Их в Роттердаме всего два, и это во втором по величине городе Голландии! А нечего! Потому что самая первая инстанция на пути к гипсовому кабинету – это домашний врач, то есть терапевт. Если несчастье приключилось ночью или в выходной, то дежурный терапевт. Ему надо предварительно позвонить, а только потом приехать. Там уже врачи посмотрят и решат, что с тобой делать дальше. Конечно, я не говорю про тяжелые аварии с жертвами на дорогах или инфаркт прямо на улице. Тогда вопросов нет. Скорая приезжает, вертолет прилетает и довольно быстро пациент оказывается на операционном столе или в реанимации. Я про дежурные ситуации типа «упал, очнулся, гипс». Но обо всем по порядку.
Это был первый перелом ниже пояса. Фраза принадлежит пострадавшему, но не потерявшему чувства юмора сыну. До этого момента он ломал себе руки и палец, очень уж активный был в детстве. Вот и в этот раз бегал ночью по набережной и навернулся, не заметив в темноте бордюра. Сын, его зовут Мишка, не с нами живет, в студенческом кампусе, неподалеку от нашего дома.
Позвонил он часов в двенадцать ночи и попросил за ним приехать. Сказал, что упал, мол, нога болит очень. На адреналине поднялся по лестнице до своей комнаты, собрал вещи и ждал нас на улице. Мы привезли сына домой, уложили спать, а утром муж поехал за костылями. В больницу Мишка даже не собирался, ходит же? Вернее, вчера ходил. А сегодня в душ поскакал, на ногу ступил и от болевого шока в обморок свалился. Понятно, что дело серьезное, в больницу надо.
Как я уже говорила, система попадания в больницу здесь сложная, врача на дом можно вызвать разве что в предсмертном состоянии. В нашем случае надо было как-то дошкандыбать до терапевта, он с умным видом должен посмотреть на опухшую ногу, покачать головой и сказать: «На рентген надо!»
Щас, не дождетесь! Мы к гуманному отношению к своему телу привыкли. Звоню мужу. Он и сам врач, только по другой части, по душевной, поэтому у него хватает терпения с коллегами разбираться. К счастью, он еще не доехал до работы и смог быстро вернуться домой.
Смотрю по интернету адрес ближайшей клиники, едем. Помогаем Мишке выйти из машины, он прыгает к центральному входу. Хорошо, я сестричку по дороге заловила и спросила ее, куда нам дальше. А она: «Извините, пункт скорой помощи уж три месяца как не работает, поезжайте в другую больницу». Да не проблема, только что, нельзя об этом на сайте написать?
А еще с костылями неувязочка вышла, они разной длины оказались. Мужик, что их в аренду сдавал за восемьдесят центов в день, сказал, что длина легко регулируется, если знаешь как. Мы не знаем, поэтому поехали обратно в костыльную. Боря нервничает, ему на работу надо. Нас оставляет в машине, сам с костылями подмышкой бодро рысит в магазин. Дождался, пока работник освободится и просит: «Отрегулируй быстро по-хорошему!» Мужик спрашивает:
– Для себя берете?
– А как вы думаете? Я же бегаю!
– Ну мало ли… Вдруг на будущее?
И видно, что не шутит, что и правда так думает! И говорит, что не может наобум длину выставить, ему для этого тело нужно. То, что муж такого же роста, как сын, доходит до него крайне медленно. Еще минут пять подобного диалога увенчались успехом, муж с одинаковой длинны костылями возвращается и везет нас в следующую клинику.
Поехали в ту, что за городом. Там точно меньше народу, чем в университетской в центре. Больничка не маленькая, при ней даже отель для родственников есть. Подразумевается, что пациенты издалека приехать могут, потому что примерно треть стационаров по всей Голландии закрыли и на амбулаторный прием перевели. Экономия.
Мы отметились в регистратуре, сели в комнате ожидания, которая и не комната вовсе, а закуток при главном входе. Здесь не скучно. Через стеклянную дверь видно бригаду скорой помощи, на экране на стене ролик крутят, где подробно разъясняют, что надо делать при несчастном случае. Напротив женщина плачет. Она с велосипеда упала, ее та бригада, что за стеклом мелькает, с травмой головы недавно привезла и на стульчике оставила. Мучается, бедняга, но по телефону кого-то убеждает, что она после перевязки сама до дома на метро доберется: «Ты, главное, дорогой, велосипед мой забери, он в порядке еще».
Дети и взрослые – в одну очередь и к одному и тому же врачу. Вот в Германии, например, детей в детское отделение отправляют, если город не совсем микроскопический. Как сейчас помню, привела ребенка в первый раз в первый класс, и сразу после первой перемены – звонок из школы: «Ваш мальчик с турника упал, сопроводите его в больницу, пожалуйста, если успеете. Скорая уже в пути». Хорошенькое «если успеете»!Дождь шел, турник был мокрый, вот он и соскользнул.
Ладно, повествую дальше. Выходит серьезная тетя и начинает нас спрашивать, почему это мы без направления, минуя домашнего врача, заявились? И говорит, что если случай наш недостаточно серьезный, то и визит и врачу, и рентген нам придется оплатить. Да ради бога, скорее только! Мишку отвели на рентген, обнаружили перелом, наложили временный гипс и велели через неделю прийти на контроль. Тогда уже постоянный гипс наложат, недель на шесть. Естественно, никакой речи о деньгах уже не шло, случай страховой на сто процентов.
Второй акт Марлезонского балета, через неделю. Сидит сын в той же комнате, ждет, пока его вызовут. Выходит тетя и, страшно заикаясь, с трудом произносит какую-то славянскую фамилию, отдаленно напоминающую нашу. Я привыкла уже. Голландцы дальше третьей буквы в незнакомом слове прочесть не могут. Сидящий рядом с нами поляк, тоже на костылях, срывается с места и прыгает за тетей в кабинет.
Теперь внимание. Не уточняя еще раз фамилии, ему вскрывают гипс, смотрят на ногу и удивленно спрашивают, когда это вы, молодой человек, открытый перелом получить успели? И только тогда обнаружили, что пациент не тот. А заодно узнали, что гипс они вскрыли напрасно, так как специалист по открытым переломам заболел, и его сегодня не будет. О том, что паренька об отсутствии специалиста неплохо бы предупредить по телефону, никто не подумал.
Нога Мишкина быстро срослась, недели через три. А от костылей он еще раньше отказался. Испугал нас, правда. Звонит домой и просит обезболивающие таблетки принести – нога разболелась. Я думала, он опять откуда-то свалился, пришла быстро-быстро, и тут сын выдает фразу года: «Наверное, я зря вчера на дискотеке так много танцевал, подождать надо было».
Второй случай, слава богу, не из жизни нашей семьи, а из семьи одной моей хорошей знакомой. Они недавно переехали из Австрии и только-только вживались в голландскую жизнь.
Представьте себе мирный вечер, домик за городом с, увы, дико крутой лестницей на второй этаж. Муж пошел перед сном на кухню попить воды, сам не понял, как так получилось, упал с самой верхней ступеньки и приземлился лицом вниз! Челюсть – вдребезги, зубы – на полу, хорошо хоть шею не сломал.
Скорая приехала быстро. Врач промыл раны, вколол обезболивающее, пожелал всего хорошего и сказал, чтобы больной явился на прием завтра к девяти утра. И направился к выходу. Жена в панике, кричит, как же так, везите его в хирургию срочно! А врач ей так спокойненько отвечает, что они – скорая помощь, а не транспортное средство. Больной ходячий, сам доберется. И действительно, за транспортировку пациента страховка не платит. Разве что в самом крайнем случае, когда человек передвигаться вообще не может.
А австрийца соседи в клинику отвезли, жена была не в том состоянии, чтобы самой за руль сесть. Его сразу приняли и на следующий день же прооперировали. Кстати, голландцы бы горячку не пороли и безропатно утречком к врачу поехали. Возможно, даже на велосипеде. А что, были прецеденты.
Ехали мы как-то с подругой на машине. Видим, прямо перед нами бабулька с велосипеда падает. Мы остановились. Мало ли, может помощь наша понадобится? Бабуля поднимается и с разбитой головой опять на велосипед пристраивается, а дедулька ей помогает. Мы в полном шоке вышли из машины и предложили вызвать скорую. На что дедушка выдал: «Что вы! Это дорого!» Бабулю я сама в больницу отвезла, у нее еще ребра и большой палец оказались сломаны. Мне потом ее сын такой огромный букет домой притащил! Сказал, что я – ангел!
Отсюда мораль: не спешите ругать медицину в своей стране. Вполне вероятно, что где-то она еще хуже, и я точно знаю где.
Страна бардака и драконовских штрафов
Голландия – бардачная страна! Вон тот корабль на набережной месяц уже стоит, и никому до сего момента до него дела не было! Никому – это водной полиции или кто там в Роттердаме деньги за парковку на воде собирает. А что, не только наземные транспортные средства за право в городе постоять платить должны, водные тоже. И неизвестно еще, кто больше. Вот вы попробуйте машину в центре без оплаты бросить. Сразу штраф повесят, и получаса не пройдет! И я вам точно скажу сколько: девяносто евро. А корабль – другое дело, никому и в голову не придет, что он за бесплатно тут стоит.
На этом речном круизном лайнере не первой молодости живут студенты. Наш старший сын тоже здесь живет. Всем студентам первого курса университетских колледжей положено жить в общежитии, то есть в кампусе. Это милое правило голландцы позаимствовали у англичан. И никого не колышет, что студент может быть местным и жить в пяти минутах ходьбы и от университета, и от кампуса. Начиная со второго года обучения, старшекурсники должны съехать на квартиры и освободить жилье первокурсникам. В том числе и тем, кто в общежитии не нуждается.
В лучших традициях корпус общежития к началу учебного года готов не был. Первые две недели все студенты жили на корабле, по официальной версии, «для сближения». А потом, по мере продвижения ремонта, их порционно переселяли в кампус. Наш сын оказался в числе «счастливчиком» и должен был оставаться на лайнере до конца.
Сначала корабль стоял в соседней гавани, но кому-то из обитателей окрестных домов показался громким шум его генератора. Они вызвали соответствующие службы, те притащили датчики уровня шума и сказали, что да, громковато. А может просто с местными активистами не захотели связываться.