— Они даже меня предлагали в качестве наследника, — печально улыбнулся Таладат. — Думали, что со мной будет легче иметь дело, чем с Каитом. Даже почву стали подготавливать, вторым в Совете Учителей сделали, не спрашивая хочу ли я этого. Этот дом вручили, якобы за заслуги перед городом. В друзья набивались, всякие…
Мужчина замолчал и стал пить воду. Долго и вдумчиво, явно о чем-то размышляя.
— Что было дальше? — наконец не выдержал и спросил Хият.
— Дальше? — рассеяно переспросил Таладат. — Дальше было то, что отец тебе написал в письме. Ты счастливо родился. Целительница помогавшая в этом деле все засвидетельствовала и через пять дней отправилась домой. Ей на смену поспешила Дила и застала пылающий дом, мертвую Леду с семейным ритуальным ножом в руке посреди двора, практически разорванных на куски парней-охранников и возмущенно орущего младенца в лопухах под забором, охраняемого раненым псом. Судя по всему пес его туда и затащил, пока взрослые дрались. А тот, кто их убил, то ли не успел найти собаку и ребенка, то ли не счел нужным их искать. Впрочем, пока ребенок молчал, это было нелегким делом. Леда дитя всеми своими артефактами обвесила.
— Собака? — удивился Хият. Никакого пса Каит в своем письме не упоминал.
— Да, собака, — подтвердил Таладат. — Хороший был пес, умный, хоть и беспородный. Я его щенком подобрал и твоей маме подарил, чтобы не скучала. Она его дрессировала. Ты его должен помнить. Он здесь в доме долго потом жил и ты на нем катался. Опять вы меня перебиваете.
Таладат вздохнул, опять выпил воды и продолжил рассказ.
Дила нести куда-либо ребенка не решилась. Так и сидела в лопухах до вечера, пока не пришел Каит и не забрал всех в свой дом. Тела и их фрагменты он носил вместе с Таладатом. Леду они похоронили в саду. А парней потом «нашли» в другой долине и признались, что все это время следили за собирателем, опасаясь, что навредить городу он рано или поздно решится. Собирателя после этого даже искали, но так и не нашли.
Следующие полгода прошли странно. Каит ходил по городу такой мрачный, что к нему даже бывший опекун не решался подойти, только разнообразные девицы периодически пытались утешить. Ребенок, которого прятали в доме, потихоньку рос, показывать его кому-то, кто о нем не знал, Каит не собирался. А потом, в обычный солнечный день, хранящий подошел к Таладату и заявил, что умирает. Остановить это уже нельзя, даже если он передумает, поэтому необходимо придумать какую-то естественную причину для этой смерти.
Таладат в ответ наорал и узнал, что Каиту все попросту надоело. Но он не желает отдавать город людям, которые наверняка имеют отношение к тому, что собиратель нашел Леду, и собирается защитить от них своего ребенка. Остальное не важно. Даже месть. Хотя отомстить он сможет и после смерти.
Оказалось, Каит давно нашел в какой-то книге описание ритуала, с помощью которого когда-то вкладывали души в дома при строительстве. Тогда он удивился, убедился, что дома действительно живые, но так и не решился предложить кому-либо этот ритуал повторить. А теперь вот его разозлили достаточно для того, чтобы он захотел поставить всех на место. Раз и навсегда. Человеку это не под силу, даже хранящему. Любого человека можно убить, наплевав на последствия. Особенно неудобного человека. Особенно тогда, когда считаешь себя вправе претендовать на его место. А вот с городом ничего подобного не сделаешь, просто потому, что это будет совсем уж бессмысленно. Зачем разрушать то, что пытаешься у кого-то отобрать? А если кто-то все-таки решится разрушить целый город, его будет ждать сюрприз — город будет сопротивляться.
— Он решил дать городу разум, — сказал Хият.
— Он сам решил стать для города разумом, — подтвердил Таладат. — Каит что-то в том ритуале изменил, я не понял что. Твоя мама бы поняла, отец понимал, потому что она его учила, а все остальные как ни старались, так и не поняли.
— Отец тоже не понимал, — сказал Хият. — У него получилось не совсем то, что он хотел. Впрочем, похоже, получилось даже лучше. У города появился хранитель. Разумный и очень сильный. А я теперь где-то посередине между городом и хранителем. Если подумать, то город теперь мой меч, а хранитель щит.
— Будет сюрприз тем, кто попытается тебе угрожать, — широко улыбнулся Таладат.
— Да, будет, — подтвердил Хият, глядя на стол. — Почему вы решили вызывать существо из-за грани?
— Мы не решили, мы просто позволили, — сказал Таладат. — Не стали мешать одному самоуверенному мальчишке. Очень вовремя он решил продемонстрировать всем свое величие и заставить всех на коленях ползать. Так вот Каит и умер. Героически. Не дожив до допроса под камнем. Впрочем, допрос бы все равно никому ничем не помог, клятвы нарушать нельзя, особенно клятвы данные мертвым. А я разругался с советом и ушел под вопли, что в городе и так не хватает хороших магов. Вернулся я спустя год, с ребенком, которого мне Дила передала чуть ли не у стен города. Я тебе, Хият, кстати, не понравился почему-то. Так что в город мы вошли под твой плач, и успокоился ты только когда я отдал тебя Диле.
— Вы его два года прятали в этом доме? — удивилась Дорана.
— Нет, что ты. Мы его в одном селении прятали, далеко от города. У сестры одного из погибших в той долине парней. Когда Хията забрали, она тоже в город переехала, чтобы никто не заметил, что ее двойняшки стали удивительно похожи друг на друга, хотя раньше заметно отличались. Хорошо, что они с возрастом от этого недостатка избавились.
— Где эти двойняшки сейчас? — заинтересовался Хият, даже на стол перестал смотреть.
— Одна замуж недавно вышла. Вторая на следопыта учится. Любимая ученица Кояна, кстати.
Хият похлопал глазами и дернул себя за волосы.
— Вы меня под девочку маскировали?
— Ага, — широко улыбнулся Таладат. — Из тебя получилась такая милая девочка. Глазастенькая. Толстощекая. Ты тогда еще такой светленький был, рыжеватенький.
Ладай громко фыркнул. Видимо представил Хията в юбочке и с бантиком на макушке.
— Ладно, — сказал Хият. — Девочка, так девочка. А опекун отца живой еще?
— Мстить хочешь? — ласково спросил Таладат.
— Не знаю. Не решил пока.
— Не надо мстить, разве что между делом. — Таладат пристально посмотрел на Хията. — Не стоит оно того. Да и не так он и виноват. Каита ему отдали потому, что он был нейтральной фигурой. Иначе бы за него передрались. А то, что этот человек очень легко попадал под влияние кого не надо, так это его проблемы. Возможно, если бы не он, Каит бы вообще не дожил до совершеннолетия.
— Как этого человека зовут? — мрачно спросил Хият. — Я ведь и сам узнаю, вряд ли это тайные сведения.
— Тейка его зовут. Тейка. — проворчал Таладат. — Домзу Тейка. Тот самый, который ритуал для временного хранящего проводил.
— Он же придурок, — удивился Ладай. — Даже мой папаша его придурком считает. Придурком, которого не возьмут ни в один заговор из-за того, что его ничто кроме дурацких ритуалов не интересует. Ему даже платить не надо. Пообещать ритуал и…
— Потому он и стал опекуном. Его никто не воспринимал всерьез и не подозревал в желании захватить город. Зато все были уверены, что смогут на него влиять, как захотят. Они и влияли. То один, то другой, то третий. Делили последнего хранящего, делили, пока он не вырос, поумнел и стал самостоятельным. Думаю, Тейка лучший опекун из тех, кто мог Каиту достаться.
Ладай кивнул, а Хият хмыкнул.
— Ладно, — сказал упрямо. — Пускай будет лучшим. Тогда другой вопрос. Куда делись родители моего отца? Почему ему вообще понадобился опекун?
— Хороший вопрос, — похвалил Таладат. — Каит его тоже задавал. Кто был его отцом, так и не выяснил. А мать сначала не хотела с ним разговаривать, потом убила мужа и сбежала. А может и хотела, только ей не позволяли. Ее фактически заставили родить ребенка для города, а потом быстро устранили из жизни этого ребенка. У нее на тот момент не было ни семьи, ни влияния, ни какой-либо защиты. И она, честно говоря, была неумна. А еще слабая. Искала сильное плечо, на которое могла опереться. И нашла, на свою голову.
— Понятно, — сказал Хият. — Ладно, я подумаю, — пообещал, похоже, сам себе. — Хорошо подумаю и решу, что делать дальше.
— Подумай, — согласился Таладат. — Хорошо подумай. И постарайся как можно дольше не привлекать к себе внимание.
Хият кивнул. Он не будет привлекать к себе внимание. Пускай Тейка и дальше развлекается ритуалами, а совет страдает о хранящем, которого нет. Он в это время будет думать, выяснять и планировать. Да, а еще можно начать создавать ловушки. Так, на всякий случай. Мало ли как поведут себя те же советники, когда их обрадуют, что хранящий у города есть. Нужно быть готовым к их радости.
Еще одна печальная история
На следующий день, видимо додумавшись до чего-то ночью, Хият решил идти в родное селение деда Дораны. Чтобы найти отшельницу живущую в пещере и задать еще и ей несколько вопросов. Дорану он брал с собой, она там была и знала, что где находится. А Ладаю, Лиирану и Таладату вменялось всеми силами скрывать их отсутствие в городе.
Пока Хият путано и многословно объяснял зачем это все нужно, Вин тоже шел задавать вопросы. Человеку убедившему его в избранности и особенности. Для храбрости огневик выпил, из-за чего путь его был непрост и полон препятствий. То что-то под ноги попадало, то улицы и переулки куда-то пропадали, а потом вообще откуда-то взялась городская стена. Парень от огорчения пару раз ее пнул и сел, прислонившись к ней спиной. Решил отдохнуть, подумать и вспомнить правильную дорогу. Яркое солнце подогрело алкоголь в его крови, увеличило его силу и Вин уснул. Снился ему непростой разговор, кающийся собеседник и собственное величие.
Тоен сидел на чердаке дома Атаны в центре ритуального рисунка. Не просто так сидел. Он искал. Перебирал струны ведущие от человека к человеку и пытался найти среди них ту, которая будет звучать точно так же как город. Или очень похоже. Второе даже вероятнее, учитывая, что хранящий новичок и полностью настроиться вряд ли успел.