Инженер разрешил Андре спуск под воду в последнюю очередь.
Просигналив наверх, что достиг грунта и чувствует себя хорошо. Андре поплыл к бую, который был конечной точкой подводного путешествия. Затем, не спеша перебирая ластами, повернул к понтону.
Сигнальный конец дважды дёрнулся, предупредив, что пора подниматься. Послав ответный сигнал, Андре заработал ластами. Он увидел над готовой тень понтона. На тросе висел мальчишка и нелепо дрыгал ластами. Андре подплыл ближе. Он разглядел в запотевшем стекле маски расширенные глаза Гдепна Хилла. Гленн не занимался в группе водолазов, говоря, что для спуска с аквалангом не требуется ни особого умения, ни тренировки. И сейчас на него было смешно смотреть.
Беспомощно вертясь на тросе, он потерял ласт и знаками попросил достать.
Пока Андре доставал ласт, Гленн ухитрился набрать полную маску воды и, как пробковый поплавок, вылетел на поверхность.
Андре поднялся на понтон. Стоял громовой хохот. Гленн, снимая акваланг, огрызался:
— Я предлагаю любому, кто хочет, плыть на быстроту.
Все переглянулись. Ответом на вызов было молчание. Ильмар стоял на привязанной к понтону лодке и помогал инженеру укладывать водолазное снаряжение.
— Хэлло, капитан! — крикнул Гленн. — Я ещё не видел, как ты плаваешь.
— Как-нибудь увидишь, — не оборачиваясь, сказал Ильмар.
— Даю тебе пять футов вперёд. Согласен?
Ильмар промолчал.
— Даю десять футов вперёд! Не надо трусить. Если выиграешь, я отдаю тебе итальянскую маску, ну?
С Ильмара не спускали глаз. Ключик, свалив на корму лодки кучу ластов, что-то пробормотал. Игорь хмуро выжидал. Больше всех переживал за капитана Андре Леметр.
— Послушан. Гленн, — как можно спокойнее проговорил Ильмар. — Мне не нужна твоя маска. Я не хочу с тобой плыть.
Гленн самодовольно хмыкнул.
— Теперь я могу смеяться, — заявил он, присаживаясь рядом с Игорем на край понтона. — Но мне не смешно. Мне только грустно. Капитан не хочет считать меня серьёзным соперником, разве не грустно?
Андре не выдержал:
— Я плыву за капитана!
— Брось, Андре, — предостерёг Игорь. — Бесполезно. Гленна никто не обгонит.
Ключик, посмеиваясь, перебрался на нос лодки.
— Пора отчаливать. — сказал он Ильмару. — Отвезём вещи, потом пригонишь ялик за ребятами.
Ильмар отвязал лодку, сел на вёсла. Лодка была уже у берега, когда, оглянувшись, инженер увидел, что Андре и Гленн стоят плечом к плечу у края понтона.
— Посмотри-ка, что творится! Эти горячие люди всё-таки не угомонились и решили плыть. Ах, Андре! Он слаб и прекрасно об этом знает.
Ильмар, притормаживая ялик, улыбнулся:
— Андре не слаб. У него хорошие руки, но нет техники. Я знаю, как он плавает. Он может догнать Гленна.
Игорь заложил два пальца в рот и оглушительным свистом дал команду. Гленн и Андре нырнули одновременно, но уже после прыжка Гленн оказался впереди.
Француз плыл довольно странным образом. Руки мелькали, как вращающиеся спицы. На полпути к берегу он заработал ими ещё быстрее! Они стали почти невидимыми. Это было и смешно и поразительно.
Андре удалось сократить разрыв, но не намного. Сделав на последних метрах уверенный рывок, Гленн первым выбрался на берег.
Потом он подал противнику руку, помог выбраться из воды и сказал по-французски, чтобы никто не понял:
— Тебя не просили совать нос куда не следует.
— Ты что? — не успев отдышаться, спросил Андре.
Гленн Хилл стал серьёзным:
— А вот что. Не надо забывать, откуда и куда мы приехали. Нас тут двое, только двое! Я не люблю, когда они смеются. Я бросил вызов нм, а не тебе.
Андре вспыхнул:
— Капитан Ильмар мой друг!
— Они называют другом каждого, кто встретится. Тебе-то уж пора разбираться в таких друзьях. А вообще учти: у человека только одни настоящий друг. Он видит его всякий раз, когда подходит к зеркалу. Других друзей нет!..
На краю лагеря ютился старинный, мало чем примечательный домик, «Чёртов домик», о котором в лагере рассказывали легенды.
Под вечер Андре привёл Ильмара к этому домику:
— Сюда, капитан! Вот сложенная из камней скала, вот старая лестница… Видишь, в трещинах какой мох? А это дверь. Очень симпатичная дверь. Такую пушкой не вышибешь, как ты думаешь? Посмотри, какими гвоздями она была заколочена! Ещё вчера была заколочена.
Андре обеими руками ухватился за скобу. Тяжёлая дверь с треском пропустила мальчиков в сырую полумглу. Следующую дверь нашли ощупью. В комнате со сводчатым потолком лежали почерневшие от времени доски, старые лопнувшие вёсла.
Оглядев комнату, Андре нашёл на полу окурок сигареты.
— Поразительное дело! Никогда не думал, что человек-рыба тоже умеет курить. Просто невероятно.
Ильмар взял окурок и подкинул на ладони. Такие сигареты с алым двойным ободком курил Ключик.
— Ты говоришь, что видел, кто тут был. — сказал он.
— Ах, ничего всё-таки не увидел. — чистосердечно признался француз. — Я такой дурак, от страха спрятался, а он в это время улизнул.
Андре поведал, как было дело.
Вчера, перед самым отбоем, пробегая по Костровой, он услышал треск в заколоченном домике. Не понимая, что это может быть, Андре осторожно поднялся на скалу по гранитной лестнице и остолбенел. Дверь была открыта! Внутри домика кто-то негромко постукивал в стену. По листьям стоявшего перед окном дерева скользнул свет. Попятившись. Андре успел заметить за стеклом чью-то руку. Андре прыгнул со скалы, перебежал дорогу, притаился в ветвях туи напротив домика. Тем временем человек спустился по лестнице и пропал в ночной тьме.
— Он кинулся к морю. — рассказывал Андре. — Он что-то тут искал.
— Искал?
— Да, капитан. Смотри, какие стены. В них можно спрятать целый сундук с золотом.
— Пойдём отсюда. — сказал Ильмар.
Они выбрались на свет.
На берегу моря, готовясь к параду, занимались сигнальщики.
Вдали плыл ялик. В нём сидел старый Лунь. На корме что-то сверкало. Догадавшись, что это баллоны, Ильмар подошёл к балюстраде на краю набережной.
— Андре! — с внезапной горячностью сказал Ильмар. — Если то, что я думаю, верно, значит, люди скоро смогут плавать быстрее рыб. Это здорово, Андре! Бежим, сейчас ты посмотришь…
Мальчики пустились к Великан-горе. Через прибрежный кустарник они выбрались к дороге и от неё начали спуск к берегу.
Бежать было трудно. Андре стал отставать. Потом он споткнулся, упал.
— Не могу, — жалобно всхлипнул он.
Ильмар вернулся и поднял его на ноги.
— Капельку отдохнём, — попросил Андре.
— Тише. Палатка где-то рядом.
Ильмар ушёл в разведку.
Внизу под обрывом белели береговые валуны. Ялик, наполовину вытащенный на камни, был пуст.
Лунь курил в тени под обрывом, и мальчик не заметил его. Сделав другу знак, что все в порядке. Ильмар скрылся за деревьями.
Андре ждал.
— Филипп! — услышал он хриплый голос. — Это ты?
На край обрыва, где только что был Ильмар, поднялся старик в накинутой на плечи парусиновой куртке. Озадаченно покачав головой, он зашагал к деревьям, за которыми скрылся мальчик.
«Что-то будет…» — в страхе подумал Андре.
Забыв о наставлениях Ильмара, он вылез из-за кустов и двинулся следом.
Вдали в лагере звонко и требовательно рассыпались сигнальные свистки. Это был орионовский сигнал сбора: «Всем, всем, всем!». Надо было возвращаться. Андре не знал, как быть. Уже не таясь, он побежал туда, где шумело море. Выйдя на край обрыва, Андре от изумления чуть не скатился вниз.
На каменистом берегу у воды стоял незнакомый человек в голубом. Гибкий, тонкий, он надевал шлем с какими-то приспособлениями и гребнем, напоминавшим плавник акулы. За спиной его сверкал удивительный аппарат с узкими баллонами, похожими на короткие крылья парящей птицы.
Войдя в прозрачные волны, он сразу превратился в голубого гиганта.
Человек-рыба
…Новая работа Ключика — усовершенствованный многобаллонный акваланг «Лангуст». Сконструированный в виде плавников-крыльев, аппарат обладал большой плавучестью и имел большой запас воздуха.
Для испытания аппарата Ключик выбрал дикий берег у безлюдного мыса Великан-горы.
Еще в Ленинграде в последние дни перед отъездом он почувствовал неясную тревогу, как человек, который окружён чьим-то недобрым вниманием. Изобретатель секретного «Лангуста» принял меры предосторожности. За час до отъезда он решил на всякий случай изменить маршрут, взяв билет до Новороссийска.
Неделя, проведённая в этом городе, не вернула ему спокойствия. Его не покидало ощущение, что за «Лангустом» кто-то следит. Прямо из больницы, куда он попал после неудачного опыта с мазью, предназначенной для предохранения от глубинного холода. Ключик сел на отходивший «Экватор».
Ключик удивился, когда на переполненном теплоходе ему без промедления предоставили отдельную каюту. Недоразумение с Ильмаром, который оказался в той же каюте, произошло по вине мальчика. Ильмар, не предъявив билета дежурному, бросил рюкзак в каюту и отправился бродить по палубе. Вернулся он только к вечеру, когда каюта была отдана инженеру.
И опять странная предупредительность! Ключика без лишних разговоров перевели в одноместное купе. Позднее, уже на погранзаставе, он сообразил, кому был этим обязан. Разговор был не из приятных. Начальник заставы, превосходно осведомлённый, твёрдо сказал, что такими действиями, как внезапная перемена маршрута и бегство из больницы, инженер не только не спасал положения, а наоборот — с непозволительной легкомысленностью сам ставил себя под удар. И тогда Ключик понял: в Ленинграде, на поезде, в Новороссийске, на теплоходе и здесь, на берегу моря, его заботливо и зорко оберегала от врага незримая, могучая и добрая рука советских чекистов.
Инженеру разрешили продолжать испытания «Лангуста», посоветовав, однако, не привлекать внимания. Об опытах с «Лангустом» не знали даже его друзья в пионерском лагере.