Таксист что-то говорит, но произношение у него настолько непривычное, что я не сразу понимаю, что он обращается к нам, а просто не напевает что-то себе под нос. Папа кивает, притворяясь, будто понимает его. Но мне и в самом деле удается разобрать отдельные слова в потоке певучей речи водителя. Он задал нам вопрос.
– Что же привело вас сюда, в милую Шотландию?
Мама, кажется, тоже его поняла, она отвечает:
– Привидения.
У нас дома одного этого слова было бы достаточно, чтобы разговор угас. Но здешний таксист и ухом не ведет.
– А, – роняет он. – Видел я однажды привидение, на севере.
Мама оживляется.
– В самом деле?
– О да, – кивает таксист. – Мы с супругой отправились на денек в горы. Нагулялись на свежем воздухе, посмотрели все, что только можно было, и забрели в ближний замок в надежде перевести дух и подкрепиться.
Ничего странного, думаю я.
– Кухню в этом замке давно переделали в ресторан – кругом камень и стекло, и камин горит. У огня стояли три низких кресла, – продолжает таксист. – Два кресла стояли пустые, а в третьем сидел мужчина и смотрел на огонь. Благородного вида, сразу ясно, что джентльмен. Супруга моя подошла к столу с закусками, а я взял в обе руки по стакану и пошел за ней следом. Проход там узкий, а я не маленький, вот и задел кресло, в котором сидел джентльмен. Чуть не облил его пивом. Я извинился, а жена тут как раз обернулась и спрашивает, с кем это я разговариваю.
– И что вы думаете… – Таксист помолчал, все затаили дыхание. Напряжение было такое, что, казалось, воздух звенит. – Никого там не оказалось. Все три кресла оказались пустыми.
Папа сидит с глубокомысленным видом, как будто пытается решить сложную задачу, зато у мамы глаза блестят, как у маленькой девочки, которая слушает сказки у костра. Мы с Джейкобом встревоженно переглядываемся. Одно дело, когда призрак двигается предметы или затуманивает зеркало в ванной. Но вот так, запросто показаться в нашем мире, как существо из плоти и крови? Это умеет только Джейкоб, но и его вижу только я, и только потому, что мы связаны. Возможно, таксист просто нас разыгрывает или его подвело зрение. Людям иногда мерещатся призраки в темноте, игра света обманывает нас.
Водитель ловит в зеркале мой взгляд.
– Не веришь мне, девочка? – спрашивает он с улыбкой. – Ничего. Поживешь в Шотландии с мое, у тебя свои истории появятся.
Ничего-то он обо мне не знает. У меня и так этих историй выше крыши.
Такси заворачивает за угол, и мы неожиданно оказываемся прямо перед замком из маминой книжки. Только он не маленький, как на картинке. Это настоящий замок в натуральную величину. На скале. Я смотрю на него во все глаза. Папа одобрительно присвистывает. Мама сияет. Даже Джейкоб впечатлен. Замок выделяется на фоне неба, как нарисованный, до чего же он хорош!
– Красотища, верно? – замечает таксист.
Из книги я помню, что замок находится в Старом Городе, поэтому не удивляюсь, когда, переехав через мост (под ним нет воды, там железнодорожный вокзал и большой зеленый парк), мы оказываемся в более старой части Эдинбурга.
Таксист сворачивает с оживленных улиц и едет вниз по склону.
– Ну вот, приехали, – говорит он, останавливаясь перед старым каменным домом с ярко-красной дверью. – Лейнс-Энд.
Глава седьмая
Лейнс-Энд напоминает мне сцену из книги «Гарри Поттер и Орден Феникса». Ту, где Гарри привозят в штаб-квартиру Ордена, в дом Сириуса Блэка, который скрыт заклинанием за фасадом другого дома.
Лейнс-Энд похож на эту штаб-квартиру – серый невзрачный дом, втиснутый между двумя другими, такими же серыми. Дома стоят тесно, как книги на полке, между каменными переплетами нет никакого просвета, крыши ощетинились каминными трубами.
Мы звоним в ярко-красную дверь, и ее тут же отворяет пожилая женщина. У нее румяные щеки, светлая кожа, а у ног вьется толстая белая кошка.
– О, привет, – говорит женщина. – Вы, должно быть, Блейки. А я миссис Уэзершир, хозяйка Лейнс-Энд. Входите.
В вестибюле все стены увешаны старомодными портретами каких-то людей, которые смотрят прямо перед собой. Справа проход в виде арки ведет в гостиную, а в конце вестибюля виднеется деревянная лестница – такая крутая, что возносится вверх, как ствол дерева. Пока миссис Уэзершир рассказывает о правилах жизни здесь, я подхожу к лестнице.
Джейкоб не отстает от меня ни на шаг.
– Ручаюсь, что здесь есть привидения.
Он думает, что привидения есть везде. Что касается Лейнс-Энд, мне пока трудно что-то сказать. Дом, конечно, старый, но это не всегда означает…
В стенах что-то дребезжит – наверное, в трубе, а над головой слышатся шаги.
Джейкоб высоко поднимает брови.
Ну, может быть…
Остановившись у лестницы, я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что сверху на меня смотрит девочка.
Она примерно моего возраста, на ней накрахмаленная блузка и юбка в клетку. У нее смуглая кожа, блестящие черные волосы аккуратно заплетены в косу. Она смотрит на меня не мигая, и я тоже не могу оторвать от нее глаз. Что-то в этой девочке кажется мне странным. Знакомым. Я не могу избавиться от чувства, что видела ее раньше – хотя я точно знаю, что этого не может быть.
– Кэссиди! – зовет папа.
Я спешу обратно, к переноске Мрака. Вокруг нее с любопытством крутится пушистая белая кошка миссис Уэзершир, пытаясь просунуть между прутьев лапу. Мрак бросает на меня не то злобный, не то умоляющий взор. Подхватив клетку, я поскорее уношу ее в гостиную.
Высокий потолок, стены, скрытые книжными полками, камин. Перед ним стоит кресло, а по бокам два дивана. Разумеется, я сразу же вспоминаю три кресла из рассказа таксиста. Но никакого призрачного джентльмена здесь нет, только мама с папой и миссис Уэзершир.
Поставив переноску с Мраком, я сажусь на один из диванов и вскрикиваю: я в нем тону, подушка оказывается неожиданно мягкой и я проваливаюсь, как в зыбучие пески.
Мама приходит мне на помощь – протягивает руку и вызволяет из плена. Миссис Уэзершир тем временем ставит на стол чайник и поднос. И это очень кстати: тем, чем кормят в самолете, наесться невозможно.
– Бисквиты? – предлагает миссис Уэзершир, протягивая мне тарелочку, на которой вовсе не бисквиты, а сухое печенье. Пусть называет их, как хочет, главное, что можно угоститься.
Но едва я протянула руку к тарелке, как над головой снова раздались шаги.
На этот раз мы все посмотрели на потолок.
– О, не обращайте внимания, – говорит миссис Уэзершир. – Это мой муж.
– Будем рады с ним познакомиться, – вежливо замечает папа.
Наша хозяйка негромко смеется.
– Не думаю, что вам это удастся. Мистер Уэзершир уж восемь лет, как помер. – Она не перестает улыбаться. – Еще чаю?
Джейкоб пристально на меня смотрит, и не обязательно быть телепатом, чтобы понять, о чем он думает.
Здесь точно есть привидения.
Может, он и прав, но сейчас я не настроена затевать проверку. У меня есть правило – я не захожу за Вуаль в тех местах, где сплю. Иногда безопаснее не знать.
– Итак, – спрашивает миссис Уэзершир, разливая чай, – что же привело вас сюда, в наш славный город?
– Собственно говоря, – говорит мама, – мы будем снимать здесь телешоу о привидениях.
– О, – миссис Уэзершир берет свою чашку. – Что ж, далеко ходить не придется. Мой Реджинальд очень интересовался эдинбургскими мертвецами. У него был прямо пунктик, – она кивком указывает на книжные полки. – Он много лет расспрашивал местных жителей, собирал воспоминания и истории и записывал вот в эти тетради.
При упоминании об историях мама подпрыгивает, а у папы проясняется лицо, когда он слышит о записях.
– Серьезно? – спрашивает папа, привставая. – Можно мне…
– Конечно, не стесняйтесь.
Папа набирает стопку тетрадей, мама допивает чай, а я чувствую, что съела слишком много печенья. Миссис Уэзершир поднимается со своего стула.
– Ну что ж, – говорит она. – Пойдемте, я покажу вам апартаменты.
Видимо, апартаментами здесь называют квартиру. Слово шикарное, но в том, что на четвертый этаж приходится лезть по крутой лестнице, ничего шикарного нет. На лестничной площадке второго этажа черноволосой девочки больше нет.
Мама замечает, что лифт в Шотландии называют подъемником. Это название не лишено смысла – в том случае, когда подъемник в доме есть. Еще мама объясняет, что Лейнс-Энд – это меблированные комнаты. Это то же самое, что небольшая гостиница, только в ней не номера, а апартаменты. На каждом этаже по две квартиры. Наконец, мы добираемся до четвертого этажа. Миссис Уэзершир останавливается у двери с медным номером 4В и достает ключ, который выглядит очень старым.
– Ну вот…
Дверь отворяется со скрипом, как в фильме ужасов, но квартира оказывается уютной и чистой. В ней две спальни и гостиная со старым камином и диваном (который не пытается съесть меня, как тот, внизу). У большого окна стоит письменный стол.
Мама с папой выходят за дверь и что-то обсуждают с миссис Уэзершир.
– Если вам что-то понадобится, – говорит она, – я живу под вами, двумя этажами ниже…
Пока они разговаривают, я выпускаю Мрака на свободу. Он тут же прячется под диваном, а я подхожу к окну. Холодное стекло слегка запотело, я провожу по нему рукой, и неожиданно вижу напротив замок. Он возвышается над остроконечными крышами и каминными трубами, и я любуюсь им, не в силах оторвать глаз: это больше похоже на сказку, чем на историю с привидениями.
– Джейкоб, – тихо зову я, – ты должен это видеть.
Но Джейкоб не отзывается.
Я поворачиваюсь. Его нет. Заглянув в ванную комнату, я обнаруживаю там ванну на львиных лапах. А на лапах огромные когти, как будто у горгульи. Но Джейкоба и здесь нет.
– Джейкоб? – шепчу я, заглядывая в первую спальню. Ничего.
Я отворяю вторую и нахожу его. Он стоит в ногах кровати и неотрывно смотрит на что-то, скрытое за дверью.