е перейти к сути.
— Я могу помочь вам. Вы сдержали свое слово насчет Локка Балларда и спасли меня от множества неприятностей. Я вам обязан. К тому же, как я уже упоминал, я следил за вами. Вы довольно неординарная личность. Вполне возможно, мы снова могли бы оказать друг другу услугу. Поработать вместе. Лично я в этом заинтересован.
Пендергаст промолчал.
— Можете быть уверены, мне можно доверять, — голос агента ЦРУ был приглушен звуками выстрелов. — Я столь же верен своему слову, сколь и вы. Любая информация, которую вы предоставите, не уйдет дальше моих ушей. А у меня взамен могут найтись ресурсы, к которым у вас в противном случае не будет доступа.
Через мгновение Пендергаст кивнул.
— Я принимаю ваше предложение. Что касается подноготной: у меня два сына. Они близнецы, о существовании которых я узнал только полтора года назад. Один из них — Альбан — является... то есть, являлся социопатом и убийцей самого опасного типа. Он — и есть так называемый «убийца из отелей», дело которого так и осталось нераскрытым в полицейском управлении Нью-Йорка. И я хочу, чтобы были приняты все меры для того, чтобы оно таковым и осталось. Вскоре после того, как я узнал о его существовании, он исчез в джунглях Бразилии, и я не встречался с ним и больше ничего о нем не слышал ровно до того момента, как он появился у моего порога прошлой ночью. Я, разумеется, догадывался, что в один прекрасный день он объявится... и что он спровоцирует своим появлением нечто катастрофическое. По этой причине я и инициировал операцию «Лесной Пожар».
— Но операция «Лесной Пожар» так и не увенчалась успехом.
— Так и не увенчалась.
Безымянный человек зарядил свое оружие, предварительно загнав пули в обойму, прицелился обеими руками, и выпустил в мишень весь магазин. Каждый выстрел достиг своей цели, оставив след на серой фигуре. Даже при наличии звуконепроницаемых перегородок звук оказался оглушительным.
— Кто знал, что Альбан был вашим сыном, до вчерашнего дня? — спросил агент ЦРУ, вынимая магазин.
— Небольшая горстка людей. Большая их часть — члены моей семьи или помощники по дому.
— И все же кто-то не только нашел и захватил Альбана в плен, но и убил его, оставил на вашем пороге, а после этого ему удалось скрыться почти незамеченным.
Пендергаст кивнул.
— Говоря по существу, преступнику удалось сделать то, чего не сумели сделать ФБР и ЦРУ, вместе взятые. Даже больше.
— Совершенно верно. У этого преступника весьма неординарные способности. Он и сам может оказаться работником правоохранительных органов. Вот почему я сомневаюсь, что полицейское управление Нью-Йорка сумеет добиться большого успеха в этом деле.
— Насколько я понимаю, Англер — хороший коп.
— Увы, в этом-то и проблема. Он достаточно хороший коп, чтобы стать значительной помехой в моем собственном расследовании по поиску убийцы. Лучше б он был некомпетентным.
— Поэтому вы и не пытались с ним сотрудничать?
Пендергаст ничего не сказал в ответ.
— У вас нет предположений, почему его убили или какое именно послание хотели вам оставить?
— В этом и состоит весь ужас: у меня нет ни одной догадки ни о посланнике, ни о послании.
— А что насчет второго вашего сына?
— Я договорился о том, чтобы за границей он постоянно находился под охраной.
Агент ЦРУ зарядил новую обойму в «Зиг Зауэр», всю ее выпустил в цель и нажал на кнопку, чтобы приблизить мишень.
— И что вы чувствуете? По поводу убийства вашего сына, я имею в виду.
Пендергаст довольно долго не отвечал. Затем:
— На сегодняшний день лучшим ответом было бы: я в смятении. Он мертв. И это хороший исход. Но, с другой стороны... он был моим сыном.
— Каковы будут ваши планы, когда — или если — вы найдете тех, кто за это в ответе?
И снова, Пендергаст не ответил. Вместо этого он поднял «Лес Баер» правой рукой, а левую завел за спину. Быстро — одним точным выстрелом за другим — он опустошил магазин, отправив все пули в цель, затем вставил новую обойму, переложил пистолет в левую руку, снова повернулся лицом к цели, на этот раз став вполоборота другой стороной, и опять — на этот раз еще быстрее — полностью разрядил обойму в мишень. После этого он нажал кнопку на панели, чтобы приблизить к себе своего мнимого изрешеченного врага.
В этот момент оперативник ЦРУ оглянулся.
— Вы просто порвали мишень. Даже стреляя с одной руки, из позиции стоя, и при этом поочередно воспользовавшись обеими руки, — как ведущей, так и ведомой. — Он сделал паузу, — я могу считать это вашим ответом на мой вопрос?
— Я просто воспользовался моментом, чтобы отточить свои навыки.
— Вам нет нужды их оттачивать. В любом случае, я немедленно задействую все свои ресурсы. Как только узнаю что-нибудь, сразу же дам вам знать.
— Спасибо.
Агент ЦРУ кивнул. Затем, надев наушники, он отложил «Зиг Зауэр» в сторону и начал заряжать обоймы.
5
Лейтенант Винсент д’Агоста ступил на первую широкую гранитную ступень главного входа в нью-йоркский Музей Естественной Истории. Поднимаясь, он взглянул на освещенный полуденным солнцем фасад. Это величественное здание занимало четыре городских квартала и было выполнено в неповторимом романском стиле. К сожалению, это место хранило очень плохие воспоминания лейтенанта... и то, что ему приходилось входить сюда снова, казалось злонамеренным поворотом судьбы.
Только предыдущей ночью он вернулся из двухнедельного путешествия — лучшего в своей жизни — из медового месяца со своей женой Лорой Хейворд. Они отдыхали на курорте Тертл-Бей, на легендарном северном побережье Оаху, загорая на раскинувшемся на многие мили диком пляже, плавая с аквалангом в бухте Килима и, конечно же, только сильнее сближаясь с друг другом. Это был, в буквальном смысле, рай.
Поэтому возвращение на работу этим утром — воскресным утром, ко всему прочему — и мгновенное погружение в ведение дела об убийстве лаборанта в остеологическом отделе музея стало для него весьма неприятным сюрпризом. И дело было даже не в том, что ему поручили дело сразу же по его возвращении, а в том, что это расследование должно было проходить именно здесь, а он очень — очень! — надеялся, что ему больше никогда не придется снова заходить сюда.
И, тем не менее, он был полон решимость раскрыть это дело и привлечь преступника к ответственности. Случай казался пустяковым, но он бросал тень на Нью-Йорк — случайное, бессмысленное, жестокое убийство бедного парня, которому не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.
Д’Агоста остановился, чтобы перевести дух — черт, придется садиться на диету по прошествии двух недель, когда основными блюдами меню были пои[18], запеченный поросенок калуа[19], опихи[20], хаупии[21] и пиво. Мгновение спустя он продолжил свое неохотное восхождение по лестнице и миновал главный вход — необъятную Большую Ротонду. Здесь он снова остановился, извлек свой iPad и решил освежить в памяти детали дела. Убийство было совершено вчера вечером. Все первоначальные работы на месте преступления уже успели завершить. Первой задачей д’Агосты было снова расспросить охранника, который обнаружил тело. Затем у него была назначена встреча с руководителем отдела связей с общественностью, который — как это было принято в Музее — больше беспокоился о том, как нейтрализовать негативную реакцию в прессе, чем о том, будет ли раскрыто это преступление. В списке тех, кого следовало опросить, присутствовало еще около полудюжины имен.
Он показал свой значок одному из охранников, зарегистрировался, получил временный пропуск и прошел через отзывающийся эхом зал, мимо динозавров, до следующего контрольно-пропускного пункта. Его путь лежал к двери без каких-либо опознавательных знаков и уводил на нижние этажи через ряды лабиринтообразных коридоров к Центру Безопасности — д’Агоста сожалел, что слишком хорошо помнил эту дорогу. Когда он добрался до своего пункта назначения, в зоне ожидания его встретил одетый в униформу охранник. Он моментально вскочил на ноги, заметив приближение д’Агосты.
— Марк Уиттакер? — спросил лейтенант.
Мужчина отозвался быстрым кивком. Он был невысокого роста — около пяти футов — полный, с карими глазами и редеющими светлыми волосами.
— Лейтенант д’Агоста, убойный отдел. Знаю, вы через все это уже проходили, поэтому я постараюсь не отнять у вас больше времени, чем необходимо, — он пожал дрожащую, вспотевшую руку Уиттакера. На своем опыте д’Агоста успел убедиться, что частные охранники бывают двух типов: те, которые подражают во всем полицейским — чаще всего такие персонажи всегда чем-то озлоблены и легко идут на конфликт — или те, что сохраняют кроткий и мягкий нрав, и больше напоминают швейцаров у дверей, любая настоящая опасность пугает их до чертиков. Марк Уиттакер, без сомнения, был представителем второго типа.
— Мы можем поговорить на месте преступления?
— Разумеется, да, конечно, — Уиттакер, казалось, очень воодушевился.
Д’Агоста последовал за ним по другой длинной дороге, ведущей из недр музея в зоны, предназначенные для посетителей. Идя по извилистым коридорам, д’Агоста не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть на экспонаты. Прошло уже много лет с тех пор, как он побывал в этом месте, но, похоже, музей не был склонен к разительным переменам. Они прошли по темному двухэтажному африканскому залу мимо стада слонов, откуда попали в залы народов Африки, Мексики, Центральной и Южной Америки. Далее следовал отдающий эхом зал, заполненный стеклянными витринами с птицами, зал экспонатов из золота, зал гончарных изделий... в этом причудливом месте направления, эпохи и времена сменяли друг друга: за скульптурами следовали текстильные экспонаты, зал копий, одежды, масок, скелетов, обезьян...