– А какая мне в том выгода? – вопросом на вопрос ответил он. – Денег у меня после смерти отца хватает, что касается Ордена, то он и так принадлежит мне по праву. Нет, – Джереми важно посмотрел на Гонролда, – в настоящий момент я не заинтересован в сотрудничестве с вами. Зря только мое и свое время тратили.
– А не переоцениваешь ли ты свои силы? – так же добродушно спросил Гонролд. – В последнее время отец твой сильно жаловался, что и Тиндол, и супружница его как-то косо стали поглядывать. Будто бы затевают против него что-то недоброе. А теперь, когда папаша твой преставился, они быстро денежки себе заберут, гляди, как бы не пришлось милостыню просить.
– Вы это серьезно?
– Серьезнее некуда. А вот мы сейчас Тиндолу-то позвоним. Пригласим к себе, потолкуем, его планы повыведаем. Согласен?
Джереми промычал что-то неразборчивое, но в общем не возражал.
– Идем, не нужно, чтобы кто-то видел, как владелец банка в казино крадется. Несолидно, репутацию можно потерять. Встречу с Тиндолом я назначил в условленном месте, где никто нас не увидит.
События стали развиваться слишком быстро. Джереми еще не успел опомниться после происшествия на собрании магов, как оказалось, что он сидит в роскошном черном лимузине с человеком, которого едва знал.
Внушала подозрения встреча, назначенная за городом, да и с Пелатаром видеться совсем не хотелось. Кто знает, может быть, Гонролд прав: мачеха и этот тихоня уже составили план действий, и от отцовских денег ему останется шиш.
– Куда мы едем? – поинтересовался парень. – Не далековато? Вы бы еще в Асгарде назначили встречу.
– Осторожность никогда не помешает, – усмехнулся Гонролд.
Водитель остановил машину на большом пустыре. Там уже был Пелатар, который нетерпеливо прохаживался, недовольный, что пришлось так долго ждать.
– Вы здесь вообще человек лишний, – с места в карьер начал он, ринувшись к Джереми и Гонролду. – Он что, твой телохранитель? Нашел кому доверять. Здесь дело серьезное, такие силы разбужены, что и подумать страшно.
– А ты, дружок, и не думай, некогда тебе больше думать, – медленно произнес Гонролд и недобро усмехнулся.
– Хоть один посочувствовал. – Пелатар поднял глаза на собеседника и робко улыбнулся. – Дел и верно много, тем более теперь, когда Джулиан умер.
– Проблема не в работе, – продолжал Гонролд. – Некогда тебе больше думать, потому что ты умер.
С этими словами Гонролд спокойно выстрелил из револьвера, который неожиданно оказался у него в руках.
– А мертвые, насколько мне известно, не говорят, не думают. Лежат и молчат. Думать теперь другие будут.
Джереми в ужасе смотрел на небольшой куль тряпья, в который в одно мгновение превратился Тиндол.
– Подержи, сынок, – будничным голосом, будто бы ничего не случилось, произнес Гонролд и протянул юноше револьвер. – Руку крутит, на погоду видать, пальцы ни согнуть, ни разогнуть.
Парень машинально взял оружие, даже не отдавая себе отчета в происходящем и своей роли во всем этом фарсе. Он поверить не смел, что все это происходит взаправду и Тиндол мертв.
– Вот видишь, дружок, как легко можно уладить неприятности, коли знать, что нужно делать.
Он забрал из безвольных рук Джереми револьвер. Только сейчас к тому пришло неприятное осознание случившегося. Но самым мерзким было то, что, несмотря на теплую погоду, Гонролд надел тонкие перчатки, юноша же держал оружие голыми руками.
– Я так понимаю, одним претендентом на денежки банка меньше. К тому же попрежнему вакантно место магистра. Теперь оно твое. Ты, юноша, меня благодарить за помощь должен. А насчет того, чтобы сотрудничать, так это святое. Как же ты можешь мне, старику, в небольшой просьбе отказать, коли пистолетик, из коего бедолагу убили, я в надежном месте припрячу. Ты ж не хочешь, чтобы его полиция нашла? Так что сотрудничать мы с тобой будем. Я человек не злой, сам живу и другим не мешаю. В обиде на меня не будешь. Извини, отсюда тебе лучше самому дойти. Да ты молодой, ноги крепкие. Марш-бросок за городом не помешает. До встречи, магистр.
Телохранитель безмолвно наблюдал, как Гонролд юродствует, издеваясь на юношей. Он своевременно распахнул дверцу перед боссом, и лимузин укатил в ночь, оставив Джереми на пустыре у мертвого тела Тиндола Пелатара.
Ярко светившая луна позволяла рассмотреть землю, покрытую галькой, видно, здесь собирались что-то строить, а потом передумали. Свезли несколько грузовиков мелких камней, да так и бросили. Справа находилась дорога, по ней редко, но все же проезжали машины. Внезапно страшная мысль пронзила Джереми: вдруг кто-нибудь из проезжающих обратит внимание на одиноко стоящую фигуру, узнает об убийстве и свяжет все воедино.
Он облился холодным потом. Смерть отца выбила его из колеи. Как бы ни складывались их взаимоотношения, Джереми всегда был за спиной всесильного папы-банкира.
Оставшись один, он осознал, что более некого критиковать, не над кем посмеиваться, потому что отец умер и теперь он сам за все отвечает. Как же он мог попасть в ловушку грязного мерзкого пройдохи, на чьей шкуре уже и печать ставить некуда?
Вдали послышался шум подъезжавшей машины. Джереми упал, боясь, что его увидят, даже зажмурился. Когда автомобиль проехал, он приподнял голову и увидел безжизненные, распахнувшиеся в изумлении глаза Тиндола. Тот всю жизнь проходил, направив взгляд в землю, теперь же, после смерти, устремил взор в бесконечное небо, будто впервые в жизни мог позволить себе такую роскошь.
ГЛАВА 28
Легкий запах красного сандала струился по комнате. Семь свечей из чистого освященного воска стояли на круглом столе, и в каждую было воткнуто по семь гвоздиков из разных металлов – соответственно семи планетам.
Рядом лежала магическая палочка, вырезанная из ствола орешника, еще не дававшего плодов и срубленного во время приращения луны.
На ее концах были прикреплены два нама ничейных шара. Семь металлических колец охватывали ее, символизируя семь небесных тел.
Я стоял возле круглого стола, держа в руках шпагу – на этот раз настоящую, а не вылепленную из воска. Мои пальцы сжимали резную деревянную рукоятку, и сияющие всполохи молний бежали по острому клинку.
– Я рад, что вы пришли, Маргарита, – произнес я.
Женщина остановилась напротив меня – высокая и властная, похоронившая кротость вместе с памятью о муже.
Милая, хлопотливая хозяйка большого дома, которая встретила нас в особняке Сарнмира несколько дней назад, ушла в прошлое, уступив место не истинной Маргарите, но женщине, которой та всегда хотела стать.
Ей было так хорошо за сорок, что уже близилось к шестидесяти. Всю свою жизнь она провела, увядая в тени Констанции, – не смирившись со жребием, который ей выпал, но и не в силах его изменить.
Джереми сидел в кресле в глубине комнаты, и лицо его было так бледно, словно целая стая стригоев выпила из него всю кровь.
Он боялся того, что должно было произойти, но еще больше страшился повернуть вспять. Теперь юноша словно несся вперед на поезде, который проваливался в бездну, и единственное, что он мог сделать со своей жизнью, – не вмешиваться в ее течение.
– Зачем вы пригласили меня, Майкл? – спросила Маргарита, и это ласковое обращение звучало пугающе, слетая с ее побелевших губ.
Лицо Маргариты оставалось человеческим, и только глаза были мертвыми, лишенными выражения, а голос – холодным и серым, словно осенний ветер.
Франсуаз стояла у противоположной стены, сложив руки на высокой груди.
– Вы здесь потому, что оказались правы, – произнес я, любуясь сияющими всполохами на длинном клинке. Ваши силы растут – ритуал, который стоил жизни вашему мужу, не смог освободить вас от кольца Стратибора сразу и все же пробил серьезную брешь в его ауре. Рано или поздно вы обретете дар Констанции, и Стефания умрет.
– Бедная Стефания, – отозвалась женщина, и в ее голосе не было сочувствия. – Ее все использовали. Бабка видела в ней наследницу, Сарнмир – сексуальную игрушку и пропуск в высшее общество. Неужто впервые в жизни нашелся человек, которому есть дело до этой маленькой стервы?
Ее лицо исказилось от боли – и я понял: то были чувства Стефании.
– Ваша дочь тоже становится сильнее, – заметил я. – И вы это чувствуете. Скоро вы не сможете подавлять ее, как делали раньше. Если она одержит верх, вы даже не умрете. Вы просто исчезнете, ибо ваше собственное тело уже давно рассыпалось в прах.
– Я сильнее ее, – сказала Маргарита. – Я могу одолеть всех вас, даже жалкого старика Алеганда, у которого видно, не хватило духу показаться мне на глаза. Вот почему я пришла сюда.
– Нет, – покачал я головой. – Вы пришли не за этим. Сила, которую вы чувствуете в себе, слишком велика для вас. Вам еще предстоит научиться владеть ею. У мага на это уходит несколько лет. Вы пытаетесь оседлать бурю, Маргарита, и знаете, что это непросто. У вас слишком много врагов и только один козырь – жизнь Стефании, которая, как вы знаете, ценна только для меня. Алеганд без колебаний пожертвует девушкой, когда поймет, что вы освободились от власти перстня. Он убьет вас обеих. Поэтому вы хотите договориться.
– Зачем здесь Джереми?
Ее взгляд змеей скользнул в сторону юноши.
– Он наследник Сарнмира. Только в его власти призвать дух Боягорда, вырвавшийся из статуи. Если ритуал удастся, Стефания вернет свое тело, а вы покинете его, но сохраните дар Констанции.
– Я стану призраком?
– Это лучше, чем умереть, а Алеганд не пощадит вас. Я обещаю, что помогу вам скрыться. Со временем, если с умом распорядитесь своим волшебным могуществом, не станете прожигать его, как делала Констанция, сможете обрести новое тело, вечно молодое и прекрасное.
По лицу Маргариты я понял, что она сама не раз думала об этом. Лишенная с детства способностей к колдовству, она пыталась заменить их чтением книг о магии и теперь знала, что я прав.
– В чем интерес Джереми? – спросила она.
– У нашего юного друга возникли кое-какие проблемы. Я обещал разрешить их, если он поможет мне.