В следующий же миг мои одеяния словно бы перешли в жидкое состояние и начали переливаться черным, будто нефтяное пятно. Это продолжалось секунд пять-шесть. После этого все вернулось в прежнее состояние с той лишь разницей, что теперь костюм был идеально чистым.
Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. В моем прошлом мире о таком даже и не мечтали. После каждого побоища слугам приходилось часами отскребать с моих доспехов всякую вонючую гадость.
— Твою ж мать! Стас, а ты точно человек? — изумленно пробормотал я, глядя на графа во все глаза.
Боярский молча усмехнулся и запрыгнул во внедорожник. Мы все последовали за ним, и машина, взвизгнув шинами, резко рванула с места.
Когда мы приехали на базу, нас встретила улыбающаяся во все тридцать два зуба Лиза.
— Ну что, злодеи! — заорала она во все горло, поднимая в руках стакан с вискарем. — С боевым крещением нас! Закатим вечеринку⁈ — И она показала на стол, весь уставленный алкоголем и закусками. — Пришлось Савелия немного напрячь, — вполголоса добавила она. — Он, конечно, не очень сговорчивый, но подход к нему найти можно. Только вот, как музыку включать, он мне так и не объяснил.
— Джеркинс, включи музыку, — вдруг подал голос Боярский. — Что-нибудь свеженькое и ритмичное от известных диджеев.
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — прозвучал металлический голос.
И в следующий миг в ангаре началась такая отвязная долбежка, что Лиза не удержалась и стала плавно вилять бедрами, при этом попивая вискарь и жмурясь от удовольствия.
Вот какая же все-таки Лизка крутая девчонка! Всё махом взяла в свои руки, стол организовала. Понимала ведь, что все на стрессе вернемся.
Мы подошли к столу, наполнили стаканы, бокалы, стопки, каждый — своим любимым напитком. Боярский, как всегда, выдал короткий тост:
— Ну, с почином!
Я изрядно приложился к стакану, поставил его на стол и сказал:
— Не знаю, как вам, но мне нужен душ и другая одежда. — Я глянул на свой черный костюм в форме доспехов. — Как-то не очень уютно я себя чувствую, когда на мне Прохор надет.
— Надеюсь, что со временем вы ко мне привыкните, ваше сиятельство, — раздался у меня в голове металлический голос искина.
Да что б тебя! Я снова не удержался и вздрогнул. К такому хрен привыкнешь!
— Замур-р-чательная идея, Алексей Дмитриевич, — откликнулась графиня Горностаева.
Она легонько взяла меня под ручку, упершись мне в предплечье своей упругой грудью, и мы двинулись к жилому блоку. У самого входа в мою комнату графиня сдернула с меня шлем и страстно меня поцеловала.
— Ты такой сексуальный, когда мочишь монстров. Я глаз не могла оторвать, — томно прошептала она мне на ухо.
Я провел рукой по ее груди. У меня возникло впечатление, что костюм вообще был только иллюзией. Под рукой чувствовалась голое и возбужденное женское тело. Я легонько поиграл ее торчащим соском и спустился ниже. Графиня сладострастно застонала и, открыв дверь в мою комнату, легонько втолкнула меня внутрь.
— Прохор, снять костюм, — скомандовал я искину, одновременно скинув с себя пояс с палашом.
В следующий миг я стоял перед женщиной-кошкой абсолютно обнаженный, а мои доспехи лежали у моих ног. Ниче се! Это охренеть какая незаменимая в подобных случаях вещь. Никакой тебе мороки с носками и трусами. Интересно, а у графини все так же просто? Хм. Судя по всему — да, подумал я, увидев, как ее костюм, словно жидкость, сполз на пол с ее сногсшибательного тела.
Я взял ее за руку и повел в душевую. Женщина-кошка, похотливо глядя на меня из-под чуть опущенных ресниц, грациозно пошла за мной, эротично двигая бедрами. Открыв кабинку, я вошел внутрь и включил воду. Графиня, окинув меня возбужденным взглядом, облизнула пересохшие пухленькие губки и шагнула следом за мной.
Теплые струи хлестали по нашим слившимся обнаженным телам, горячие волны возбуждения накатывали на нас все с новой и новой силой. Сладостные стоны женщины-кошки перемежались с ритмичными шлепками бьющихся в экстазе друг о друга нагих влажных тел. Одним словом, это было самое крутое посещение умывальни за последние лет, эдак, пятьдесят, если не больше.
Короче, задержались мы с графиней минут на тридцать, может чуть дольше. Так и не насытившись друг другом, мы прервались, но условились после вечеринки продолжить.
Когда мы вышли в ангар, веселуха была в полном разгаре. Музыка долбила на весь ангар, алкоголь лился рекой, а Лиза, взобравшись на стол, эротично изгибалась и двигала попкой.
— А вот и они, наши пропащие души! — воскликнул Боярский, наливая мне виски, а графине — коньяк, и протягивая нам стаканы. — Надеюсь, вы провели время с пользой? — И он хитро усмехнулся, поглядывая на нас.
— Можете не сомневаться, граф, — сладко промурлыкала Наталья.
— Графиня, я давно уже не видел вас такой… цветущей. Общение с графом Суворовым вам, определенно, идет на пользу, — искренне улыбнулся Стас, окинув нас любопытным взглядом.
Наталья покрылась легким румянцем и, сделав большой глоток коньяка, смущенно ответила:
— О вашей проницательности, граф, ходят легенды. И я все чаще убеждаюсь, что они не врут.
— Можно мне ненадолго украсть вашего кавалера, милая графиня?
— Если только ненадолго, граф, — Наталья стрельнула в мою сторону горячим и неудовлетворенным взглядом. — И верните мне его, пожалуйста, в целости и сохранности.
— Поверьте мне, графиня, об его сохранности я пекусь не меньше вашего. — Боярский внимательно посмотрел на меня и поманил головой в дальний угол ангара.
Когда мы отошли, он спросил:
— Что думаешь о Ле Рое?
— Это, мать его, нереально опасный противник. Походу, у него есть доступ к охренительно мощным магическим артефактам. А вот в нем самом я не ощутил такой уж большой силы. Обычный маг-середнячок. Ты почувствовал щит, который он поставил?
— Да. — Боярский нахмурился. — Щит пустоты. У него было прокачанный до последнего уровня перстень пустоты. Невероятно редкий и дорогущий артефакт.
— Похожий я забрал у мага Карпова, который чуть меня не уделал. Но он был лишь третьего желтого уровня и с его помощью нельзя установить щит. А у Ле Роя значит был седьмой уровень?
— Ага. Плюс магическая броня наивысшего уровня и артефакт мгновенного перемещения, — добавил Боярский.
— Просто жесть. Откуда у него все это?
Стас немного помолчал, потом глухо ответил:
— Из диких земель. Через Мышкина у него есть доступ к огромному участку границы. Там такие злачные места: просто аномалия на аномалии. У меня возможностей гораздо меньше. — И тут вдруг Боярский улыбнулся. — Было меньше. Но сейчас, когда графиня Горностаева и ты предоставили мне доступ к диким землям через ваши владения, дела пойдут на лад. Там очень много богатых и неисследованных мест.
— Послушай, Стас, этот ублюдский Ле Рой где-то же хранит свои артефакты. Если он на простой выезд взял с собой такие мощные, представляешь, что у него может быть припасено для критических случаев? Да это дикие земли, помноженные в разы. Вот бы узнать, где он все это держит.
— Согласен. И у меня уже есть некоторые соображения по этому поводу. Надо будет их проверить. — Стас хмуро посмотрел на меня. — С Ле Роем сейчас начнется война. Он меня узнал, да я и сам особо не скрывался. Так что этого урода надо быстрее глушить, иначе он жить спокойно не даст. А заодно и его сокровищницу обчистим. — Глаза Стаса хищно блеснули, и он оживленно потер руки.
— Вот такой граф Боярский мне нравится! — воскликнул я. — Узнаю старого доброго Стаса! А помнишь, как грабанули с тобой винный погреб академии, когда нас заперли в подземелье? — я громко захохотал. — Никогда не забуду физиономию Коржикова, когда он утром пришел нас выпускать, а мы там пьяные в сопли в окружении факультетских красавиц.
Боярский ошарашенно захлопал глазами, а потом заржал на весь ангар.
— Пойдем-ка выпьем за это, — он дружески ударил меня по плечу, и мы вернулись к общему столу.
Стас плеснул в два стакана вискаря и, подозвав всех, грянул новый тост:
— За нашу наикрутейшую команду! И за первую победу! Ура!
Дружно звякнули стаканы, и все подхватили «ура» Боярского.
Глава 4Дракон и Катя, день чудесный!
Отвязная вечеринка продолжалась еще часа два, и закончилась ярким и оглушительным фейерверком прямо во дворе Фауста. Боярский с Семенычем остались в клубе, а Павел Майков вернулся в подземный ангар.
Кстати, за время вечеринки Лиза и Кэт как-то очень легко сошлись с графиней Горностаевой и почти все оставшееся время о чем-то без умолку болтали с ней в сторонке, иногда поглядывая на меня и заливисто смеясь. Я их заранее предупредил, чтобы они ни слова не говорили Наталье про то, что я на самом деле барон Гордеев. Ведь графиня — будущая моя учительница и мне бы не хотелось, чтобы она выделяла меня среди своих учеников. Да и во всех смыслах мне было приятнее быть графом Суворовым, чем простым восемнадцатилетним бароном. А особенно это касалось отношений с графиней.
Когда мы собрались разъезжаться по домам, и я уже хотел, было, сказать Кэт с Лизой, что сегодня дома ночевать не буду, они подошли ко мне и безапелляционно заявили:
— Красавчик, мы пригласили графиню к нам домой — продолжить веселье, и она любезно согласилась. Ты же не против?
Да с какого хрена я должен быть против? Вместо того, чтобы заняться с графиней умопомрачительным сексом, я увижу, как шизанутая девочка-тень, смертоносная девочка-кошка и сумасбродная блондинка соберутся в одном месте, чтобы продолжить безудержное веселье. Это ж просто охеренный повод для радости! Да я просто, мать вашу, вне себя от счастья!
Я беспомощно развел руками и молча забрался в такси. Пусть делают, что хотят! Если начнут душить меня своими мимимишными разговорами, то всегда есть возможность свалить к себе в комнату и спокойно завалиться спать.
Пока мы ехали до дома, я вызвал Пушистика, который к тому времени уже восстановил свои силы, и приказал ему следить, нет ли за нами хвоста, а заодно проверить, есть ли кто подозрительный у особняка Боярского. На мое счастье, дракон никого не обнаружил, и я разрешил ему полетать по своим делам, но только с тем условием, что он не будет устраивать тотальные погромы и апокалипсисы.