Когда Вячеслав Пайщиков пришел в цех, завод выпускал речные суда для Волги. Но основным костяком заводского коллектива оставались люди, которые еще жили героическим и тяжким временем, воспоминаниями о ночных бомбежках и скудном пайке, о холодных цехах, о сменах, растягивавшихся едва не на сутки.
И молодые, пришедшие в цеха, проникались ощущением своей причастности к славной заводской истории: именно им поручалось теперь писать ее новые страницы.
— Вы знаете, — на лице Пайщикова появляется мечтательное выражение, — я люблю работать в тишине. Нет, полной тишины в нашем деле, понятно, быть не может, это ясно. Вернее сказать — в спокойной обстановке. Шипение дуги — как музыка. Невольно начинаю подпевать. Получается единый ритм. Какая-то праздничная слитность песни с работой. Наверное, мое сравнение кажется вам искусственным. Но это так. Чаще подобное ощущение приходит в ночную смену.
Не буду много говорить о технологии нашего дела. При кажущейся простоте сварка от человека требует кое-чего. Твердой руки и безупречного глазомера, в частности. Всю смену держишь дугу не ближе, не дальше, чем надо. Если человек с похмелья, рука у него уже не та. Можно не по лицу — по шву угадать, что вчера он "перебрал". Я заметил, вы в наши очки наблюдали за работой ребят. Но многое ли видели? Показались вам наши очки слишком темными, верно? Ну вот. А светлее нельзя, опасно для глаз. Шов же должен быть чистым, как у швеи. Конечно, многое придумано для облегчения нашего труда. К примеру, направляющее устройство. Но есть виды работ, когда никто им не станет пользоваться: слишком велики потери времени. И я не побоюсь сказать, что порой в нашем деле нужен даже некоторый артистизм, что ли. Опытный сварщик может, например, на слух определить силу тока при своем рабочем режиме. Я слишком хвалю свою специальность? Чего же скрывать: нравится она мне. Очень. Кстати, мой сын учится на сварщика. В техникуме. Думаю, кое-чему и я смогу его научить.
Пайщиков на сварке, если считать и ремесленное училище, — четверть века. Он быстро взял в гору: наивысший, шестой разряд получил через два года после окончания ремесленного училища. Говорят, в истории этого учебного заведения, награжденного, кстати сказать, за отличную подготовку кадров орденом Трудового Красного Знамени, подобные случаи сочтешь по пальцам.
Итак, сразу рывок, взлет, в двадцать пять лет бригадир. Но и сегодня бригадир… Остановился в росте? Достиг своего потолка? Успокоился?
Выходит, что так, ежели судить о человеке по должности, оценивать не его самого, а пост, который он занимает. Но, во-первых, кто в наше время скажет, что бригадир — пост малой ответственности и небольшого общественного веса? Во-вторых, — и это главное — можно быть ничтожным директором, ловко маскирующим свою деловую недостаточность, и можно быть выдающимся бригадиром, получающим удовлетворение от своего труда, от сознания, что ты работаешь по призванию.
Бригада Пайщикова сваривает секции кораблей. Можно сказать, что она сваривает суда — это не будет большой погрешностью при современной технологии судостроения.
…Осенью 1975 года в Горьком подсчитали: государственным Знаком качества аттестовано 315 изделий городских предприятий. Среди них — автомашины и макароны, телевизоры и женское пальто, станки и местные конфеты "Русский сувенир". Одно изделие резко выделяется из общего ряда. Это корабль. Государственный Знак качества с первого образца получило сухогрузное судно типа "река — море", построенное заводом "Красное Сормово". Сормовичи, как всегда, высоко держат марку.
Пайщиков рассказывает о своей бригаде, о том, что будет совершенствоваться, развиваться в десятой пятилетке. Помимо всего прочего, это проверенные практикой организационные и трудовые навыки коллектива, спаянного дружбой, общностью целей и интересов, болеющего за дело.
Сварщики бригады Пайщикова собираются пораньше, чтобы до начала смены обсудить разные "текущие дела". Не только бригадные и заводские, но и те, о которых говорили в "Последних известиях". Конечно, спортивные новости тоже. Сам Пайщиков в прошлом здорово бегал на лыжах, был чемпионом области, участвовал в соревнованиях на первенство страны, занимался греблей, парусным спортом. Теперь, как он считает, пришло для него время грибов и рыбалки, благо, машина своя, на выходные можно забраться в такие уголки…
Часто разгорается спор о событиях, волнующих мир. Бригадир считает эту "политинформацию" ничуть не менее важной, чем, скажем, лекция на международные темы. Пусть тут международники свои, доморощенные, зато редко кто останется в стороне.
В том, что бригада собирается до смены, есть двойной смысл. Удается обсудить все, что могло бы отвлекать потом от работы, и, главное, окончательно спланировать, кто чем будет заниматься. Рабочее время смены уходит целиком на работу, и это, как давно убедилась бригада, уже накапливает первые проценты сверх нормы.
Итак, начало смены.
Бригадир дирижирует своим "оркестром". Состав его бригады постоянен в той мере, в какой это вообще возможно.
— Людей отдаю с огромною болью, — сознается он. — Только при крайней необходимости.
Но отдавать приходится. Растет, усложняется производство, и растут люди. Однажды перевели на новый участок сразу шесть человек — примерно треть бригады. Пайщиков до сих пор считает это большой потерей. Дело даже не в том, что ушли квалифицированные работники. Ушли люди, которых он знал со всеми их достоинствами и слабостями. Очень важно, когда у рабочего высокая квалификация. Но для общего успеха не менее важно, хороший ли он товарищ, развито ли в нем чувство ответственности, дорожит ли он честью бригады или замыкается в своем мирке.
О Пайщикове рассказывают:
— Знаете, как бывает? Приходит иной, ищет глазами, кто ему нужен, стучит железякой: "Эй, Петька, давай сюда по-быстрому!" Этак по-простецки… Только от такой "простоты" людей коробит. Вот Вячеслав Васильевич это очень хорошо понимает. Хотя и намается за смену не меньше других, но, если ты ему нужен, он сам к тебе поднимется, а не кричит снизу. Да он и вообще у нас не кричит. Нет у него такой привычки. "Петр Никанорович, извини, придется тебе перейти вон туда". И я знаю: зря перегонять не станет, значит, так надо.
Бригадир в заботе о качестве расставляет людей не только по квалификации, но и "по справедливости". Конечно, у каждого своя специализация. Один, например, великий мастер выполнять "наварыши". Большей частью ему это и поручается. Работа трудная, напряженная, требующая умения действовать в неудобных, непривычных положениях. Но правильно ли поручать ее только тем, кто в этом силен? Бригадир считает: нужно, чтобы и другие члены бригады пробовали силы на самых сложных работах, при нужде могли их выполнить с высоким качеством. И второе: слишком узкая специализация, однообразие работы вызывают охлаждение, апатию, даже если выполняется работа с блеском, с техническим шиком. Человеку свойственно пробовать свои силы в новом, незнакомом — так пусть пробует, пусть учится!
Теперь о месте работы. Тут другой подход. Наилучший результат, когда человек всю смену трудится на одном месте, когда его не гоняют из угла в угол. Одному-двум сварщикам бригадир поручает подборку "хвостиков" — всяческие мелкие доделки, зачистки и тому подобное. Работа кропотливая, не очень благодарная. Но тот, кому она поручена, знает, что через день-другой его заменят. Любимчиков у бригадира нет, каждому придется заниматься и тем, чем, по правде говоря, никому особенно заниматься не хочется.
Услышал я и такую фразу, сначала показавшуюся мне странной:
— Мастер? У нас бригадир за все в ответе.
Бригадир подменяет мастера? Покушается на авторитет мастера? Нет, не в том дело. Просто бригадир твердо отстаивает свое право руководить внутри бригады без мелкой опеки, не вызываемой необходимостью. Все распоряжения сверху — через бригадира! Это и мастеру проще, и в бригаде слаженность не нарушается.
Внутри бригады Пайщиков не гнушается дел вроде бы вовсе пустяковых. Например, износились рукавицы. У некоторых бригадиров ребята поодиночке бегают, списывают изношенные, заполняют требование, расписываются, — а время идет. Пайщиков сам заботится о спецодежде: "Нечего вам ходить, ваше дело работать". Не боится бригадир взять на себя ответственность за несколько пар рукавиц… Добился разрешения самому выписывать, под свою ответственность, то, что именуется обычно "незначительными материальными ценностями" и на что у рабочих уходит весьма значительное время.
Вообще-то, разумеется, нет ничего особенного в том, что бригадир не окликает рабочего, а сам карабкается к нему на верхотуру, что не гоняет его за рукавицами, а берет на себя заботу о спецодежде, в том, что чуток к своим товарищам. Мне хочется, однако, отметить вот какое обстоятельство. Вячеслав Васильевич Пайщиков — не совсем рядовой бригадир. Он прошел испытание известностью, почетом, славой и ничуть при этом не "забурел", не зазнался. Был членом Президиума Верховного Совета Российской Федерации. По поручению коллектива принимал Памятное знамя, которое завод получил как победитель соревнования. Удостоен звания Героя Социалистического Труда. Инициатор ценных починов, подхваченных многими тысячами людей. Недавно отлично сдал экзамены и поступил заочником в Высшую партийную школу при ЦК КПСС.
Да и белый свет повидал Вячеслав Васильевич. Бывал в Финляндии. До контрреволюционного переворота в Чили много ездил по этой стране, выступал на заводах, в школах, университетах.
А однажды в парадном костюме ходил этаким знатным гостем по цехам шведской верфи "Гётаверкен", чинно слушал объяснения, да вдруг не утерпел, попросил у рабочего на минутку сварочный аппарат… Смотреть шов сбежались со всего цеха, хотя шведы, как известно, люди весьма сдержанные, притом воспитываемые в убеждении, что всякое явное проявление любопытства к чему-либо роняет человека в глазах окружающих…
За плечами бригадира сварщиков, пока что сединами не убеленного — ему сорок один, — достаточный жизненный опыт, придающий особый вес его словам и суждениям. Это рабочий наших дней, блестяще знающий свое дело, образованный, достигший социальной зрелости руководителя. Хочу поэтому привести некоторые его соображения по поводу дел, выходящих за рамки бригады. Быть может, не все они бесспорны, но все продуманы до конца, но есть в них попытка государственного, масштабного подхода к явлениям, к их осмыслению с учетом задач десятой пятилетки.