Но с другой стороны, это заклинание мне дал буквально Город.
Затем… самая неприятная часть. Я вынул кухонный нож и провёл по руке. На старый зонт капнула свежая кровь. Нет, не жертва, а привязка ко мне, как к хозяину. Так писалось в пояснениях к заклинанию.
Дальше всё зависело от повышенного параметра могущества и в теории способной его бафнуть акцессией.
Помня об этом, я постарался максимально сосредоточиться и сфокусировал взгляд, используя зрение изнанки.
И в этот момент началось…
Увы, не моё колдовство.
Громко зашумела листва на дереве, под которым я стоял. Послышалось карканье воронов и шум крыльев. Небо стало резко темнеть от накативших с разных сторон тёмных туч.
Они будто сбивались в стаи над кладбищем и наливались свинцом, а затем и чернильной мглой.
Я почувствовал сильную тоску. Она накатила, будто волна, и дальше начала захватывать меня с головой.
Начали всплывать самые неприятные события из нулевого мира. То, о чём всеми силами стремишься забыть и не всмпоминать никогда. Уход близких, шествие всадников сраного апокалипсиса, затем череда смертей вокруг от мора, человеческой жадности и жестокости.
И собственное бессилие. Как сказали бы в сейчас в Городе — бессилие нулевого эхо.
Когда небо окончательно заволокло тьмой, я опустил глаза к земле, которая оставалась такой же светлой, как под луной. Аномалия рисовала следы от листьев, будто сверху падала тень. Но надо мной не было ничего, кроме черноты.
Опустил глаза к земле и увидел всех, кого отнял нулевой мир. В виде тел, которые клевали вороны.
— Прочь! — вырвалось у меня, и вместе с криком я применил астральную плеть.
Это произошло будто само собой, словно сейчас я был тем собой, который прожил целую жизнь как сновидец.
Навык сработал. Прозвучал гром и шелест крыльев. Вороны разлетелись в стороны.
А затем сквозь гром, шум ветра и карканье птиц, я услышал далёкое пение. И далеко не сразу узнал в нём голос Марты.
Боги… почему я никогда раньше не замечал, насколько у неё красивый голос? И чем громче становилось пение, тем больше в нём слышались двоящиеся нотки, которые не может издавать человек. Скорее, хорошая компьютерная обработка.
Заслушавшись пением, я едва не пропустил момент, когда вороны решили облететь меня со спины и отомстить за то, что я их согнал.
Следующая астральная плеть успела вовремя, сбив сразу несколько тел мне под ноги. Ещё один сумел увернуться и пролетел рядом с лицом, едва не врезавшись клювом в глаз.
Обошлось. Я развернулся и махнул зажатой в руке стальной арматуриной. Не помню, в какой момент я вообще её выхватил, но работала она не хуже магии изнанки.
Затем снова короткая пауза, в которой я наслаждался пением. Все звуки будто исчезли. Заподозрив это, я постучал тонфу по стволу дерева и ничего не услышал. Красивая и в то же время жуткая песня подходила к кульминации. Двоящийся голос продолжал исполнять ритуальную песню, от которой волосы становились дыбом.
Это сочетание прекрасного с жутким закончилось, сменившись жутью кромешной. Голос Марты снова утонул в шелесте крыльев. Чернота, до этого зависшая над нами будто туча, начала обрушиваться на землю.
Будто дождь из сотен тысяч вороньих тел.
Во рту встало давящее чувство, что происходит что-то ужасное. Непоправимое, что навсегда разделит жизнь на «до» и «после». Так же я себя чувствовал, когда впервые осознал, что потерял то, что терять нельзя было ни при каких обстоятельствах. Людей, без которых жизнь начинает терять свой смысл.
В последний момент я прикрыл левой рукой глаза, чтобы ни одна птица не лишила меня зрения. А правой — нашарил деревянную рукоять.
Щелчок, и между мной и потоком птиц раскрылся зонт.
По идее, защититься им от ворон, как щитом, было невозможно. Птицы должны были легко пробивать на лету его клювами, однако это работало.
И как только я это осознал, понял что никаких ворон рядом нет.
Более того, я почему-то сижу в луже, держа перед собой раскрытый зонт так, будто дождь идёт не с неба, а сбоку.
Надо мной ярко светило солнце. Дождь подходил к концу.
Закрыл зонт.
Отдышался. Медленный вдох-выдох.
И чё это только что сейчас было? Это точно не сороковое эхо?
Посмотрел на старый зонт на предмет чего-то необычного. Снова открыл и закрыл.
Не сработало?
Похоже на то.
Не хватило могущества?
Впрочем, я ведь должен был заключать контракты с духами или что-то вроде того. А я вообще ничего такого не видел. Отбивался от долбаных ворон.
Ладно, чёрт с ним. Лучше расспросить Марту, какой путь развития в магии мне лучше выбрать, и какие они вообще бывают.
По пути к выходу из кладбища я повстречался с готессой.
Вид у неё был… потрёпанный и будто нетрезвый. Девушка шаталась и хваталась за надгробные камни, чтобы не упасть. Идеально уложенные волосы были растрёпаны, а одежда порвана.
— А-а, Полярис. Не сбежал… — сорванным голосом заметила она. — Значит, решимость больше, чем страх.
— А чего мне бояться? Я знаю, что это наведённое состояние и галлюцинации.
— Цепляешься за рационализм? — криво усмехнулась Марта. — Такой свежий и неиспорченный ложной надеждой этого мира.
— Прозвучало как-то не очень. И почему ложной? Ты ведь вернула тех, кого любила?
— Да… и продолжаю платить по счетам.
— Твой ритуал так тяжело тебе дался… Может, нужна помощь?
— Мне? Нет… я сама могу себе помочь. Мы всё ещё делаем очень важное дело, Полярис. Лучше думай об этом. Помоги этому городу. Михаил бы не стал просить о таком без нужды.
— Что такое эта мёртвая магия?
— Помнишь то тёмное божество, имя которого нельзя называть? Это часть её силы.
— Ты говорила, на этом уровне эхо её нет.
— Теперь есть. Город идеально подходит для этой силы. Здесь слишком много боли прячется на сердце у каждого. Знаешь, что объединяет всех пробуждённых?
— Ну?
— Жажда жить. Все, кто имел на старте третий уровень инкарнации, как ты и я, страстно хотят жить той жизнью, которую у них отобрали. Каждый из пробуждённых имеет на душе сильное чувство сожаления и желания всё вернуть.
— Даже неспящие?
Готесса задумалась.
— Технически должны, если они пробуждённые. Но если их вербуют из нпс, то может, и нет. Вот для них мир пробуждённых тот ещё ад.
Девушка дошла до меня — передвигалась она медленно и через силу. Затем вдруг оступилась, но я оказался рядом и успел поймать её.
— Жажда жить! — повторила она, хватаясь мне за шею и оставляя поцелуй на щеке. Затем мы на пару очень долгих секунд застыли друг перед другом. И в конце третьей секунды она вдруг резко дёрнулась и со всей силы ударила кулаком по одному из надгробий.
Нет, суперсилы ей не отсыпали, и на неподвижном камне остался кровавый след.
— Хик… Та-ак, тихо. Марта-Августа. Не забывайте дышать, — выдавила она из себя, присев на землю.
— Молитва покоя тебе поможет? — спросил я. Хотел применить без спроса, но вдруг чем-то помешаю её ритуалу?
— Точно… Ты нравишься дочери Смерти. Попробуй, — с трудом выдавила она из себя.
Резко повернулась ко мне, всплеснула руками и крепко обняла. Плечи Марты задрожали. Девушка рыдала.
— Спаси меня. Спаси меня, Полярис!
— Да обретёшь ты покой в объятиях её, — повторил я скороговорку.
Морщины на лице девушки разгладились. Она застыла. С пол минуты просто сидела и тупила в одну точку, едва не роняя слюну. Затем медленно и с видимым трудом поднялась.
— Спасибо… Из тебя выйдет сильный маг, Полярис. Не уходи в боевики. У нас уже есть одна Саша.
Я же отметил то, как крут навык могущества.
У меня будет ещё одна аудиенция у Руты. И к ней я должен собрать как можно больше времени на прокачку этой характеристики.
— Рад помочь, Марта. Что с тобой было?
— Мёртвая магия берёт свою плату частичками души. Это самый чёрный раздел колдовства, в который лучше не заходить. Прости, я могу себя вести сейчас неадекватно. Кто бы ещё знал, что у меня в голове творится…
— Может в награду расскажешь, что ты делала?
— Сила отчаяния очень велика в Городе. Каждый пробуждённый в начале своего пути обладает очень высокой решимостью и волей. А сильная воля в нулевом мире рождалась ты помнишь как. Через боль, кровь и слёзы.
— Ты собирала эту силу?
— На этом месте собирается природный источник этой стихии. Если приманить к себе чужую боль, можно запечатать её в камни.
Она протянула в дрожащей руке чёрно-лиловые кристаллы.
Волосы поднялись дыбом, а я ощутил запредельный ужас, будто только что разом начал проживать худшие моменты из жизни и визуализировать страхи.
Я снова взял себя в руки лишь тем, что повторял про себя, что это не мои настоящие чувства. Это только действие тёмной магии.
— Зачем нужны эти камни?
— Мёртвая магия пожирает другую силу и гарантированно оскверняет исток. В том числе разрушает плетение. Это чисто магический конструкт. Ему не место в этом эхо.
— Они уже третий раз проворачивают трюк с тем, чтобы засунуть сюда то, чего не должно быть в этом мире.
— Я не знаю таких способов. Эхо ключевая характеристика временной петли. Её нельзя обойти. Рискну предположить, что это использование уникальной характеристики.
— Почему ты так думаешь?
— Сейчас я ничего не думаю, Полярис. Прости, Мне нужно время прийти в себя. Ты мне уже очень помог. Жалкое зрелище, да? Прости, что видишь меня такой.
— Я тоже ощущал там запредельный страх, так что понимаю тебя.
— Не понимаешь. Твоя воля сейчас сильнее моей, поэтому тебе легче сопротивляться. А меня выворачивает наизнанку, будто кусочки души и эмоций перемешались в хаос. Я вообще не отдаю отчёт своим действиям в такие моменты… но Неф помогла.
— Кто?
— Ты не знаешь как зовут богиню Нефтис, которая тебе дала эту силу?
— Я просто выучил речёвку, — пожал я плечами.
— Нет. Если бы этот бог тебя не мог принять, ты бы не получил эту молитву. Так это работает. Город не выдаёт роли, которые ты не можешь сыграть. Он — гениальный режиссёр и постановщик этого спектакля.