Н. С. Лесков.ГораЕгипетская повесть(По древним преданиям)
Этот анекдот совершенно древний. Такой случай нынче несбыточен, как сооружение пирамид, как римские зрелища — игры гладиаторов и зверей.
Глава первая
Очень давно в Александрии египетской, при римском господстве[2], жилзнаменитый и славный художник, по имени Зенон. Он с необыкновенным, тонкимискусством делал из серебра и золота роскошную утварь и художественные вещидля женских уборов. По роду своих занятий он назывался «златокузнец».Происходило это в то время, когда в Александрии, в тесном друг с другомсоседстве и в близком общении по делам, жило много людей разных вер, ивсякий почитал свою веру за самую правильную и за самую лучшую, а чужую веруне уважал и порицал. Были также и такие, которые, чтобы жить в мире итишине, не оказывали свою веру, а держали её в себе тайно и ни в какие спорыне вступали.
Зенон златокузнец был потаённый христианин, но община александрийскиххристиан его своим не считала, и сам он держался от неё в отдалении. Емубыло удобнее не сообщаться, потому что, наученный христианству каким-тосирийским зашельцем в Египет, Зенон не о всём мыслил совершенно так, какпринято было без рассуждения другими христианами в Александрии. Поэтому и тенемногие из открытых христиан, которые знали Зенона, почитали его стоящим наложном пути; он к ним насильно не шёл, но никогда с ними и не спорил, а жилсам по себе в отдалении, в тихом, прохладном загородном урочище запалестрою[3], на дынных огородах.
По художеству, которое тогда называлось «златокузнею», Зенону не былоравного — не только в Александрии и в Фивах, но и в целом Египте. Браслеты,стяжки и головные уборы работы Зенона славны были даже в Антиохии. Всеименитые женщины обоих этих роскошных городов наперебой непременно хотелииметь украшения, сделанные этим искусным мастером. Евреи из Антиохии делалиему большие заказы и, забирая себе его «златокузню», увозили егохудожественные произведения в свой город и там продавали по чрезвычайновысокой цене и наживали большие выгоды. Зенон был очень досуж и трудолюбив,но при всём том он не успевал исполнять всех делаемых ему заказов, и недосугего простирался до того, что он не имел даже времени ни для какихудовольствий, и часто ему некогда было даже о себе подумать. Ему шёл ужетридцать первый год, и он имел хороший достаток для того, чтобы житьбезнуждно с семьею, а он всё ещё ходил холостой, был совершенно одинок и жилв своём уединённом, но хорошо устроенном доме за дынными огородами. Вприслуге у него для помощи был один непомерной силы персианин, который былему беззаветно преданным и верным слугою, хотя сам этот человек был язычники ходил совершать таинства Митры[4].
Зенон был домосед и на свободе любил читать и размышлять о высокихвопросах. Проработав целый день, он только вечерами выходил за порог своеймастерской, садился на каменную скамейку под широколистным платановымдеревом и отсюда любовался вечерним закатом красного солнца за купыдеревьев, читал сочинения о высоких предметах или катался по Нилу, самуправляя своею баркой под клетчатым шёлковым парусом. По всем домашним деламЗенона в город ходил и справлял их персианин, однако в Александрии все зналиЗенона, не исключая лиц именитых, и многие почитали за честь быть с ним взнакомстве, так как он в своём роде тоже был знаменит, — но Зенон былскромен и от почёта всегда удалялся. Богатые щеголихи Александрии шлинаперебой одна перед другою, чтобы иметь Зенона себе для услуг, и платилиочень дорого, лишь бы только перещеголять друг друга, но их было много, аЗенон один, и потому это не помогало. Всем Зенон не мог услужить.
Тогда одна знатная дама вздумала присвоить себе искусство художникаиначе.
Глава вторая
В Александрию приехала из Антиохии одна молодая и чрезвычайно красиваявдова, по имени Нефорис, или Нефора. Она была очень богата и до тогоизбалована, что не знала меры своим прихотям и не переносила никакоговозражения и отказа. Воздерживаться и останавливаться в осуществлении какихбы то ни было желаний было для неё так несносно, что она об этом не хотела идумать, а цель её, по приезде в Александрию, прежде всего заключалась в том,чтобы превзойти своею пышностью всех самых роскошных александрийскихкрасавиц. Отказаться от этого суетного желания Нефора не согласилась бы низа что на свете, так как вся Антиохия знала её за самую изящную красавицу,которая своею роскошью и увлекательностью затмевала собою всех иныхпрекрасных женщин, блиставших красой и нарядами на празднествах в рощеДафны[5]. Наряды Нефоры были прелестны, но чтобы сделать их ещё болеезамечательными, она захотела иметь самый лучший, выкованный из золота убор,какой носили щеголихи в Александрии, но только непременно, чтобы он быллучше, чем все подобные уборы, какие до сих пор были сделаны. Она послала заЗеноном, но Зенон отказался прийти, сказав, что ему недосужно. Нефорапослала за ним второго посла и велела ему обещать Зенону такую плату, какуюсам он захочет, но Зенон ответил послу: «Скажи твоей госпоже, что я работаю,сколько могу, и сверх силы моей не принимаю заказов. Всем угодить я неуспею, а наблюдаю очередь, и никакая богачка не может предложить мне ничеготакого, что заставило бы меня отступить от справедливого порядка».
Когда посланные к Зенону во второй раз возвратились без успеха ипередали ответ художника Нефоре, то эта избалованная и непривычная ни ккаким возражениям модница впала в ужасную гневность и дошла до такогобезумия, что велела подвергнуть безжалостному наказанию рабов, которыхпосылала к Зенону, а для себя приказала сейчас же оседлать белого мула иприготовить ей длинное и густое покрывало, в которое могла быть завёрнутався её фигура с головою.
Нефорис решилась сама отправиться к Зенону и во что бы то ни сталопринудить художника сделать для неё самую красивую золотую диадему с самымитонкими и изящными цепочками, скованными легко и усаженными перлами однойвеличины и одного цвета.
Оба приказания Нефоры были исполнены в точности: рабы её, ходившие безуспеха к Зенону, были наказаны ударами воловьей жилы, а ей был подан белыймул, покрытый роскошным ковром, с уздою из переплетенной широкой зеленой ижёлтой тесьмы, с золотистою сеткой на чёлке и с длинными кистями вместовторых поводьев. У этих поводьев стоял немой сириец из Тира, в ярко-красной,до пят его достигавшей, длинной одежде.
Нефора села на своего мула, и красный сириец повёл красивое животное заповодья, не зная, куда его госпожа отправляется. Он только оглядывался насвою госпожу при поворотах и распутьях и следовал мановению её опахала.
Глава третья
Как сказано выше, Зенон, удаляясь от шума, жил за городом в уединённойкрасивой местности, до которой было весьма далеко от жилища Нефоры. Дорогасюда шла сначала городом, потом тенистою аллеей, по которой не затихалоочень сильное движение. Нефоре встречались рабы, несшие в паланкинах женщин,её с грохотом обгоняли парные колесницы на мулах и на рослых конях сподстриженными гривами, а потом путь становился безлюдней и тише. Тут Нефорапочувствовала свою неосторожность: она не знала дальше дороги к жилищуЗенона.
От аллеи начинались мелкие свёртки по тропинкам в удолья[6], утонувшие вплатановых рощах. У одного из этих свёртков под ветвистым деревом сиделстарый амаликитянин и ел дыню; возле него жевал свою жвачку такой же старыйверблюд. Нефора спросила у амаликитянина, не знает ли он, где живёт Зенонзлатокузнец.
— Я не здешний, — отвечал амаликитянин, — но поезжай далее, и тыувидишь под деревом девочку, которая пасет коз, — та здесь живёт и всехзнает — она тебе может сказать о том, кто тебе нужен.
Нефора дала знак сирийцу, и тот повёл её мула дальше.
Вскоре они увидали широколиственное дерево, под которым паслись четырежёлтые козы, и посреди их сидела на траве простоволосая босая девочка вгрубой рубашке из холста коричневого цвета.
Нефора спросила её о Зеноне.
Босоногая девочка тряхнула своими синими кудрями и отвечала:
— Конечно, я знаю, где живёт красивый и добрый Зенон. Я ношу ему молокоот наших коз, и он часто дарит мне дыни и виноград из своего сада. Нидобрей, ни красивей Зенона нет человека на свете. Поверни вправо по третьейтропинке, и ты увидишь поляну, с которой вдали заблестят воды Нила, а передтобою прямо будет сад, в том саду белый дом с пёстрою крышей и большоймедный аист над входом, — это и есть жилище Зенона.
Нефора взяла указанное ей направление, но опять скоро смешалась визвивах тропин и могла заблудиться. По счастию, ей встретился человекмрачного вида, с треугольным шрамом на лбу и с большою корзиной, в которойвидны были плоды, фляга с питьём и большая красная рыба. Нефора спросила егоо Зеноне, а человек ей отвечал:
— Я служитель Зенона, но я не могу возвратиться, чтобы проводить тебя кнему, потому что я поспешаю соединиться с своими единоверцами — мы идёмсправлять таинство Митры. Господин мой меня отпустил послужить моей вере иостался теперь один в своём доме. Обогни тот большой куст роз, и ты увидишьдорожку, которая прямо приведёт тебя к его дому. Зенон теперь один, он занят