В общем, нам стоило бы призадуматься, но Жуж Шоймар привел нас сюда не по поводу работорговли. Этот этап остался в прошлом. Тем не менее Шоймар с Ирнацем уже на нашем языке обсудили, что выгоднее: прикупить рабов или же просто нанять носильщиков. Выяснилось, что второе все же впятеро дешевле, а эффект будет тот же. То есть никакой страховки за увечье или вообще невозвращение носильщикам в местных условиях не полагается. Управлять данными особями в некоторых случаях придется под дулом пистолета, так же как и рабами. Словом, особой разницы нет, а экономический эффект налицо.
Так что начальники остановили выбор на носильщиках. А вот по количеству нанятых пришлось поспорить. Требовалось каким-то образом учесть возможный падеж. Тут опыт Дьюки Ирнаца в хождении по данной местности был просто бесценен. Кроме того, учли и выдвинутую когда-то Дьюкой аргументацию по поводу возможности «пятой колонны». Да еще выяснилось, что тутошние товарно-денежные отношения развились все же не совсем — наличествуют недоработки. Например, почему-то не имелось скидок за оптовый наем. Странно! Или опт тут начинался с цифр, не умещающихся в эквиваленте пальцев рук и ног одного человека? Все может быть, но мы ведь в результате наняли всего лишь пятнадцать носильщиков-марайя. По прикидкам Дьюки, этого должно было хватить.
А вот в отношении грузовых собак нас ждало разочарование. Как поведал нам временно исполняющий обязанности вождя, к его великому огорчению, с собаками последнее время нелады. По воле и повелению Песчаного Великана — а кого ж еще? — местные собаки народа Поклонников куда-то деваются. То с ума сходят, то с тоски окочуриваются, то убегают в лесные дебри навсегда. «Никто покуда не возвратился, — перевел для нас Ирнац, — но некоторых нашли. Правда, лишь в виде костей». Так что собак нынче в племени мало, и выделить гостям хотя бы что-нибудь не получается. «Может, все же прикупите пару-тройку марайя в рабство или возьмете на работу добавочных грузчиков? Можем, кстати, махнуть что-то из названного на ваших собственных собак из страны людей Белых Волос Головы».
От такого предложения по обмену мы отказались.
Конечно, некоторые — те, что совсем без башки или просто сильно ушибли ее при родах, могут спросить: а почему это у такой дюже серьезной экспедиции нет с собой доскональной карты раскинутой вокруг местности? Вот же придуры! Вы хоть раз были на экваторе Сферы Мира в полосе муссонных дождей? Ни единого разочка? Ну так чего тогда нести околесицу? Приличных карт территории Топожвари-Мэш не имелось даже до Всеобщей Атомной. Но тогда хоть было более-менее ясно, где и с каких мест начинать отсчет границ бесконечной сельвы и какие страны примыкают к вышеозначенным границам. Теперь, всего через семь годков после начала БМАД, наступила полная непонятка даже в этом вопросе. Граничат ли джунгли хотя бы с какой-то оцивилизованной местностью, или там уже тоже полный швак? Осталась ли рядом хоть одна культура с уровнем выше неолита? Полное незнание даже такой элементарщины. Ныне вполне можно, при наличии средств и желания, отправлять исследовательские группы уже не в сами джунгли, а в прилегающие территории. Будет не лишним. Конечно, главное, не забыть радиационные дозиметры, а то границы непригодных областей спецбригады отметят собственными неухоженными могилками.
Ладно, согласится все тот же настырный невежа, с сегодняшним временем все ясно-понятно. Тут и в границах бывшей Империи не все утрясено с зонами заражения и наступлением новых пустынь. Но почему нет хотя бы сносных карт Топожвари-Мэш с прошлого времени? Вроде ж имелось когда-то что-то? Ага, имелось-наличествовало. Кто и когда те карты рисовал? Есть мнение и даже бородатая шутка о том, как те карты раскрашивались. Типа того, что зеленый летёха-топограф выводил фломастером, а толстый дядя-майор, коему вот-вот на дембель и в общем-то все уже до лампочки, но проявить начальственную вальяжность все еще хочется, тем более напоследок, заглядывал оному через плечо. И вот этот батяня-майор, но не ротмистр-комбат, а просто нач. отдела топографии, моргает на зеленую-зеленую однотонную раскраску и говорит с зевком: «Слышь, служивый, скуповато как-то с красками. Тебе че, жалко, что ль? Наваргань тута или тута, например, чего-нибудь более светлое. Оазис какой в обратном смысле. То есть, то же, но без дерев. А то глаз правда устает, убогость цветовой гаммы созерцать» — «А как же, господин штаб-майор? Она же, цветность эта-разэта, по инструкции и…» — «А плюнь ты, отрок двушевронный, на сию инструкцию, плюнь. Карта, она, разлюбезная, должна глаз радовать, а не усыплять. Так, глядишь, боевой командир заснет над ней, а ему, понимаешь, роту гвардейско-десантурную в бой вести, последний и решительный. Неужто честь и боеспособность роты десантурно-парашютовой не важнее инструкции? Тем паче, не всей, а только малого пунктика? Так что наваргань ты, служивый канцелярист — не штабная даже крыса еще, а так, мышоночек приштабный, — чего-нибудь другим цветом. Вот тут пятнышко и вот тут, допустим. Чтобы глаз мой, а особенно у ротмистр-комбата боевого, радовался и раззадоривался при взгляде на ту карту… Говоришь, что, если он ошибется из-за этого художества твоего? Как же он ошибется, дурень ты молодо-зеленый? Кто и когда в нашей Империи замышляет вести боевую кампанию в этом бессмысленно протяженном лесу? У нас свои территории еще совокуплять и совокуплять, а тут джунгли экваториально-субтропиковистые».
Вот именно так, согласно байке, крейсирующей среди топографов, на карте Топожвари-Мэш, а точнее, на «белом пятне» зеленой сельвы, и появились некие неясности, кои для юморка так и называют — «Оазисы неизвестного майора-картографа». Говорят, что если случайным образом добраться до этих бело-зеленых пятен, то там и вправду можно повстречать отдыхающего под белым тентом майора. Мол, на границе тех пятен лес неожиданно обрывается, как ножом срезанный, и не пересекает те границы ни один москит, а уж тем более — сухопутный крокодил-напузник.
Разумеется, полная бестолочь может поинтересоваться: а как же, понимаешь, аэрофотосъемка и прочие раскладушечные чудеса технической эры? На это скажу только: температуру тела давно мерили, товарищ? Вы вообще на предмет съемки фотокамерой с летательных машин когда-то до сего мига интересовались? Или хоть задумывались? В школе-лицее обучались, в конце концов?
Самый безграмотный из безграмотных знает, чем прежде всего опасен высотный бомбовоз. Он вываливается откуда-то сверху неожиданно и вдруг, или даже не сам вываливается, а вываливает вам на голову что-нибудь увесистое. Типа трехтонной фугаски «ПОИ-3» — «Привет от императора трехтонный» — или «БПОИ-5» — «Большой привет от императора», понятного веса. Или, что, разумеется, немногим лучше, «КИК-1,5» — «Контейнер императорский кассетный полуторатонный». Рассыпается еще в воздухе, за счет чего разогнанный отталкивающей силой Мирового Света бомбовый горох покрывает большую площадь. Правда, в танке можно пересидеть, если не грохнется непосредственно на люк.
Так вот, вернемся к нашим копытным. Почему бомбовоз до этого невидим? Да потому, что он на большой высоте. А чем высота больше, тем с меньшей площади Сферы Мира она наблюдаема. Это ж элементарно, третий класс начальной гимназии, да и вообще жизнь. Выйдете на открытую местность, юноша, и задерите голову! Что вы наблюдаете-лицезрите? Так точно, поверхность Сферы Мира задирается кверху со всех сторон. Затем она смыкается с облачным слоем или с серебристой пылевой субстанцией, огораживающей Мировой Свет и одновременно берегущей наши человеческие глаза от прямого лицезрения данного феномена. Линия, вдоль которой серебристая субстанция смыкается с Чашей Мира, и называется горизонтом. Ну и любому понятно, что чем выше вы поднимаетесь над поверхностью земли, то есть над Сферой Мира или Чашей Мира, тем ближе к вам оказывается линия смыкания сфер, то есть горизонт.
Именно потому высотный бомбовоз становится наблюдаем непосредственно в момент атаки. Даже слышен он бывает раньше, чем видим, так уж устроен мир. Само собой, тот бомбовоз вынужден наводиться на цель и координировать атаку исключительно по приборам, без визуальной видимости. А хочешь видеть дальние дали — снижайся. Но тогда уж и сам станешь наблюдаем для всех глазастых. И именно потому боевой аэроразведчик обязан лететь как можно ниже и тогда сможет обозревать сухопутную даль.
К чему весь этот ликбез? Но мы ведь об аэрофотосъемке или как? Так вот, с большой высоты фотосъемка не имеет смысла, потому что наблюдаемая площадь Большой Суши — мала, а с малой — джунгли Топожвари-Мэш обозревать не получается из-за постоянно подвешенного над местностью тумана. Вот таким вот образом Чаша Мира сохраняет свои тайны. Вырвать их по-простецки, с налета, не выходит.
И потому приходится топать на своих двоих. Что мы и делаем.
Тот, кто знает Жужа Шоймара совсем шапочно, может подумать, что это абсолютный кремень, неприступное скальное образование в образе человека. Однако мы общаемся с ним далеко не один день и ведаем, есть одна тропка, ведущая на вершину скалы, к сердцу Шоймара. Разумеется, это легенда о Десяти Городах и все связанные с нею нюансы. Иногда нашего начальника прорывает. Возможно, не только из-за внутренней потребности выговориться. Вероятно, он преследует еще и прикладную цель — заразить нас своим фанатизмом и привить этим нечто в виде иммунитета к текущим и грядущим трудностям похода. Правда, как только профессор Шоймар увлекается, он забывает обо всем. Он откидывает москитную сетку — глаза под ней горят светом недоступного смертным знания. И тут не поспоришь. В этот момент любой слушатель, от далекого от науки ротмистра Йо и любого из его солдат до такого же профессора, типа биолога Кожа Золы, впадают в транс. Здесь явно есть что-то от гипноза. Когда слушаешь Шоймара, хочется верить абсолютно всему.
Например, что имеются, мол, где-то посреди сельвы Топожвари-Мэш забытые и заросшие лесом каменные города. Камень их заплесневел и растрескался, продрались