Служебная собака протащила мимо нас проводника.
– Опознать ее сразу не удалось. Сумочку нашли только потом – она скатилась по склону и застряла в камнях. Там были ее документы. Гвардейцы позвонили Маргарите, а я в то время был у нее.
Он поднял старческую руку, сжатую в кулак.
– Сильно ругал ее за то, что произошло. Тиндолу нельзя давать столько власти, он ею захлебнется. Мы в любом случае собирались просить вас о встрече, ченселлор Майкл. Вы правы – вам необходимо знать правду, чтобы помочь нам.
ГЛАВА 8
В кондитерской было тепло и, к счастью, не играла громкая музыка. Маргарита ела много и раздражающе опрятно. Видно, после исчезновения мужа она не могла проглотить ни крошки и смерть Марьяны стала для нее своего рода катарсисом.
– Вы были правы, – сказала она, отставляя в сторону вазочку из-под салата. – Тиндолу не стоило обманывать вас. Зря я его поддержала.
Она могла продолжать в том же духе довольно долго и наверняка закончила бы тем, что попросила бы принести с кухни немного пепла – посыпать голову.
– Тогда расскажите, – предложил я.
– Хорошо. Орден Коратоллы – древнейший в городе Темных Эльфов и, наверное, по всей стране тоже.
Она повторяла слова, которые часто слышала от мужа, и, поймав себя на этом, печально усмехнулась.
– Мы устраивали праздники. Не на деньги Ордена, а за наш счет. Джулиан мог себе это позволить. Орден – нет.
Маргарита взмахнула рукой, словно этим движением хотела нарисовать перед нами пышную картину веселья. Конечно, ей было жалко денег.
– Все надевали длинные мантии. Тушили свет, зажигали шандалы. Джулиан произносил речь на латыни – он ее не знал и заучивал наизусть.
В ее голосе проскальзывало мутное, давно копившееся раздражение – из-за мужа и его глупых игр.
– Потом они обсуждали, о чем спросят Боягорда. Боже, как это было глупо! Они болтали о судьбах мира, о параде планет, словно могли хоть как-то повлиять на жизнь вокруг. Думаю, большинство приходило только для того, чтобы поесть и выпить…
Маргарита, тонкая и изысканная, вовсе не хотела чувствовать себя ограниченной мещанкой, которая не разделяет возвышенных устремлений мужа и трясется над каждым динаром. Среди прочего, потому что сама за всю жизнь не заработали ни драхмы.
Но именно такую роль она и играла при Сарнмире.
– Помните булочника из «Сирано», который угощал разных бездельников, лишь бы те слушали его стихи? Всякий раз, когда Джулиан созывал собрание Ордена, я вспоминала о нем…
Главной бездельницей в доме Сарнмира была сама Маргарита.
– Мне кажется, в глубине души Джулиан был очень несчастен… У него было все: деньги, положение в обществе, семья…
И, конечно же, золотая жена в твоем лице, подумалось мне.
– Но он хотел другого. Признания. Колдуны и астрологи не принимали его всерьез. Думаю, он женился на мне только потому, что моя прабабушка была известной гадалкой. Да только этот дар ко мне не перешел – говорят, его наследуют через поколение. Мне не повезло, ему тоже. Вот если бы у нас были дети…
Она осеклась. Думать об этом ей было уже поздно.
– Джулиан никогда не приглашал на наши собрания никого, кроме членов Ордена. Наверное, знал, что никто и не придет. Весь город смотрел на него свысока – так ему казалось…
Маргарита замолчала.
Я медленно сосчитал до десяти, давая ей шанс продолжить. Но она молчала, видимо, пытаясь понять, как ей жить после смерти мужа, на кого сердиться и кого теперь презирать.
– Это кольцо на вашем указательном пальце, – произнес я. – Нет, другое, на левой руке. Я обратил на него внимание еще утром. Откуда оно у вас?
Она подняла плечи и передернула ими. Легкая дрожь пробежала по ее телу.
– Подарок мужа. Простая безделушка.
– Отнюдь.
Я протянул руку и взял ее ладонь в свою. Она попыталась отдернуть кисть, но не успела.
Когда мои пальцы дотронулись до украшения, перстень превратился в черную многоножку, лапы которой глубоко погружались в тело Маргариты.
– Я так и думал, – коротко кивнул я. – Кольцо Стратибора. Выпивает жизнь из того, кто его носит, и передает энергию своему создателю. Откуда оно у вас?
Маргарита резко выдернула руку.
– Это никого не касается.
Гламур обсыпался с нее, как сахарная глазурь.
Несколько секунд она сидела, глядя на кольцо. Потом ее лицо вновь исказилось мукой.
– Ладно, мне все равно пришлось бы это рассказать. Маргарита Сарнмир умерла три года назад. Именно тогда я познакомилась с Джулианом.
Рот женщины предательски дернулся.
– Меня зовут Стефания, я ее дочь. Всю свою жизнь я провела в Миланде и раньше не приезжала в страну Эльфов. После трагедии… Сарнмир был очень добр ко мне, чуток, без него я бы не справилась. Вскоре мы поженились. С ним я чувствовала себя спокойно, уверенно, как если бы был жив мой отец. Не знаю, что привлекало его во мне – моя красота, молодость или магическая сила, которую я получила от бабушки Констанции. Потом появился Алеганд. Он знал еще моего деда. Ходили странные слухи о его неестественном долголетии. Однажды он крепко поссорился с моим отцом и много лет не переступал порога нашего дома. Свадьба была хорошим поводом для примирения. Он подарил мне это кольцо и сказал, что я должна носить его, не снимая. Сперва я ничего не замечала. Я была счастлива. Мы с Джулианом открыли для себя новую жизнь и думали, что она будет длиться вечно.
Стефания усмехнулась.
– Потом начались мигрени. Болела голова, ломило все тело. Начали седеть волосы. За несколько месяцев я превратилась из юной, прекрасной девушки в старуху, которую вы видите перед собой сейчас. Никто не мог мне помочь.
Наверное, именно тогда зародилось ее глубокое разочарование мужем. Сильный и уверенный с виду, он не сумел защитить то, что было для нее так важно, – ее молодость и красоту.
– Сперва мы не знали, что всему причиной кольцо. Но однажды я попыталась его снять – и не смогла. Порой у меня возникает мысль отрубить себе палец, но уже слишком поздно. Алеганд выпил из меня юность. Я думала, что скоро умру. Но он оказался хитрее. Не было смысла добивать меня – во мне почти не осталось астральной энергии, которую он мог бы забрать. С другой стороны, Алеганд понимал, что стоит мне умереть, и гнев Джулиана будет ужасен. Но пока я была жива, он держал в руках нас обоих.
– Почему вы не обратились за помощью?
– К кому? Кто осмелится пойти против гроссмейстера? Джулиан ходил к Алеганду – настаивал, угрожал. Мне кажется, даже просил. Все бесполезно. Тот знал, что мы ничего не можем сделать.
– Что произошло потом?
– О, Джулиан оказался на высоте.
Я не был уверен, сказано это всерьез или с иронией. Наверное, она и сама не знала.
– Он по-прежнему любил меня, по крайней мере, делал вид. Мы не могли больше оставаться в Миланде, где все нас знали и уже начали задавать вопросы. Здесь, в городе Темных Эльфов, муж представил меня как Маргариту, объявив всем, что Стефания погибла.
Мне хотелось спросить, как в жизни ее мужа появилась Марьяна и какую песню запели после этого скрипки. Но я знал, что еще успею это сделать, и не хотел портить Миг откровенности, даже если больше не узнаю ничего ценного.
– Поэтому вы провели ритуал? – спросила Франсуаз.
Стефания нахохлилась, став похожей на облитую водой птицу.
– Меня там не было. Однако вы правы – Джулиан хотел освободить нас от власти Алеганда. Но не сумел… Думаю, вам лучше поговорить с человеком, который в ту ночь помогал ему.
ГЛАВА 9
Наша собеседница настояла на том, чтобы заплатить самой. Наверное, этим она утверждала свою независимость.
Внезапная мысль пронзила меня – Стефания смотрела на своего пасынка глазами молодой девушки, а не женщины, которая годилась ему в матери. Возможно, именно поэтому между ними возникло такое напряжение.
– Ты ей веришь? – спросила Франсуаз, провожая госпожу Сарнмир взглядом.
Я удивился, как у той пальто на спине не задымилось.
– После того что произошло, я не поверил бы даже Хрюше со Степашкой, – ответил я. – Но это объясняет, почему стареющий банкир женился на даме бальзаковского возраста, а не подцепил хористку.
Я задумался.
– Если так, ей было очень тяжело жить с Сарнмиром. Тот пошел ради нее на большую жертву. Чувство благодарности угнетало обоих. Сперва он не мог расстаться с ней из жалости, а может, из ложно понимаемой порядочности.
– Худший из грехов, – согласилась девушка.
– Рано или поздно должен был настать день, когда он начал бы тяготиться Стефанией. Нельзя любить человека из чувства долга – так можно лишь возненавидеть его. Однако расстаться с ней он уже не мог. Это означало не только предать ее, но и перечеркнуть тот благородный жест, которым он так гордился.
– Вышло бы, что все его жертвы зря.
– Это основная причина, по которой люди пытаются поддерживать жизнь в отношениях, которые давно умерли. Она чувствовала, что обязана любить его, а это уж совсем скверно. К тому же, мне кажется, Стефания так до конца и не смирилась с тем, что произошло. Расстаться с Сарнмиром, искать новых отношений с другим человеком значило признать, что она уже не молода и никогда ей не станет. Сжиться с этой мыслью непросто, даже если старость приходит постепенно. А она потеряла юность в одночасье.
Серебряные колокольчики над дверью зазвенели, отмечая приход нового посетителя. Николас Алеганд стоял у входа, опираясь на длинную трость, и оглядывал людей таким мудрым и добрым взглядом, словно собирался немедля окрестить их всех, введя в лоно истинной веры.
Он не ехал за нами – я был в этом уверен. Однако гроссмейстер наверняка знал любимую кондитерскую Маргариты. Если человек с утра до ночи усиленно занят напряженным бездельем, как жена банкира, у него нередко возникают устойчивые привычки.
– Вы поговорили? – спросил старик, нависнув над нашим столиком подъемным краном.
Ответ был очевиден. Однако Алеганд задал вопрос не для того, чтобы просто порадовать нас звуком своего голоса. Он вообще не привык никому доставлять радость. Гроссмейстер хотел заставить меня сказ