Я наконец отлип от зеркала и прошёлся по помещению. Мда, матрас ей какой-нибудь поискать или вещей дать? У неё же получается, кроме этого свитера и штанов больше ничего нет. Даже ноги босые. Где она это добыла — уже большой вопрос. Вещи явно ей не по размеру.
Белая девочка присела поджав под себя ноги и подняла руки вверх. Вниз свисали рукава рваного свитера. К ногам прилипли кусочки каменной крошки и пыли, но они всё равно выглядели нежными, будто у ребёнка, который всю жизнь ходил по коврам.
— Ху-у? — она склонила голову.
Мелькнула мысль, может, это какой-то язык иномирцев?
Но напоминало больше то, что у неё большие беды с головой. Очень не хотелось бы, чтобы это было так.
Будто смесь маленького ребёнка, мелкого зверька и немножко — хтонической нечисти. Глаза у неё смотрели на меня, как на исчадие ада, пришедшее по её душу. Но похоже, этот затравленный и перепуганный взгляд вообще не покидал её лицо. Хотя, сейчас он казался немного удивлённым.
— Слушай… — начал я. — На случай, если ты хоть немного меня понимаешь, но не можешь говорить, поясню как вижу всё со своей стороны. Хотя… понять бы, помнишь ли ты меня вообще, или для тебя это первый круг нулёвкой…
Девчонка выпрямилась по струнке. Жуткая улыбка стала нормальной.
А затем — она кивнула. Немного странно это у неё вышло, будто чихнувший зверёк. Но какой-то жест определённо был.
— Так вот, — продолжил я. — Шёл я как-то по улице и увидел умирающего котёнка. Я знал, что кроме меня никто этого котёнка больше не подберёт — просто физически некому. Лично мне котёнок ничего не сделал, ни плохого, ни хорошего.
Здесь она опустила одну руку и посмотрела на меня чуть подсвеченными, неестественно-алыми глазами.
— Но если выбирать между тем, жить ему или умереть, а кроме меня выбирать больше некому, то я бы выбрал, чтобы он жил. Хоть бы и потому, что у меня со Смертью давние счёты, — я тяжело вздохнул и закончил. — Так вот. Ты — этот котёнок. Понятно?
Девчонка замотала головой накрест. То есть сначала в согласии, а затем резко — в отрицании.
Мда… тяжёлый случай.
— Подними руку если ты поняла хоть что-то из того что я сказал.
— И…и-и? — произнесла она и широко улыбнулась, обнажив треугольные зубы, имевшие мало общего с человеческими.
Склонила голову набок, стала выглядеть немного смущённый, а затем с заметным запозданием, резко вытянула правую руку вверх. Будто примерная первоклассница…
— Значит, понимаешь, но через задницу. Хорошо. Это уже лучше, чем ничего. Ты помнишь, кто ты?
Отрицательное мотание головой.
— Понимаешь, где ты находишься?
Отрицание.
— Кто я такой? Кем ты меня видишь?
Сложный вопрос. Девушка засмущалась, не зная, как выразить свои мысли. Затем будто зависла, согнула спину и осунулась, как будто её собираются ругать.
— Слушай, а ты что-то о себе помнишь?
Отрицательно.
— Хм. Такой вопрос. Ты… умирала когда нибудь?
Согласие.
Девчонка часто закивала головой.
— Сколько раз?
Она показала один палец.
Ага, мы даже основы математики знаем. Здорово!
Один — это значит, что она в прошлой жизни как-то ещё была в сознании и запомнила момент смерти? Так или иначе, её память стирателя исчезла, так что самого интересного, ответов, я от неё не добьюсь. Хотя если будет время, можно заходить к ней изредка.
Город же о ней позаботится, да?
Мелькнуло воспоминание о Руте. У неё были проблемы с ногами. Она их только какой-то магией реанимирует на короткое время. А у этой могут быть… беды с головой. Может, у всех нулёвок есть что-то такое. Логично, если учесть что на первом уровне Город уже не кажется столь дружелюбным.
Так, соберись, Полярис. Там тебе самому умирать через… вот чёрт, я уже опаздываю на встречу!
Вот и вышел заранее. Прогулялся, блин, по аптекам!
— Так, чудо красноокое, мне нужно идти. Так что скажу самое главное. Лично я не против с тобой дружить, но там снаружи, я думаю, есть много тех, кто захочет тебя пустить на время. И если я не вернусь через сутки, то знай, что завтра в три часа будет конец света.
— У-у? — она повернула голову набок.
— Пока не знаю, какой именно. Террористы, эпидемия, вторжение инопланетян — может быть всё что угодно. А затем — всё начнётся заново. На следующем круге выясним, даёт ли тебе Город какой нибудь бонус или нет. Где я живу ты похоже знаешь. Но постоянно быть здесь я не могу. Тоже выживать как-то надо.
Кивок.
Ну, хорошо. С самым главным разобрались.
— Тогда удачи. Постарайся не спалить дом или что-то в этом роде.
Она неуверенно кивнула. Будто с трудом переваривала сказанное. И глупо улыбнулась, демонстрируя неровные, но идеально белые треугольные зубы.
— А… последнее. Вряд ли ты понимаешь, но что такое акцессия?
В ответ она подняла руки в молитвенном жесте, ещё шире улыбнулась и резко развела их в стороны, поднимая к потолку.
— Ничего не понял, — признал я.
Красноокая сразу погрустнела и прикрыла рот кулаком.
— Расширение, я понял, спасибо интернетам.
Девушка горячо закивала и приободрилась.
Я же наоборот, осознал, что ответ на этот вопрос мне придётся искать не здесь.
Но как бы разузнать о навыке поподробнее, чтобы понять, что он действительно делает, так чтобы не привлечь к этому лишнего внимания и вопросы.
Отлично. Личные цели намечены. Теперь можно заняться всем остальным.
16. Черный и белый
Трамвай загрохотал по рельсам, унося меня прочь от дома и красноокой странности.
Стараясь ни тратить ни одной лишней минуты, я принялся штудировать конспекты, как полагается приличному студенту.
Первым в списке был коспект по сомнологии. Поскольку мои выходные проходили за изучением этой специальности, то хотелось знать, насколько знания одного мира согласуются с другим.
Сам мир за окном выглядел не похожим на прежний. Там помнится, был дух изучения нового. Чувствовалась лёгкость в воздухе. А здесь — атмосфера была другой. Тоже приятной — некоего спокойствия и умиротворения. Но всё же не так.
Первые страницы конспекта показали, что знания о снах здесь были куда более поверхностными. Не зря в той версии академии были десятки предметов, связанных со снами и сновиденным миром, а здесь лишь один. Однако направление примерно было тем же, правила здесь подтверждали известные там.
Так… а как насчёт навыков оттуда?
Я сосредоточился и расфокусировал зрение.
Да-а! Оно! Цвета начали становиться ярче вместе с размытием контуров фигур едущих в трамвае людей. В тетради — ни слова об этом. Как и о сущностях, которые якобы можно призывать и вселять в предметы.
Вообще, иномирные сущности если и упоминались, то только в негативном ключе.
Зато было намного больше практической информации. С конкретикой и без расплывчатых фраз. Затем я перешёл к метафизике и ещё больше воспрял духом. Здесь конкретно пояснялись техники, вроде той о которой мне тогда рассказывал Мирт. Например, базовая около-псионика, позволяющая снизить заметность.
Да, мелочь. Но это техника, которую можно было выучить за оставшиеся полчаса трамвайного пути.
В пиццерию, почему-то выбранную временным штабом, я вошёл последним.
Мирт посмотрел на меня с недовольством. Михаил — устало. Феликс, Эла с Мартой — равнодушно. Лёха и Рита — с радостью.
— Полярис, — улыбнулся наш шеф. — А я уж думал у нас потери в строю.
— Не поверишь, котёнка подобрал, а он немного больной оказался. Пришлось возиться. Так-то веришь, даже заранее вышел, — улыбнулся я ему в ответ.
— Живые существа, принесённые в дом, обычно не переходят в новую жизнь, — сообщила Марта. — Остаётся в одном случае из десяти.
— Ну, это не так много. Круги быстро сменяют друг дружку. А дружба остаётся надолго.
— Будешь спасать свою кошку десять раз подряд? — уточнила готесса.
— Если надо, то буду. Хотя думаю, мне повезёт куда раньше. Только не факт, что подряд. Или это важно?
— Да нет, — пожала плечами Марта.
К столу уже приближалась знакомая официантка с пиццей. Морская для Августы, вегетарианская для Элы, гавайская для Мирта… а затем я встретился с пронзительным взглядом Александры и заказал сицилийскую. Две, чего уж там.
Задержался ненадолго взглядом на купюрах. На этом круге были религиозные символы, причём религию я не узнал. Только сейчас в голове сложилось, что в окна трамвая я видел сегодня столько культовых сооружений.
— Тогда в двух словах повторюсь для опоздавших, — сказал Михаил. Негатива у него впрочем не было никакого, просто констатация факта. — У нас большая хорошая новость. После последних событий со вспышкой болезни и истории с гидрой, начальство выделяет нам бюджет. Каждый теперь будет стартовать с двумя днями в запасе.
— То есть ничего не меняется? — уточнил я.
— Для меня меняется, — улыбнулся Миша. — Меньше нагрузки на мой карман. Кроме того, есть идея создать ещё пару групп, подобных нашей.
— Это из-за активности беспредельщиков? — снова уточнил я.
— Именно. Мне удалось донести до вечных нашей сходки, что лучше бороться с проблемами до их появления.
Здесь он улыбнулся и я понял, что не смотря на усталость, он доволен.
Доволен? Его же убил предатель! Почему он не ищет предателя? Почему не расстроен что потерял время за ловкача?
— В общем, скоро у нас будет больше коллег. Может даже подниму вопрос о вашем обучении и повышении количества дней в круге. Но… нужно работать. Нужны результаты.
Чем же он так доволен, если всё по идее пошло по дерьмовому сценарию?
Включил телефон, набрал в поисковике карту города и поискал район, за который шла борьба.
Раньше он назывался Пролетарским. Сейчас пришлось напрячь память, найти метро, где мы встретились с Миртом, и от него проложить по памяти путь в нужное место.
Ага, Храмовый. На этом круге у нас уклон в религию, понятно.
Плевать на название — главное что район был, а значит всё таки его отстояли. Я молчаливо порадовался за наших. Теперь понятна радость Миши. Он лично может и проиграл, но благодаря ему в том числе победила его фракция. Может быть даже именно это событие послужило стимулом к нашему расширению.