Нэйтивизм в общественно-политической жизни США на исходе XIX столетия МТУ, Кафедра новой и новейшей истории зарубежных стран, Диплом, М. 1996). Всего же в 1870–1890 годах в США въехали около 14 млн. человек. Вслед за притоком иммигрантов в США устремился и капитал из Европы – только в 1870–1880 годах 3 млрд. долларов. Оба эти фактора и запустили бурный рост промышленности. Заметим, что при этом широко использовались технологии, уже освоенные до этого в Англии. К середине 1890 годов США вышли на первое место в мире по объему промышленного производства. После этого в начале 20 века США выходит на передовые позиции в науке и технике, развивая автомобильную, химическую, электротехническую, строительную и другие отрасли.
(Вот данные о доле городского населения США: в 1850 г. – 12, 5 %, в 1880–28 %, в 1930–56 %).
Таким образом, использование дешевого труда иммигрантов стало основой экономического роста, приведшего США к мировому лидерству сначала в объеме производимой продукции, а затем и в технологическом уровне.
Но вернемся в Германию 30-х годов 20 века. После сказанного выше о пружинах роста, надеемся, уже не покажется парадоксом, что именно Великая депрессия создала предпосылки для быстрого экономического развития Германии: обнищавшее население готово было трудится за гроши. «Заработная плата росла медленно и только в отраслях, связанных с военной промышленностью. Покупательная способность была в действительности низкой, и дорогих товаров производилось очень мало в сравнении с Веймарским периодом. Режим «копил» (а точнее, инвестировал) средства на войну, и доля заработной платы в национальном доходе с 1934/35 гг. стала неуклонно снижаться. Только с 1936 г., когда была широко развернута программа вооружений, начала подниматься реальная почасовая оплата, которая к 1938 г. достигла уровня 1929 г. Недельная же заработная плата достигла уровня 1929 г. лишь в 1941–1942 гг. Медленный рост заработной платы был связан с различными «добровольными» отчислениями из зарплаты на «нужды» ДАФ, «зимнюю помощь», а во время войны – на «железные накопления» (Б. Бонвеч, Ю. Галактионов История Германии, т. 2 КД Университет, 2008, гл. 3). Достижение в 41 году предкризисного уровня зарплаты как раз и означает, что резерв Великой депрессии был исчерпан. По-видимому, был исчерпан и резерв, полученный за счет отъема собственности у евреев. Давно не было резерва, связанного с индустриализацией крестьян. Для дальнейшего развития и борьбы за мировое лидерство оставалась экспроприация собственности за счет военных захватов.
Обо всем этом Гитлер сказал на знаменитом совещания в Имперской канцелярии 5 ноября 1937 г.: «Доходы от роста сельскохозяйственного производства уходят на покрытие роста потребления, а потому они не означают абсолютного роста производства… Постоянное противодействие продовольственным трудностям посредством снижения жизненного уровня и рационализации в целой части света (Европе) с примерно одинаковым жизненным стандартом невозможно. После того как ликвидация безработицы привела в действие полную покупательную способность населения, стали возможны лишь небольшие коррективы нашего сельскохозяйственного производства, но отнюдь не фактические изменения основ продовольственного обеспечения» (Вторая мировая война: Два взгляда М., Мысль, 1995, II, А).
Отметим, что все, о чем сказал Гитлер, напоминает последние десятилетия Советского Союза, когда промышленное и продовольственное обеспечение не поспевало за «постоянно растущими потребностями населения», удовлетворять которые призывала Коммунистическая партия. В СССР к этому времени также был исчерпан ресурс индустриализации крестьян.
Об исчерпанности резервов говорит и Гитлер: «В сравнении с проведенным до того вооружением окружающего мира мы начинаем относительно уступать в силе. Если мы не начнем действовать до 1943–1945 гг., то ввиду нехватки резервов каждый год может принести продовольственный кризис, для преодоления которого мы достаточным количеством валюты не располагаем… Уверенно можно сказать лишь одно: дольше мы ждать не можем!» (там же). Итак, экономического резерва у Германии больше нет, надо начинать войну.
Подождите, может возразить читатель, но Великобритания и после того, как в ней был исчерпан резерв индустриализации крестьян, продолжала оставаться мировым лидером.
Действительно, как следствие сгона крестьян с земли в Англии «в 1740–1850 годах произошел невиданный рост городского населения. Еще никогда города – и большие, и малые – не росли с такой скоростью» (Стивен Дэвис Урбанизация как спонтанный порядок В кн. The Voluntary City: Choice, Community, and Civil Society (Economics, Cognition, and Society), University of Michigan Press, May 10, 2002). К середине 19 века ресурс дешевой крестьянской рабочей силы в Англии был исчерпан и страну охватил экономический кризис – так называемая поздневикторианская депрессия. «Масштабы депрессии хорошо иллюстрируются динамикой английского экспорта. Если в 1854 году товаров с Бриганских островов вывезли на 97 200 тысяч фунтов, а в 1870 году на 199 600 тысяч фунтов, иными словами… экспорт… удвоился, то в 1887 году он составил 221 400 тысяч фунтов – ничтожный рост для столь длительного периода. В 1873–1896 годах уровень цен в Британии упал на 40 %, причем, к ужасу предпринимателей, «не было никакой возможности пропорционально понизить заработную плату» (Б. Кагарлицкий От империй к империализму ГУ-ВШЭ, М, 2010, стр. 556). Проще говоря, рабочая сила в Англии стала слишком дорогой, так как в связи с урбанизацией был исчерпан ресурс деревенской нищеты. В связи с этим дорогие английские товары становились неконкурентноспособными на внешних рынках, вызывая затоваривание и снижение цен внутри страны.
Но выход был найден: да, исчерпан источник дешевой рабочей силы в метрополии, но отнюдь не в британских колониях.
Напомним очерк В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма»: «Пока капитализм остается капитализмом, избыток капитала обращается не на повышение уровня жизни масс в данной стране, ибо это было бы понижением прибыли капиталистов, а на повышение прибыли путем вывоза капитала за границу, в отсталые страны. В этих отсталых странах прибыль обычно высока, ибо капиталов мало, цена земли сравнительно невелика, заработная плата низка, сырые материалы дёшевы. Возможность вывоза капитала создаётся тем, что ряд отсталых стран втянут уже в оборот мирового капитализма, проведены или начаты главные линии железных дорог, обеспечены элементарные условия развития промышленности и т. д. Необходимость вывоза капитала создаётся тем, что в немногих странах капитализм «перезрел», и капиталу недостает (при условии неразвитости земледелия и нищеты масс) поприщ «прибыльного» помещения». («Перезревание» капитализма, как мы только что отметили выше, как раз и означает завершение процесса массовой индустриализации крестьян в метрополии, после которого – не согласимся с Лениным – капиталисту именно не хватает «нищеты масс» для получения прибыли за счет низкой заработной платы и тяжелых условий труда).
Именно после завершения индустриализации крестьян в Великобритании и Франции началось резкое «освоение колоний». Процитируем опять работу Ленина: «Гобсон в своём сочинении об империализме выделяет эпоху 1884–1900 гг., как эпоху усиленной «экспансии» (расширения территории) главных европейских государств. По его расчёту, Англия приобрела за это время 3, 7 миллиона кв. миль с населением в 57 млн.; Франция – 3, 6 млн. кв. миль с населением в 36 1/2 млн.; Германия – 1, 0 млн. кв. миль с 14, 7 млн.; Бельгия – 900 тыс. кв. миль с 30 млн.; Португалия – 800 тыс. кв. миль с 9 млн. Погоня за колониями в конце XIX века, особенно с 1880 годов, со стороны всех капиталистических государств представляет из себя общеизвестный факт истории дипломатии и внешней политики». Население, колонизированное 6-ю крупнейшими державами-колонизаторами, увеличилось за период с 1876 по 1914 годы с 273 до 523 миллионов человек, то есть почти в 2 раза. В 1911 году в Британской Индии в Бихаре строится первый металлургического завод. Уже к 1920 году в стране полным ходом идет индустриализация крестьян. Так что у Британии был огромный индийский источник дешевой рабочей силы. У Германии, потерявшей свои колонии по итогам Первой мировой, такого источника не было.
Захват колоний, принадлежавших Англии и Франции, был одной из основных задач Гитлера, не менее важной, чем захват Европы. После захвата Европы Гитлер уже мог бы без помех начать «серьезную дискуссию» с Англией по поводу передачи Германии колоний. Вот что Гитлер говорил на том же совещании 5 ноября 1937: «Серьезная дискуссия по вопросу о возвращении нам колоний могла бы возникнуть только в тот момент, когда Англия окажется в затруднительном положении, а германский рейх будет сильным и вооруженным» (Вторая мировая война: Два взгляда М., Мысль, 1995, II, А). Директива № 32 «Подготовка к периоду после осуществления плана операции «Барбаросса» от 11.06.1941 предусматривала после победы над СССР «удар по позициям англичан в районе Суэцкого канала». 17 февраля 1942 г., после того, как танки Роммеля захватили сирийский Бенгази, японцы заняли Бирму и Сингапур, а в Европе немцы готовились взять реванш под Харьковом и перерезать Волгу, Гитлер подписал приказ о разработке плана операции по захвату Индии, куда германские войска должны были войти одновременно с японскими.
Однако планы Гитлера не сбылись. Советскому Союзу удалось эвакуировать оборонную промышленность, заново развернуть ее на новых местах и наладить выпуск вооружения. Психологически страна была готова перейти от суровых трудовых будней индустриализации к более суровым, но в чем-то похожим, трудовым будням войны. А Гитлеру не хватило захваченных ресурсов на долгую, изнурительную войну.
Те же экономические проблемы, которые встали перед Германией в конце 30-х, Советский Союз стал испытывать в конце 70-х-80-х годах 20 века.
Напомним, что, согласно нашей логике, война, снизив жизненный уровень советских людей, создала тем самым для государства ресурс извлечения прибыли за счет низкой заработной платы и тяжелых условий труда. Иначе говоря, население страны было готово переживать трудности во имя ее восстановления и достижения лидерства, прежде всего в военной области, что вполне объяснимо после стольких потерь в войне. Не был исчерпан еще и ресурс индустриализации крестьян – доля городского населения в 1959 году составляла только 48 %.