Сейчас у Валерки новые друзья. С ними хоть на Иртыш, хоть в горы.
А у Алёши закадычных приятелей в шестом «В» больше нет. Зато есть человек, с которым он проводит целые дни. Этот человек — Алёшина мама.
Сегодня Елена Дмитриевна улыбается, ездит по комнате в своём низком, на колёсиках кресле. А вчера ей вдруг стало очень худо. По сжатым побелевшим губам видел Алёша, что Елена Дмитриевна с трудом удерживает стоны. Он уложил её в постель. С проворством опытной сиделки достал шприц, прокипятил иглу, отломил запаянный кончик ампулы.
Бывало, что маме становилось легче после укола, а случалось, что обычное лекарство не приносило облегчения и приходилось вызывать «скорую помощь». Вчера тоже кончилось «скорой помощью». Только поздней ночью, проводив врачей, Алёша заснул на диванчике напротив постели мамы. В тринадцать лет мальчишки спят очень крепко. Все мальчишки — только не Алёша. Он просыпается, едва лишь мама пошевелится, двинет рукой.
— Нужно что-нибудь? Сейчас подам.
Утром Елене Дмитриевне стало легче. Ей очень хочется, чтобы Алёша пошёл на улицу, погулял. Недавно у него появился велосипед, о котором он так мечтал. Утро наступило свежее, чистое, можно замечательно покататься…
Алёша не поддаётся уговорам Елены Дмитриевны, как не поддавался он и Валерке, звавшему то на улицу, то в горы, то на Иртыш. Алёша боится оставить маму одну. После стольких срочных и обычных врачебных посещений он отлично знает, как коварна та болезнь, что сковала руки и ноги Елены Дмитриевны и не даёт покоя её сердцу.
К тому же у Алёши немало хлопот по дому. Он прибирает комнату, моет полы, поливает цветы. Елена Дмитриевна любит зелень, и сын развёл дома целый сад. У больных людей плохой аппетит, и Алёша выучился стряпать вкусные блюда.
Это не очень весёлое занятие для мальчишки — чистить картошку, крутить мясорубку, ползать по полу с мокрой тряпкой, стирать, выносить помои. Тогда на уроке физкультуры Ленка ударила по самому больному месту.
— Это тебе не горшки выносить! — вот что крикнула она Алёше, вот чего он ей не мог простить.
Покончив с хозяйственными делами, Алёша садится за старенькую пишущую машинку. Печатать он выучился, чтобы помочь Елене Дмитриевне написать книгу об Алёшином деде.
Дед Алёши был замечательный человек. Сейчас, когда незнакомые люди слышат, что фамилия Алёши — Панкратьев, они обязательно спрашивают:
— Тому Панкратьеву не родня ли?
Есть в Усть-Каменогорске сад, который зовётся Панкратьевским.
Есть улица имени Панкратьева. Это всё в честь Алёшиного деда, знаменитого садовода Дмитрия Гордеевича, который даже виноград сумел вырастить на суровом Алтае. Крепкий человек был Дмитрий Гордеевич. И смелый. В годы колчаковщины у себя на заимке прятал он большевиков.
Большую, хорошую жизнь прожил садовод и в память о себе оставил людям десятки созданных им сортов яблонь, малины, смородины. Елена Дмитриевна тоже выросла умелым садоводом. А потом её сломила болезнь. Дмитрий Гордеевич не поверил, когда врачи сказали ему, что дочь больше не встанет, не выйдет поутру в сад. Алёша тогда ещё маленький был. Глядя на него, дед тревожно говорил:
— А ты крепок ли вырастешь?
Будь Дмитрий Гордеевич сейчас жив, может, немного огорчился бы, что Алёша не так мускулист и лицом бледноват: всё оттого, что меньше, чем другие, бегает и прыгает на улице. Но характером внука своего Панкратьев был бы доволен. Крепким, мужественным человеком растёт Алёша.
Нужно иметь сильный, стойкий характер, чтобы дома быть всегда весёлым и ласковым, как бы ни было тебе трудно.
Алёша помогает маме победить болезнь, У Елены Дмитриевны есть любимое дело: она пишет книгу. И оба они — мать и сын — не одиноки. Приезжают друзья. Они на руках выносят Елену Дмитриевну, везут её в свой коллективный сад, где растут «панкратьевские» яблони, спрашивают советов. И ещё друзья есть: слесари-монтажники с завода, борющегося за звание коммунистического. И две девочки — Валя и Галя, дочери подруги Елены Дмитриевны. Они не обижаются, если Алёша откажется от прогулки с ними и один раз, и другой. На третий раз у него наконец найдётся свободный час, и весёлая компания укатит на велосипедах по шоссе.
Но почему же всё-таки скучно с Алёшей его ближнему соседу Валерке? И почему нет у него друзей в классе?
Однажды, узнав, что у Алёши много хлопот по дому, отряд прислал к нему тимуровскую команду. Алёша встретил ребят радостно, а на другой день хмуро сказал:
— Больше не приходите.
— Ну и пожалуйста, — решили в отряде, — обходись без нас, если ты такой нелюдимый.
А ведь Алёша отказался от помощи товарищей вовсе не потому, что он нелюдимый. Просто он заметил, что шум и суматоха, поднятые ребятами, утомили мать. Не каждый же умеет мягко и бесшумно ухаживать за больным человеком. Ребята этого не сообразили. Не догадались, что поступать по-тимуровски — это не только наколоть дров и натаскать воды. Тимур и поиграть умел с маленькой девчонкой, дочерью командира. А вот Валерке стало скучно с товарищем, у которого много забот и мало времени для прогулок.
Вообще-то они неплохой народ, эти боевые мальчишки с Иртыша. Но не очень понимающий. Для них смелый человек тот, кто переплыл Иртыш. А тот, кто прыгает неважно, достоин только насмешки. Дружба для них — это общие забавы. И только.
Пройдёт время — и сегодняшние мальчишки поведут в Космос звёздные корабли. На долгие годы расстанутся с Землёй отважные космонавты. Труден будет их путь. Не только сила и смелость понадобятся на этом пути. Капитаном звёздного корабля будет мужественный, стойкий в беде, верный, заботливый, сердечный человек.
Хорошим капитаном сможет стать Алёша!
Екатерина Михайловна РязановаХорошая дорога
Когда я вырасту, я стану инженером-дорожником. Не верьте, пожалуйста, моей маме, которая утверждает, что я буду просто футболистом. Она думает, что футболист бегает по стадиону за мячом, бьёт его ногами и больше ничего не умеет.
У нас половина класса в футбол играет, а теперь мы ещё решили и дорожниками стать. Вы, может быть, думаете, это потому, что в нашем городе автодорожный институт? Нет, совсем по другой причине. Сейчас расскажу. Сначала про футбол.
Футбол у нас все любят. И команда у нас хорошая. Только тренироваться негде. Собирались на пустыре стадион построить, а теперь там дома выросли, словно грибы после дождя. И ещё новые строят. Теперь там совсем маленькая площадка осталась, где можно мяч погонять. В школьном дворе сторожиха не разрешает. «Стёкла, — говорит, — побьёте, а мне отвечай за вас».
Удивительно, как все взрослые не любят, когда ребята играют в футбол! Домой только явишься после тренировки, мама тотчас всплёскивает руками и начинает звать папу:
— Сергей, Сергей, ты пойди-ка сюда! Ты только взгляни на сына! Ты посмотри на его ботинки! А брюки, боже мой! А портфель! Что ты делал с портфелем?!
Папа, конечно, выходит из комнаты в переднюю.
— М-м-м-да!.. — произносит он и смотрит на меня с таким видом, что я спешу посмотреться в зеркало.
И ничего особенного не вижу. Конечно, вид у меня не для гостей и не для театра. Школьная форма плохо приспособлена для футбола. Но всё же, к чему эти ахи и охи, не понимаю!
Если у меня ворот распахнут и галстук набок съехал, так это потому, что нет ни одной пуговицы. Я сегодня обводил Ваньку Чижова, а он так обозлился, что дёрнул меня за воротник. Пуговицы так и отлетели. Зато судья дал ему штрафной за грубую игру и пригрозил удалить с поля. А штаны запачканы совсем немножко. Я их хорошенько почистил, когда домой шёл. Вот с этой стороны белые пятна — это извёстка. Мы тогда на строительной площадке играли, и Ванька мне подножку дал, а судья не заметил. А вот эти пятна — от красного кирпича. Когда нас со стройки прогнали, мы на набережную пошли. Там дорожки красным кирпичом посыпают. Но и тут нам поиграть как следует не пришлось. Кругом дети, няньки, коляски, того и гляди в малыша угодишь! Но всё же мы там сыграли, ничего. Тогда у нас ещё мяч был…
— Где ты мяч взял? — удивляется мама. — Я тебе запретила брать мяч раньше субботы.
— А я и не брал твоего мяча. Играй, пожалуйста, в него сама, если тебе для сына жалко… — говорю я и на всякий случай прячу портфель за спину, чтобы мама ни о чём не догадалась. Она и не догадывается.
— Не дерзи, пожалуйста, — говорит она. — И ступай умываться.
А когда я пошёл, она прибавила, обращаясь к папе:
— Не понимаю, кирпичи они, что ли, ногами гоняют!
А мы вместо мяча погоняли по дорожкам мой портфель. Он всё равно старый, а нам без тренировки невозможно.
В школе тоже никакой поддержки.
— Смотри, Синицын, — то и дело повторяет мне наша классная руководительница Раиса Михайловна, — проиграете вы все экзамены!
Это она отобрала у моего приятеля Генки Косицына новенький футбольный мяч, который подарили ему на день рождения. Он вздумал принести его в класс, показать ребятам. Раиса Михайловна сразу углядела мяч, отобрала, ловко расшнуровала покрышку, выпустила из мяча воздух и затолкала Генкин мяч в свой портфель.
— Ну вот! — сказал я. — Теперь его и не надуешь! Ведь у нас ни у кого насоса-то нет.
— Отдайте, — жалобно попросил Генка и на всякий случай прибавил: — Я больше не буду.
— Отдам, когда сочту возможным, — ответила Раиса Михайловна.
Генка чуть не заплакал. Ведь по мячу мы ещё ни разу не ударили, ни разочка! Дома Генка пожаловался матери, но не помогло.
— И правильно сделала ваша учительница, — сказала мать. — Не таскай в школу игрушки…
А разве футбол — игрушки! Сходите-ка на «Динамо», увидите, какие это игрушки!..
Раиса Михайловна, что бы ни случилось, — всё против футбола поворачивает. Поиграем перед школой немножко, на уроки прибежим без минутки опоздания; войдёт она в класс, а мы уже на местах. И всё же она строго так на тебя смотрит:
— Опять футбол? Что это за повальная эпидемия!
Но вот полили дожди. Площадка перед новостройкой стала похожа на тарелку с молочным киселём. Бульвары и скверы закрыли. Кончился наш футбол.