На меже заглохшего поля
Собирает фиалки.
Как сильно, должно быть, печаль
Сердце его омрачила.
В горькой обиде
На того, кто их посадил
Над стремниной потока,
Сломленные волной,
Падают горные розы.
В зацветшей воде,
Мутной, подернутой ряской,
Где луна не гостит, —
«Там поселиться хочу!» —
Вот что кричит лягушка.
Весна уходит…
Не может удержать ее
Вечерний сумрак.
Не оттого ли он сейчас
Прекрасней утренней зари?
Лето
К старым корням
Вернулся весенний цвет.
Горы Ёсино
Проводили его и ушли
В страну, где лето царит.
Срезаны травы,
Чтобы расчистить дорогу
К горной деревне.
Открылось мне сердце того,
Кто искал цветущие вишни.
Зачем, о кукушка,
Когда говорить я не властен,
Сюда летишь ты?
Что пользы внимать безответно
Первой песне твоей?
Пускай нет в небе луны!
Обманчивей лунного света
Цветы унохана.
Чудится, будто ночью
Кто-то белит холсты.
Слышу, кукушка
С самой далекой вершины
Держит дорогу.
Голос к подножию гор
Падает с высоты.
«Кукушки мы не слыхали,
А близок уже рассвет!» —
На всех написано лицах…
И вдруг – будто ждали его! —
Раздался крик петуха.
Еще не слышна ты,
Но ждать я буду вот здесь
Тебя, кукушка!
На поле Ямада-но хара
Роща криптомерий.
Кукушка, мой друг!
Когда после смерти пойду
По горной тропе,
Пусть голос твой, как сейчас,
О том же мне говорит.
Твой голос, кукушка,
Так много сказавший мне
В ночную пору, —
Смогу ли когда-нибудь
Его позабыть я?
Пускай благовонием
Манит тебя померанец,
Но эту изгородь,
Где унохана цветут,
Не позабудь, кукушка!
Мелкий бамбук заглушил
Рисовые поля деревушки.
Протоптанная тропа
Снова стала болотом
В этот месяц долгих дождей.
Дожди все льются…
Ростки на рисовых полях,
Что будет с вами?
Водой нахлынувшей размыта,
Обрушилась земля плотин.
В тихой заводи
К берегу когда-то прибилось
Утоплое дерево,
Но стало плавучим мостом…
Долгих дождей пора.
Лишь веянья ветерка
Под сенью ветвей отцветших
Я жду не дождусь теперь,
Снова в горном источнике
Воды зачерпну пригоршню…
Должно быть, лесоруб
Пришел просить ночлега,
В дверь хижины стучит?
Нет, это в сумерках кричал
Болотный пастушок.
В летних горах
Дует понизу ветер вечерний,
Знобит холодком.
Под сенью густых дубов
Стоять не слишком приятно…
Капли так тяжелы!
Гвоздики в моем саду,
Каково им теперь?
До чего яростный вид
У вечернего ливня!
Путник еле бредет
Сквозь заросли… Так густеют
Травы летних полей!
Стебли ему на затылок
Сбили плетеную шляпу.
Жаворонок парит
Над густым тростником равнины,
Жаркое лето пришло.
Где бы дерево мне найти,
В тени подышать прохладой?
Пригоршню воды зачерпнул.
Вижу в горном источнике
Сияющий круг луны,
Но тщетно тянутся руки
К неуловимому зеркалу.
У самой дороги
Чистый бежит ручей.
Тенистая ива.
Я думал, всего на миг, —
И вот – стою долго-долго…
Всю траву на поле,
Скрученную летним зноем,
Затенила туча.
Вдруг прохладой набежал
На вечернем небе ливень.
В горном потоке
Сквозь преграды камней
Сыплются волны,
Словно град ледяной,
В сиянье летней луны.
Летней порою
Луну пятнадцатой ночи
Здесь не увидишь.
Гонят гнуса дымом костра
От хижины, вросшей в землю.
В горном селенье,
Там, где густеет плющ
На задворках хижин,
Листья гнутся изнанкой вверх…
Осени ждать недолго!
Шум сосновых вершин…
Не только в голосе ветра
Осень уже поселилась,
Но даже в плеске воды,
Бегущей по камням речным.
Осень
О многих горестях
Всё говорит, не смолкая,
Ветер среди ветвей.
Узнали осень по голосу
Люди в горном селенье.
«Осень настала!» —
Даже небо при этих словах
Так необычно…
Уже чеканит лучи
Едва народившийся месяц…
Никого не минует,
Даже тех, кто в обычные дни
Ко всему равнодушны, —
В каждом сердце родит печаль
Первый осенний ветер.
О, до чего же густо
С бессчетных листьев травы
Вдруг посыпались росы!
Осенний ветер летит
Над равниной Миягино!
Дует холодный вихрь.
Все на свете тоскою
Он равно напоит.
Всюду глядит угрюмо
Осеннего вечера сумрак.
Сейчас даже я,
Отринувший чувства земные,
Изведал печаль.
Бекас взлетел над болотом…
Темный осенний вечер.
Кто скажет, отчего?
Но по неведомой причине
Осеннею порой
Невольно каждый затомится
Какой-то странною печалью.
В памяти перебираю
Все оттенки осенней листвы,
Все перемены цвета…
Не затихает холодный дождь
В деревне у подножия гор.
На рисовом поле
У самой сторожки в горах
Стоны оленя.
Он сторожа дрему прогнал,
А тот его гонит трещоткой.
Скажите, зачем
Так себя истомил я
Сердечной тоской?
Не от моих ли жалоб
Осень все больше темнеет?
На небе осени
Она наконец явилась
В вечернем сумраке,
Но еле-еле мерцает,
Луна – по имени только.
Равнина небес.
Луна полноты достигла.
Тропу облаков,
Единственную из всех,
Избрал для странствия ветер.
О, радостный миг! —