– И наблюдать, как Лимб засасывает призраков? – ответила я. – Или выбиться из сил, пытаясь помочь им? Нет уж.
Я забралась на барный табурет около прилавка.
– Мистер Барски! Миссис Барски!
Мистер Барски вбежал в зал, снимая на ходу воображаемую шляпу и делая широкое движение рукой. Я вздохнула. Сегодня он Мерлин. Наверняка выглядывал из кухни, поджидая удобного момента для эффектного выхода.
Пожилая пара, сидящая у окна, зааплодировала.
– А, юные герои, – начал мистер Барски торжественным сказочным голосом. – Вы совершили дальнее путешествие, прошли через много испытаний, чтобы добраться до моей волшебной пещеры. Я должен вознаградить такую храбрость, как велит мне моя волшебная клятва. – Он поклонился нам. – Просите что угодно – я выполню любую вашу просьбу. – И он, широко улыбаясь, выпрямился. – Круассаны? Зелёный чай?
Джакс засмеялся, Тилли же просто с удивлением смотрела на хозяина кафе.
– Да этот парень чокнутый!
– Вообще-то, – сказала я, – нам нужно поговорить с миссис Барски. Наедине. Это важно.
Мистер Барски посерьёзнел:
– Конечно. Пойдёмте.
Миссис Барски была в своём кабинете и что-то набрасывала в блокноте. Бусы на ней сегодня были ядовито-сиреневые.
– А, здравствуйте, сладкая парочка! Давно не заходил, Генри.
– Да, мэм, – замямлил Генри. – Извините, мэм. Я хотел сказать, да, мэм.
– Выглядишь неважно.
– Дети хотят серьёзно поговорить с тобой, – сообщил мистер Барски и, бросив жене взгляд, значения которого я не поняла, вышел из комнаты и закрыл дверь.
– Хорошо. – Миссис Барски откинулась на спинку кресла. – Слушаю вас.
И мы рассказали ей обо всём: о сеансе, о призраках, старых и новых, о тенях. А также об одержимости и об обрушении потолка.
– И теперь их слишком много, – тихо заключила я. – Мы не можем… У нас больше ничего не получается. – Мне было стыдно произносить это вслух. – Впускать призраков в сознание становится всё труднее, а вчера одного из них засосало в Лимб. Прямо у нас на глазах.
Миссис Барски приложила руку ко рту и закрыла глаза. Привидения с любопытством наблюдали за ней.
– Мы не можем продолжать в том же духе. Я забросила домашние задания, не успеваю делать уборку, не могу спать…
– А я получил четвёрку по биологии, – внезапно выпалил Генри так, словно долго держал себя за язык. – Представляете?
Я закатила глаза.
– Это, разумеется, самое страшное.
Хозяйка кафе так и сидела с закрытыми глазами.
Мы с Генри переглянулись.
– Миссис Барски, что с вами?
Через некоторое время она открыла глаза.
– Можете показать мне зал? Тени?
– Конечно…
– Миссис Барски, – торопливо сказал Генри, – не думаю, что это хорошая идея.
– Нет. Хорошая идея была бы прийти ко мне гораздо раньше, когда всё это только начиналось. Я могла бы помочь вам. Но… с другой стороны, вы не знали, что я могу помочь. Я больше никогда об этом не говорю.
Генри от изумления открыл рот.
– О чём вы, миссис Барски?
Она покачала головой:
– Сначала покажите мне их.
И мы показали. Торжественной процессией вместе с миссис Барски пересекли улицу и через главные двери вошли в филармонию. Отвели её в зал с обрушенным потолком, для ремонта которого Маэстро нанял пару рабочих, и в подвал, где тени прокопали туннель в поисках якоря Фредерика.
И вместе посмотрели на тени. Новые привидения сбились в тесную кучу за сценой, где хотя бы присутствие нонни и Маэстро отпугивало тёмных существ. Но злоумышленники всё равно ползали поблизости, таились в неосвещённых углах на сцене, обвивались вокруг органных труб.
– Вы правы, – спокойно произнесла миссис Барски, – это действительно тени.
Тилли, Джакс и мистер Уортингтон кружили вокруг.
– Вы уже видели их раньше? – спросила я.
– Много лет назад. – Миссис Барски вздохнула. – Я тоже общалась с привидениями – была, можно сказать, медиумом. – Она криво улыбнулась. Мы направились к выходу. – Помогала им найти якоря и перейти в другой мир. На самом деле таких людей немало, только об этом не принято говорить. Меня научила мама, и я занималась этим с детских лет, вместо того чтобы играть в куклы и наряжаться, как положено девочке.
– Я не играю в куклы и не наряжаюсь, – заметила я.
– Зато рисуешь черепа, пиратов и кишки монстров, – ровным голосом произнёс Генри. – Это гораздо круче, на мой взгляд.
– Ну так вот, – продолжила миссис Барски, – как-то раз мне не удалось найти якорь одной женщины-призрака, и её утащили в Лимб. Я тоже видела, как это случилось.
Я задрожала, вспомнив вчерашнее происшествие. Мне никогда не забыть жуткий крик и отвратительный звук, с которым чёрная дыра засосала привидение.
– Это было ужасно, – рассказывала миссис Барски. – Душераздирающе. И после того случая я бросила своё занятие. Поначалу привидения не отставали от меня, и мне пришлось проявить твёрдость. Тяжело игнорировать их, когда они делятся с тобой своими трагедиями. Но я оставалась непреклонна, и в конце концов они перестали приходить. – Миссис Барски сделала медленный вдох и так же неторопливо выдохнула. – То привидение, которое утянули в Лимб, издало такой пугающий крик… Я чувствовала себя так, словно это моя вина, словно я несла ответственность за ту душу. Но от меня ничего не зависело. И вам двоим тоже не стоит брать на себя слишком много.
Мы вернулись в кабинет миссис Барски и расселись вокруг её стола. Наши призраки смотрели на неё с почтением, как на королеву.
– Но мы действительно за них отвечаем, – возразила я. – Они попросили нашей помощи, а мы не успеем помочь им вовремя…
– Не успеете – значит, не успеете, – быстро ответила хозяйка кафе. – Разве вы не делаете всё возможное?
– Конечно, делаем.
– А это самое главное. То, что вы пообещали помочь, уже невероятно важный и очень серьёзный поступок. Но в конечном счёте жизнь призраков – или полужизнь, назовите как хотите, – принадлежит им. И двое двенадцатилетних детей не несут ответственности за то, что произойдёт или не произойдёт с бесплотными духами. – И, к моему изумлению, миссис Барски посмотрела прямо туда, где сбились в кучу наши привидения. – Слышите меня, вы трое? Или вас там четверо? Не могу понять, потеряла квалификацию.
Впечатляюще. Я широко улыбнулась Генри.
– Их трое. Здесь только наши призраки, других нет.
Миссис Барски подняла брови.
– Что значит «ваши»?
– Нет-нет, мы ими не владеем, ничего такого, – быстро объяснил Генри.
– Я как раз собиралась это сказать! – сложив руки на груди, выпалила Тилли.
– Просто они наши друзья. Они первыми с нами познакомились.
– Ну так где же они? – Миссис Барски щёлкнула пальцами. – Покажитесь. Я знаю, что это сложно, но если вы заботитесь о своих друзьях, то сделаете это.
Тилли и Джакс посмотрели на мистера Уортингтона. Тот кивнул. Я поняла, что они показались миссис Барски, потому что при виде мистера Уортингтона она присвистнула:
– Вы здесь с незапамятных времён, да?
Мистер Уортингтон спрятался за спину Джакса.
– Ух ты, да у вас глаз намётан, – сказал Генри.
– Нетрудно догадаться, что чем темнее призрак, тем он старше. Это азбука паранормальных явлений.
Миссис Барски изучила каждое привидение и, когда они все представились (от лица мистера Уортингтона выступил Джакс), в глазах у хозяйки кафе появились новые искорки.
– Я поклялась, что никогда больше не буду этим заниматься, – сказала она, – но не могу позволить вам подорвать свои силы… Сколько, вы говорите, всего призраков?
Я наморщила лоб.
– Теперь, когда наши друзья вернулись, пятьдесят один.
– Вам не справиться с таким количеством. Разве я могу обречь вас на такой неподъёмный труд? Приводите первого завтра, – заключила она, снова опуская глаза к своему блокноту, – и посмотрим, что из этого выйдет.
На следующий день, в воскресенье, «Счастливый уголок» открывался только к полудню, так что все мы – я, Генри, наши друзья-призраки и Грегори Стевски – пришли рано утром.
Мистер Барски впустил нас и провёл по магазину в кабинет в глубине служебных помещений. Я не могла разобрать выражение его лица и надеялась, что он не напуган и не злится на нас.
– Вы тоже помогаете привидениям, мистер Барски? – поинтересовалась я.
Он засмеялся. Опять изображал Мерлина.
– У волшебника много магических способностей, Оливия, но шептаться с призраками он не может.
– Кто это? – спросил Грегори. Он нервничал из-за того, что пришлось покинуть филармонию, и ещё больше – из-за необходимости показываться кому-то, кроме нас с Генри.
– Муж миссис Барски, – ответила я. – Не волнуйтесь, он классный.
– Он выглядит слегка неуравновешенным.
– Мистер Барски, вы неуравновешенный?
Хозяин кафе распахнул дверь кабинета:
– В самом лучшем смысле слова!
Миссис Барски сидела на полу на плюшевом коврике. У неё были синие ногти, синие бусы и синие тапочки. Вокруг стояли свечи.
– Мы никогда не используем свечи, – сказал Генри и вынул блокнот, чтобы делать заметки.
– Это необязательно, – проговорила миссис Барски умиротворённым мелодичным голосом, – но мне они помогают расслабиться.
Грегори опасливо поглядывал на её синие ногти.
– Вы уверены, что у неё есть опыт?
– Миссис Барски не станет обманывать, – резко ответила я.
Если честно, я и сама нервничала. Я уже четыре раза прошла через одержимость, но никогда не наблюдала за процессом со стороны. К тому же миссис Барски старше нас. А вдруг она перенесёт сеанс хуже, чем мы?
– Когда вы находитесь в одной комнате со мной, мистер Стевски, – сказала она, – обращайтесь ко мне напрямую. Что ж, приступим?
– Она начинает мне нравиться, – прошептала Тилли.
Мистер Барски погасил свет и закрыл дверь. Грегори Стевски опустил голову, как наказанный ребёнок, и начал сливаться с фигурой миссис Барски, пока они не заняли одно место на коврике. Хозяйку кафе словно окутал вихрящийся туман цвета древесного угля. Потом её рот раскрылся невероятно широко, голова откинулась назад. Грегори Стевски исчез, и остались только тонкие завитки дыма, исходящие из носа, ушей, рта и от кончиков пальцев миссис Барски.