– Так с этого и надо было начинать.
– Алик после школы в Москве жил, учился, работал, я даже не знал, что он вернулся.
– А вернулся! Может, из Москвы рулит?.. Попробуй поговорить с ним по старой памяти…
– Какая старая память? Не пересекались мы особо. Да и о чем говорить? Мне факты нужны: когда Ермолаев привлекался, за что, чем он владеет, что легальное, что нет, какие учреждения уже закрыты или ничего не закрывалось… Мне нужно полное на него досье, и я даже знаю, где его взять! – Груздев пристально посмотрел на Малахова.
– И я знаю, кто это досье тебе подаст, – с кислой иронией усмехнулся Артем.
Он был на восемь добрых лет младше Щеколдина, но почувствовал себя в его шкуре. Даже хуже. Щеколдин хотя бы не опускался по службе, просто не дорос до высокой должности. Артем же возглавлял отдел МВД, причем в двух городах. А теперь он всего лишь заместитель начальника, и над ним стоит его же бывший подчиненный. Всех Груздев обскакал, но разве его можно за это винить? Тем более что Артему нужна не столько должность, сколько служба. И какое-нибудь «валидольное» дело. Возможно, неудавшееся похищение Киры Кудряшовой всего лишь ниточка, потянешь за которую и распутаешь махровый клубок. Лишь бы этот клубок катком не прошел по нему. Впрочем, Артему не привыкать бросаться под танк…
…Папа на работе, где ж ему еще быть, зато «мама» всегда дома. Мамочка у Алика ну просто бомба, волосы туго стянуты в сексуальный хвост на затылке, короткое спортивное платье облегает красивое тело. Так плотно облегает, что зубы сводит. Подойти бы сзади, схватить ее за попу двумя руками, крепко прижаться…
Лена стояла у плиты, помешивая дымящееся варево в кастрюльке, судя по запаху, там картошка. Одной рукой помешивала, другой подставляла чашечку под краник кофемашины. Чашечка уже полная, осталось забрать. Алик подошел внезапно, одной рукой взял чашку, другой обнял девушку за талию. Тридцать лет ей, не совсем уже и молодая, замужем, но девушка. Потому что еще не определилась в жизни. Потому что Алик всего лишь терпит ее возле своего отца. Над ее жизнью все еще довлеет знак перемен.
– И себе сделай!
Лена отскочила от него как ужаленная.
– Алик!
– Я тридцать пять лет уже Алик! – засмеялся он, наслаждаясь ее замешательством.
Это же он «снял» ее в ночном клубе, жарил-парил ее, пока не бросил. Ей бы смириться с превратностями мужского характера, а она к отцу – на непутевого сына жаловаться. Пустила слезу, свернулась калачиком у него на груди, а оттуда – прямо в постель. В сущности, отец подобрал брошенное, но у Алика вдруг взыграли угасшие чувства, он захотел вернуть эту змею, пригревшуюся на чужой груди. Но Лена послала его к черту и вышла замуж за отца. Он думал, вредничает дура, а она возьми да расскажи отцу, после чего такое началось, вспомнить страшно. И страшно, и весело. Отец визжал как недорезанный поросенок и пообещал оставить Алика без наследства. А какое у него наследство? Двадцать два года городом рулит, а ничего толком не заработал. Ну, дом хороший, отделка, обстановка – все на уровне, но так это все, больше похвастать нечем, ни Maybach, ни виллы в Испании. Впрочем, Алик мог чего-то не знать. Возможно, отец лишь притворяется бессребреником. Если да, то притворяется он очень хорошо, у Алика свои люди в мэрии, так никто ничего не знает о его тайных махинациях. Но так на то они и тайные…
– Как ты в дом попал?
– Не важно, как важно зачем.
Он снова приблизился к Лене, но она отступила, спиной уперлась в барную стойку. Но так это все, дальше ходу нет. Она это понимает, поэтому взгляд туманится в предвкушении удовольствия.
– Не говори ничего! – мотнула она головой. И в глазах у нее сладкая патока, и голос тягучий как горчичный мед.
– Предлагаешь перейти на язык тела?
– Предлагаю тебе убраться, пока я не закричала!
– А зачем кричать? Я же тебя не трогаю! – засмеялся он. – Сама себя боишься!.. Боишься себе признаться, что хочешь меня! – Алик вплотную подошел к ней, двумя руками обнял за талию, прижав ладони к спине.
– Не хочу! – Лена дернулась, пытаясь его оттолкнуть, но в ответ он еще крепче прижал ее к себе.
– Хочешь! Я же вижу!
– Шел бы ты к своим проституткам!
– Так ты и есть проститутка. Только пока не моя!
Лена возмущенно оттолкнула его с такой силой, что Алик отлетел от нее, сбив рукой стоящую на столе чашку с кофе. Горячие капли брызнули на пальцы, но это лишь еще больше раззадорило его.
– Я не проститутка!
– Сначала со мной, потом с отцом… Отец готов был платить тебе до конца своих дней, и ты взяла за это плату! Только не говори, что это не так!
– Это не так!
– Отец платит тебе этим домом, я буду платить деньгами! На карманные расходы! Я же знаю, отец тебя не очень-то балует!
– Я не продаюсь!
– А-а, знакомая присказка! Еще немного, и ты начнешь торговаться!.. Предлагаю начать с двадцатки!
Алик достал из кармана бумажник, хотел вынуть четыре оранжевые купюры, но в руках оказалось пять.
– Ну, можно и с двадцати пяти! Ты же не совсем дешевка!
Выуживая купюры, он не заметил, как Лена схватила нож с барной стойки, и сейчас этот нож целился острым концом прямо Алику в брюхо. Но почему-то не очень его напугал.
– Давай сорок, и становись к лесу передом! – засмеялся он.
– Пошел вон!
– Считаю до трех! – Раз-два-три… И на счете «три» Алик резко рванул в сторону, потому что Лена также стремительно пришла в движение, и не сойди он с места, нож вошел бы прямо в пупок, а так лезвие всего лишь вспороло косую мышцу живота. Но этого «всего лишь» хватило, чтобы страх сковал тело и парализовал мышцы ног. Алик стал падать, но Лена и не думала подхватывать его, хорошо, хоть нож из рук выпустила.
Он хватался руками за разделочный стол, поэтому упал всего лишь на колено. Страх прошел, болевой шок не наступал, но кровь хлестала из раны как из крана. Вдруг перебита какая-то артерия, и жить Алику осталось считаные секунды? И снова страх охватил его, от ужаса хотелось кричать. А Лена стояла как неживая, смотрела на него и хлопала глазами.
– Ну что стоишь, дурра! – заорал он, рукой пытаясь остановить кровотечение. – «Скорую» вызывай!
Лена кивнула, схватилась за телефон. Сейчас она хватится, дойдет до нее, что вслед за «Скорой» приедет полиция. А покушение на убийство – статья серьезная. Алик, конечно, терпеть не мог отца, но посадить его жену будет явным перебором…
Глава 3
Удостоверение с пылу-жару, приятно пахнет новой жизнью, хотя и в старом обличье. «Заместитель начальника отдела МВД подполковник Малахов». И табельный пистолет заслуживал внимания, двенадцатизарядный «ПММ», это, конечно, не «глок» и даже не «стечкин», но все равно хорош. Главное, магазины почаще на новенькие менять и подаватель не забывать на износ осматривать. Груздев позаботился, чтобы с оружием и документами не тянули: вдруг дружки Колядина и Сараева попытаются отыграться на нем уже сегодня? И пару наручников Артем получил, он ведь прежде всего опер, потом уже начальник.
Дверь открылась без стука, Щеколдин зашел в кабинет к Малахову как к самому себе и без предисловий спросил:
– С Ермолаевым поговорить хочешь?
– Где, когда?
– Из больницы позвонили, ножевое ранение у него.
Они вышли во двор, Щеколдин показал на старенький Pathfinder, но Артем повел его к своей машине.
– Быстро тебя Груздев обмундировал… Давно его знаешь? – на полпути к больнице спросил Щеколдин.
– Хорошо знаю.
– Слышал я про вашу спецкоманду… Только к нам вы не по адресу. Малинин и Крошкин по достижении предельного возраста ушли.
– Ну, ты-то еще молодой для пятидесяти пяти.
– Для замначальника еще моложе.
– А для начальника?.. Или старые грехи в рай не пускают? – без видимой усмешки спросил Малахов.
– Какие грехи? – покосился на него Щеколдин.
– Ну, не знаю…
– То, что с Малининым не ладилось…
– Я не знаю Малинина, и не надо о нем, – перебил Артем. – С тобой у нас все с чистого листа. Можешь плюнуть на этот лист, но мне нужен список раскрытых дел в этот чистый лист. Начнем с попытки похищения Кудряшовой.
– Гладко шьешь, Артем Иванович, я бы посмеялся, но мне говорили про тебя… Что ты там про чистый лист говорил? Старые заслуги не в счет?
Малахов кивнул. Действительно, совсем не важно, как он проявил себя в прошлом и с кем, сколько раз ходил на нож, сколько волков и оборотней на его счету. Сейчас главное, выяснить, кто и зачем дал команду похитить Киру Кудряшову. И совсем не важно, кто это первым сделает, он или Щеколдин. Даже будет лучше, если результат сделает Щеколдин со своим розыском. Артему нужна крепкая команда в подчинении, если этого не будет, значит, он приехал сюда зря.
Щеколдин всего лишь махнул охраннику на воротах, и тот сразу же поднял шлагбаум, открывая проезд. Знают здесь начальника уголовного розыска, знают и уважают, видно, что человек на своем месте, работает, постоянно с кем-то общается, контактирует, все у него схвачено. Плохо, если схвачено не только в хорошем смысле…
Щеколдин попросил остановить машину под шлагбаумом.
– Мэр уже здесь? – спросил он у охранника через окно.
– Да нет, еще не подъезжал, – пожал тот плечами.
Вопрос о мэре ничуть не удивил охранника, значит, он уже знал, кого привезла «Скорая». Скорее всего, он и позвонил Щеколдину.
Ермолаева они перехватили в коридоре, худощавого мужчину с круглым лицом и маленьким, будто подрубленным снизу, носом везли из операционной в палату. Он полулежал на боку, опираясь на подставленный локоть, и что-то весело говорил симпатичной медсестре. Девушка загадочно улыбалась, слушая его, а потом услужливо открыла дверь в палату.
– Сутенер хренов! – беззлобно, хотя и неодобрительно усмехнулся Щеколдин.
Он не торопился, дождался, когда Ермолаева перегрузили на койку, вывезли пустую каталку, и только после этого зашел в палату. Артем последовал за ним, сейчас он находился в роли ведомого, но готов был в любой момент перехватить инициативу.