— Тогда я была подростком. Сейчас я взрослый ответственный человек. Так что, если можно, давай побыстрее?
— Ты, может, и не следила за моим расписанием, но я следил за твоим.
Малколм все знал и про звонки с угрозами, и про проколотую покрышку, и про другие угрозы, которых становилось все больше. Он также знал, что отцу она сообщала далеко не все. При мысли об этих угрозах страстный пыл Малколма уступал место все более сильному желанию защитить ее.
— Я знаю, что ты с отличием окончила музыкальный факультет Университета Южного Миссисипи. И после окончания преподаешь здесь.
— Я горжусь своей жизнью, большое спасибо. Ты приехал с запоздалым подарком на окончание? Если нет, то можешь идти и закончить раздачу автографов.
— Тогда давай сразу к делу. — Малколм резко подошел к ней, как бы доказывая себе, что может находиться рядом с Селией и не касаться ее. — Я приехал защитить тебя.
Ее пальцы дернули струну гитары, и, хотя она не собиралась уступать, взгляд все же отвела.
— Хм, а можно поконкретней?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Эти звонки с угрозами, о которых ты говорила. Дело, которым сейчас занимается твой отец. Наркобарон, криминальный авторитет. Догадываешься?
— Мой отец — судья. Он наказывает плохих людей, и они иногда сердятся и угрожают впустую. — Селия снова встретилась с ним взглядом.
Неловкость пропала, на смену ей пришла спокойная отчужденность, так не свойственная той взбалмошной девчонке, которой она когда-то была.
И здесь Селия права. Она не принадлежит Малколму, и он не должен опекать ее, но от этого желание оберегать Селию не уменьшалось.
— Черт возьми, Селия, ты же все понимаешь.
Она сжала губы, затем произнесла:
— Тебе пора.
Малколм сдержал свой порыв, понимая его причину — нереализованное желание. Его влечение к Селии оказалось более сильным, чем он предполагал.
— Извини за резкость. Я слышал об угрозах в твой адрес, и можешь считать меня ностальгирующим идиотом, но я беспокоюсь за тебя.
— Как ты узнал подробности? — На лице ее читалось смятение и подозрение. — Мы с отцом сделали все, чтобы это не попало в прессу.
— Твой папа, может быть, и влиятельный судья, но он не всесилен.
— Это не ответ.
Малколм не мог объяснить ей. Она не все знала о нем. Он умел хранить секреты лучше ее отца.
— Но я прав.
— Одно из дел, которое ведет отец, приняло… неприятный оборот. Полиция занимается этим.
— Ты доверишься это лавочке с тремя сотрудниками, которую они называют полицией? — Он не мог скрыть насмешку. — Тебя охраняют просто по-королевски. Я скажу своим людям взять это на заметку.
— Не надо ерничать. Я принимаю меры. Это не первый раз, когда нашей семье угрожают из-за папиной работы.
— Но сейчас дело обстоит как никогда серьезно.
— Ты, кажется, хорошо осведомлен о моей жизни.
Она внимательно смотрела на Малколма своими карими глазами, которые по-прежнему околдовывали его и сводили с ума.
— Селия, я слежу за твоей жизнью, ты мне небезразлична, и я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
— Спасибо. Это… мило. — Напряжение чуть ослабло, как и ее настороженность. — Мне приятна твоя забота, хотя и не совсем понятна. Я буду осторожна. А теперь, когда ты выполнил свой… долг или что там, мне действительно пора собираться и идти домой.
— Я провожу тебя до машины. — Он поднял руку и изобразил лучезарную улыбку. — Не отказывайся. Я понесу твои книжки, как в старые добрые времена.
— Если не считать такой мелочи, как вся эта сверхсекретная охрана.
— Со мной ты будешь в безопасности. — Больше, чем она себе даже может представить.
— Так мы думали восемнадцать лет назад. — Селия приложила ладонь ко лбу. — Извини. Мне не следовало так говорить.
— Извинение не требуется, но принято. — Малколм знал, что предал ее, и никогда больше не повторит этой ошибки. — Давай пойдем поужинаем и обсудим мой план, как обеспечить твою безопасность на время процесса.
— Спасибо, но не надо. Мне еще надо выставить годовые оценки.
— Ты же должна поесть.
— И поем. У меня дома в холодильнике остались бутерброды.
Она, может, и стала более сдержанной, но упрямство никуда не делось.
— Хорошо, тогда у меня нет выбора. Скажу сейчас. Эта угроза реальна. Очень реальна. Благодаря роду своих занятий я имею доступ к секретной информации. Тебе нужна охрана, которую не сможет обеспечить полиция и даже твой отец.
— Ты драматизируешь.
— Наркобароны, Селия, ворочают огромными деньгами и не стесняются в средствах.
Малколм взял вину на себя, когда был подростком, чтобы обезопасить мать.
— Они могут причинить тебе вред, могут даже убить в надежде повлиять на вердикт твоего отца, — продолжал он.
— Ты думаешь, я не знаю этого? Я сделала все, что смогла.
— Не все.
— Хорошо, мистер Всезнайка, — сдалась Селия со вздохом и отбросила упавшую на лоб челку. — Что еще я могу сделать?
Малколм взял ее за руки, подступил ближе, с трудом удерживаясь, чтобы не обнять ее нежно и не поцеловать. Хотя, если придется использовать для убеждения страсть, пусть будет так. Так или иначе он добьется своего.
— Позволь моим телохранителям обеспечить твою безопасность. Поехали со мной в турне по Европе.
Глава 2
Турне по Европе? С Малколмом?
Ошеломленная его бредовой идеей, Селия ухватилась за край стола, чтобы не упасть. Он, вероятно, шутит. Они не общались уже восемнадцать лет, за исключением нескольких коротких посланий и пары телефонных разговоров сразу после расставания. Они расстались, стали удаляться друг от друга, затем вообще прекратили общение, после того как были улажены все формальности с передачей ребенка приемным родителям.
Когда Малколм только начинал свою музыкальную карьеру, Селии было немногим более двадцати, она училась в университете, и ее курировал высококвалифицированный психотерапевт. Она представляла себе, как однажды Малколм появится на пороге. Как подхватит ее на руки, и они начнут все сначала.
Но этим фантазиям не суждено было осуществиться. Они только мешали ей двигаться вперед, и Селия научилась создавать собственную реальность — четкие планы на будущее.
Даже если бы тогда Малколм вернулся, ни сейчас, ни раньше Селия не была уверена, что они могли бы начать все сначала. Ее душевное спокойствие далось ей нелегко. Было бы рискованно променять эту хрупкую стабильность на суматоху гастрольных поездок с поп-идолом.
Но тем не менее само предложение было ей лестно, и было приятно сознавать, что она ему небезразлична. Хотя теперь эта глуповатая затея была как мертвому припарка.
Селия бросила взгляд на дверь.
— Пошутили и хватит, Малколм. Я не поеду с тобой в Европу. Но предложение порадовало, спасибо. Сейчас я поеду домой, так как, кажется, впервые мне не надо торчать здесь, чтобы рассаживать учеников в автобусе. У тебя, может, и есть время на шуточки, а мне еще надо расписывать ведомости успеваемости.
Останавливая ее, Малколм коснулся ладонью ее обнаженной руки:
— Я не шучу.
В сердце кольнуло, по коже побежали мурашки. И, черт побери, в животе запорхали бабочки.
После стольких лет ее тело все равно реагировало на его прикосновения, и это просто бесило.
— Ты никогда не бываешь серьезен. Спроси журналистов. Таблоиды полны рассказов о твоих причудах.
Малколм придвинулся ближе, крепко сжимая ее руку, распаляя давно потухшие угли:
— Когда речь идет о тебе, я всегда говорю на полном серьезе.
А может, они изменились? В молодости у Селии был рисковый, взрывной характер, а Малколм много работал, чтобы обеспечить себе будущее. Или, по крайней мере, она надеялась, что он серьезно думал о будущем, — пока его не арестовали и не надели на него наручники.
На какой-то миг ком подступил к горлу, потом Селия смогла взять себя в руки:
— Тогда я буду просто реалисткой. У меня никак не получится поехать с тобой в турне. Еще раз спасибо за заботу, но не стоит утруждать себя.
Малколм склонил голову, его лицо было так близко, что своим дыханием она могла растрепать непослушный клок волос, упавший ему на лоб.
— Ты иногда представляла, как мы любим друг друга в Париже под сенью Эйфелевой башни. — Его голос звучал хрипло и соблазнительно, эти голосовые связки, которые стоили теперь миллионы долларов, искушали ее не меньше прикосновения его пальцев.
Она медленно, но решительно отвела его руку:
— Теперь я точно никуда не поеду с тобой.
— Хорошо. Тогда я перенесу свое турне и стану твоей тенью, пока ты не будешь в полной безопасности. — Малколм нагло ухмыльнулся и засунул руки в карманы. — Но это очень огорчит моих фанов. У них иногда сносит крышу, они могут даже быть опасны, а ведь моя главная задача — это твоя безопасность.
Он это всерьез?
Все это очень странно. Селия сжала кулаки:
— Как, ты говоришь, тебе удалось узнать про дело Мартина?
На мгновение он замешкался.
— У меня связи.
И в этот самый миг Селия вновь вспомнила их последнюю ссору, желание Малколма подхалтурить в злачном кабаке, потому что там якобы хорошо платили. Он был полон решимости сыграть свадьбу и создать с ней семью. А Селия была не в меньшей степени уверена, что они оба еще слишком молоды для этого.
Его арестовали в баре во время операции группы наркоконтроля, а ее отправили рожать в школу-интернат в Швейцарии.
Даже сейчас Селия видела в его глазах сожаление, смешанное с осуждением. Она не пойдет с ним по этому пути снова. Ее душили слезы негодования, боль потери сдавливала грудь, и хотя Селия понимала, как вредно сдерживать эти эмоции в душе, она не позволяла себе расплакаться у него на глазах.
— Деньги конечно же помогли бы тебе тогда, — сказала Селия, вспомнив, как Малколм потерял возможность учиться в школе Джуллиарда, — но никакие деньги не изменили бы мое решение. Все, что было у нас, — это уже прошлое. — Селия двинулась вперед. — Спасибо за заботу, но мы закончим на этом. Прощай, Малколм.