А. Г. НеггоГОЛУБОЙ «ЛАНГУСТ»
Пассажир с «Экватора»
Торопливость, с которой пассажир покидал корабль, походила на бегство. Спасаясь от бесцеремонного любопытства, он скользнул в гущу иностранных туристов, сходивших на берег. В мягком блеске палубных ламп блестело от дождевых капель наглухо застёгнутое непромокаемое пальто. На клапане венгерского рюкзака выделялся силуэт чёрной цапли.
Человек был у портала морского вокзала, когда услышал голос, усиленный громкоговорителями:
— …рюкзак алого цвета… На клапане наружного кармана чёрная цапля… Просьба срочно обратиться к старшему помощнику капитана…
Трубило радио «Экватора». Пассажир ещё поспешнее стал протискиваться к выходу, но вдруг резко повернул назад, к морю, и зашагал вдоль причала, мимо белого, как айсберг, теплохода «Экватор».
Впереди за шеренгами машин и штабелями грузов тускло горел фонарь. Там были служебные ворота.
Чиркнув спичкой, человек закурил и вошёл в тесный закуток между ящиками.
— Сделано отлично. Филипп. — мрачно подбодрил он себя. — Шаги услышу не позднее, чем угаснет сигарета.
Действительно, шаги послышались с той стороны, откуда он их ждал. Филипп снял рюкзак.
«Глупо рисковать, — подумал он. — но делать нечего».
В руках появился карманный фонарь с потайным механизмом. Держа его, как держат пистолет, он приготовился к встрече.
Во мгле появился неясный силуэт. Филипп разглядел мальчишку в белой испанке. Тот кого-то разыскивал. Осмотревшись по сторонам, он кинулся к служебным воротам.
Филипп не сдержал возгласа разочарования:
— Разрази меня гром, если это не тот паренёк; который поднял на теплоходе панику.
Незадолго до прибытия в порт на «Экваторе» послышался крик о помощи. Случилось это у берегов Солнечного.
Услышав крик, Филипп сдвинул штору и увидел бегущих людей. Он выскочил за дверь. Столпившиеся на корме пассажиры говорили о каком-то мальчугане в белой испанке.
Филипп вспомнил об оставленном рюкзаке… Дверь каюты, когда он вернулся, была заперта. Створки багажного шкафа открыты настежь. Однако рюкзак, висевший под пальто, был цел…
…Из-за поломки в моторе Жора Амбарцумян безнадёжно опаздывал. Он вёл в Солнечный машину с продуктами. На углу Приморского бульвара поднял руку кто-то в плаще с рюкзаком за плечами. Жора затормозил.
— Быстро! — крикнул он, распахнув дверцу.
Филипп осторожно закинул рюкзак на сиденье и сел, засунув руки в карманы пальто.
— В Солнечный? — на всякий случай уточнил он глухим голосом.
— Совсем опаздываю, — пожаловался Жора.
— Дикое совпадение. Жора, я тоже.
— Вы знаете моё имя?
— Да, — не поворачиваясь, сказал Филипп.
Жора посмотрел на случайного пассажира. Поднятый воротник, перчатки, шарф, тёмные очки невольно вызывали в памяти уэллсовского невидимку. Лицо, шею и руки пассажира скрывали бинты.
— Катастрофа?
— Небольшой эксперимент.
Жора стал набирать скорость.
— Остановите машину! Кто-то в кузове! — вдруг потребовал пассажир.
— Хо! — оскорбился Жора. — Не надо обижать, дорогой. Скорее кассир забудет запереть сейф, чем я машину.
Пассажир замолчал и после некоторого колебания попросил высадить его у Потёмкинской дачи. Просьба насторожила Жору. Он не первый год работал в Солнечном и слышал, что когда-то, ещё до войны, Потёмкинской дачей называли особняк в Верхнем парке. В старое время особняк принадлежал родственникам знаменитого князя Потёмкина. Один из них — поручик Потёмкин — жил, по слухам, за границей.
Жора молча соображал. Протянув руку, нащупал в рюкзаке холодную сталь. Филипп не шевелясь смотрел в боковое стекло.
— Приспособление для рыбной ловли, — насмешливо уронил он.
Насторожённость неизвестного пассажира действовала на Жору удручающе. Он подумал, что не стоит упускать его из виду.
Машина спустилась к Солнечному. Впереди слабо проступил покатый силуэт Велнкан-горы. Внизу, у её подножия, — огни пионерского лагеря. Последний крутой вираж — и вот уже показались фонари входной арки.
В тот момент, когда машина разворачивалась у столовой, шофёр и пассажир услышали короткий стук захлопнувшейся дверцы кузова. Жора рванул тормоза.
— Ждите здесь! — заорал он, выпрыгнув из кабины.
В темноте метнулась к морю белая испанка.
Жора помчался вдоль берега. Испанка исчезла. Расстроенный, он вернулся к машине. Кабина была пуста.
Приключения продолжаются
Лагерь спал. Вдали за стволами деревьев замигали фары. Машина остановилась у гаража.
«И Жора полуночничает», — думает Марат Туманов, удивляясь столь позднему появлению его в Солнечном.
В окне Голубого коттеджа вспыхивает и гаснет свет. Затем штора на окошке приобретает фиолетовый оттенок.
Свернув к коттеджу, Марат ныряет под низкие ветви сирени. Окно приоткрыто. Марат раздвигает шторы. Это палата изолятора.
Андре Леметр, тринадцатилетний француз, стоит в ночной рубашке на тумбочке и приспосабливает, на люстру свои трусы. На подушке раскрытая книга.
— Салют, Андре! Занимаешься гимнастикой?
Трусы падают вниз. Андре успевает их подцепить, не оглядываясь, сползает с тумбочки и пыряет под одеяло с проворством, которого трудно ожидать от человека с забинтованной ногой. Книжка исчезает. Только после этого француз с приятным изумлением обнаруживает присутствие вожатого.
— Я только хотел ему голову оторвать. — радостно сообщает он.
— Кому? — вежливо осведомляется Марат.
— Жуку.
Андре смотрит на Марата лучистыми глазами.
— Он, наверное, вас испугался и спрятался.
— К тебе под подушку?
Андре смеется. Отпираться не имеет смысла. Он достаёт книжку. На обложке человек с аквалангом. Андре занимается подводным спортом. В отряде Марата два отличных пловца. И оба соперники. Второй, канадский скаут Гленн Хилл, был чемпионом Солнечного по плаванию.
Сквозь шум непогоды прорвались далёкие звуки ударов.
— Спать. Андре! Книжку в тумбочку. Окно не открывай. Ветер где-то палатку порвал. Слышишь, бухает?
Андре прислушался.
— Кто-то стучит на море! — удивлённо восклицает он.
— На море?
— Конечно! Там кто-то стучит по дереву. У меня прекрасный слух. В лицее я ловил подсказку с последней парты. Вот опять… Как топором рубят.
— Ложись, дружок, — успокаивает Марат.
— Недавно кто-то бегал. Быстро-быстро. Я посмотрел в окно. Ничего не видно, по всё-таки кто-то бегал.
«Милая история». — уже с тревогой думает Марат.
Пожелав мальчику спокойной ночи, он плотно закрывает окно.
Лампа из медицинской комнаты светит в сторону моря, как маяк.
Удары в самом деле несутся с моря!
Правее пирса пионерская судоверфь. Прежде чем Марат успел что-либо сообразить, удары стихли и там, у кормы строящегося корабля, вспыхнул спичечный огонёк.
— Алло! Кто на верфи?
Он пробирается к стоящему на кильблоках судну. Никого не видно. С фонарём в руках Марат обходит корабль и замечает, что брезентовая накидка закреплена на судне сложным морским узлом.
Такими узлами моряки крепят концы в самую ветреную погоду. Марат догадывается, наконец, откуда и почему был стук. Шквалистый левант сорвал брезент и колотил им по корпусу, как молотом, грозя повредить навигационные приборы. Кто-то, увидев это, предотвратил беду. Человек, который только что закрепил брезент, не мог быть из лагеря. Вероятно, он проник на судоверфь берегом. Недоумевая, кому и зачем понадобилось здесь бродить в такое время, Марат, осмотревшись, заторопился к пирсу.
Впереди светлеет пятно. Пятно шевелится. Марат подбегает ближе и освещает фонарём лежащего на камнях человека. Это мальчик! Он в белой рубашке, лежит лицом вниз, цепляется за обломок железной сван и при каждом ударе воли делает слабые движения, будто плывёт или пытается подальше отползти по скользким камням.
Марат с силой отрывает его от сваи и перетаскивает к гранитной стене набережной. У мальчика короткие до колен бриджи. Рубашка разорвана. Лицо и руки в кровавых ссадинах, голова бессильно падает. Он что-то бормочет. Марат не может разобрать ни слова.
— Аппи, — стонет мальчик. — Ап-пи…
Марат поднимает его на руки и несёт.
У входа в Голубой коттедж четыре ступеньки.
— Наташа, открой дверь. — негромко просит Марат.
Наташа открывает. Увидев мальчика, его безжизненно свисающие руки и кровь, она испуганно отступает в глубь комнаты.
— Сюда, — показывает она на застланную простынёй кушетку.
— Он мокрый. — шёпотом говорит Марат. — Не понимаю ничего. На берегу ещё кто-то был! Не мальчишка. Я видел на судоверфи, но он моментально улизнул…
Марат объясняет, как нашёл мальчика. Наташа достаёт из аптечки какие-то лекарства, готовит шприц и снова к мальчику:
— Слабый пульс! Звони врачу… Скорее!
Марат звонит врачу в старшей вожатой лагеря.
— Сейчас будут здесь. — мрачно сообщает он.
— Где его вещи?
— Никаких вещей.
Решив, что это один из запоздавших во время заезда. Наташа просит вожатого осмотреть берег.
Марат возвращается к пирсу. Он проверяет с фонарём каждый камень, от железной сваи до судоверфи.
Вещей нет.
В комнате Марата окна как застеклённые стены.
Он сбрасывает с плеча полотенце, пахнущее морем и зашвыривает ласты под кровать. За окном раздаются крики и топот. Промчались озабоченные мальчишки в жёлтых шведках с голубыми повязками на рукавах. У склада стоял крытый грузовик, и уже таскали какие-то коробки, новые стулья. Сегодня отряд Марата дежурил. Верный всегдашнему правилу, он предоставил своей гвардии полную самостоятельность.
Ворота лагеря караулил маленький худой мальчуган. В лагерь он приехал с синяком под правым глазом и сразу заявил, что, его зовут Кощей Бессмертный.
Весть о ночном событии подняла «Солнечный» на ноги. Направляясь к изолятору. Марат увидел, что дежурные не в силах успокоить собравшуюся у Голубого коттеджа толпу ребят.