– Привидения! – снова выкрикнула Джоан. – Мы здесь. Мы хотим поговорить с вами. Вы нас слышите?
Через минуту Джоан вздохнула и отпустила наши руки:
– Не получается.
Генри вскинул брови:
– Может, мы должны проявить настойчивость? Мы всего-то…
– Слушай, не учи меня проводить сеансы. Не надо долго задерживаться в одном положении, нужно менять подход. – Она повертела головой.
– Как скажешь.
Джоан вытащила свою самодельную доску и начала переставлять все предметы. Игорь уселся на краю сцены, навострив уши и ровно положив хвост позади, и уставился в темноту пустого зала. Вдруг он замяукал. И всё с бо́льшим любопытством.
Я тоже посмотрела в зал, но увидела только красные знаки выхода. Один из них моргал и гудел. Разве раньше такое было? От холода, опустившегося на зал, как невидимый туман, по коже у меня поползли мурашки – давно ли стало так зябко?
Игорь медленно встал. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом – свидетельство самого сильного любопытства.
– Ну же, Оливия, – поторопила Джоан. – Давай руки.
Она положила наши руки на стрелку доски, представляющей собой кусок картона с отверстием посередине, затянутым снизу пищевой плёнкой, из-за чего буквы искажались, морщились.
– Не давите слишком сильно, – прошептала Джоан. – Просто коснитесь картона. Закройте глаза. Сделайте долгий выдох.
Я выдохнула и услышала только биение собственного сердца и отдалённый гул электричества в неисправном знаке выхода. Генри прижался ко мне коленом.
– Привидения, – снова обратилась к призракам Джоан. – Скажите, вы здесь?
Стрелка под нашими пальцами начала двигаться. Генри вскрикнул, а я крепко прикусила язык, чтобы тоже не закричать.
– Соберитесь, – прошептала Джоан. – Начинается. Смотрите.
Мы взглянули на стрелку, кончик которой перемещался по доске, – но что за буквы она показывала? Сначала «Н», потом «И», потом «З». Бессмыслица.
Я представила, как мой мозг словно щупальцами обшаривает все углы помещения. Пожалуйста, пусть всё это будет правдой.
– Джоан! – прошептал Генри. – Что это такое?
– Она сама двигает стрелку, – сказал голос откуда-то из кулисы – хриплый, гулкий, неприятный.
Мы все замерли, и стрелка тоже. Джоан с окаменевшим лицом смотрела мимо нас.
– Оливия! – Генри впился пальцами мне в колено. – Что это?
Я подавила панику. То, что стояло за нашими спинами, явно выжидало. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки, но любопытство подзадоривало повернуться и узнать, кому принадлежит голос.
И я обернулась.
Там стоял серый человек, высокий и худой, с чёрными дырами на месте глаз и таким же ртом. Он был весь из дыма, движущегося света и тёмных провалов. Голова сначала была очень большой, потом стала совсем маленькой. Нос блеснул на призрачном лице и пропал. Ноги были, а потом тоже исчезли.
Игорь ловил лапами движущиеся кончики пальцев привидения. «Какая занятная новая игрушка! Дай сюда!»
– А знаете, – произнёс пришелец, растягивая рот в ужасающей улыбке, – чтобы разговаривать с призраками, вся эта ерунда не нужна.
Часть вторая
Глава 12
Джоан испустила сдавленный стон ужаса – как бывает, когда проснёшься от кошмара и хочешь закричать, но голос застревает в горле, – и бросилась к ближайшему выходу.
На сцене остались мы с Генри и Игорь. И высокий серый человек из дыма, а также ещё три призрачные фигуры позади него, появившиеся из темноты.
Мы с Генри наблюдали за их приближением. Генри сильно трясло, и я ждала, что он в любой миг вскочит и последует за Джоан, но я оставалась на месте, хотя сердце и норовило выпрыгнуть из груди. Мы сделали то, что хотели: вступили в контакт с призраками – как же можно упустить такую удачу?
Кроме того, Игоря появление призраков на сцене, кажется, не обеспокоило. Он даже завалился рядом с серым мужчиной и подставил ему свой живот.
– Не нужно нас бояться, – сказал призрак. Его улыбка представляла собой кривую дыру, а вместо живота чернел провал. Он протянул руку, и дымчатые пальцы красноречиво изогнулись. У него был странный старомодный акцент. – Мы не обидим ни тебя, девочка, ни твоего кота, ни тебя, Генри.
Генри издал тихий испуганный звук.
– Вы меня знаете?
Серый человек по-птичьи вскинул голову:
– Я провёл в этом здании много лет и знаю обитающих здесь людей. Мы давно наблюдаем за вами обоими.
Меня осенила догадка:
– Значит, этот морозный воздух говорил о вашем присутствии!
Улыбка серого человека стала ещё шире.
– Именно. И, я думаю, теперь мы готовы вам доверять. В конце концов, вы взяли на себя труд вызвать нас. Мы должны хотя бы поздороваться с вами. – Призрак повернул голову на сто восемьдесят градусов к стоящим за его спиной фигурам. – Вы согласны, друзья?
Три привидения кивнули, отчего их дымчатые тела пошли волнами.
– Я – да, – произнёс один из двух невысоких призраков – мальчик, вероятно чуть младше меня. Его серый силуэт имел голубоватый оттенок и был в тёмных светящихся пятнах, похожих на ожоги. – Думаю, Тилли тоже согласится, – продолжил он, улыбнувшись. Половина челюсти завитком дыма сползла вниз и снова вернулась на место. – Конечно, это только моё предположение.
– Я согласна, – сказала другая маленькая фигура – синевато-серая девочка с косичками, парящими вокруг её головы. Дым поднимался над её телом, словно она была объята огнём. – И могу поручиться, что Джакс тоже.
Серый мужчина кивнул:
– Понимаете, Тилли и Джакс не видят и не слышат друг друга. Это очень трагично.
Мальчик, Джакс, сложил руки на груди, а девочка, Тилли, выплюнула на сцену шарик завивающегося дыма, который растаял и просочился сквозь пол.
– Не драматизируй, Фредерик, – сказала Тилли.
– Прости, я действительно питаю слабость к мелодрамам, – ответил серый мужчина. – Думаю, это побочный эффект от занятий искусством… – Он нахмурился. – Наверное, это было искусство. Хотя, может быть, и политика. Или сельское хозяйство. Я точно не помню.
– Искусство? – прошептала я, пытаясь уложить всё происходящее в голове.
Серый человек, Фредерик, кивнул, потом поклонился, осел на пол, превратившись в сизую лужу, и снова принял прежний вид. Мы с Генри отшатнулись, но он только улыбнулся:
– Прошу простить. Иногда мне трудно сохранять форму. – Он притянул к себе оставшиеся клочья дыма и огладил мглистый пиджак. – Меня зовут Фредерик ван дер Бург, а это Тилли и Джакс. – Он указал пальцем на призраки детей. – А это, – он направил палец на четвёртое привидение, – мистер Уортингтон.
Мистер Уортингтон пристально смотрел на нас с Генри. На месте головы и глаз у него были огромные дыры, распахнутые, как ведущие в никуда ворота. Голова сидела неровно, словно её неправильно посадили на плечи, и вся фигура была тощая, как вязанка хвороста. Различить его в темноте было трудно, он почти сливался с тенями.
– Он бизнесмен, – объяснила Тилли. – Но обычно он молчит.
Я различила в завихрении дыма фетровую шляпу и деловой костюм. Явление призрака в деловом костюме странным образом успокаивало.
– Если он молчит, – слабо произнёс Генри, – откуда вы знаете его имя?
Джакс пожал плечами, Тилли тоже. Они заговорили одновременно, но мне удалось разобрать бо́льшую часть слов:
– Мы давно знакомы с ним. Кроме того, мы все тоже призраки. Так что просто знаем это…
– Хотя нам известно не всё, – сказала Тилли.
– Хотя нам не всё известно, – подтвердил Джакс.
– Только то, что необходимо, – изрекли оба почти в один голос.
– Забавные детишки, правда? – улыбнулся Фредерик. – Я рад, что мне довелось застрять тут именно с ними.
– Детишки? – повторили Тилли и Джакс. – Могу поспорить, что у нас опыта побольше, чем у тебя.
Фредерик засмеялся, издав ужасный скрежещущий звук, пощекотавший мне нервы.
– А на что вы можете поспорить, молодняк? На вечность? – Он выставил вперёд ладонь одной руки из завивающейся струи дыма. – Или на вечность? – Он выставил другую ладонь. – Поскольку больше у нас ничего нет.
– Оливия, – прошептал Генри, наклоняясь ближе ко мне, – пойдём отсюда. Пожалуйста.
– Если мы убежим, они последуют за нами.
– Это правда, – подтвердил Фредерик. – Но мы не причиним вам вреда. Вы же этого опасаетесь, верно? – И одним порывом ветра он подлетел к нам и сел напротив, подперев голову руками. – Я помню, что мальчиком любил истории о привидениях. Они были такие глупые – совсем невинные, но глупые и не соответствующие действительности.
– А почему вы не причините нам вреда? – спросила я.
Генри ущипнул меня за руку.
– Не спрашивай его об этом!
– А с чего бы нам это делать? Почему вы нас боитесь?
Я сбросила руку Генри.
– Разве привидения не опасны для людей?
Тилли и Джакс растаяли и превратились в дымные лужицы по обе стороны от Фредерика.
– Некоторые опасны, – хором прошептали они.
– Но нас бояться не надо. – Оттуда, где должны были находиться зубы Фредерика, сочилась пустота. – Даю вам слово. – Он протянул руку, вернее переплетение дыма и темноты, по форме отдалённо напоминающее человеческую конечность.
Я прищурилась.
– Как я могу доверять вашему рукопожатию, если у вас на самом деле нет руки?
Все привидения, кроме мистера Уортингтона, засмеялись хриплым и ржавым смехом, напоминающим скрип дверных петель.
– Она мне нравится, – кивая, произнёс Джакс.
– А она что надо, – улыбаясь, проговорила Тилли.
– Как это очаровательно прямолинейно с твоей стороны. – Фредерик поправил дымный галстук-бабочку на шее. – Скажем так: когда-то у меня были руки. Когда-то у меня много чего было. И я клянусь всем тем реальным, что мне принадлежало в прошлом: никто из нас не причинит вам вреда. Ни при каких обстоятельствах. – Он снова протянул руку. Я взглянула на неё. – Мы одиноки, – тихо проговорил Фредерик. – Очень приятно поговорить с настоящим человеком и вспомнить, какое это удовольствие.