрачные пласты слегка присаливал и долго жевал их чтобы потом проглотить. Мясо оказалось вполне приличным, без какого-либо мускусного или иного привкуса, и чем-то напоминало обычную говядину. Когда-то в детстве, отдыхая в деревне у бабушки, ему довелось присутствовать при разделе, только что убитого бычка. Так вот забойщик, тоже лакомился чем-то подобным, правда закусывая этой вырезкой самогон. Кстати и Женька тогда тоже попробовал сырого мяска, и оно не вызвало у него никакого отвращения, а сейчас почему-то вспомнился тот случай, и вкус мяса двухголовой гадюки показался ему очень похожим. А может, он сам просто убедил себя в этом, чтобы отключить неприятие. Кстати поедая мясо ему пришла в голову мысль попробовать завялить какую-то часть его. Получится — хорошо, а не получится, что поделаешь, все равно с собой тушу не утащить, да и иначе мясо не сохранить. Поэтому нарезав с десяток тонких, но длинных ломтиков он разложил их на горячих поверхностях камня, и пока насыщал свой желудок, время от времени переворачивал их, чтобы последние лучше просохли на горячих камнях. Наконец насытившись, он собрал слегка подвялившиеся кусочки, и сложив их в свою сумку решил двигаться дальше. Конечно их оказалось не так уж и много, и Женька справедливо опасался, что уже ближе к обеду их придется просто выбросить, потому как они просто испортятся на таком жарком солнце, не успев подсохнуть, но другого выбора все равно не было. Самой большой проблемой, в данный момент была вода. Набив свой желудок, Женька пока не чувствовал никакого отторжения, и надеялся, что так будет и в дальнейшем, а вот то, что фляга была наполовину пуста, вызывало некое беспокойство. Возвращаться к ранее найд