Жизнь как американские горки
Молитва
Свершилось то, чего я ждала с девяти лет. Я наконец получила визу в США и была готова сразу же улететь туда сломя голову.
«А были ли у тебя там родственники или друзья?» — возможно, спросишь ты. Нет. Но меня там ждала моя давняя детская мечта — Америка и Бог, который вёл меня до сегодняшнего дня. В этот день я встала на колени и решила помолиться.
Я начала беседу с Богом, рассказывая ему всё, о чём я думаю, и тут наружу вырвался мой страх.
Я сказала:
«Боже, спасибо тебе за этот долгожданный „золотой“ билет в страну моей мечты! Я так тебе благодарна за то, что ты всегда меня слышишь. Во мне всегда было столько решимости поехать туда! Но вот, я уже практически держу билет в страну своей мечты, и я боюсь. Мне страшно осознавать, что у меня никого там нет и что я девочка, с которой может случиться всё что угодно в незнакомой стране. Пожалуйста, пошли мне друга. Я не прошу у тебя любимого, потому что понимаю, что и так многого желаю… я прошу всего лишь друга, который во всем меня будет поддерживать и оберегать. Аминь».
В этот день, зная, что через месяц у меня соревнование, я могла бы попросить о победе. Но я просила о другом, более важном для меня, и о том, что беспокоило меня больше всего.
Через месяц я приехала из Турции в Москву с победой. Второе место! Для меня это была несомненно победа! Хотя я знала, что заслужила первое. По факту мне дали второе место, но сказали, что я не стала «самой-самой» лишь потому, что я уезжаю в США и не имею возможности оставаться в России на целый год, чтобы передать корону следующей победительнице…
Ну откровенно бред, не правда ли? Ну да ладно, я не стану копаться в чужом грязном белье и поднимать все слухи, рассказывая «правду» о конкурсах красоты. Ведь в конце концов, это не книга об их разоблачении, а книга Аюми и её история.
Я думаю, ты уже догадалась, какого внезапного «друга» мне послал Бог. Конечно же, это был Макс.
Участие в конкурсе принесло мне не только победу, но и ещё один балл. Теперь их стало столько, что под моими ногами появилась твёрдая почва.
Беверли-хиллз
Моя детская американская мечта сбылась! Или нет? Да, я хотела уехать в Америку. А ещё хотела стать звездой, хотела быть как Бритни Спирс. И когда я сошла с самолёта, оказалось, что до мечты ещё нужно добраться. Мечта — это внутреннее состояние, к которому ты стремишься. И американская жизнь со всеми её приключениями не только нанесла очередной авиаудар по всем моим стереотипам (хотя некоторые, наоборот, подтвердила), но и помогла определить, чего я хочу.
Приехав в США, мы, конечно же, поселились в самом известном месте — Беверли-Хиллз. Мы нашли самый дешёвый мотель в этом районе и сразу же охренели от уровня сервиса в месте мечты.
Вся мебель была настолько старая, что даже откровенно воняла рухлядью. Вся отделка сыпалась и отваливалась. В комнате была лампочка вместо люстры, которая мигала и никогда не работала нормально.
В мотеле был общий душ! Ты задумайся и только представь — общий, мать его, душ! Прямо как в тюрьме. Я такие только в фильмах ужаса видела .
Кровать скрипела и воняла грязным и старым бельём, и мы с Максом даже не раздевались перед сном, потому что боялись, что там могут быть вши . А позже мы ещё охренели от цен за такую помойку! Мы пробыли там четверо суток и заплатили $580 — это $145 за ночь! Что-о-о? В России это месячная зарплата, а мы всего лишь поспали четыре ночи в гадюшнике!
«Это жесть», — подумала я… и мы начали поиски жилья помесячно.
Мы подумали, что будет лучше, если мы сразу же обратимся к «своим», то есть русским людям. Ведь они, скорее всего, помогут и приютят не за сильно дорого. Но мы катастрофически ошиблись!
Старая русская женщина показалась нам такой гостеприимной и доброжелательной, что мы решили поселиться в комнате в её трехкомнатной квартире в Голливуде, которую она сдавала только русским ребятам. Квартира располагалась на минус первом этаже, в подвальном помещении. В остальных двух комнатах уже жили две русские девочки. За новое место жительство мы заплатили $1200!
«Мы, русские, своих не обманываем», — сразу вспоминается мне фраза из фильма «Брат‑2». Вот этот эпизод точно про русских в Америке.
Мы с Максом потеряли большую часть денег именно на доверии соотечественникам в Штатах. Русские люди, которые давно приехали сюда и у которых так ничего и не получилось, обманывают своих же. И это очень печально. Владелице комнаты мы внесли оплату за два месяца вперёд и поэтому, что бы ни происходило дальше, вынуждены были дожить это время там до конца.
Легализация в США
Одним из важнейших пунктов для нас были документы в Америке. Лично я хотела легализоваться здесь навсегда. И это была ещё одна мышеловка для приезжих.
80 процентов юристов, которые делают деньги на глупых и не знающих приезжих, — мошенники, и как раз на одного из них мы и попались.
Мы заплатили $2500 юристу, и тот исчез, даже не предупредив нас, что наше дело так и не было начато. В результате мы потеряли дни, и вероятность того, что мы будем находиться в США нелегально, возрастала.
После этого инцидента мы начали поиски нормального специалиста. Мы консультировались с очень многими юристами, пока не нашли стоящего через знакомую маникюршу. На полное оформление требовалось несколько лет и $5000, хотя основные рабочие документы мы получили уже через шесть месяцев.
В Америке, в отличие от России, есть огромный минус — правила. В России всё можно купить, если, конечно, есть деньги. А вот в США, к сожалению, ничего не купишь, а если всё-таки и попытаешься, то загремишь за решётку. Конечно, оформление документов в США вытрепало нам все нервы. Потому как очень волнительно ждать по полгода какую-то сраную бумажку, а потом ещё и получать её весь день!
Для того чтобы получить документы было легче, юристы предложили нам брак по-американски. Это должно было выглядеть так: ты платишь от $10 000–15 000 своему будущему супругу/супруге с американским гражданством и получаешь позже документы. Подобный способ занимал всего примерно около года, но, конечно, нас такой расклад не устраивал.
Следующим вариантом, который нам предложил юрист, было политическое убежище. Для того чтобы оформить документы по этой схеме, нам с Максом необходимо было расписаться.
В этом же месяце, кстати, я наконец-то сдала и получила сама права. Это один из огромных плюсов для меня в США, поскольку мне пришлось сдать все экзамены самой (ведь здесь права не купишь), после чего я стала знать все дорожные правила и лучше водить.
Свадьба в Лос-Анджелесе
13 ноября, Лос-Анджелес.
Буквально через два месяца после переезда в США мы с Максом расписались. Пятница тринадцатое — для многих страшный день, но для нас самый счастливый. Мы выбрали именно этот день в знак того, что мы не верим в суеверия, придуманные непонятно кем, а верим именно в то, что придумали сами.
У меня были достаточно длительные отношения до Макса, и у него до меня тоже, но длительные не значит «вечные», правда?
И это был ещё один эпизод, который разрушил мой очередной стереотип про долгие отношения до брака… Типа, сначала узнайте друг друга четыре года минимум, а потом женитесь. На самом деле я поняла, что люди могут быть и десять лет в браке, но так и не узнать друг друга. Поэтому дело всё-таки не в количестве лет, проведённых вместе, а в настоящей химии и принятии партнёра как самого себя.
Поэтому, когда встал вопрос о печати в паспорте, у нас обоих раздумий даже не возникло, хоть на тот момент в отношениях мы были фактически всего три месяца. В глубине души уже с первых дней общения мы оба чувствовали, что связаны навеки. И что мы поженились намного раньше, в духовном мире, где расписал нас сам Бог. Поэтому в нашем случае эта роспись на бумажке ничего для нас не значила и не меняла.
Однако для окружающих всё было далеко не так просто. Когда мы расписались, за нас, если честно, искренне порадовалась всего пара друзей. Все родственники были в шоке и не слишком скрывали свои эмоции. Кто-то открыто говорил: «Вы вместе три месяца? Ну, значит брак будет долгим. Целых полгода». Другие гаденько шутили: «Замуж вышла за своего тупого качка? А фамилию-то его знала, когда расписывались? Хи-хи!» По-моему, подтекст таких «поздравлений» в комментариях не нуждается.
Конечно, я и сама, как и многие девочки, задолго до встречи с Максом задавалась вопросом, как я пойму, когда встречу «своего» человека. Конечно, и меня волновало, сколько мы с ним будем встречаться, прежде чем он сделает мне предложение, и, главное, будет ли это на всю жизнь. Ведь кто-то сказал, что любовь живёт всего три года. А вдруг так оно и есть?!
Но сейчас у меня в голове уже есть достаточно чёткое понимание того, как же понять, что мужчина — тот самый.
Прежде всего — он должен быть вашим другом. Не тем самым прыщеватым дрищом, которого красивая девочка держит во френдзоне, чтобы всегда иметь жилетку, в которую можно поплакать. Не личным водителем, а временами и спонсором. Он должен быть настоящим другом. Тем, с кем хочется болтать о пустяках и философских темах, шутить, молчать, но главное — общаться, причём постоянно.
Ты не должна носить маску перед этим человеком и париться, что прямо сейчас ты без макияжа, вспотела после тренировки или твои волосы растрепались без укладки. А не париться ты в такие моменты будешь именно потому, что «твоему» человеку важна не только твоя внешность.
Так что для меня базой отношений длинною в жизнь является именно дружба. Конечно, страсть между мужчиной и женщиной тоже важна, но она не должна быть основой. Ведь накал страстей продлится недолго, и если партнеров ничего не связывает, кроме секса, пусть и самого крутого, то постепенно людям может стать скучно друг с другом.
Да и секс — явление совсем не эксклюзивное. Найти нового партнёра, с которым будет не менее хорошо, а то и лучше, хотя бы из-за новизны ощущений, не так уж и сложно. А вот найти друга, единомышленника, соратника, напарника — совсем не просто. Иногда во всём мире о тебе знает всё и при этом не осуждает и принимает целиком всего лишь один человек. Думаю, понятно, что это и есть твой единственный.
Жалела ли я о том, что не встретила Макса раньше и потратила время на несчастливые и, в общем-то, бессмысленные отношения, к тому же достаточно продолжительные? Никогда. Если бы я познакомилась с Максом сразу после школы, то он бы меня не заинтересовал, потому что я не имела даже смутного представления о том, каким должен быть мой будущий супруг. В моей голове были только требования, принятые в моей семье. Да и Макс, встретивший тогдашнюю меня, вряд ли бы заинтересовался…
Каждый из нас должен был пройти свой путь, встретиться с другими людьми, влюбиться и разочароваться, чтобы стать такими, какими мы стали на момент знакомства. И только потому, что у нас уже были обиды, разочарования, так же как и радости и успехи, мы смогли выстроить эти отношения.
Мы смогли построить наши отношения, в которых не действуют общепринятые правила, стереотипы и стандарты.
К моменту нашего бракосочетания я уже знала и чувствовала всей душой, что Макс меня любит. Ну, что тут говорить: парень просто взял и продал квартиру, ушёл с прибыльной и любимой работы, оставил друзей и родных и отправился в совершенно чужую страну ради исполнения моей мечты! Понимаете, не своей! И это значило для меня неизмеримо больше, чем все красивые жесты, растиражированные сопливыми мелодрамами (ну, типа предложения руки и сердца только в самом шикарном ресторане, под аккомпанемент струнного квартета в вихре лепестков роз). Конечно, этот жест был бы эффектным, но совершенно не отражающим глубину чувств и даже не являющимся гарантией, что какие-то чувства есть в принципе.
Для меня существует одна догма в отношениях: «хочешь сказать — сделай». Поступок Макса значит для меня несопоставимо больше всех возможных статусов, букетов, песен и прочей мишуры. Так что не ждите от меня красивой истории о кольце, которое я нашла в роскошном десерте от шеф-повара, после чего минуту не могла произнести ни слова, а потом всё же кивнула, и весь ресторан принялся аплодировать. Ничего подобного не было, нам обоим просто было ясно, что мы любим друг друга. И да, это был просто факт, вроде того, что солнце встаёт на западе, а садится на востоке.
Наши чувства неизменны и точно не станут сильнее, если мы потратим состояние на свадьбу и устроим пышное торжество. И мне ни к чему годами присматриваться к любимому, чтобы решить, подходит он мне или нет.
Мне вообще кажется, что затея привязывать отношения к срокам или событиям и где-то впереди ставить финишную ленточку с надписью «свадьба» — бессмысленна. Типа, сперва ипотеку закроем, потом дачу купим, мир посмотрим и вот тогда-а-а!
А что тогда? Уже не будет влюблённой молодой пары, которая надышаться друг на друга не может. Один из двоих может круто подняться, даже не в карьере, просто во внутреннем развитии, а второй остаться где-то на старте. И к моменту, когда вроде пора рассылать приглашения и покупать белое платье, уже и жениться-то незачем. Люди действительно друг друга изучили, девушка знает, как её мужчина ведёт себя, выпив литр текилы, заболев гриппом и разбив новенькую машину. Парень не удивляется подруге без макияжа и в курсе, в каких именно ситуациях миловидная девушка начинает ругаться как армейский прапор. Между ними есть понимание, есть ощущение стабильности.
Но счастливый брак держится на трёх китах: влечение, интеллектуальный интерес и чувство взаимной поддержки.
Это неуловимые, но такие важные эмоции, которые гораздо важнее банальной «изученности».
Вот у меня, например, есть старый свитер. Он нереально комфортный и удобный. Я знаю, как правильно его сушить и что с ним будет, если попасть под дождь. Я привыкла к нему безмерно и признаюсь — этот полосатый сукин сын ни разу меня не подвёл. Но замуж-то за него при этом я не собираюсь.
Привычка… предсказуемость… ведь это не самое главное для брака, верно?
Почему же я, так сильно отвергающая все принятые общественные барьеры, радостно согласилась на официальный брак? Все дело в том, что это был брак по нашим правилам, а не правилам моих родителей и других людей.
Во-первых, для многих сфер жизни быть семьёй намного удобнее, чем, скажем, просто парнем с девушкой. А во‑вторых, я чувствовала, что в дальнейшем мы обязательно станем родителями, а у ребёнка должна быть официальная семья, как у всех. По крайней мере, пока он маленький… Это дальше пусть он создаёт свои собственные правила и ритуалы. И я нисколько его не осужу, даже если его бракосочетание пройдёт по традициям африканского племени масаи или по законам касты индийских брахманов…
Жизнь с нуля
Первые два месяца нам было, конечно, безумно весело, ведь у нас были деньги, которые мы привезли с собой из Москвы. Дорогие посиделки в ресторане, Диснейленд, Six Flags, Universal Studios, посещения музеев на Голливудских холмах, аренда дорогого авто, ночные клубы и многое другое. Создавалось впечатление, что мы — туристы и приехали отдохнуть на пару недель. Нас затянуло в гулянки, и мы совсем перестали вести счёт деньгам.
Как-то неожиданно для себя мы обнаружили, что денег совсем не осталось и нужно начинать работать в США… Это была самая настоящая жизнь с нуля.
Интересно, что сложившиеся обстоятельства вывели нас с Максом на противоположные социальные уровни. Поскольку у меня было уже модельное прошлое, то я сразу нашла кастинг-агента и начала бегать по фотосессиям и красным дорожкам, дорогим выставкам и премьерам. Я представляла себе именно такую жизнь в Америке и поэтому быстро адаптировалась. Заметьте: какой я нарисовала себе жизнь, такой она и пошла.
А у Макса по-другому. Он шёл в неизвестность, не был творцом своих событий, а значит, плыл по течению, в чужом потоке. Если ты перестаёшь вести жизнь, то жизнь начинает вести тебя. И так Макса закинуло в «чёрную» полосу жизни, поскольку из-за отсутствия денег ему пришлось пойти работать грузчиком и таскать вонючую мебель для афроамериканцев.
В результате я увидела дорогую и «звёздную» жизнь с самого начала и жила как «белый человек», а вот Макс, напротив — познал все тяжести жизни, прошёл «нищету» и, практически, жил как раб. Мы встречались только ночью в постели, и я даже перестала рассказывать ему о своих событиях, потому что чувствовала, что делала только хуже. Это будто была жизненная проверка нас на «вшивость».
Мувинг (работа грузчиком) — это единственное, куда Макс мог устроиться без документов и без знания языка. С больной спиной, после длительной тренерской работы, он вынужден был пойти туда.
Каждый день мой муж приезжал домой ночью злой и уставший. Мало того что он ненавидел работать руками, Макс ещё и проводил там весь день, а домой приносил копейки. А ещё больше всего его бесило то, что он работал на чёрных ребят, которые целыми днями курят дурь.
Здесь я, как наблюдатель со стороны, могу точно сказать, что позитивное мышление притягивает позитивные события, а негативное — притягивает негатив. Выбраться из жопы сложно, потому что, находясь там, сложно перенастроить себя на что-то хорошее. Сложно видеть позитив там, где его нет, но это чертовски важно. Многие люди не верят в силу притяжения мысли и идут за эмоциями, ведь так легче. Если тебе кажется, что легче жить в вечном негативе, то это только твой выбор.
С негативными людьми я расстаюсь быстро — они не нужны мне в моём окружении. Это как пятна на твоём чистом мониторе. А вот с мужем было гораздо сложнее, ведь я его любила и люблю. Это был самый сложный период в моей жизни. Я никак не могла объяснить мужу важное, донести до него суть. Как только я ему говорила подобное — он ржал и просто НЕ ПРИНИМАЛ.
Непринятие — одна из глобальных ошибок людей. Если ты не принимаешь, значит не хочешь меняться, отторгаешь свой рост и развитие. Итог: негатив в душе, голове и сердце. Ты в жопе. Все плохие, все виноваты, а ведь корень зла — ТВОЁ ПОВЕДЕНИЕ. Загляни в себя, почисти себя от негатива, и тебе уже не нужно будет искать виноватых. Ты зеркало — отравляя себя, ты отравляешь всех и всё вокруг. Это уже настолько известный всем факт, что надо быть дураком, чтоб этого не понимать.
Русские продюсеры в сша
Чтобы понять, что «русские своих не обманывают», нам, конечно же, понадобились время и эти самые «русские люди». А на тот момент мы продолжали общение только с русскими, ведь так было удобнее и комфортнее.
Мы познакомились с одним старым русским музыкантом, Сергеем Илларионовичем Сарычевым, из бывшей группы «Альфа», который на тот момент уже называл себя продюсером. По всей видимости, он не состоялся в России и приехал за успехом в США, но и для Штатов его понятия, вкусы, стиль и способы продвижения были уже сильно старомодны.
Сергей таскал меня по своим старым знакомым, чья компетенция уже не актуальна, показывал мне студию в подвале, которая вообще не пахнет «рабочим местом», и обещал «золотые горы».
В этот период времени мы с Максом узнали, кто такие люди-вампиры. Сергей забирал всё наше время, при этом ничем не помогал, а только питался нашей энергией. После общения с ним мы чувствовали себя подавленными и обессиленными.
Раньше я думала, что это было самое бесполезное время, проведённое в обществе этого человека, но ведь каждое событие — это твой опыт. Каждый человек в твоей жизни тебя чему-то учит или на что-то раскрывает глаза. Главное — увидеть и понять это.
Об этом времени я поняла три главные вещи.
1. Надо рассчитывать только на себя и инвестировать время только в себя.
2. Надо быть готовой к тому, что твоё желание может стать реальностью. И действовать! На тот момент я даже пела плохо, не то что песни сочинять. Я только хотела, как маленькая девочка. Я была не готова.
3. От старых русских музыкантов в Америке глупо ожидать «золотых гор» в виде твоего имени в Billboard.
Ещё один шанс
Позже мы познакомились с русским человеком, которого звали Олег. Ему было около пятидесяти пяти, и он жил уже более четверти века в Лос-Анджелесе. У него была семья и дом в кредит. Познакомившись, мы прозвали его «Олег-шанс», потому что только в нём видели хоть какую-то зацепку на тот момент.
Олег взял Макса на подработку как помощника, а позже они начали работать как партнёры. Покупали и перегоняли тачки с аукциона и перепродавали их дороже на обычном рынке. Позже мы узнали, что все тачки на аукционе — это хлам, который не имеет никакого отношения к нормальным машинам.
По мере дружбы, работы и в целом общения с Олегом нам раскрывалась вся сущность этого человека. Однажды мы продали нашу машину с аукциона людям. На следующий день они позвонили и крича сообщили, что их машину угнали…
Мы были в шоке от происходящего и не понимали — как такое вообще возможно в США? Мы удивлялись и думали, что людям не повезло, видимо, какие-то чёрные ребята-бандиты реально угнали… Но всё было бы ничего, если бы наши покупатели не подали заявление о краже машины, обвиняя Макса и меня… Нас затаскали по полицейским участкам, где мы давали показания и тратили все свои нервы, поражаясь американской тупости. А тем временем Олег предложил нам уехать из Америки и залечь на какое-то время на дно. «Что-о-о? — с недоразумением возмущалась я. — Мы не виноваты! Почему мы должны уезжать?»
Конечно, не виноваты. Просто Олегу не нужно было, чтобы в полицейском участке его имя ассоциировалось с этим делом, если оно раздуется до более масштабных оборотов. Полицейские мучали нас целый месяц и в итоге ничего не нашли. Дело закрыли.
Через неделю Олег сказал Максу, что у него есть дело, и пригласил нас на чай. Здесь я хочу немного объяснить. К моему несчастью, Макса настолько бесила страна, что он ни в какую не хотел учить английский язык. Поэтому так получалось, что в Америке мы были вынуждены общаться только с русскими. В результате в Штатах мы практически не существовали как две отдельные единицы (Макс — с его личными делами, а Аюми — со своими). Мы всегда и везде находились вместе, и дела у нас были общие. Эти нюансы и накладывали отпечаток на то, в какой ситуации мы оказались.
Так вот. За чаем Олег сказал, что нужно продать одну машину или раскидать её на запчасти. Макс согласился на работу и забрал ключи. Мы вместе вышли во двор и увидели украденную машину, из-за которой нас чуть не посадили или же могли просто депортировать. Сказать, что мы были просто в шоке, это не сказать ничего…
— Ну что, я молодец, да? — ехидно улыбаясь, сказал Олег. — Теперь мы продадим тачку и разделим бабки пополам.
«Какой же ты гадкий подонок!» — пронеслось в наших с Максом головах… То есть эта тварь советовала нам свалить из США, чтобы потом продать эту машину! А поскольку мы остались и дело закрыли, он теперь предлагает нам поделить её пополам!
— Да я чуть не поседела из-за этой ситуации! Макс полысел. Олег, вы в своём уме? — крикнула я. — Почему вы нам не сообщили?
— Ну, сообщил бы я, и? Вы бы спалились или выдали меня. А так хоть теперь поделим бабки пополам, и никто не пострадает.
Мы, ошарашенные происходящим, уехали домой. Макс отдал ему обратно ключи и сказал, что с этой машиной дел иметь мы не будем.
Прошло некоторое время, и нам снова написал Олег. Он сообщил, что хочет загладить свою вину и познакомить нас с его хорошими знакомыми, очень крутыми ребятами-продюсерами и музыкантами, которые только что прилетели из Нью-Йорка и как раз ищут таланты. Он понимал, что это моё больное место, и твёрдо знал, как надо бить. И мы поверили ему и даже успели обрадоваться.
Олег и эти ребята назначили нам встречу в достаточно дорогом ресторане на набережной у яхт-причала в Марина дель Рей. Когда мы приехали, они заказали огромную тарелку с креветками и ещё много разных морских блюд.
Ребят всего было двое, и оба были афроамериканцами. Одного Олег представил как продюсера, а второго, который постоянно что-то напевал, — как композитора. Они были заинтересованы поработать со мной и назначили встречу в студии звукозаписи.
Я была, конечно же, на седьмом небе от счастья! «Неужели свершилось!» — ликовало всё внутри меня. Мы приехали на студию, и они попросили меня выбрать любую понравившуюся песню, какую я ещё не записывала. И я выбрала достаточно сложную песню Jessie J «Domino». Как оказалось позже, к тому моменту я совершенно не умела петь. В глубине души я чувствовала свой косяк, и для меня было странным то, что никто мне об этом не говорил. И ещё напрягало, что я записываю не неизвестную песню, а старую и популярную. В голове то и дело возникал вопрос: «Зачем?»
С горем пополам мы записали полпесни. Ребята немного мучились с выправлением моего странного акцента, но позже, как мне показалось, как будто устали и писали «на отъебись». И позже этот факт повлиял на очень важное решение. После записи в студию зашёл ещё один афроамериканец с камерой и микрофоном и начал задавать мне вопросы. Я поговорила с ним скованно и зажато, и всю дорогу на моём лице словно отражались вопросы: «Зачем всё это? Для чего?»
В конце этого «весёлого» дня мне дали контракт, сказали изучить и подписать его, если я хочу стать «звездой». Мы ехали в машине с Максом, и я внимательно изучала договор. В нём было написано, что стать «звездой» стоит всего $50 000 и что я отобью эти деньги уже в первые полгода, выступая в барах и ресторанах. Ниже было написано, что я могу внести всего 30 процентов, и мы тут же сможем начать работу. Эти 30 процентов — это $15 000 — это всё, что у нас было на руках на тот момент, плюс если удастся продать нашу старенькую машину.
И что? Нужно снова идти ва-банк? Ради моей американской мечты?! Мои глаза загорелись. Так близко… моя мечта была уже так близко, что я почти дрогнула. «Да, Киса! — я кричала восторженно. — Это шанс! И мы не можем его упустить!» Макс тоже радовался, и было видно, что он тоже верил в этот шанс, который наконец-то поможет мне стать знаменитой и забраться на американскую сцену.
Мы взяли день на обдумывание. Но одна мысль постоянно тревожила меня. Эти ребята отнеслись ко мне как к профессиональной певице, надеясь подписать со мной контракт, который я сама же и оплачу. Это, как минимум, выглядит странно. К тому же я сомневалась в самом важном — готова ли я сама? Согласна ли выйти на сцену? Ведь мне абсолютно не понравилось своё исполнение в студии звукозаписи, хотя парни и делали вид, будто всё идеально.
Их поведение заставило меня задуматься, это раз. И два — я не могла позволить, чтоб мы весь наш бюджет положили на мою мечту, а тем более на кота в мешке. Позже мы узнали, что эти ребята отсидели за мошенничество десять лет, и Олег вместе с ними… Нда-а-а… Бог уберёг нас. И моя интуиция не подвела.
В Америке каждый второй — продюсер, и мошенничество в этой сфере очень распространено. Конечно, ничего удивительного в этом нет, поскольку все рвутся в США за американской мечтой, а в Штатах, соответственно, на этом прекрасно зарабатывают. Мы навсегда расстались с Олегом и больше никогда не виделись.
Эта ситуация не сбила меня с пути. Я поняла вот что: если тебе жизнь преподнесла урок однажды, а ты его не заметила и не осознала, то жизнь преподнесёт тебе точно такой же урок. Как в компьютерной игре — ты не сможешь попасть на следующий уровень, пока не пройдёшь до конца предыдущий.
А теперь давай повторим ещё раз. Чтобы идти вперёд:
1. Рассчитывай только на себя. Не надейся на случайных людей, даже если они говорят на твоём языке.
2. Инвестируй в себя.
3. Будь готова к тому, что мечта реальна. И она требует действий — одного желания мало.
Провальный провал
После того случая я не успокоилась и решила попробовать себя в вокальном конкурсе, подумав, что там-то меня точно кто-нибудь заметит и подпишет со мной контракт…
Я нашла конкурс «Открытый Микрофон» в Лос-Анджелесе и подготовила песню. Самое странное, что я отрепетировала не всю, а только половину песни. Мне показалось, что там быстрые прослушивания и нужно не всё произведение целиком. Я выбрала самую сложную композицию Beyonce «Halo» и осмелилась спеть её живьём первый раз в жизни, на сцене, среди американских слушателей.
Мы приехали с Максом и ещё одним нашим другом на конкурс, и тут я начала высаживаться, потому что увидела одних только детей. Всего на конкурсе было 97 процентов маленьких конкурсантов и только 3 процента взрослых (учитывая меня).
Я слушала выступления одно за другим, и моё сердце сжималось. Мне было страшно и казалось, что я так не умею. Мне было ужасно стыдно, что дети умеют петь круче, чем я. Но, как говорится, надежда умирает последней. Я вышла на сцену.
Мне передал микрофон чёрный улыбчивый парень и пожелал удачи. «Н-да, удача мне пригодится», — промямлила я и вышла на середину сцены.
Зазвучали первые ноты минусовки, и все в зале, услышав первые ноты знаменитой песни, захлопали в ожидании волшебного номера. Я чувствовала поддержку публики, но не могла побороть свой страх, ведь это было моё первое выступление перед настоящей публикой, да ещё и американской…
В моей голове путались мысли: «Боже, а что они думают о моей внешности? А об акценте? Вдруг он сильный? Он будет их раздражать или наоборот? А ведь я взрослая среди детей и их родителей… А что? А что, а что…» и я начала петь с первой ноты с напором и зажато, потому что находилась в стрессе и страхе перед новым и неизвестным и никак не могла расслабиться… то был СТРАХ, и он говорил со мной на тот момент как никогда отчётливо.
Самое ужасное случилось чуть позже. Мой минус остановился на половине песни, и люди пребывали в недоумении…
Это был позор! Самый настоящий позор, о котором мне неприятно и больно вспоминать. Мне было до такой степени стыдно за себя, что я выбежала из зала вся в слезах. Маленькие девочки выходили и поддерживали меня, но от этого мне было ещё хуже.
Я провалила конкурс, и обиднее всего было то, что я приехала в Америку через пятнадцать лет за своей мечтой, но я не умею самого главного — петь!
Это называется мечтать без действия. Так делают 99 процентов человечества. Они хотят лучшей жизни, мечтают иметь синий «Ламборгини» и жить в прекрасном особняке, но при этом ничего не делают. И я была не исключением, я тоже ПРОСТО МЕЧТАЛА.
Какая глупая! А на что я рассчитывала?! Я ненавидела себя в тот день. Я была омерзительна самой себе в зеркале и буквально съедала себя за то, что оказалась такой нелепой и не подготовленной. Я опозорилась перед детьми и их родителями, какой ужас! И я плакала весь день и ночь от горя и самой себя.
Здесь жизнь меня столкнула с очередным опытом, который выявил во мне погрешности. Я поняла, что страх — это неуверенность. А неуверенность — от незнания. Я действительно была «сырой», абсолютно не готовой к сцене. Страх, как защитная реакция, мне об этом сказал. Я осмелилась пойти на риск и увидела корень проблемы — я не умела петь. Ведь если бы я регулярно практиковала вокал, то моя уверенность в пении в самый нужный момент меня бы не подвела, верно? И тогда мои розовые очки мгновенно спали.
Лучшая инвестиция — инвестиция в себя
Наутро я проснулась и, конечно же, не бросила свою мечту. Я поняла свою ошибку и решила наверстать упущенное.
Я наняла себе учителей по вокалу. Пару месяцев я занималась с афроамериканкой за $120 в час, которая обладала колоссальным опытом и джазовой манерой пения.
Позже я перешла к белой американке за $150 в час. Это было дорого, но определённо стоило того, ведь это была инвестиция в себя. Поскольку я прекрасно знала, что инвестиция в себя — это единственное в жизни, что окупается на 100 процентов, я никогда не боялась вкладывать деньги в это. И даже более того — я делала это с радостью!
Белая американка лет пятидесяти пяти вытянула голос из недр моих дыхательных путей и выправила мой вокал. Через полгода я снова поменяла учителя по вокалу, потому как почувствовала, что большему от неё я уже не научусь.
И тогда я нашла молодую гречанку, которая жила в Штатах уже двадцать лет, и, как ни странно, именно она сумела исправить мой сильно-режущий акцент. Через эту женщину я вышла на бета-продюсера. Поясню: альфа-продюсеры — это всемирно известные люди, такие как Jay-Z, Usher и т. д., а бета-продюсеры — не известные, но хотя бы настоящие (а не мошенники, ха-ха).
С этим бета-продюсером я начала записывать кавер-версии песен у него же дома. Должна признаться, мне было приятно работать с ним, хоть он и был совсем не молод. Было ощущение, что он что-то понимает в продюсировании и не собирается меня обманывать. Он брал с меня $850 за запись одного кавера. Это было дорого, хотя в тот момент я думала, что для Америки это нормально. Тем более он сказал, что сделал мне скидку 30 процентов. Сейчас я понимаю, что платила не за песни, а за опыт, который дорогого стоит. Я работала с носителями языка в профессиональной среде, и это именно то, о чём я мечтала с детства!
Бета-продюсер не сделал меня знаменитой, но он донёс до меня чрезвычайно важную мысль, которая на тот момент показалась мне сущим бредом. Он сказал, что, если я хочу, чтобы крупные лейблы подписали со мной контракт и я стала знаменитой, я должна уметь в буквальном смысле всё. И петь, и сочинять свои же песни, и уметь танцевать, а также быть медиа-личностью.
И если у меня будет не хватать хотя бы одного качества, то у меня будет ещё два варианта. Первый — большие и очень большие бабки со связями (чего у меня, конечно же, не было). Второй — раздвигать ноги, как некоторые певицы, обманывая при этом себя, свои чувства (к чему я не была готова, как минимум, из уважения к мужу и себе). Конечно, после его слов я расстроилась. Но — не сдалась (ха-ха).
А всё потому, что я никогда не сдаюсь. Потому что для меня лучше умереть в поиске, развитии и движении, нежели умереть посредственностью, наблюдая за теми, кто смог.
Финансовый подъём
Мы осознали, что с американской мечтой всё сложно, дорого и нет никаких гарантий. Лично я поняла, что пока, видимо, не готова. Если же встаёт вопрос сочинения своих песен, то я, возможно, должна буду это делать, но только немного позже. Ну, или я найду другой способ.
Также мы с Максом поняли, что без денег в Америке музыку не сделаешь, и решили сменить направление, инвестируя в бизнес.
На все накопленные деньги мы купили трак (грузовик) и начали заниматься мувингом как частное лицо.
Жаль, что за этот период не сохранилось ни одной фото, это было весело. Мы вместе с Максом ездили на грузовике как дальнобойщики и перевозили товары или мебель. Это продлилось недолго, так как мы решили продать трак и вложить деньги в недвижимость.
Мы купили аренду трех квартир и начали их сдавать через Airbnb. Это был невероятно счастливый период для меня, ведь я так люблю покупать вещи, а особенно мебель и инвентарь в дом! Я обустроила все три квартиры на свой вкус и реально кайфовала от каждой подушечки или коврика.
Для того чтобы взять квартиру без документов в США, нужно заплатить три цены стоимости аренды. Мы сделали это, остановив свой выбор на самых курортно-туристических районах — Венис Бич и Марина дель Рей.
Стоимость аренды наших квартир была $2800–4200 по каждой за месяц. Логично, что сразу все квартиры мы взять не смогли, а вот постепенно, параллельно зарабатывая на этом бизнесе (ведь нужно было заплатить аж три цены за каждую, помните?) — было нам по силам. Плюс, Макс ещё нашёл трёх спонсоров, которым также была интересна наша идея по размножению подобных квартир и заработку через Airbnb.
Это был финансово-взлётный период для нас. Мы много зарабатывали, но всё, что получали, мы не откладывали, а реинвестировали в мебель и очередную квартиру или прогуливали и проедали.
В этот период мы жили в самом шикарном месте Лос-Анджелеса — Марина дель Рей.
У нас была великолепная двушка со своим балконом и террасой, выходом на яхтовый причал, откуда каждый день в пять утра до нас доносились звуки с тренировок синхронистов.
Каждое утро мы с Максом просыпались часов в шесть, включали мотивацию от великих людей, бизнесменов или миллионеров и выходили на свою террасу. Потом мы отправлялись на пробежку, а позже — наслаждались утренним кофе и видом проплывающих яхт с парусами, и лежащими морскими котиками.
«Жизнь удалась!» — ликовали наши души от счастья. Такие молодые и успешные! — казалось нам на тот момент…
Но жизнь порой совершенно непредсказуема. Она преподносит тебе сюрпризы, когда ты слишком сильно радуешься и преждевременно думаешь, что реально крут. Но об этом позже, а пока — расскажу-ка я про колледж.
Колледж
Да, я училась несколько месяцев в американском колледже! Здесь я снова сказала возможности: «Да!» Ведь это очередная инвестиция в себя, и потом, чем выше уровень моих знаний, тем выше качество моей жизни — это я знала всегда. Я вообще всегда люблю пробовать что-то новое. Если я никогда не делала этого раньше, то почему бы и нет, а? Жизнь одна, и я желаю прожить её ярко и весело. Ну, чтоб в старости было о чём вспоминать, по чему угорать и внукам рассказывать:).
Мне нравилось это время — оно было таким беззаботным! Макс привозил меня и потом забирал, а иногда я сама приезжала учиться на нашем новеньком «мерсе». От общения в колледже были странные ощущения. Все студенты практически не дружили, а лишь подсказывали или помогали друг другу по делу (ну там, например, как сделать упражнение или пройти в недавно открывшееся неподалёку кафе).
Не знаю почему, но мне сложно было общаться с девочками, да и дружить со мной хотели только мальчики. При этом все знали, что я замужем, ха-ха.
«Эх-х-х, скукота-а-а, когда ты замужем!» — думалось мне. Приглашают на вечеринки, а тебе даже не повеселиться. Колледж — дом, колледж — дом и так по кругу… Ску-ко-та. Я сдала экзамены на «5» и получила какие-то бумажки. Мне предложили идти учиться дальше, но я не согласилась, подумав, что и этого уровня мне будет достаточно.
Вегетарианство
После колледжа я загорелась женским фитнесом и поставила себе цель поучаствовать в профессиональном конкурсе и выступить на сцене.
У нас как раз появились деньги, и мы смогли себе позволить инвестировать их в моё тело. Я обратилась к одному очень известному тренеру в Лос-Анджелесе — Чарльзу Глассу. Час его тренировки стоил $300, и, сделав мне скидку, он взялся меня тренировать к конкурсу за $5000. Мы, конечно, немного офигели, но подумали, что надо учиться у лучших, и согласились. Что это? Правильно — очередная инвестиция в себя!
Помощница Чарльза Гласса скинула мне двухмесячный рацион питания, и я начала тренироваться с тренером три раза в неделю. В этот месяц нас с мужем посетило желание «повегетарианить». Мы отказались от мяса и рыбы и стали есть только овощи и всё, что сделано из бобовых. Мы начитались кучу статей, где были фотографии выступающих спортсменов-вегетарианцев, которые своими шикарными фигурами покоряли сцены, и загорелись этой идеей.
На протяжении всего этого вегетарианского месяца я не то чтобы увеличивала нагрузку и становилась сильнее, а наоборот. С каждым днём я становилась слабее и уже скоро могла тренироваться только по 20 минут, а позже — даже смотреть не могла на железо. Силы будто покидали меня, как, впрочем, и желание что-то делать тоже. Выносливость моя сдохла, и я сильно похудела, визуально потеряв все мышцы.
За неделю до конкурса в тренировочной комнате с зеркалами мы с Максом рассматривали мои формы и обнаружили, что куда-то исчезла попа.
— А где твоя жопа? — спросил с возмущением мой муж. — Ты ж её качаешь, где она?
— Она… она… я не знаю, киса, — пробубнила я. — Я вроде тренируюсь и что-то не то, да?
— Я понял! Мясо! Это всё из-за отсутствия мяса! Ты потеряла свои мышцы, жопу и стала плоская как доска!
— Что, я теперь не выиграю, да? — расстройство и отчаяние читались на моём лице в тот момент. Я не знала, что мне теперь делать…
— Поехали, — коротко сказал муж.
Макс взял меня за руку и привёз в супермаркет Whole Foods. Мы купили около 4 кг говядины и в двенадцать ночи ели стейки так, что жир стекал по нашим губам. «Какое блаженство! Какой кайф!» — кричали мы и смеялись!
Ровно месяц нам понадобился, чтобы понять, что отсутствие мяса в организме делает нас слабыми и тощими, теряются те самые аппетитные формы, которых обычно спортсмен добивается тренировками, убивая себя в зале.
Сейчас для меня всё предельно ясно: я готова попробовать какую-то новую систему питания и уже на своём опыте решить, подходит она мне или нет. Я считаю, что в целом здоровым людям не нужно отказываться от большого количества продуктов для хорошего внешнего вида и самочувствия. Теперь я думаю, что вегетарианство хорошо, но после сорока, чтоб оставаться молодым, а когда ты хочешь выглядеть рельефным, то это как минимум сложно при отсутствии мяса, вот и все.
Питание важно, ведь ты то, что ты ешь. Но счастье в том, чтобы быть гармоничным во всех отраслях жизни: физической, умственной и духовной. Это сложно, но возможно. Так что я старалась не впадать в крайности и довольно рано пришла к пониманию, что я — это не «готовый вариант». Я с самого начала непрерывно инвестировала в себя: учила английский, занималась вокалом, тренировалась…
Живя в Америке, я продолжала совершенствовать свой английский, боролась с акцентом, работала над голосом и ходила в колледж. Думаю, не так уж много дней я провела впустую, не приобретя ни одного нового навыка.
Америка — страна с быстрым ритмом и сильной энергетикой. Она готова дать шанс за шансом только тем, кто не сидит на месте… В общем, я не из тех, кто станет кичиться особенностями своего питания и при этом не пытается изменить свою жизнь к лучшему. А жалеть морковок я, возможно, начну в старости.
А мясо мы с Максом едим и по сей день.
Я все же вышла на сцену конкурса Фитнес бикини NPC и, как всегда, была в восторге. Ну конечно, ведь это сцена! Любимое место, которое возбуждает мою душу. Я не заняла никакого места, и, собственно, это было логично. Мне не хватало мышц. «Где?» — может быть, спросишь ты. Да везде!.
Было очень странно, что мой тренер Чарльз Гласс за такие деньги толком и не посоветовал нормально, что мне есть надо, а что, как вегетарианство, совершенно не выгодно для тех, кто хочет победить в конкурсе. С Чарльзом Глассом мне стало всё понятно, но от победы в спорте я отказаться не могла. Поэтому я начала искать себе других тренеров.
Я нашла команду специалистов (мужа и жену), которые занимаются именно подготовкой к конкурсу девушек фитнес-бикинисток, и мы снова решили инвестировать в моё тело. После Чарльза Гласса, конечно, стоимость у других тренеров казалась нам просто мизерной.
Мы заплатили всего $2500 за полное ведение до конкурса плюс расписанный рацион и спортивные добавки, которые, разумеется, я покупала сама. Я благодарна этой семье спортсменов, в первую очередь за то, что они показали мне пример идеальных отношений, как внешних, так и внутренних. У них у обоих было невероятно красивое телосложение. Они безумно любили друг друга, и у них было двое детей, которым тоже прививали любовь к спорту.
С их сопровождением я приняла участие в конкурсе «Мистер Олимпия» и заняла законное второе место. Я была счастлива и горда собой, что поднялась на пьедестал на американском всемирно-известном конкурсе, и в первую очередь — победила себя, свой страх и неуверенность!
Мне вручили цветы, медальку и чек на $800 (здесь должен быть сильно смеющийся и плачущий смайл). «Что-о-о? Я три месяца убивала себя в зале, отдала $2500 тренерам и ещё примерно столько же за правильную еду и заработала всего $800? Да это, наверное, какой-то стёб!».
В общем, я окончательно решила, что это «не моё». «Здесь нет денег, а если убиваешься всю жизнь в зале, не будет ещё и времени», — вынесла я свой вердикт Максу и отказалась от идеи сделать карьеру фитнес-бикинистки раз и навсегда. Но, несмотря на моё решение, для себя я вынесла огромные плюсы из произошедшего.
Во-первых, с этого момента я точно знала, как похудеть или сделать рельефным своё тело, как накачать отдельные мышцы, что нужно есть и т. д. Во-вторых, я поняла для себя, что всю жизнь этой профессией заниматься не хочу, потому что мой мозг более творческий и хочет простора для самореализации. Ну а в‑третьих, самое главное — я достигла своей лучшей физической формы и стала ещё уверенней, чем была.
Это была победа над самой собой!
Свидетели Иеговы[1]
Я люблю, когда люди сами делают выводы, сами доходят до каких-то идей. Но это не отменяет того, что у меня есть своё мнение. И я считаю организацию Свидетелей Иеговы сектой. Поэтому так и буду их называть.
Как ты уже знаешь, интерес к Богу у меня был с детства. В том плане, что с самых юных лет я искала Его. До того момента, о котором пойдёт дальше речь, я успела побывать и у баптистов, и в обычной церкви, и даже немного интересовалась кришнаизмом. Как ни странно, но к Свидетелям Иеговы первый раз меня привёл Макс.
Ещё когда мой муж был маленьким, его мама вступила в Свидетелей Иеговы и так до сих пор и осталась их служителем. Это, собственно, и спровоцировало мой глубокий интерес к данной организации.
Понимаете, в чём дело? Подсознательно мне так хотелось стать «хорошей» дочкой, получить поощрение, любовь и ласку, которых мне не хватало в детстве, что я изо всех сил старалась стать ближе если не родной маме, то хотя бы свекрови. С другого континента я не могла помогать ей по хозяйству или печь пирожки, но стать ближе духовно мне ничто не мешало. Вот так обида маленькой девочки, с которой холодно обращались в детстве, прямиком привела нас с мужем в одну из мощнейших тоталитарных сект мира.
Один из огромных минусов в Америке — это отсутствие общения и друзей. Никто никогда не познакомится с тобой на улице, в супермаркете или в баре. А если вдруг знакомиться подойдёшь ты, то от тебя будут шарахаться, будто увидели инопланетянина. В США уже с детства приучают быть единоличниками, расставляя поодиночке парты. Как это ни было бы печально, они не учат командной работе.
Нам, правда, с Максом было тяжело найти друзей, хоть мы и достаточно общительны. И нам была непонятна их позиция по отношению к знакомствам и поиску новых друзей. Поэтому мы с Максом были неразлучны, как Пинки и Брейн, ходили всегда и везде вдвоём и, так же как они, строили планы по захвату мира .
Однажды, в эмоционально тяжёлый день мне было настолько тоскливо и грустно, что меня в очередной раз потянуло к Богу. В тот день мне жутко захотелось окончательно изучить Библию. Я почему-то подумала, что она — это самое известное священное писание во всем человечестве, и не прочесть её хотя бы один раз в своей жизни — это глупо и, как минимум, неуважительно к Создателю.
Вспомнив, что у Макса мама состояла в Свидетелях Иеговы, мы решили найти их здание служения здесь. Мы приехали, но двери были закрыты — на них красовался замо́к. Когда мы уже разворачивались обратно домой, каким-то чудом нам встретился незнакомый человек и, улыбаясь, вручил Библию.
— Господи! — воскликнула я. — Это знак! Всё, отныне мы будем тоже сюда ездить, — сказала вслух я.
На следующий день мы приехали на Собрание (это встреча всех служителей, лекция о Боге). Общество встретило нас невероятно доброжелательно и гостеприимно, и мне сразу же захотелось у них остаться. Мгновенно они заполнили всю душевную пустоту и дали нам то, чего не хватало в Америке, — дружбу и общение. Это был глоток живой воды для нас, который ощущался как надежда на спасение от одиночества.
Мы начали стабильно ходить на Собрания. Мне очень нравилось изучать Библию. Я делала уроки дома (задания для лучшего изучения Библии, которые давали в общине) и отвечала на Собраниях как отличница, проявляя все свои навыки в английском и прокачивая в себе добро. Меня вдохновляло, что я могла подтягивать язык, и я чувствовала, что время проходило не зря.
За общими фразами о Боге и добре на встречах с нами стали вести другие разговоры: о том, что спастись могут только адепты этого общества, а все остальные погибнут в страшных мучениях. Причём говорилось, что конец света не за горами. До знакомства со Свидетелями я вообще не думала ни о каких армагеддонах, а тут начала верить и …бояться! Страх медленно, но верно поселялся в наших сердцах. Да, такая мощная и животная эмоция, как страх, позволяет очень легко манипулировать людьми. И мы с Максом тоже не стали исключением.
Мне всё чаще казалось, что я иду на очередную встречу ради безопасности и для того, чтобы не оказаться в числе пропащих грешников. Внутри меня, как тёмный шар, росло чувство вины. «Мои поступки не всегда были правильными. Достойна ли я спасения?» Наши пожертвования Свидетелям всё росли и росли. Так мы откупались от своей совести, которая всё чаще подсказывала, что вообще-то мы можем сделать для нашей семьи (ведь именно так приучают думать о секте) намного больше.
Как только мы начали изучение и вступили в ряды Свидетелей, у меня сильно испортились отношения с родителями. Мама — человек, который вообще ненавидит, когда её чему-то учат или вещают что-то, что идёт вразрез с её понятиями. А здесь я начала говорить ей, что хорошо, а что плохо. Конечно, она меня не понимала и даже слушать не хотела. Откровенно даже говоря, сначала мои родичи начали думать, что я чокнулась, а потом вообще стали бить тревогу, подумывая, что я могу потерять контроль.
В Библии Свидетелей Иеговы есть фраза о том, что к концу света кровные родители и близкие родственники станут чужими, а те, кто в Свидетелях, будут самыми родными. Эта мысль замкнула мне мозг, и я легко воспринимала то, что мои родители меня не понимали.
Довольно быстро мы начали всё больше и больше вовлекаться в жизнь секты. Мы просыпались в шесть утра только для того, чтоб Макс произнёс вслух красивую молитву Иеговы в шикарном месте в Марина дель Рей у яхтенного причала. Мы начали молиться перед едой, а я, влюблённая в коротенькие шортики и платья, выбросила всё на свалку и запаслась длинными платьями, юбками и шарфами, которые прикрывали зону декольте. Это был сущий кошмар. Я была похожа на монашку.
В организации учат довольствоваться тем, что есть, и не желать богатства и денег, а только служить Организации. Мы приносили каждую неделю десятину, так как чувствовали, что это наш долг.
Мы были в организации ровно год и наблюдали за тем, что бедные люди еле-еле сводят концы с концами. Зато десятину приносили абсолютно все и также бесплатно работали на Организацию, теряя своё драгоценное время. Вовлечённые в Свидетелей, мы начали ощутимо беднеть. Внутри Организации существовало (и до сих пор существует) официальное Крещение, после которого назад дороги уже нет. На самом деле, сейчас я понимаю, что «назад дороги нет» — это всё в твоей голове. Но тогда я думала совсем по-другому.
До Крещения, конечно, происходило мощное внушение и колоссальная промывка мозгов. Пока мы были совершенно обычными учениками, но уже через год я начала подумывать о «крещении» в Свидетели Иеговы.
Вообще вся философия секты строилась на обещании хорошего при условии должного поведения и ужасном наказании для тех, кто нарушит правила. Наверное, люди, которые навсегда остаются в сектах, — это вечные дети, которые так и не помирились со своими родителями. Они, как правило, до старости готовы слушать «старших»: бояться папиного ремня и ждать маминой улыбки. И такое иллюзорное пребывание в детстве стоит ой как дорого. Члены тоталитарных сект продают дома, квартиры и жертвуют деньги «семьям», а также работают бесплатно за жалкую плошку риса. Они на всю жизнь остаются в одиночестве или получают супруга, которого «назначил» духовный лидер.
Многие в организации просто убегают от самих же себя и боятся посмотреть страху в глаза, оправдывая себя слепой верой. Бог есть в тебе, а не в организациях. Развивай свой мозг, тело и душу, а не деградируй в секте. Деградация — всё равно что смерть.
Деградация — это то, с чем я тоже столкнулась, ощущала её действие на себе и наблюдала со стороны. Люди в этой организации не интересуются ничем, кроме Библии. Мы ловили себя на мысли, что нам не о чем с ними говорить, кроме Библии, и это грустно. Люди не видят мир, не знают себя и живут одной лишь Библией.
По моему мнению, почти все последователи Свидетелей Иеговы — слепые котята и зомби, которых ведут те, кто эту организацию создал. Ведь и мы такими были… Руководители организации живут безобразно богато, а своим «ведомым» запрещают даже сомневаться в том, что внутри организации часто происходят вещи, которые с трудом вяжутся с христианством: педофилия, воровство и другие преступления. И за настоящие преступления, за которые в обществе положено наказание, остаются в секте только потому, что бесплатно работают и приумножают богатство организации. В организации учат, что все вокруг волки в овечьей шкуре. А оказалось, что они просто отзеркаливают самих себя и сами притворяются далеко не теми, кем являются, прикрываясь «доброй религией».
Я уверена, что это те, кто не может выйти из секты, — слабые люди, которыми движет вера в бред, вера в рай, который никто никогда и не доказал, вера в «сказку». Я убеждена, что рай ты создаёшь своими руками здесь и сейчас, а люди, состоящие в организации, теряют себя и верят в неизвестное. Они не хотят слышать даже о другой правде, людей, кто ушёл из организации, называют предателями. А я называю этих людей сильными и прозревшими. Потому что, если судить по себе, то после нашего ухода из организации мы начали по-настоящему создавать добро, потому что у нас появилось время на своё развитие, и тем самым мы стали делиться опытом и знаниями с миром. Я благодарна этому опыту. Идём дальше.
Дно
Меньше чем через год после того, как мы начали заниматься квартирами, вышел закон о том, что сдавать арендованные квартиры нельзя. Поэтому с того момента наш бизнес стал нелегален. Мы по-прежнему продолжали сдавать квартиры и думали, что нам это сойдёт с рук. В один прекрасный день всю нашу «недвижимость» опечатали, сменили замки и повесили на дверь повестку в суд.
То, что мы охренели, — это слабо сказано. Мы были в бешенстве и уже хотели ломать двери, ведь в каждой квартире было только мебели на $7000–10 000! Но в последнюю минуту мы решили не портить себе историю и просто всё оставили. Мы обанкротились в один день и остались на улице в своём старом, еле дышащем «Форде», в котором нам пришлось жить какое-то время.
В Лос-Анджелесе очень трудно с парковками, потому что они там почасовые, и если твоя машина хотя бы на десять минут задержится, ты будешь искать её уже в паркинге эвакуированных машин. Поэтому в этот период мы чувствовали себя настоящими бомжами, передвигающимися на старой машине, которую давно нужно было выбрасывать на свалку.
К счастью, эта тачка была проплачена ещё на месяц вперёд, и мы могли в ней оставаться жить. Весь автомобиль была забит нашими тряпками, вещами, чемоданами и пропах фастфудом, потому что это единственная еда, которую мы могли себе позволить на тот момент.
О том, что мы оказались на дне, не знал никто, кроме нас и наших родителей. Едва ли найдётся тот, кто захочет показать подобную неудачу в соцсетях, ведь верно? Конечно, нет, и я тоже не была исключением. Поскольку мне было ужасно стыдно, я постила только самые красивые фоточки себя и получала предложения на небольшие оплачиваемые фотосессии и кастинги. Я спала в машине, умывалась на улице и чистила зубы, используя бутылочку с водой. Красилась я в машине, глядя в маленькое зеркальце заднего вида, собираясь таким образом на кастинги.
Когда закончился месяц аренды нашего старенького «Форда», мы решили рискнуть и на последние деньги переехать в Майами, взяв билеты в один конец. Мы с радостью настроились на начало новой страницы в жизни в другом штате, как вдруг в аэропорту снова случилась неприятность. Поскольку денег у нас оставалось не очень-то много, мы решили всё снять с карты и положить наличку в бумажник. И как раз в аэропорту мы обнаружили, что бумажник бесследно исчез.
Возможно, он выпал. Или кто-то ловко его стащил, пока мы дремали, ожидая своего рейса. Нам это было неизвестно. Мы, конечно, очень сильно расстроились, но надежда «выплыть» нас не покидала, ведь наши братья и сестры Свидетелей Иеговы есть по всему миру, и они могут нас приютить на первое время, думали мы.
Ещё в аэропорту, снова улетая в незнакомый штат (больше похожий на чужую страну, напоминающий страны Евросоюза), я очень переживала, как мы снова будем подниматься с нуля, ведь у нас ничего нет, от слова «совсем». В глубине души я чувствовала, что Свидетели Иеговы как-то повлияли на наши неудачи, и мне было непонятно, права я или нет. Мне хотелось уже нормальной жизни, счастливой, радостной и такой, чтобы мы ни в чём не нуждались. И я, разумеется, снова помолилась, задав беспроигрышный вопрос вслух.
«Боже, подскажи, стоит нам оставаться в Организации Свидетелей Иеговы и креститься для того, чтоб служить им навсегда? Да или нет? Дай мне знак».
Кто-то называет это интуицией, кто-то — Богом, кто-то — Вселенной, а кто-то — внутренним я или Всевышним. Как тебе угодно, как хочешь. Лично я называю это Богом, и для меня это работает.
Прилетев из Лос-Анжелеса, уставшие, мы поехали искать зал Царства Свидетелей Иеговы, чтобы успеть на Собрание. Сказать, что нас встретили не гостеприимно, — это вообще ничего не сказать. С нами обращались как с чужаками. А когда мы стали рассказывать свою историю, все вообще начали шарахаться от нас как от залетных беженцев, «не своих»! Я была в полном недоумении… «Как же так? Ведь мы братья и сёстры, а в Организации учат помогать друг другу… Нет, даже не так. Там учат помогать любому, даже чужому вне организации! Почему же вы все так странно отреагировали?»
Старшие Свидетели начали копать под нас. Они не верили, что мы состояли год в Свидетелях, и стали названивать в Лос-Анджелес, чтобы всё разузнать. Потом они ещё звонили маме Макса в Москву, чтобы убедиться, что она состоит всю жизнь почти в Организации. Боже, до чего мне было унизительно чувствовать себя обманщицей года, когда сто пятьдесят человек смотрят на тебя как на самозванку, просящую убежища всего на пару дней! После всех проверок, в конце очередной лекции о Боге и о том, что надо помогать ближнему, нам собрали $100 в долг. И после этого мы пообещали отдать через пару дней. $100! Ты представляешь?! Мы им каждую неделю таскали по $100! А они нам со ста пятидесяти человек собрали $100 в долг!
«Да вы в своём уме, братья и сестры?» Чтоб ты понимала, $100 в США — это не помощь от близких людей, а подачка для бомжей. Мне тяжело вспоминать этот период, потому что это жутко неприятно. Я даже взяла паузу в написании книги около шести дней, чтобы как-то собраться, но всё же взяла себя в руки… Я разревелась прям там, в зале. Мне было чертовски больно, обидно и унизительно в один и тот же момент. Так гадко я себя никогда в жизни не ощущала! Мне было обидно, потому что ровно год мы потратили на их сраную секту, таская бабки в их Организацию. Мы поменяли образ жизни, поведение, отказались от родителей и потеряли бизнес, дом и деньги. Мы потеряли всё! В полном смысле слова.
В организации тебе внушают, что лишь братья и сестры всегда придут на помощь, где бы ты ни был на свете. Ну да, ну да. Вот как раз и случилась с нами проверка той самой секты (не побоюсь этого слова, потому что всё, что происходит у них внутри, напоминает именно секту). Это знаете, есть такая поговорка «друг оказался вдруг» или «лучший друг познаётся в беде». И, к сожалению, этот «лучший друг» не помог, а унизил и выбросил нас на улицу в неизвестном штате, как голых щенков.
Что произошло дальше, я называю знаком моего настоящего друга — Бога, Бога, с которым я дружу с детства. Того, кто находится внутри меня, где бы я ни была… У меня есть секретная фраза. Обычно, когда я чего-то очень боюсь или в чем-то сомневаюсь, я прошу его: «Пожалуйста, дай знак, стоит или не стоит делать это. Идти ли мне на… Соглашаться ли на… Хорошо ли это или нет? Пожалуйста, дай мне знак».
Одиннадцать вечера, уже все Свидетели разошлись по домам, и мы с Максом стояли на улице с чемоданами, а я продолжала плакать. Мимо проходил мужчина, и, узнав, что случилось, он протянул нам $100 в помощь. Ты представляешь? А теперь задумайся. Это был совершенно незнакомый нам человек, который дал безвозмездно в помощь те же $100, что и все вместе взятые (сто пятьдесят человек) Свидетели Иеговы.
Я тогда на секунду задумалась. «Это ж как получается, самые близкие братья и сестры, на которых я променяла своих кровных родителей, выкинули нас как щенков на улицу, твердя, что никто больше нам не поможет, а чужой человек не из секты оказался на тот момент добрее и роднее?»
В наших головах все перевернулось. Мой Бог дал мне знак, о котором я просила ранее. У меня как будто пелена с глаз спала. Макс тоже моментально прозрел, как увидел меня страдающей и плачущей. Надо сказать, что Макс вообще первый раз увидел меня плачущей, да ещё и в истерике навзрыд. В этот момент Максим, впервые увидев мою истерику и горькие слёзы, сказал: «Я больше знать не хочу этих людей и эту организацию. И мне плевать, что моя мать подумает. Я тебя люблю, я не хочу больше твоих слез, и то, во что я действительно верю, — это в любовь! Любовь — наша религия». Так мы вышли из Свидетелей Иеговы. Да, мы с Максом были как два слепых и зомбированных котёнка, которые, потеряв всё, прозрели.
Если человек состоит в каком-то религиозном обществе, это не значит, что он хороший. Чаще всего такой человек, наоборот, прячет своё лицо под маской «служителя Богу». Подобные люди — как «волки в овечьих шкурах» (и даже в Библии написано, что таких людей много). За год мне пришлось, к сожалению, узнать столько нечисти о том, что происходит внутри Организации Свидетелей Иеговы, сколько я не слышала за всю жизнь.
Педофилов и насильников не отчисляют, а дают им шанс находиться в Организации только потому, что они крещёные и их жёны остаются в Свидетелях. Ворам тоже дают возможность остаться, лишь немного наказав. Я не вижу ни капли «правильного» у этих Свидетелей. Да, несомненно, и там тоже хорошие люди есть. Но ведь это, как и везде, согласитесь?
Я сделала вывод. Для меня нет никакой религии и нет церкви и идолов, в которых нужно верить. Есть Бог — он один, и он внутри тебя. Он никогда тебя не кинет, пока ты нуждаешься в нём и с ним дружишь. Есть в мире добро, и оно исходит от добрых людей, а не тех, кто состоит в божьих организациях.
Из всех я выделю лишь двух людей в Свидетелях Иеговы, о которых мы с Максом до сих пор вспоминаем с любовью, — это Билл и Тонн. Мы их до сих пор любим как крёстных родителей, потому что они самые настоящие и искренние люди. Добра в них хватит на весь мир, и нам их очень не хватает. Если эта книга чудом попадёт им в руки, то я хочу, чтоб они знали, что мы скучаем по ним и очень любим.
Эта организация поступает с людьми совсем не по тем правилам и законам, о которых рассказывает. Мы были хорошим примером. В организации учат такому слову, как «братство» и «помощь любому просящему». Нас учили, что помогают только братья из организации и что они самые родные и близкие, а руку помощи нам протянул «чужой» — человек не из организации. Пелена с глаз мгновенно спала, и я поняла: чтоб делать добро, не нужно надевать крест и ходить в церковь…
Воровство или выживание?
У нас было на руках $200, и мы арендовали хостел за $38 на одно койко-место. Были предновогодние дни, и цены на жилье резко подскочили.
Нам пришлось арендовать только одно место и спать вдвоём на односпальной кровати. В комнате было двенадцать койко-мест, и нам приходилось спать в одном помещении вместе с мальчиками и девочками. Подобное происходило со мною впервые и, конечно, было достаточно необычным. Кроме всего прочего, в комнате отвратительно пахло вонючими носками…
Вроде недавно мы были богачами и тут же резко превратились в бедолажных студентов. Жизнь нас сильно опустила на колени, и единственное, что нас грело, — это любовь. Макс — человек оптимистичный. И он всегда и во всём ищет плюсы и достоинства. К слову сказать, я очень люблю в нём эту черту.
В этот трудный момент он старался не давать мне грустить и каждый день делал для меня необыкновенным. Мы гуляли по Майями-бич и могли позволить себе лишь один большой коктейль по скидке, растягивая удовольствие на весь вечер и допивая всё до донышка, ожидая, пока в стакане растает лёд. Мы покупали один хотдог на двоих специально, чтобы было посытнее, и растягивали его на весь день.
На третий день у нас закончились деньги, и утром, в своей одноместной кровати, я проснулась от поцелуев мужа.
— Доброе утро, любимая. Что ты хочешь сегодня покушать? — спросил он.
— В смысле, что? У нас же нет денег, киса? — в недоумении ответила я и грустно улыбнулась.
— Нет, я спрашиваю: что ты хочешь кушать? — Макс не унимался.
— Я не знаю, возможно, курочку бы хотелось, — промямлила я.
— Собирайся, пойдём, — ответил бодро мой муж.
Он умел меня, конечно, удивить, но не настолько… я вся извелась от интереса, что же он задумал.
Мы вышли на улицу и пошли прямо до Whole Foods. Он завёл меня в супермаркет в ряды и сказал: «Выбирай что хочешь и ешь! Вот так», — и он взял самую дорогую курицу, раскрыл и начал есть, не боясь испачкать свои руки.
— Киса, ты что, это же воровство!
— Ешь, я сказал! — и он раскрыл мне ещё одну курицу и дал в руки.
Я откусила пару кусков, вся дрожа от страха. Доев взятое, мы спокойно вышли из магазина сытые. Немного отойдя подальше от маркета, я спросила его: «Кис, а почему ты взял самую дорогую курицу?» — «Если уж и сесть за решетку, то за что-то дорогое, а не за кусок хлеба», — ответил Макс, и мы посмеялись.
Пару дней мы питались, воруя еду в супермаркетах. Мы только меняли местоположение, чтоб нас никто не поймал, и пили воду из уличных кранчиков с проточной водой.
Да, вот такие американские горки — от вершины к самому дну за считанные месяцы или даже дни. Кто-то может нас осудить — это его право. Моя правда в том, что я не стесняюсь рассказывать о своей жизни. Я не откажусь от себя. Это та ответственность, которая приходит с суперсилой. Уверенность в том, что я достойна большего, поддержка близкого человека не дали мне надолго задержаться на этом этапе.