В основе этой «лучшей стороны» лежало скалолазание. Джефф, Грег и их друг Бивер стали ездить со Скоттом на выходные в горы Шавангунк в окрестностях города Нью-Палц, штат Нью-Йорк. Шавангунк – полоса осадочных скал, возвышающихся на несколько сотен метров над долиной реки Гудзон. Когда ребята начали заниматься там, народу было немного, потому что скалолазание в те годы по-прежнему оставалось не особо популярным.
Выезжали на рассвете. Грег умел готовить – работал в ресторане, так что он брал с собой пакеты с бутербродами для всех. «Скотт любил бутерброды с тунцом и сыром, запеченные в микроволновке, – вспоминал Грег. – Когда он заезжал за мной, его уже ждал горячий бутерброд».
Чаще всего в Шавангунк ездили только Скотт и один или двое ребят, но иногда машина оказывалась набита друзьями, желающими провести выходные вместе на природе. «У нас было любимое место для палаток, – вспоминает Джефф Лонг. – Мы занимались всю субботу, затем разбивали лагерь, лазали в воскресенье и возвращались обратно вечером».
Начинали они с боулдеринга, то есть отрабатывали навыки на небольшой высоте от земли. Но с собой имелись веревки и карабины, что позволяло подниматься выше. Как правило, Скотт добирался до высшей точки, привязывал веревку к дереву или к одному из рым-болтов, которые находил в скале, и сбрасывал вниз свободный конец. Его друзья пользовались этой страховкой на подъеме, зная, что если сорвешься, то пролетишь вниз всего метр-другой, а не до самой земли. «После такого подъема мы спускались к дороге и были готовы к следующему маршруту, – вспоминает с улыбкой Джефф. – И если ты был хорош, то за день можно было пройти довольно много таких маршрутов».
Осенью, по возвращении из Вайоминга после очередного лета работы в школе Петцольдта, Скотт обучал друзей новым альпинистским приемам, которые освоил сам. Так они узнали, что есть куда более удобная и надежная обувь для скалолазания, которая значительно лучше держит на скале, чем жесткие походные ботинки, которые обычно они носили. Скотт быстро научился лазать, создавая промежуточные точки страховки на маршруте, то есть начал пользоваться не только верхней страховкой, и обучил этой технике друзей. «Я столько узнал от Скотта о походах… О том, как вязать узлы, как двадцатью способами натянуть тент, – вспоминает Джефф. – Он тратил много времени, чтобы научить нас. В Шавангунке мы ели макароны с сыром, потому что их он ел в школе у Петцольдта. Скотт очень любил горячие напитки, и мы пили много какао. Во время отдыха на маршрутах Скотт рассказывал истории о школе и звал в Вайоминг. Когда сворачивали лагерь, Скотт настаивал, чтобы мы уходили со стоянки, оставив ее едва ли не в лучшем состоянии, чем он была до нас».
Порой мальчики видели Генри Барбера и Джона Стэннарда, которые тоже лазали в Шавангунке. «Барбер в то время считался одним из лучших скалолазов в мире, – говорит Джефф. – Мы знали, что он известен везде: и в Нью-Гэмпшире, и в Нью-Йорке, и в Йосемити. Он носил свою фирменную белую кепку гольфиста и передвигался по вертикальным стенам с потрясающей грацией. Мы смотрели, как хорошо он лазает, и чувствовали, что у нас все впереди»[7].
В шестнадцать лет Скотт на заработанные деньги купил старый красный грузовик, принадлежавший ремонтной службе водопровода, с ящиками для инструментов по бокам кузова. С помощью друзей Скотт пристроил к кузову фанерную крышу, превратив заднюю часть автомобиля в импровизированный дом на колесах, достаточно большой, чтобы внутри можно было хранить походное снаряжение и ночевать в спальнике. Джин Фишер, хорошо разбиравшийся в механике, с большим удовольствием ремонтировал двигатель грузовика вместе с сыном, у которого познания в технике были слабыми. Скотт назвал машину «Грузовик» и ездил на ней в Шавангунк на выходные и в Вайоминг летом.
Скотт оставался чрезвычайно преданным своим друзьям из Нью-Джерси. Он убедил Джеффа и еще нескольких человек записаться на курсы Петцольдта, и даже друзья, которые не интересовались альпинизмом, всегда были включены в ближний круг Скотта. Каждый раз, оказавшись неподалеку от дома друга, Скотт спешил встретиться, и друзья не удивлялись, когда находили в почтовых ящиках письма, которые Скотт присылал с горных вершин из разных стран. Спустя несколько недель после его смерти почти все эти люди получили открытки, которые он отправил из базового лагеря Эвереста перед тем, как начать свое последнее восхождение.
Есть люди, мечтающие о больших экспедициях. Скотт находил таких людей в горах Вайоминга, и они находили его. Они попадали в школу Петцольдта разными путями. Рэнди Серф, например, в двенадцать лет решил, что пришло время распрощаться с Вашингтоном, отправиться в дикие земли Айдахо и жить на земле. Однажды рано утром он вышел из дома, зная, что до вечера его не хватятся. Рэнди удалось купить билет на автобус, и, пока машина ехала на запад, мальчик написал письмо родным, рассказывая о своих планах. Чтобы успокоить их, он привел перечень снаряжения, взятого с собой. Среди прочего у него были праща и силки для ловли животных. «Пока я это все писал, сидевшая сзади женщина читала через мое плечо, – вспоминает Рэнди. – И на следующей остановке она позвонила в полицию!»
Полицейские сняли мальчика с автобуса и вернули родителям, но на этом все не закончилось. Несколько газет опубликовали статьи о подвигах юного беглеца. Один из читателей переслал такую статью Петцольдту, решив, что история будет интересна человеку, который недавно открыл «Национальную школу лидерства».
«Пол написал мне письмо в апреле 1966 года: “У нас интересная программа, и, хотя ты еще недостаточно взрослый, приезжай!” И я поехал в Вайоминг на лето и прошел несколько курсов. Это было здорово!» – вспоминает Рэнди.
Ингрид Хаманн жила в Баскинг-Ридже и знала Скотта и его друзей как интересных молодых парней, которые на выходные отправлялись заниматься скалолазанием. Скотт рассказал Ингрид о школе и убедил поехать в Вайоминг. «Проведешь месяц в горах, – сказал ей Скотт. – Тебе понравится!» Она записалась на курс не без сомнений и опасений. Тридцать пять дней похода и восхождений в хребте Уинд-Ривер Ингрид и ее товарищи по отряду почти не видели других людей. Когда однажды вечером она ставила палатку, инструкторы сказали, что встретили Скотта, вставшего лагерем неподалеку. Ингрид отправилась навестить его. «Скотт был с другими инструкторами школы, и видно было, что ему нравится. Они наловили рыбы и готовили вкусную еду на костре. Им было весело, они действительно получали удовольствие от того, что делали. Для Скотта это была его жизнь – в горах, – говорит Ингрид. – Здесь он становился самим собой, настоящим».
Ингрид понимала, что и сама меняется, это чувство знакомо многим студентам школы Петцольдта: «Я прошла через огромные перемены от “что я здесь делаю?” до “я не хочу уезжать”. Когда курс закончился, все, что я хотела, – принять горячий душ, поесть немного домашней еды и вернуться в горы».
Еще один ровесник Скотта, Стив Горил, тоже посмотрел фильм «Месяц на выживание». Он приехал в Ландер со стрижкой в стиле «Битлз» и в джинсах клеш, но вскоре стал одним из лучших студентов курса. Полученные навыки заложили основу для дальнейшей «карьеры» походника. Стив знал, что курс закончится долгим походом без еды, но все же почувствовал себя не в своей тарелке, когда инструкторы забрали все продукты у его отряда, обозначали «иксом» на карте конечную точку маршрута и отправили своих подопечных в путь группами по четыре человека. «Мы все пытались быть лидерами, – вспоминает Стив. – У нас была одна удочка, но мы так и не смогли поймать ни одной рыбы. А потом попали в район, который на нашей карте оказался чем-то заляпан, и пришлось делать большой круг, обходя это пятно, потому что мы не знали, что там».
Шли дни, и вскоре они начали есть зубную пасту и содержимое набора специй. В одну из ночей, когда мальчики решили обойтись без палатки, пошел снег.
«Наверное, один из самых отчаянных моментов настал за день до окончания похода, когда мы добрались до места стоянки вьючных лошадей, – вспоминает Стив. – Я копался в неубранном мусоре и нашел маленькую бутылочку из-под сиропа для блинов, в ней еще что-то оставалось на дне примерно на полсантиметра. Я разбил бутылку, чтобы добраться до сиропа, и мы разделили его на четверых».
Когда они, наконец, добрались до места назначения, со всех сторон подтянулись еще несколько отрядов. «В телефильме в конце похода было много еды, но нас почему-то угостили только пончиками в шоколаде и молоком, – смеется Стив. – Несколько сотен пончиков на всех и вволю молока. Потом мы забрались в грузовики для перевозки скота и так и ехали, стоя в кузовах. И вдруг всех начало тошнить этими пончиками. Когда грузовики въехали в Ландер, мы уже пришли в себя, но после месяца без душа и пиршества с пончиками выглядели все не очень. Местные жители смотрели на нас в заблеванных грузовиках и говорили: «Что этот Петцольдт делает с детьми?»
Горил и другие студенты отметили окончание курса вечеринкой в подвале отеля «Фримонт» в Ландере. «Там были пианист и торт, – говорит Стив. – Так закончился мой курс в школе, и на следующее утро я был готов снова отправиться в путь».
Майкл Эллисон попал к Петцольдту в 1973 году. Его отец умер после тяжелой болезни, и после окончания колледжа в Университете Теннесси Майкл переехал домой, чтобы помогать матери. Год в роли послушного сына заставил его искать каких угодно приключений. Он решил было попробовать то, что предлагали в Outward Bound, но потом увидел рекламу школы Петцолдьта и отправился в Вайоминг. «Это было то, что нужно, – говорит Майкл. – Школа стала настоящим спасением. Я прошел путь от упадка сил и депрессии до такой потрясающей свободы и дружбы, что казалось, будто попал в рай».
Он переехал в Вайоминг и вскоре стал сам преподавать в школе, насколько позволял календарь: курс скалолазания весной, два летних курса, осенний курс и один или два зимних. В промежутках между курсами он работал плотником или предпринимал самостоятельные путешествия. «Преподавать в школе было интересно, но по-настоящему меня привлекала группа сверстников, – вспоминает он. – Наше сообщество – это было просто нечто! Свободный дух, свободный образ жизни, возможность бродить по миру и общаться с людьми, у которых такие же интересы. Замечательно!»