В конечном итоге со своего кресла поднялся доктор Чандра Мишра. Журналисты притихли, ожидая выступления соавтора открытия астероидного потока.
«Дамы и господа», произнес почтенный индийский ученый, «наука не может ничего гарантировать. Мы проверили и заново перепроверили все расчеты и воспользовались всеми доступными нам источниками и возможностями на этой планете, а также нашими космическими спутниками. Насколько позволяют нам сказать выводы, к которым мы пришли, эти астероиды можно превратить в пар ядерными боеголовками, доставленными точно, в нужное место и в необходимой последовательности, пока они еще находятся достаточно далеко от нас. Для выполнения этой задачи при реализации Операции „Земля прежде всего“ мы воспользуемся российской космической станцией „Мир“ как орбитальной базой для проведения этой операции. На орбиту ядерные боеголовки выведет Шаттл „Атлантис“…»
С места поднялся молодой журналист. «Но разве это не опасно выводить в космос ядерное оружие? И разве нет международных законов, принятых против этого?»
Этот вызов принял доктор Рейес. Он выступил в защиту своего коллеги и собственно плана. «Организация Объединенных Наций согласилась приостановить действие законов против применения ядерного оружия в космосе на время данного кризиса».
«Но, доктор Рейес, доктор Мишра», спросил другой журналист, «нет ли опасности, что бомбы лишь раздробят астероид на несколько более мелких частей — кусков, которые все же будут способны представлять серьезную опасность для жизни на Земле?»
Д-р Мишра кивнул. «Такая возможность существует», согласился он. «Но очень небольшая. Мы тщательно проверили плотность каждого из трех астероидов и пришли к выводу, что они могут быть почти полностью уничтожены ядерными боеголовками».
«Таким образом, мелкие куски не будут представлять опасности?», спросил Ник Гордон, молодой научный корреспондент «Независимой Новостной Сети».
Д-р Мишра покачал головой. «Нет, мистер Гордон», ответил он, узнав Гордона по его научным репортажам последних лет, получившим награды. «Подлинная опасность заключается в ничего неделании».
«Да», согласился доктор Рейес. «В конце концов, сотни более мелких астероидов — они называются метеорами или падающими звездами — падают на нашу планету практически ежедневно. Большинство из них сгорает в атмосфере, а некоторые даже достигают поверхности планеты. Но по сравнению с угрозой, которую несут человечеству астероиды, гораздо более мелкие метеоры не представляют практически никакой опасности…»
Несколько часов спустя самый кончик хвоста астероидного потока Рейеса-Мишры захватил орбиту Земли. В атмосферу начали входить маленькие космические камешки.
Ночное небо над Средним Западом США и над Канадой на тысячи миль озарилось метеоритным дождем. Миллионы североамериканцев, собравшихся на склонах холмов и крышах, смогли понаблюдать за небесным шоу ярких, разноцветных и блестящих огней.
В точном соответствии с предсказаниями ученых, подавляющее большинство метеоритов, упавших в ту ночь космического ливня, сгорело в атмосфере Земли. Метеоритный дождь продолжался три часа, а затем прекратился.
Всего несколько космических камешков размером с кулак все же действительно сумели прорваться до поверхности Земли. Один глубоко вошел в почву зернового поля в Канзасе, и настолько сильно ударился в землю, что сумел даже сбить с веток 50-летних яблонь Освальда Пистера десяток зеленых плодов, росших аж в двух милях от поля.
Фермер Пистер и не заметил того, что влетело с неба на его землю. Не заметил этого и никто другой из небольшого сельского городка Натома в штате Канзас.
Но они вскоре это заметят.
И вообще-то довольно скоро глаза всего мира будут прикованы к этому сонному американскому городку — или, точнее, к тому, что от него останется.
Глава — 6ВОССТАВШИЙ ИЗ МОГИЛЫ
Воскресенье, 23 мая 1999 года, 13:12, в пятнадцати милях к северо-востоку от Мериды, Мексика, Полуостров Юкатан.
Робин Холлидей смотрела в окно вертолета на бурные, темно-синие и бирюзовые воды неспокойного Мексиканского залива, лежавшие где-то далеко внизу. Потной ладошкой она сжимала микрофон, ожидая сигнала от режиссера. Под собой Робин заметила группу длинношеих розовых фламинго, грациозно летевших строем над зелеными кронами тропического леса.
Вертолет поднимался выше в блестящее голубое небо, а Робин тем временем стала всматриваться дальше, в побережье полуострова. Сквозь предвечернюю туманную дымку она едва могла сейчас разобрать башню одного из больших современных отелей, усеявших белые пляжи вдоль всего полуострова Юкатан.
«Неплохое местечко для отдыха и работы, особенно когда наступает конец света», подумала она.
«Тридцать секунд», услышала она слова режиссера в своих наушниках. Робин надеялась, что ее длинные темные волосы скроют их, а также тонкие электронные проводки, бежавшие вниз по блузке. Робин не хотела, чтобы на камеру было видно, что она «на прослушке».
«Ведь это мой первый репортаж в прямом эфире», подумала она, чуть задрожав от волнения. Она приложила так много усилий и труда, чтобы так далеко продвинуться, хотя и знала, что босса впечатлил ее деморолик.
«Да и немного заигрывания с ним не повредит».
И теперь Робин Холлидэй из городка Авалон в штате Пенсильвания сидела в вертолете над Мексиканским побережьем, дожидаясь первого в свой жизни новостного репортажа.
«Очень даже неплохо для 18-летней стажерки», с гордостью подумала она. Сегодняшний репортаж в прямом эфире должен стать удачным и переломным в ее карьере, но это произошло только потому, что у ее босса, Ника Гордона — главного корреспондента передачи «Наука в воскресенье», выходившей на телеканале «Независимая Новостная Сеть» — в самый последний момент появилась возможность осветить даже еще лучший сюжет. Так что пока Ник отправился брать интервью один на один у доктора Рамона Рейеса в Мехико, Робин получила этот лакомый кусочек — задание сняться в прямом эфире над полуостровом Юкатан.
К счастью, никого другого для выполнения его под рукой не оказалось.
Робин подозревала определенные скрытые мотивы в том, что Ник в последнюю минуту сменил редакционные задания. В бюро сплетничали, что он ненавидит вертолеты, с улыбкой вспомнила она. «Если это правда, то благодарю тебя, Боже, за эту воздушную болезнь!»
«Двадцать секунд», объявил режиссер.
Оператор, сидевший в кресле напротив нее, поднял тяжелую камеру и навел ее на ее лицо. Его помощник, занимавшийся спутниковой связью, поднял для Робин большой палец, а затем развернул крошечный монитор, так, чтобы она могла видеть себя в прямом эфире.
«Ну, была не была!», подумала она с бешено колотившимся сердцем.
«Десять секунд», предупредил режиссер, держа в руках папку-планшет с напечатанными большим жирным шрифтом строчками, написанными самой Робин на первом листе.
«Пять… четыре… три… два… один… начали!»
Робин Холлидей улыбнулась в камеру и поднесла микрофон к своему лицу с идеально наложенным макияжем. «Это Робин Холлидэй, специальный корреспондент INN, для программы „Наука в воскресенье“», спокойно и органично начала она.
«Подо мной умопомрачительно прекрасное побережье Мексиканского залива полуострова Юкатан, курортная мекка туристов из США, Канады, Европы и Японии. На заре двадцать первого столетия это одно из самых естественных и умиротворяющих местечек во всем мире».
Режиссер переключился на камеру, установленную снаружи вертолета. Телезрителям дали возможность посмаковать вид красивых белых песчаных пляжей с высоты птичьего полета, даже когда в голосе Робин появились более зловещие нотки.
«Однако шестьдесят пять миллионов лет назад здесь все было совсем по-другому…»
Режиссер подключил спецэффекты, и из Нью-Йоркской студии INN пошла анимация. Пока Робин продолжала рассказывать, она увидела на спутниковом мониторе компьютерную анимацию: астероид врезается в побережье Мексиканского залива.
«Полуостров стал местом самого катастрофического разрушения в истории нашей планеты. Прямо под нами, погребенный под песками и наносами почвы длительностью в миллиарды лет, лежит подлинный ударный кратер[3], оставшийся после астероида, который, упав на Землю, уничтожил динозавров — силой, эквивалентной мощи всего ядерного оружия, когда-либо созданного человечеством…»
Режиссер дал команду оператору, и экран вновь стал крупным планом показывать лицо Робин. «Некоторые называют этот кратер братской могилой динозавров».
Режиссер дал ей сигнал ускорить темп, перевернув страницу папки-планшета. Робин быстро прочла написанные там слова и начала говорить быстрее.
«Ученые подсчитали, что астероид, уничтоживший динозавров, размерами был вдвое больше самого крупного из тех, что сейчас направляются к Земле».
И вновь Робин понизила голос, чтобы он звучал теперь мрачнее и стал более зловещим. И вновь режиссер стал подавать ей сигналы, чтобы она ускорила темп.
Но на этот раз Робин его проигнорировала.
«Природе понадобились миллионы лет, чтобы оправиться от этого первого катастрофического удара астероида… Миллионы лет, чтобы восстановились тропические леса, те, что под нами, и то разнообразие животной и растительной жизни, которое в изобилии присутствует сегодня вокруг нас».
Чтобы эффект был более драматическим, Робин обернулась и выглянула в окно, словно размышляя о судьбах нашей маленькой и беззащитной планеты.
«Сколько времени потребуется природе, чтобы вновь восстановить Землю, если по планете ударит еще один астероид, уже в ближайшие два месяца?», с драматизмом спросила она.
Рука оператора не дрогнула ни разу, хотя ему явно не терпелось заржать при виде очевидного раздражения режиссера театральным фиглярством стажера.
К счастью, сюжет уже постепенно подходил к концу.
«Уже через полчаса корреспондент INN Ник Гордон задаст эти вопросы доктору Рамону Рейесу, соавтору открытия астер… — Боже мой, что это?»