Тому не всегда нравились слишком самостоятельные решения, принимаемые Тиной, и в душе она была с этим даже согласна, помня, как укатила в «Согласие» и влипла там в историю, из которой Вовчик еле-еле ее выцарапал.
– От пары часов ничего не изменится, – Тина потянулась и, закрыв ноутбук, отправилась варить очередную порцию кофе.
Вовчик крутил в руках тяжелый зеленый флакон и хмурился. Оказалось, что он не приблизил их к разгадке ни на метр, а даже усложнил задачу – теперь придется с большим риском посещать проповеди сектанта, и неизвестно, что их там вообще ждет.
В прошлый раз, например, это оказался трижды судимый уголовник, которого на последний срок отправила Тина, и он-то ее и узнал. Больше подобных непредвиденных ситуаций Кущин не хотел, потому был страшно раздосадован тем, что все усилия по получению флакона прошли даром – какие-то координаты завода здорово облегчили бы им задачу и не вынуждали сталкиваться с сектантами раньше времени.
– Ну что ты эту бутылку изучаешь, понятно ведь, что ничего на ней нет, – Тину очень мучил запах, исходивший от флакона. – Вынеси ее на балкон, пожалуйста, и руки вымой как следует, у меня голова разболелась. Как они это еще и пьют, причем добровольно?
– Кстати, ты зря так скептически настроена, пихтовое масло – штука полезная, хотя, согласен, пахнет специфически, – заметил Добрыня, но флакон унес и руки тоже долго и тщательно тер щеткой с мылом. – Я вот что думаю, – сказал он, вернувшись в кухню, где Тина с рассеянным лицом жарила картошку, и усаживаясь за стол. – Может, все-таки на эту проповедь лучше поеду я?
– Что? – переспросила жена, отвлекаясь от своего занятия. – Нет, Вов, не обижайся, но женщине всегда больше доверия. Если я захочу кого-то о чем-то расспросить, то это не будет выглядеть таким уж подозрительным. И потом женскую легенду легче выдумать. Ну, в том смысле, что не нужно слишком напрягаться – у женщин всегда больше поводов обратиться за помощью к таким шарлатанам, сам ведь понимаешь. Этим и пользуются все эти сектанты – женщина более внушаема, более поддается разным психическим воздействиям, быстрее принимает на веру какие-то догмы. Плюс если у нее какая-то проблема, то она охотнее поделится ею с тем, кто готов выслушать. Так что это будет моя часть работы.
– У тебя картошка пригорела, работница психологической сферы, – хмыкнул Кущин, и Тина даже подпрыгнула:
– Вот черт! – Заскребла она деревянной лопаткой по дну сковороды, но Вовчик отнял у нее инструмент и оттер от плиты:
– Все, посиди, я сам. Надо спасать ужин.
– Так о чем я говорила? – наморщила лоб Тина, не умевшая быстро переключаться между задачами, что всегда было для нее большой проблемой и ощутимо мешало иногда в работе.
– Ты только что доходчиво объяснила мне, что на женскую легенду сектанты клюют легче, а потом сожгла в угли всю картошку, – сообщил Добрыня, открывая шкафчик с мусорным ведром и вытряхивая туда содержимое сковороды.
– Да! Так вот, потому я и должна пойти на эту проповедь, вдруг удастся поближе подобраться к этому батюшке Ивану?
– Ну на это я бы особенно не рассчитывал, сама ведь знаешь, что все главы сект имеют охрану, не уступающую охране какого-нибудь высокопоставленного лица.
– Так дело-то в том, что мне как раз кажется, что этот Иван – всего лишь ширма, вывеска, а на деле руководит этой сектой совершенно другой человек. И сдается мне, что мы с тобой отлично его знаем. Вернее, ее.
– То есть ты все-таки думаешь, что это Грязнова?
– Ну как будто ты думаешь иначе! – фыркнула Тина, рисуя в ежедневнике квадратики. – Там же тексты проповедей абсолютно женские, даже к лингвистам можно не обращаться. И есть похожие речевые обороты с теми, что применяла в своих откровениях Грязнова. Нет, здесь, конечно, позабористее бред, тут не поспоришь, но есть кое-что знакомое. Помнишь, я на собрании у Прозревшей брошюрку купила? Так вот, почитала на досуге, потому и говорю – почти девяносто восемь процентов у меня за то, что новая секта – плод мозговой деятельности Грязновой, – торжествующе закончила Тина и закрыла ежедневник.
Вовчик кинул взгляд на подоконник и заметил там тонкую книжицу в зеленовато-голубой обложке, из которой торчали закладки – Тина всегда таким образом помечала особо значимые для работы места в книгах.
– Но я бы все-таки попросил лингвиста проверить.
– Вова, это выброшенные деньги, поверь мне.
– Ну, допустим, ты права, и это Грязнова, просто в новом амплуа. Но тогда непонятно, почему она сама не проповедует – с ее-то талантами вводить людей в транс? – не сдавался, однако, Вовчик.
– А зачем ей светиться? Она уже попробовала такой вариант, сам знаешь, чем закончилось, и теперь она поняла, что совершенно необязательно быть все время на виду, чтобы руководить паствой. Зато если вдруг опять что не по плану пойдет, то она-то и не при делах, ее же никто не видел. А от проповедей этих она открестится – мол, я не я и бумага не моя. Да и кто ее может сдать? Оболваненный Шлыков? Он же явно обработан так, как Грязнова это умеет, послушно транслирует то, что она ему в микрофон наговаривает – я в этом на сто процентов уверена.
– Можно, кстати, попробовать маленькую радиодиверсию, – вдруг загорелся Кущин, но Тина, сразу смекнувшая, к чему клонит муж, тут же отвергла эту затею:
– Нет, Вова. Нам не столько важно поймать на горячем Шлыкова и Грязнову, сколько найти и вытащить Евсееву и, возможно, Даринку. А эта парочка уже так, приятным бонусом, чтобы считать работу выполненной окончательно. И разоблачать их публично раньше времени нам совершенно невыгодно. Мы же должны найти место, где у них все это новое гнездо расположено. Ты ведь помнишь, как основательно и глубоко в тайге было в прошлый раз?
– Думаешь, они за эти годы сумели развить такую же инфраструктуру, как в Листвяково?
– Нельзя, Вова, противника недооценивать. Мы имеем дело с хитрой, циничной и умной женщиной, которая однажды уже проворачивала такое. Так что мешало ей и в этот раз создать свой собственный мир так, как она это видит?
– Скажешь тоже… В прошлый раз у нее Зобов был, хоть и урод, конечно, моральный, но все же хваткий и оборотистый. Да и денег они на своих примкнувших тогда нарубили – мама не горюй, – Вовчик закончил нарезать новую порцию картошки и вытряхнул ее в сковороду.
– И ты уверен, что Грязнова не воспользовалась теми деньгами? Да они у нее где только не были запрятаны, я в этом уверена. Она же не доверяла Зобову в последнее время, потому вполне могла от него что-то утаивать.
– Вряд ли это такие суммы, что нужны для ее масштабного предприятия.
– Вова, ты не прав, – горячилась Тина. – Ей главное – место найти и придумать, на чем народ заново окучивать, и все, дело в шляпе, люди деньги сами понесут. А уж на старт у нее явно было отложено.
– Тебя никогда не переспоришь. Ну, допустим, так и было. Но нам это как задачу облегчило?
– Нам нужно найти место, где производят флаконы. И сделать это можно, только разговорив кого-то из сектантов, но не обычных, а кого-то повыше рангом. Секта – это же как круги от камешка на воде, все шире и шире расходятся. Значит, нам нужен тот, кто как можно ближе к месту падения этого самого камешка, – задумчиво протянула Тина, глядя в окно, и вдруг закричала: – Ой, Вовка, дождь пошел!
За спиной раздался грохот, и когда Тина обернулась, то увидела, как Добрыня растерянно оглядывает рассыпавшиеся по всему полу ломтики наполовину зажарившегося уже картофеля.
С утра, проснувшись в отличном расположении духа и чувствуя себя совершенно отдохнувшей, Тина вышла на балкон и потянулась.
Погода радовала – адская жара сменилась влажной прохладой, всю ночь шел дождь, и сейчас воздух казался свежим и легким. Она любила просыпаться вот так рано, пока муж еще крепко спал, соседи не проявляли признаков жизни, а двор был тих и пуст. В это время, когда ритм большого города еще не подчинил своим законам, Тина чувствовала себя счастливой. Сейчас она примет душ, сварит себе кофе, усядется с чашкой в кухне и разложит на столе ежедневник, материалы по делу и начнет строить план на день. К моменту, когда с постели поднимется Добрыня, она уже распишет все, кто и что будет должен сделать сегодня.
В ее списке дел первым пунктом значилась Лолита Конде, брачный тренер. Посидев за ноутбуком, Тина нашла несколько отзывов о ее тренингах по удачному замужеству – это были сплошь восторги с множеством восклицательных знаков в конце каждого предложения, что сразу выдавало в них принадлежность одному автору, несмотря на разные ники под отзывами. «Очень неграмотный маркетолог у дамы, – походя отметила это Тина. – Хотя вполне возможно, что тут сама Лолита руку приложила – с таким именем и фамилией, скорее всего, так и есть».
Самое забавное заключалось в том, что имя у брачного тренера было настоящим, как и отчество – Аполлоновна, это Тина выяснила поиском по базам МВД. А вот фамилия, конечно, вряд ли привлекла бы клиентов на ее курс. Госпожа Бесстыдникова – именно так значилось в ее паспорте – в свое время привлекалась к уголовной ответственности за попытку опоить клиента клофелином – трудилась тогда Лолита проституткой при одной сауне, а клиентом, как назло, оказался чиновник, которого разрабатывали оперативники. Именно они и спасли жизнь матерому взяточнику, а заодно накрыли и сауну с услугами, в официальный прейскурант не входившими, но активно продвигавшимися тамошним администратором. Лолита получила три года, благополучно их отсидела и вышла, на какое-то время выпав из поля зрения правоохранительных органов. И вот теперь вновь всплыла уже как «успешный брачный тренер», а попросту, скорее всего, как обычная аферистка, чью вину доказать будет абсолютно невозможно.
– Н-да… – протянула Тина, отодвигая ноутбук. – Цели ее посадить у меня, конечно, нет. И я даже понимаю, что все попытки намекнуть ей на такую возможность потерпят крах – Бесстыдникова явно просчитала все, прежде чем заняться такой деятельностью. Все эти гуру, коучи и прочие шарлатаны практически неподсудны – они никого не заставляют отдавать им деньги и не тащат на свои курсы принудительно. Желающий обмануться всегда обманется, главное – предоставить ему такую возможность. На чем же ее подловить, чтобы она рассказала мне хоть что-то об Оксане Евсеевой? Придется прикинуться жаждущей выйти замуж, а уж дальше как пойдет… – бормотала она, делая в ежедневнике пометки.