Чистая раковина, чистая кружка из-под кофе – его кружка. Сложенный на столике в гостиной журнал «Мой дом», ровно расставленные на веранде плетеные стулья. Закрытые ставни балкона, и в голове вдруг эхом прозвучали слова: «Если не захочешь, чтобы мы улетали отсюда вместе, не приходи прощаться».
Не будет ресторана, не будет пиццы… Логан вдруг так же внезапно, как окатил бы себя ведром ледяной воды, понял, что Нежка ушла, не прощаясь. Без сцен, без слез, без двусмысленных, полных надежды и ожидания вопросов. Она ушла без упрека. Просто ушла.
Логан вдруг понял, что не знает, куда идти, – долго стоял у входа обутый. Держал в руке коробочку с украшением, чувствовал, как сумка с ноутбуком оттягивает плечо.
Вечер только начался. И там же закончился. Неспешно клонилось к горизонту за окном солнце; сад привычно зацвел розовым.
Он поехал бы за ней…
Если бы не пообещал себе, что, прежде чем принимать судьбоносные решения, отправится домой и переспит со своими мыслями – сутки, двое, трое – столько, сколько нужно. Вернется в прежнюю шкуру, обдумает случившееся в «Иксе», позволит себе понять самого себя и только тогда…
Он не ожидал одного – того, что, оставшись сегодня в одиночку, он ощутит себя растерянным и впавшим в тоску пацаном. А он ощутил.
Соскользнула с плеча сумка с ноутбуком, ощутимо ударилась дном о пол. Отправилась почивать в темный угол комода так и не открытая коробочка с кулоном.
Глава 11
– Вы знаете, что об увольнении следует предупреждать за две недели, иначе на вас налагают штраф?
Штраф? Интересно, на Радку тоже наложили штраф? По крайней мере, она уехала отсюда со Свеном – я же уезжала одна.
Небольшой кабинет отдела кадров; желтый линолеум, два деревянных стола вдоль стен, пыльные мониторы, календарь позади макушки единственного работника.
Мне под веки будто насыпали песка. А все потому, что эта ночь была худшей в моей жизни. Я почти не спала, все ждала, что Логан придет, постучит, позвонит, бросит камешек в окно – сделает хоть что-нибудь. Но он не пришел. И я то проваливалась в беспокойную дрему, то вздрагивала, силясь понять, который час и не пропустила ли я его приход… Стоило мне прикрыть глаза, как тут же накатывали сны, будто он – вот он – стучит в дверь, зовет: «Нежка, Нежка, открой, это я…» Я дважды поднималась и ходила к двери. Никого.
А следом забрезжил рассвет.
Теперь же я стояла перед некрасивым мужчиной с раскосыми глазами и поджатыми губами, который смотрел на меня укоризненно:
– Предупредить не получилось.
– Не получилось, – проворчали в ответ. – Кстати, какой у вас номер?
Номер значился где-то в договоре, который мы подписывали, когда устраивались на работу.
– Вот.
Я протянула вставленные в полиэтиленовый пакет бумаги.
– Так-так, двадцать четыре семьсот восемьдесят один… – мужчина поскреб подбородок. – Кажется, у меня насчет вас дополнительные указания.
– Какие указания?
Мне не удосужились ответить.
– Сколько полных дней вы проработали?
– Одиннадцать, не считая выходных.
Надо же, всего одиннадцать. Как мало… И целая жизнь. А ведь мы хотели продержаться полгода, заработать на острова. Помнится, Радка лучилась довольством, представляя, как много мы сможем увезти из «Икса», – целое состояние.
Я неслышно вздохнула.
– Одиннадцать? Значит, в качестве выплаты вам полагается три тысячи триста долларов, из которых я буду вынужден вычесть сто пятьдесят за отсутствие своевременного уведомления о намерении увольнения… Ах, вот он где…
Клерк отыскал в ящике вырванный из блокнота лист с наспех начирканными цифрами. Нахмурился:
– Да, номер ваш. Простите, мне нужно позвонить.
Чтобы не стоять столбом, я села на стул – натянулись на ягодицах штаны. Как же непривычно ходить в одежде, как душно, как отвлекает. Как быстро, оказывается, забываешь это ощущение, когда ткань касается рук, ног, плеч, спины. Бюстгальтер душил грудь, бывшие ранее удобными стринги неприятно впивались в промежность; раздражал кожу шеи воротничок ситцевой блузки. Господи, а ведь мы всегда считали это состояние «одетости» нормой… Придется привыкать заново.
– Мистер Макферсон? Вы просили дать знать, если к нам обратится работница под номер два-четыре-семь-восемь-один. Что? Да, она здесь. Увольняется. Я как раз объяснял ей, что из зарплаты придется вычесть сумму штрафа за… Что? – тишина. Еще более плотно прикушенные губы. И следом порывистый кивок. – Да, как скажете, ничего вычитать не буду. Все сделаю, как скажете.
Мне, если честно, было наплевать. Деньги – это всего лишь деньги. Да, они нужны, они важны, но счастье на них не купишь. Плюс сто пятьдесят долларов, минус сто пятьдесят – меньше проживешь на съемной квартире или дольше – все пустое.
Хотелось уже поскорее закончить, сесть в такси и отправиться в аэропорт.
Трубка опустилась обратно на телефонный аппарат.
– Итак, мисс Нежна, к выплате вам полагается вся сумма – так распорядились сверху. Сейчас распечатаю документы, распишетесь. Кстати, очаровательная у вас фамилия.
Клерк «Поджатые-губы» уставился на меня в неудачной попытке пофлиртовать, но я вернула ему настолько тяжелый взгляд, что появившаяся на лице улыбка быстро потухла.
Спустя несколько минут я уже шагала к такси; Город «Икс» оставался для меня позади. Навсегда в истории.
Крылатые металлические птицы за окном – самолеты. Панорамные стекла и отражения в них движущихся фигур, чемоданов и гигантского табло на противоположной стене. Я вдруг поняла, что не знаю, куда лететь. И, правда, куда? Обратно в Нордейл, где больше нет Радки? В Клэндон-сити? В Хааст, Делвик, Остленд? Города Четырнадцатого Уровня впервые сделались для меня равнозначными – ни в одном из них меня никто не ждал. Снять квартиру можно в любом, устроиться на работу тоже.
Логан улетел в неизвестном для меня направлении. А, может, еще не улетел – например, прямо сейчас собирал чемодан, одевался, обувался, вызывал такси. Я вдруг поняла, что не хочу с ним встретиться – не здесь, не сейчас. Не в толпе тех, кто спустя час «разлетится» в разные стороны для того, чтобы никогда больше не встретиться. В этот момент я чувствовала себя не пассажиром, а бродягой без собственного в мире места. Мне казалось, что большое шоссе, широкий хайвей – тот самый, по которому ушли в светлое будущее Радка и Логан, – идет вперед, в то время как мне пора сворачивать в сторону, на узкую тропку в никуда. Селиться в хлипкой хижине, растить свой сад, сидеть вечерами на тихом крылечке в одиночестве. Потому что самое лучшее в моей жизни, наверное, уже случилось, потому что ничего хорошего больше не будет. Глупые мысли, неправильные. Ведь будет еще хорошее, будет, только в этот момент мысли о потенциальном прекрасном, которое когда-нибудь обязательно настанет, не грели.
Надо что-то решать. Не стоять же здесь вечно среди тех, кто зачем-то вновь закрыл лица масками? Таких было много – процентов восемьдесят.
Я нерешительно направилась к кассам, но не успела сделать и пары шагов, когда меня кто-то окликнул:
– Мисс Нежна?
Я обернулась. Голос был незнакомым, как и его обладатель.
– Можете уделить мне минуту?
– Мы знакомы?
– Нет. Но у меня кое-что для вас есть.
На меня смотрел странный человек – рыжеволосый и рыжебородый. В нем рыжим было все – щетина, усы, брови, даже волоски на ушах. И только глаза за стеклами очков были пронзительными ярко-голубыми. Одет он был в коричневую рубашку и синие джинсы; в пальцах зажат свернутый вдвое листок из блокнота.
– Здесь у меня записано кое-что для вас важное.
– Что?
Меня мало интересовало все, что могло быть там записано.
– И я отдам это за одно маленькое одолжение.
– Катитесь к черту.
Мне было не до «одолжений», не до рыжиков в очках и не до их листков с «важной» информацией.
– Эй-эй, подождите дерзить. Вы ведь собираетесь еще раз с ним увидеться?
Я уже собиралась развернуться, но застыла на месте:
– С кем?
– С Логаном Эвертоном?
«Эвертоном»? Тем самым Логаном? Моим… Логаном?
– А вам какое дело?
Рыжий смотрел на меня пристально, как будто с насмешкой, а мое сердце вдруг заколотилось быстро-быстро. Там… адрес?
– Я знаю, что собираетесь. Я записал для вас, как его найти.
Почему? Зачем?
Нет, я совершенно не собиралась навещать Логана после «Икса», но моя рука уже тянулась к чужому листку. Адрес, адрес… там ведь записан адрес?
«Уровень 14, Нордейл, Пайтон…»
Мои глаза впились в строчки. Уровень четырнадцать! Четырнадцать! Нордейл! Оказывается, мы все это время жили с ним в одном городе! Значит, не зря я искала на сайтах знакомств, не зря рассматривала людей на улицах. Блин-блин-блин…
Не успела я сообразить, что именно чувствую, как незнакомец заговорил снова:
– Там внизу я приписал свой телефончик. Когда увидитесь с Эвертоном, не забудьте позвонить мне и сказать «привет», хорошо? Только обязательно. Я буду ждать.
Не успела я задать ни единого вопроса, как человек в очках уже развернулся и зашагал сквозь толпу прочь, оставив меня стоять у панорамного окна с зажатым в руке листком из чужого блокнота.
Спустя пять минут я купила билет на ближайший рейс в Нордейл.
Был ли у меня план? Нет, никакого. Совершенно никакого.
Но колени предательски дрожали от волнения.
«Я не пойду к нему…»
«Вам нужно увидеться. Хотя бы еще раз…»
«Он меня не звал».
«Но, может быть, он тебя ждет».
«Если бы ждал, пришел бы вечером».
«Это же мужики, – орал внутренний голос, – они никогда не решаются на важные действия без дополнительного пинка!»
Свен решился. Да, Радкин Свен до сих пор являлся для меня примером того, как стоило поступать в том случае, когда тебе понравилась женщина.
«Не пойду, не пойду, не пойду».
«Но адрес – это всегда хорошо».