Ненавижу жуков.
Просто не переношу.
Стараясь держаться точно в центре коридора и не касаться стен, я осторожно двигалась вперед. Из-за частых и резких поворотов оказаться в засаде было проще простого, так что каждый шаг давался с трудом, через стягивающее мускулы нервное напряжение. Все, что я слышала — это пульс, отдававшийся в висках. Сердце колотилось с такой силой, что вот-вот должно было разорваться в груди и разлететься в стороны кровавыми ошметками.
Под подошвами сапог скрипела пыль и старые жучиные панцири, каждый скрип и треск пробегал по коже крупной холодной дрожью.
Поворот — и рывок вниз.
Коридор пошел под уклон, а ноги заскользили по гладкому камню.
Может, стоит вернуться и осмотреть другие коридоры?
Закусив губу, я с сомнением рассматривала уходящий в неизвестность путь. Меня пугало то, что может ждать впереди, и этот страх был мне в новинку. Он отдавал какой-то застарелой горечью сожаления — будто я могла сгинуть в бесконечном мраке и не успеть сделать так много.
Необходим один только шаг, чтобы пропасть, раствориться и исчезнуть… Перестать быть.
Но я ведь еще столько всего не успела…
Все еще не стала счастливой, не заполучила того, кого хотела, не сказала ему столько всего, главного, самого важного.
Не помогла Ши, не спасла мир, в конце концов.
Спасение мира у меня в списке тех дел, что стоит сделать до двадцати пяти.
Я усмехнулась и уперлась рукой в стену, прикрыла глаза, попыталась отогнать непрошеные мысли и опасения.
Ведь если остаться на месте, то смерти не избежать, как ни крути. Неизвестная тварь может вернуться в любой момент!
Идти вперед.
Нужно просто сделать шаг и идти вперед.
Что-то мелькнуло в слоях тьмы. Неясный, размытый силуэт нырнул за поворот и скрылся из виду. На таком расстоянии понять, что это было, — невозможно.
Вдруг это Буря? Нельзя упустить его!
Взяв в руку клинок, я выдохнула и двинулась вперед. Часть коридора была погружена в кромешный мрак, но за поворотом светились вездесущие жуки. Не успев подойти к изгибу стены, я услышала тонкий детский голосок.
— Хорошие жучки! Хорошие…
Какого хрена?
Я осторожно выглянула из-за угла и увидела низенькую женщину, едва ли достававшую мне до плеча.
Тонкая фигурка была затянута в черную ткань, ноги охватывали ремешки самодельных сандалий, а золотисто-каштановые волосы были заплетены в толстую косу, конец которой почти волочился по земле.
Из широких рукавов показалась рука, больше похожая на высушенную ветку дерева. Цепкие пальцы схватили ближайшего жука, сдавили его так, что на землю упало несколько хитиновых пластинок, а «светляк» протяжно запищал. Под острыми ногтями выступили тягучие желтоватые капли жучиной крови. Еще чуть-чуть, и несчастное насекомое вывалит на узкую ладонь внутренности.
Женщина поднесла добычу ко рту, и от раздавшегося хруста мне стало дурно.
Острые, иглоподобные зубы вгрызались в панцирь и крошили его в пыль. Уцелевшие кусочки падали под ноги, а я внезапно осознала, откуда в коридорах столько останков насекомых…
Женщина медленно повернулась, посмотрела на меня совершенно черными миндалевидными глазами и растянула губы в жуткой улыбке. В зубах у нее застряла пара подрагивающих лапок.
— Хочешь? — спросила она на чистейшем всеобщем и протянула мне половинку жука.
Герант
Сосредоточиться выходило с трудом, перед глазами так и стояли эти прикрученные к потолку тела членов команды и органы, разбросанные по полу.
«Не разбросанные, — поправил я себя, — а аккуратно разложенные». Будто кто-то вломился на станцию, чтобы провести здесь какой-то долбаный оккультный ритуал! Где это видано вообще, чтобы в наше время людей в жертву приносили, да еще так изощренно? В носу все еще стоял запах химии и подгнивающей плоти, от которого хотелось окунуть голову в раствор кислоты, только бы избавиться от удушливого воспоминания.
Передернув плечами, я всматривался в пляшущие перед глазами столбики данных и изо всех сил пытался выискать знакомое название. Оставалось только молиться Садже, что «Цикута» на самом деле побывала здесь, потому что иначе я не знал, где еще можно ее искать.
Зеленоватые буквы мелькали перед глазами, складывались в слова, отметались в сторону, когда я понимал, что это все не то, а на экран выпрыгивали новые и новые строчки стыковочных записей. Бардо подключился к станции напрямую, но и у него успех был нулевой, если судить по ругани в наушнике.
Минута, вторая… двадцать минут, тридцать.
Можно просидеть перед монитором целые сутки напролет и ничего не найти!
Какого хрена в эти навороченные компы не встроили поиск по названию?!
— Есть! — крикнул я, чуть не рассмеявшись от облегчения.
— Не ори, твою мать, — прошипел Фэд. — Если кто-то и перебил всю команду, то это не значит, что здесь никого нет.
Я послушно понизил голос до шепота, потому что понимал, что магистр прав: не стоило так глупо рисковать.
— Они пристыковались как раз перед тем, как начались неполадки с энергоснабжением. Вот запись о стыковке, запись о загрузке и — бум! — пустота.
— Может это произошло как раз перед нападением?
— Думаешь «Цикуту» забрали? Как трофей?
— Пораскинь мозгами, вольный, — Фэд запустил пятерню в растрепанные волосы и посмотрел в сторону панорамных окон, за которыми была хорошо видна ближайшая планета — серо-синее пятно на фоне бесконечной космической черноты. — Корабль, древний и уникальный, под завязку нагруженный пыльцой. Может сам корабль и не нужен никому, но груза там на миллионы. Или…
— Падальщиков так и не вычистили, и они за три года умудрились выйти в космос.
— Сказочное предположение, — хмыкнул магистр, — но отметать его я не буду. Потому что у Падальщиков был транспорт и все, что держало их на планете — обилие пыльцы прямо под боком.
— Господа! — гаркнул Бардо. — У нас появилась компания.
— А я надеялся, что времени будет побольше, — Фэд досадливо поморщился и, пристегнув к поясу клинок, двинулся к лифту. — Твоя Госпожа Лир могла донести, что к ней двоедушник за информацией заглядывал?
— Я ее слову верю, — отчеканил я. — Она бы не стала продавать меня. Мог кто-то из ее девиц, но тоже сомневаюсь. Многие там мне жизнью обязаны.
— Такие деньги помогли бы несчастной душе вырваться из борделя.
Я только отмахнулся.
— Ты не понимаешь. Они — кровопийцы и все, что отделяет их от уничтожения — обширные связи Госпожи и ее договоренности. Можно быть баснословно богатым, но никто не будет закрывать глаза, когда начнут находить обескровленные тела.
— Допустим, — Фэд о чем-то глубоко задумался.
— Сколько Совет предложил за возвращение Посредника?
— Слишком много. Так много, что все отребье галактики будет охотиться за нами.
Я не мог сдержать смешок. Все это совершенно не смешно, но нервы были на пределе.
— Я восхищен их щедростью.
Да уж, вот тебе и приключение. Так все хорошо начиналось. Просто сказали груз привести, Ши бы получила работу в гильдии, мы бы как-то наладили контакт, приспособились друг к другу, прижились, метка вошла бы в полную силу.
Везет нам как утопленникам.
— Сколько назначали за твою голову, вольный? — Фэд нажал на панель вызова платформы и отошел в сторону. Полумрак и красноватый свет аварийных огней делали его похожим на какого-то демона, готового броситься на любого, кто подойдет слишком близко.
— Уточни когда, а то этих наград было слишком много.
— Прожженный преступник, да?
Я неопределенно пожал плечами.
— Плохо запоминаю законы. От колонии к колонии они разнятся, и все в голове не удержишь.
— Думаю, что ты будешь горд, узнав, что тебя в нашей шайке поставили на второе место по опасности.
— А ты, конечно, на первом?
— Конечно, — самодовольно ответил Фэд.
Магистр выглядел слишком спокойным. Неестественно умиротворенным.
Будто уже заранее смирился с поражением и обдумывал, как проведет вечность в забвении.
— Тебе не страшно? Ты не думаешь о том, что все это может быть зря?
— Страшно, — ответил он и повернулся так, чтобы смотреть мне в глаза. — Я не дурак, Герант. И не псих. Страх мне не чужд, я боюсь сотен вещей, но не ждешь же ты, что я буду стоять и заламывать руки? Может, по щеке еще должна скатиться скупая слеза разочарования?
— Я не это имел в виду…
— Я знаю, но задумываться не хочу, понятно тебе? Если я начну об этом думать, то могу утратить трезвость, а она мне сейчас очень нужна. Ни Флоренс, ни Ши не нуждаются в наших метаниях и истерике. Им нужны два трезвомыслящих мужика, способных держать себя в руках, а не наматывать на кулак милю соплей, уяснил?
— Вы только посмотрите, как он разгорячился, — голос Бардо в наушнике звучал встревоженно. — Двигайте задницами быстрее, пожалуйста, потому что наши «друзья» всего в семи минутах лета.
— Ждем лифт, — коротко бросил Фэд и надолго замолчал.
В уголках глаз магистра разбежались острые лучики морщинок, а весь его облик стал каким-то острым, хищным, точно он сам себя — мысленно — раскачивал и злил. Так обычно раззадоривают бойцовских собак: лишают их пищи и сна, бьют, а затем спускают с поводка.
Видит Саджа, я бы не хотел знать, что творится в голове у этого человека. Мне казалось, что под бледной кожей клокочет самое настоящее безумие, а карие глаза потемнели от ярости, которая вот-вот должна была найти выход или испепелить Фэда изнутри.
— Мы медленно продвигаемся, — я не сразу понял, говорит ли магистр со мной или хочет убедить самого себя. — Но это лучше, чем ничего. «Цикута» может «почувствовать» Ключ, и мы его найдем. Чего бы это ни стоило.
Двери лифта разъехались в стороны, и, войдя внутрь, Фэд ударил по кнопке с пометкой «Грузовой отсек».
***
— Я уж думал, вас там крысы сожрали, — недовольно проворчал Бардо.
Он готовил корабль к расстыковке, а енот Фэда терся у его ног и все время норовил забраться на колени посмотреть, что такое тут без него творится. То же мне, мохнатый приключенец.