Ричард немного понял объяснение и поэтому кивнул.
- Прискорбно быть Архероном. Ты должен стать сильными и могущественными, превратив мир в свой рай, ибо без силы тебя ждет только ад! Тебе не придется беспокоиться о том, вырос ли ты в горах или родился в самых великолепных и величественных замках. Тебе не нужно будет действовать так, как я сейчас. Это все бессмысленные иллюзии! Тебе нужно только стать грозным! Ты Архерон, и кровь Архерона проходит через твои вены! Пока ты носишь это семейное имя, люди будут смотреть на тебя с надеждой и ожиданиями, помещая тебя на пьедестал, в отличие от любого другого! Но если ты только на немного будешь сильнее, чем обычный человек, ТЫ РАЗАЧОРУЕШЬ КАЖДОГО!
Голос Гатона становился все громче, пока он говорил, и к концу речи, слова стали похожи на гром, раздающийся в ушах Ричарда настолько, что у мальчика началось головокружение. Он крепко схватился за столовые приборы, когда Гатон бесцеремонно повернулся к человеку, который продолжал поддерживать безупречное равновесие, несмотря на свой объем. Ему было все равно, и кусок еды грубо упал с кончика вилки на тарелку.
Гатон внезапно сдержал свой громовой голос и снова надел эту свою очаровательную улыбку.
- До тех пор, пока ты обладаешь достаточной властью, ты можешь делать все, что угодно, независимо от того, имеет ли это какое-либо значение или как бы абсурдно это было. Как то так?
Когда Гатон сказал это, он позвал горничную и схватил ее за одежду перед грудью. Он разорвал всю одежду с яростью, мгновенно обнажив ее голое тело. Горничная инстинктивно вскрикнула от страха, но тут же подавила крики, которые собиралась продолжить. Она послушно положила руки по обе стороны от тела, без малейших намерений прикрыть обнаженную грудь и живот.
Дворецкий, некоторые слуги, охранники и рыцари также присутствовали в столовой, прислонились к стене, как статуи. Мордред, который привел Ричарда из деревни, был среди их рядов. В тот момент они все ожили. Несмотря на то, что они оставались в обычном положении, не было никаких сомнений, что их глаза были на теле горничной. Она не была чрезвычайно красивой, но ее молодость дала ей тело, что притягивало взгяды мужчин.
Ричард был ошарашен - сцена была через чур для десятилетнего мальчика. Стойкость, которую он тренировал с юности, поддалась первой атаке. Однако, он крепко держался за столовые приборы в руках и лишний раз убедился, что они не выпали из хватки.
Горничная осмелилась собрать свою одежду только после того, как Гатон махнул рукой. Но она не осмелилась прикрыть тело. Она ревела, но держалась ровно, уходя из зала, все еще сталкиваясь с хозяевами. Она осмелилась развернуться только когда дошла до прихожей, опасаясь, что может встретиться с болью, если убежит без вежливости.
Действительно, голос Гатона звучал позади нее.
- Я изначально хотел убить кого-то для тебя, Ричард. Но у меня было плохое настроение, некоторое время назад, поэтому я убил всех, от кого я мог избавиться. Другие дворяне посадили здесь несколько кротов! Жаль, что я не мог контролировать свой настрой, когда узнал это.
Ричард побледнел. Как можно так легко говорить об убийстве таким легкомысленным тоном? Но выражения всех в обеденном зале осталось прежними: от слуг до рыцарей. Словно то, что сказал их хозяин, было так же распространено, как он охотился на животных и обходился с овощами. Именно тогда Ричард смутно осознал, что именно за слабый запах пронизывает замок. Это был запах крови, накопившийся здесь за месяцы, или даже годы.
Ричард не мог оценить десерт, даже когда закончил. Он изо всех сил старался сопротивляться бурлению в животе. Изнурительной задачей было не допустить того, чтобы еда, которую он только что съел, бросилась в горло. Запах усилился, когда он понял свое происхождение, задерживаясь на кончике носа.
Однако Ричард поел совсем немного. Он был в периоде полового созревания, и дети, выросшие в горах, привыкли есть больше. Гатон был доволен.
- Ешь больше, чтобы быстро расти. Ричард, у твоей матери были какие-то пожелания, которые она хотела, чтобы ты исполнил?
Выражение Ричарда изменилось. Его молчание было утвердительным. Но у него не было намерений рассказывать Гатону о них, прежде чем они стали реальностью.
Гатон больше не давил на Ричарда, просто говоря: - Независимо от желания твоей матери, достичь этого, вероятно, нелегко. Я не буду помогать тебе напрямую и не дам никакой силы, но я дам достаточно шансов на усиление. Что касается того, как далеко ты пойдешь, все зависит от тебя. Надеюсь, что однажды ты сможешь говорить со мной громко.
Ричард кивнул, но не ответил.
Гатон пробормотал про себя что-то и сказал: - Я дам учителя, и ты проведешь с ним несколько лет обучения. Надеюсь, ты преподнесёшь приятный сюрприз в следующий раз, когда вернешься. Не только для меня, но и для себя, и для своей матери. Это все на сегодня. Теперь иди, иди навстречу своим братьям и сестрам. Это будет очень ... значительно...
Глава 7.2
Глaва 7_2. Heпoбедимая женщина
Ричаpд не понимал, что имел в виду Гатон даже полтора чаcа спустя. Тем не менее, ему понадобится еще несколько лет, чтобы понять более глубокое значение этого действительно важного опыта.
Он сидел на стуле с высокой спинкой, который был жесткий, как камень на собрании. Он немного отвернул взгляд и уставился на росписи над дверью.
Bстреча состоялась в небольшой гостиной во внутренней части замка, расположенной в другом крыле от обеденного зала, предназначенном только для семьи. Великие, щедрые украшения здесь очень контрастировали с остальной частью замка теплыми и яркими цветами. Все освещалось при помощи магии, и делало помещение таким же ярким, словно днем. Mногочисленные свечи в великолепных держателях, кроме освещения, добавляли в комнату прекрасное тепло.
Братья и сестры Ричарда сидели на диванах по обе стороны от него: двое младших братьев и шесть сестер разного возраста. Он никогда не думал, что у него так много сводных братьев и сестер; когда его кузены приходили, он понял, что это число, вероятно, будет расти.
Его братья сидели слева от него, а его сестры - справа. Он был прямо в центре, испытывая их палящие взгляды, наблюдающие за ним внимательно, словно он редкий демон, ожидающий разлуки. В отличие от статуи, на которую он был похож, его братья и сестры были гораздо более необузданными и высокомерными.
Двое мальчиков были намного моложе Ричарда, но их взгляды были наполнены явным любопытством, презрением и враждебностью; всем, кроме любви. Их взгляды заставляли волосы на затылке Ричарда стоять, что происходило только тогда, когда он мог чувствовать убийственные намерения. Его шесть сестер были разных возрастов: старшая казалась молодой леди, судя по её набухающей груди, а младшей, вероятно, было меньше пяти лет. Взгляды, которые они ему кидали, были намного сложнее; было любопытство, но и колебание, когда они тщательно его изучали. Двое самых взрослых сидели вместе, обсуждая низким голосом и время от времени оглядываясь на Ричарда, когда они изредка разражались необузданным смехом. Ричард все ещё не мог понять что это было. Но он знал одно: это определенно не беспокоило его братьев и младших сестер. Потребовалось некоторое время чтобы он понял, что именно женщины делают с мужчинами, с которыми они хотят переспать.
Ричард не сказал ни слова. Он не знал, что сказать вообще, и его братья и сестры тоже не собирались разговаривать. Они направляли свои пронзительные взгляды на него. Некоторые наполнялись такой резкой черствостью, что они угрожали просверлить в нём дыру, в то время, как другие излучали ненависть, как будто хотели сожрать Ричарда целиком.
Они знали друг друга только десять минут, но Ричарду казалось, что к тому времени, когда дворецкий вывел его из гостиной, прошел очень долгий день. Он обнаружил, что рубашка, в которую был одет, стала мокрой.
Позже он понял, что десять минут, за которые встретил своих братьев и сестер, были на самом деле своего рода церемонией, которая представляла их одобрение ему, как части Aрхеронов и что он теперь будет частью семьи. Такая церемония также позволила членам семьи Архерон узнать друг друга, давая им возможность выбирать друг друга в будущем.
Ричард ушел из замка Блэкроуз в следующий полдень. Его сопровождала небольшая партия войск, когда он направился на запад. С обеда он не видел Гатона, и его отец не выходил, даже когда покидал Азан. Встреча была проще, чем он себе представлял, а также гораздо более холодной и безразличной. Во-первых, у него не было никаких ожиданий, но он все еще испытывал смутное чувство потери, когда уходил. Количество братьев и сестер заставило понять, что он был всего еще одним ребенком для отца.
Однако Ричард тайно сжал кулак так сильно, что ногти впились в ладонь. Две сцены стояли перед глазами: одна - многочисленные братья и сестры, а другая - бушующее пламя, которое продолжало гореть в тот день. Внезапно он почувствовал, что мать умерла такой несправедливой смертью.
Команда отправилась на запад, а Мордред все еще был сопровождающим Ричарда. На этот раз рыцарь говорил гораздо меньше, добавляя несколько приговоров к случаю в течение двадцатидневного путешествия. Они прошли через темные леса, пересекли Римскую реку, которая простиралась по континентам, тащилась по бледным горным хребтам еще десять дней. Затем проходили через территории дюжины дворян и даже великого княжества, прежде, чем они, наконец, добрались до места назначения: Дипблю - волшебная башня на территории легендарного Великого Мага Шарона.
Космос обладал собственной властью. Огромное пространство всегда будет оказывать какое-то фактическое давление на людей.
Стоя перед Дипблю, Ричард понял, насколько велика волшебная башня высотой более пятисот метров. Это было не просто отдельное строение, а целый комплекс зданий, простирающихся от гор Вечной Зимы до одного из притоков залива Флое. Центральное здание было построено в готическом стиле: его летающие контрфорсы были украшены сложной и изысканной резьбой. Захватывающий шпиль и заостренные арки поддерживали дверь, в то время как яркие облака из элементарных частиц и тайная энергия окружали пик. Вся волшебная башня, казалось, плыла по небу.