— Я звонил им вчера и спросил, что может вам понравиться. Вас совсем не трудно найти. Вот только мне пришлось звонить двадцати двум… нет, двадцати четырем Мерфи, прежде чем я вышил на вашу семью. — Эй-Джей подпрыгивал на месте, точно щенок в ожидании, когда можно будет схватить кусок ливера.
Я сама-то не превращусь в ливер?
— Вы готовы? — Эй-Джей схватил меня за руку и потащил в толпу своих приятелей. — Знакомьтесь. Это Си-Джей, моя судьба.
От этого мне стало еще хуже.
— Стреляйте в него, стреляйте в него. Стреляйте же в него! — Я нырнула в укрытие, крича до хрипоты.
Приблизительно на десятой минуте игры я открыла сидящего во мне Рэмбо. Через полчаса мне удалось подстрелить троих из команды соперников, а сама я была с головы до ног в грязи.
Наше поле битвы занимало два акра лесистой местности. Вообразите себе деревья, деревья и еще деревья. Мы ползали по земле, прыгали через кусты и вообще вели себя как какие-то придурки.
Это была мощная атака.
Эй-Джей повернулся. Слишком поздно. Инженер-электрик из компьютерной фирмы выстрелил ему в ногу.
— У-у-у! — завопил Эй-Джей, падая на землю и хватаясь за бедро. — Черт, черт, черт! До чего же больно!
В самом деле, мало кто знает, что когда шарики в пейнтболе на бешеной скорости врезаются в ту или иную часть вашего тела, бывает довольно неприятно. Большинство членов нашей команды, несомненно, знали об этом, поэтому надели щитки, но у нас с Эй-Джеем, к сожалению, их не было.
Я спикировала к моему поверженному товарищу, гм… ухажеру.
— С вами все в порядке? Помощь нужна?
Эй-Джей улыбнулся и потянулся ко мне, точно собирался меня обнять.
— Си-Джей! Дорогая моя, милосердная душа. Я… Я отвела его руки.
— Дружище, я пока еще не ранена. Не надо меня тормозить. Эй, Макс! Прикройте меня! Я сейчас им задам! — Я откатилась от Эй-Джей, следившего за мной с изумлением и недоверием.
— Вы ведь не собираетесь бросить меня здесь? — кричал он мне вслед. — Вы моя ненаглядная! Вы моя судьба!
Не обращая на него внимания, я крикнула противному инженеру, целившемуся в меня:
— Ну, погоди! Это будет худший из всех твоих кошмаров. Ты у меня запомнишь этот день!
— Ну, погоди? Ты у меня запомнишь этот день? Это что еще за чепуха? — Мой брат Джерри допрашивал меня по телефону на следующее утро.
Я зажала трубку между плечом и ухом, морщась от ноющей боли в ребрах.
— Что я могу сказать? Я вернула к жизни сидящего во мне Грязного Гарри[5] .
— Правильно. На свидании с самым популярным защитником страны моя сестра решила вернуть к жизни Грязного Гарри. Ты когда-нибудь будешь нести себя как женщина?
Я в сердцах захлопнула холодильник, сердито глядя на дверцу с маленькими магнитиками для крепления всяких спортивных безделушек.
— Я и так веду себя как женщина. Ты ничего не понимаешь. У меня три сорта увлажняющего крема. Туфли на высоких каблуках. Я даже обзавелась парой колготок, — мрачно добавила я.
Джерри засмеялся:
— Я бы дорого заплатил, чтобы посмотреть на все это. Ты в колготках? Играть в пейнтбол в колготках и на высоких каблуках? Туго же тебе придется.
— Пейнтбол — это еще не все в жизни.
— В твоей жизни это — все. Пейнтбол, софтбол, пеший туризм и лыжи. С чего вдруг ты разыгрываешь перед нами принцессу? — Если бы Джерри произнес это насмешливо или саркастически, я, вероятно, бросила бы трубку, не дав ему договорить. Но в голосе у него чувствовалась неподдельная растерянность. А так как я и сама порядком растерялась, мне оставалось только вздохнуть.
— Я не знаю. С каждым парнем, с кем я встречалась последние три года, всегда одно и то же. Они ставят меня на одну доску с ними. «Ты такой хороший товарищ!» А потом дают мне отставку. Но не проходит и полугода, как двое из них шлют мне приглашения на свою свадьбу.
— Но… — попытался возразить брат, однако я его перебила:
— Знаю, знаю. Я не гонюсь за брачным предложением. Мне еще только двадцать пять. Но для разнообразия неплохо бы, чтобы эти отношения продолжались дольше, чем три-четыре месяца.
Теперь настала очередь Джерри вздохнуть.
— Я понимаю, сестренка. Но если сейчас ты реально что-то меняешь в себе, значит, ты на кого-то запала. На кого-то, кто влюблен в другую. Неровню тебе.
Как только я усекла суть его запутанной сентенции, я была вынуждена улыбнуться.
— И когда только ты набрался такой мудрости?
— Я всегда был самым смышленым в нашей семье. Чем скорее ты это признаешь, тем раньше твоя жизнь изменится к лучшему. Кстати, о лучшей жизни. Эрон Джадсон придет сегодня на ленч? Папа обещал ему барбекю.
Я гневно взглянула на телефонную трубку.
— Большое тебе спасибо. Вы с папой могли бы не вмешиваться в мою личную жизнь. Перестаньте приглашать на семейные обеды моих поклонников.
Джерри снова засмеялся:
— Черт побери, это никоим образом не связано с тем, что он твой поклонник. Если нам позвонят Леброн Джеймс, Лэнс Армстронг или Тайгер Вудс, я приглашу их тоже.
С такой семейкой я, наверное, доживу до восьмидесяти лет, прежде чем у меня появится настоящий бойфренд.
Глава 8
— Эрон, рад с вами познакомиться. Это замечательно! Меня зовут Джон. Си-Джей действительно выходит в люди. Не стоит принимать в расчет некоторых бездарей, с которыми она встречалась последние несколько лет. — «Гигантский рот деструкции», также известный как мой брат Джон, схватил Эрона Джадсона за руку и принялся энергично ее встряхивать.
Я пихнула Джона в плечо. Сильно. Детские привычки, усвоенные в доме, где мы росли все вместе, вырвались из-под спуда на поверхность. Если кто-то пытался меня ущемить, я в долгу не оставалась.
— Ох! У этой женщины правый хук что надо! Вы должны ее остерегаться, Эрон. — Джон потирал плечо, сердито глядя на меня.
— Нет, только не ее. — Эй-Джей заключил меня в свои широкие объятия и смачно поцеловал в губы. — Си-Джей — мой дорогой Пуки-Беар[6] .
Я поморщилась и посмотрела через его плечо на потрясенного Джона. Это выражение, как в зеркале, отражалось на моем лице. Я в этом нисколько не сомневалась.
Пуки-Беар? О нет, этому не бывать.
— Гм… Эй-Джей, если вы еще раз назовете меня Пуки-Беар, я буду вынуждена вас ударить.
Он стиснул меня еще крепче.
— А-а-а! Вы такая сообразительная. Теперь вы видите, почему она моя судьба, Джон?
Я зажмурила глаза, в ужасе от перспективы невыносимых пыток. Мне предстояло терпеть их в течение нескольких грядущих недель. «Пуки-Беар» и «моя судьба» обеспечивали братьям такой арсенал оружия, что его хватит еще наследующие пять лет.
Я увернулась от Эрона, сделав «нырок» у него под мышкой, и решила удалиться на кухню.
— Ну ладно. Мне нужно готовить картофельный салат, а вы тут пока пообщайтесь.
Я быстро, чуть ли не бегом поспешила прочь.
— Так-так, злостный предатель! Что за ерунду ты удумал, папа? — Я пригвоздила его уничтожающим взглядом, не сделав даже секундной паузы, чтобы, как обычно, пробежать глазами кухню с ее неизменными оранжевыми обоями.
Папа попятился.
— О чем ты? Что я такого сделал? Кстати, мне нужно во двор к грилю. Пора разжечь угли. Я ведь обещал мясо на решетке. — Он улыбнулся совершенно, невозмутимо. Папа думает, что такие вещи, как седые волосы и невинный взгляд синих глаз, могут меня смягчить. К сожалению, это было так. — Дорогая. Родная моя. Мой Пуки-Беар. Просто я хочу, чтобы ты была счастлива.
Я крадучись двинулась к нему, изо всех сил стараясь не улыбаться.
— Ты еще и подслушиваешь.
— Эй! — Отец сделал обманный выпад влево, и потом рывок вправо. — Раз ты назначаешь встречи со звездами спорта, я буду с ними приветлив. Такой уж у тебя родитель.
Когда он устремился во двор, я вздохнула и стала искать картофелечистку. Нельзя ли побыть сиротой хотя бы один день? Впрочем, не слишком ли много я прошу?..
— Картофельный салат готов, — объявила я наконец, выходя из кухни, где я оставалась, гм… прячась, нет… упорно трудясь, последние полчаса. — Я полагаю, мы все в сборе… Хью?!
Хью поднял глаза и одарил меня одной из своих опасных улыбок.
Какого дьявола он здесь делает? Я мельком видела Билла, препирающегося с Паолой на первом этаже. Если это он привел Хью, тогда ему конец.
Хью поднялся с дивана и подошел ко мне.
— Один из братьев только что рассказывал мне о твоем бойфренде Эроне. — Он протянул руку и дотронулся пальцем до моей щеки. — Как твой приятель отнесется к нашему свиданию сегодня вечером?
От прикосновения его пальца к моей щеке у меня дрожь пронеслась по телу, отчего дыхание почти застряло в глотке. Я смотрела на Хью, не в состоянии говорить. Уголок его рта изогнулся в улыбке.
— Мы по-прежнему остаемся Одри? У меня для тебя на этот вечер весьма определенные планы.
Почему? Почему? Почему? Ну почему милый, приятный молодой человек, без пяти минут звезда спорта, к тому же, вероятно, с многомиллионным годовым доходом совершенно меня не волнует? А этот кабинетный донжуан заставляет трепетать каждый мой нерв и… вызывает во мне чувства, каких я даже не знала.
В этот момент со двора вернулись Эй-Джей и мои братья, все взмокшие после футбола. Я отпрянула от Хью, все еще не находя слов. Он снова улыбнулся, обнадеживая меня обещаниями, не оставлявшими у меня полной уверенности в их реализуемости.
Я не знала, хочу ли я, чтобы он выполнил свои обещания. Увлечься Хью — неудачная идея. Плохая придумка.
Эй-Джей, очевидно, придерживался того же мнения. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо, меряя Хью взглядом.
— Приятель, я полагаю, вы не являетесь еще одним ее братом? Вы встречаетесь с Паолой?
Хью улыбнулся ему, но эта улыбка не затронула его глаз.
— Нет, я работаю вместе с Биллом и Си-Джей. Билл привел меня сюда после нашей партии в теннис. А вы?..