Если до завоевания страной независимости основной промышленностью Мадраса была легкая, а текстильный комбинат компании «Бэкингем энд Карнатик Миллз» являлся крупнейшим, то теперь начинают развиваться совершенно новые отрасли национальной промышленности. Появились первые автомобильные заводы, заводы тяжелого машиностроения.
…Большой и интересный город лежит на берегу океана. Он медленно, но упорно освобождается от всего того, что связывало его с мрачными временами колониального прошлого.
Форт святого Георгия
Над приземистыми из серого кирпича бастионами форта устремленная в небо легкая мачта флагштока. Ветер полощет на ней трехцветный флаг республики. Багровые облака всплывают где-то за неуклюжей массой форта и медленно тянутся к океану, угасая за потемневшей кромкой его горизонта. Ровный шум прибоя катится к стенам крепости и затихает, разбившись о множество ее переходов. И как-то совсем неожиданно у подножия флагштока вспыхивают две красные молнии закатного луча, сломанного в медном блеске вскинутых горнов.
Та-та-та-та! — несется над крепостью. Горнисты в зеленых беретах, вытянувшись, застыли около солдата, выбирающего трос флагштока. И снова резкий звук медных труб врывается в отдаленный шум прибоя. Трехцветный флаг медленно сползает с темно-красного раскаленного неба и беспомощно повисает у ног солдата. Быстро гаснут последние лучи, и неподвижная громада крепости постепенно сливается с темнеющим небом. Завтра на рассвете трехцветный флаг независимой Индии вновь будет поднят на мачту.
Я медленно иду вдоль ощетинившихся контрфорсами стен форта. Сквозь них пророс кустарник. Бастионы покрыты высокой травой, и ее стебли мирно раскачиваются над почерневшими от времени стволами пушек. Жерла пушек нацелены на море. Но вражеские каравеллы не покажутся под стенами форта, а пушкам больше никогда уже не заговорить. Я трогаю ногой ядро, оно откатывается и вспугивает маленькую зеленую ящерицу. Полуразвалившаяся лестница бастиона ведет на мощеный двор. Внутри форт напоминает небольшой городок. Здесь свои улицы, переулки, тупики. Но город этот странный. На первый взгляд кажется, что он ничем не связан с миром, оставшимся за его стенами. Строгие линии европейских домов, колонны, капители, готический шпиль церкви. Странный, чужой мир. Осколок далекой северной страны… Я поднимаю глаза и вижу тяжелую, массивную дверь. Дверь нехотя со скрипом поддается. Мраморная лестница теряется где-то в полутьме. Но вот на верхней ее площадке возникает фигура человека в камзоле. Кисть его левой руки опирается на шпагу. Я останавливаюсь от неожиданности.
— Сэр Роберт Клайв! — раздается голос.
Но человек в камзоле остается неподвижным.
— Сэр Роберт Клайв, — уже тише повторяют рядом со мной, и темное лицо человека в белом тюрбане заслоняет того, в камзоле.
— Клайв? — переспрашиваю я.
— Конечно. Вы не верите? Я сторож и музей знаю хорошо. Почему вы смотрите на него как на живого? Он же из мрамора.
Клайв — один из жестоких покорителей Индии. Увековеченный в мраморе. Сторож протягивает руку к выключателю, и на лестнице вспыхивает свет. Над мраморной головой Клайва три каравеллы разрезают голубые воды, королевские лилии поблескивают потускневшим золотом, хищно изогнувшиеся львы пристально смотрят на белые флаги с голубыми крестами. И под всем этим: «Под предводительством Англии царственной и правящей» — герб Ост-Индской компании. Компании торговцев и завоевателей. И, как бы угадав мои мысли, сторож в белом тюрбане сказал:
— Да, это Ост-Индская компания. С нее все и началось для нашей страны. А Мадрас собственно начался вот с этого форта. Но это очень долгая история…
Флаг идет за торговлей
Капитан сразу понял, что корабль близко к берегу подойти не сможет. Здесь не было ни удобного залива, ни бухты. Косые океанские валы с грохотом обрушивались на плоский берег, покрытый песчаными дюнами. Бриз раскачивал перья редких кокосовых пальм, под которыми виднелись крыши рыбацких хижин. Несколько катамаранов скользили по волнам прибоя.
— Сэр, — обратился капитан к человеку в пурпурном камзоле, стоявшему на носу, — что будем делать?
— Решайте сами, — перебил тот капитана.
— Хорошо, мистер Дей, я прикажу спустить шлюпку.
Дей закусил губу и провел влажной рукой по лицу, ощутив пальцами мелкие кристаллики осевшей соли. Опять эти неудачи. Горячий влажный ветер хлопал парусами. Казалось, не было конца жаре в этой стране. Тонкая рубашка прилипла к телу, под лопатками на камзоле проступили темные пятна пота. Коромандельское побережье оказалось негостеприимным. Его затея с факторией в Амаргаоне кончилась ничем. С чужеземцами не желали торговать или заламывали слишком большие цены. Директора Компании, сидевшие в прохладном Лондоне, ждали от него кораблей, груженных тонким индийским ситцем. Но ему нечего было посылать. Раз в год он получал выговор от директоров. Тем не менее он понимал, что уходить отсюда нельзя. Богатая фантастическая страна, раздираемая междоусобицами, сулила высокие прибыли, а может быть, кое-что и побольше. Но там, в Лондоне, пока этого не понимали. Амаргаон действительно был неудачным местом. Но можно было найти и другое. И он нашел. Он послал сюда своих агентов, и те донесли, что здесь ситец дешев, так же как и руки, его делающие. Этот небольшой клочок земли на берегу океана принадлежал радже Чандрагири. Дей усмехнулся, вспомнив раджу. Сколь важно восседал тот на троне в своем гранитном дворце, один из бесславных наследников императоров блестящего Виджаянагара. Английский фактор заплатил за землю Мадраспатама 600 фунтов. Деньгам предшествовали обещания. Он не скупился на них.
В памяти Дея всплыло темное лицо раджи с хитрыми бегающими глазками. В этих глазках вспыхнули алчные огоньки, когда Дей сказал, что англичане привезут ему на своих кораблях персидских лошадей, охотничьих соколов, разноцветных попугаев, диковинных обезьян и еще много удивительных вещей. Раджа не подозревал, что чужеземцы потом его обманут. Что не будет горячих скакунов и соколов, а будут Клайв и Мунро, грохот орудий, неприступные стены чужеземного форта и развалины гранитного дворца. Соглашение о Мадраспатаме было записано на золотой пластинке и датировано 1 марта 1639 года. Золотая пластинка лежала в резной сандаловой шкатулке в каюте Дея. Предвестница грозных событий, первый шаг к власти Ост-Индской компании на Короманделе.
Дей знал, что в Мадраспатаме, на пустынном берегу, нет удобной гавани, но не подозревал, что это так его раздражит. С трудом подавив это раздражение, он оторвал руку от качающегося трапа и спрыгнул в шлюпку. Все оказалось не так, как он себе представлял. Гребцы долго не могли оседлать нужную волну, и шлюпка беспомощно прыгала в кипящей пене прибоя. На берегу темнокожие рыбаки в набедренных повязках что-то кричали, показывая вправо, откуда шли валы. Наконец шлюпка ткнулась носом в песок.
Англичане оказались не единственными европейцами на Коромандельском побережье. В нескольких милях от Мадраспатама, по соседству с древним индийским городом Майлапуром, находилось португальское поселение Сен-Томе. Но звезда королевской Португалии в Индии уже зашла, и жители Сен-Томе не проявляли открытой враждебности к новым пришельцам. Зато в ста милях к югу хозяйничали французы. Великая империя Моголов, сотрясаемая феодальными усобицами, трещала по швам. Дей хорошо представлял себе, что впереди будет долгая и жестокая борьба. Поэтому, когда англичане кое-как разместились в бамбуковых хижинах, он приступил к постройке форта.
К Мадраспатаму потянулись бычьи упряжки с камнями, кирпичом, латеритом и древесиной. Бесконечная вереница нанятых за гроши кули днем и ночью двигалась с берега реки Коум к месту постройки. Темнокожие люди несли на головах корзины с песком. Английские солдаты и чиновники Компании, превратившиеся в надсмотрщиков, подстегивали зазевавшихся. Надо было спешить. События могли нагрянуть неожиданно. День и ночь кули с потными спинами дробили камень, замешивали известь, пилили дерево, укладывали кирпичи. С непостижимой для Индии быстротой, всего за несколько месяцев, выросли на берегу океана добротные здания. Кули не могли скрыть своего удивления. Их руками было сооружено нечто чуждое. Странные прямые линии двух- и трехэтажных домов, с колоннами и острыми крышами раздражали глаз и казались уродливыми. Ничего подобного у себя на родине они не видели. Зато чужеземцы с нежностью взирали на растущие дома. Они напоминали им родные города, покинутые в далекой северной стране. С упорством маньяков, не обращая внимания на тропики, пришельцы воссоздавали европейский комфорт, затруднительный и бесполезный в этих широтах. Английский городок XVII века, обедненный убогой фантазией торговцев, возник на тропическом берегу. Его центром стала фактория. Там разместились чиновники Ост-Индской компании и писцы. Рядом с факторией построили склады для товаров и казармы для солдат и мелких служащих. К концу года был готов первый бастион форта. Паутина серых стен и крепостных валов поползла, захватывая нагретую солнцем землю с пальмовыми рощами. Восемь орудий грозно глядели в сторону португальского Сен-Томе. Однако в Лондоне Деем были недовольны. Директора Компании продолжали считать постройку форта делом дорогостоящим и ненужным. Дей упорно отмалчивался и… делал свое дело. К 1641 году Мадрас-патам, названный для краткости Мадрасом, стал основным английским опорным пунктом на Коромандельском побережье.
К стенам форта стали стекаться индийские ткачи и прядильщики. Они знали, что белолицые люди из форта нуждались в тонких красивых тканях. Им казалось, что там, под стенами чужеземного форта, они приобретут долгожданную безопасность и убежище от произвола местных правителей.
Вскоре у северной стены форта стал расти хорошо спланированный индийский город. Черный город. Для видимой безопасности его кварталы обнесли глиняной стеной. За внешними стенами форта находился Белый город, населенный англичанами, португальцами, англо-индийцами и индийскими христианами. Оба города росли, а с ними расширялся и форт. Уже не 25 солдат охраняли имущество Компании, а целый гарнизон стоял в стенах форта. Парусные корабли ежегодно везли в Мадрас новые подкрепления. На шлюпки, идущие к берегу, грузили солдат, пушки, ядра, бочки с порохом. Гарнизон