тыми лапами размахивает, глазищами хлопает, клыками клацает. А поделать ничего не может. Сверху Кукурузинку щиты прикрывают, сбоку к ней пики не пускают. Несколько раз кидался на них Клещ. Весь живот исколол. Заревел от злости и боли. Хвостом себя по бокам хлещет, рогами воздух бодает, когтями землю роет.
Пока Клещ бегал вокруг травинок, Пахтачок столкнул кленовый листок на воду.
— Беги, Бусинка, — зашумели травинки.
Расступились, выпустили из кольца Кукурузинку, а Клеща окружили со всех сторон. Приставили к нему пики. Не двинуться Клещу, не шелохнуться.
Добежала Кукурузника до берега, прыгнула на кленовый листок.
— Спасибо, родные! До свиданья!
— Счастливого пути! — дружно откликнулись травинки.
Они построились в ряд. Вскинули на плечи пики и запели:
Мы, дружные травинки,
Шагаем в ряд.
Зелёные ботинки
Поют-скрипят.
Не зря враги боятся
Зелёных рот:
Умеет храбро драться
Степной народ.
А ну, вперёд, травинки,
За рядом ряд.
Зелёные ботинки
Пускай скрипят.
Допели они песенку до конца и исчезли, словно провалились сквозь землю.
Водопад
Давно пропали травинки. А Клещ всё ещё стоял на месте и никак не мог опомниться. Наконец он пришёл в себя. Бешено рявкнул и кинулся к берегу. Но кленовый листок с Кукурузинкой и Пахтачком плыл уже далеко. Заревел Клещ пуще прежнего и припустился по берегу за ними. Бежал, бежал изо всех сил. Раскраснелся, распыхтелся, как пузырь надулся да вдруг за камень запнулся, на землю кувыркнулся, носом в кочку ткнулся и заплакал от злости.
Пахтачок с Кукурузинкой весело смеялись над Клещом.
Течение реки было очень быстрым. Листок летел по волнам как стрела. Он то высоко подпрыгивал, то нырял вниз. Над ним взлетало множество мельчайших брызг. В ярких лучах солнца эти брызги сверкали и переливались. И кленовый листок издали походил на диковинный корабль.
Но вот впереди послышался странный шум. С каждой секундой он становился всё громче и тревожнее. И вскоре совсем рядом раздался ужасный грохот. Пахтачок что-то закричал, но Кукурузинка не расслышала его слов. Тогда он склонился и крикнул ей в самое ухо:
— Впереди водопад! Скорее к берегу!
Оба изо всех сил принялись грести руками. Только течение было сильнее их. Оно всё быстрее и быстрее несло беспомощный листок навстречу водопаду.
Пахтачок сорвал с головы шляпу. Высоко поднял её. Он думал, что ветер надует шляпу, как парус, и повернёт челнок к берегу. Но сильный порыв ветра вырвал шляпу из рук, и она, белой птицей перелетев реку, пропала из виду.
А водопад стремительно надвигался на них. Вот уже совсем близко пенистые гребни водоворота. Вода там кипела и пузырилась, как в котле.
Кукурузника вцепилась в зубчатые края кленового листка и замерла.
На гребне водоворота листок подкинуло вверх и несколько раз перевернуло в воздухе. Друзья не удержались и полетели в воду.
Водоворот подхватил Кукурузнику, закружил, завертел её, потянул вниз. Она отчаянно махала руками, но водоворот всё глубже и глубже засасывал её. И вот вода сомкнулась над ней. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и Кукурузника пошла на дно.
Тут какая-то сила рванула её вверх. Широко раскрытым ртом дохнула Кукурузника свежего воздуха и увидела рядом Пахтачка. Он держал её за рыжую косицу и изо всех сил тянул к берегу. Пушистая куртка удерживала Пахтачка на воде. Он не тонул и не давал утонуть Кукурузнике.
Долго они боролись с бешеными волнами. Наконец им удалось вырваться из цепких лап водоворота. Течение подхватило их и понесло. С большим трудом выбрались они из воды и, обессиленные, упали на горячий песок.
Прошёл час, а может быть, и два. Друзья хорошо отдохнули, согрелись и высохли на солнышке.
Кукурузника вскочила:
— Вот мы и переплыли реку.
— Где уж там «переплыли»! — отозвался Пахтачок. — Мы еле выкарабкались.
— Главное — мы на другом берегу, — отмахнулась Кукурузника. — Куда теперь пойдём?
— Давай сначала найдём шляпу, а потом решим, куда идти.
И они отправились искать унесённую ветром белую шляпу Пахтачка.
Он не спеша шёл впереди. Покачивался из стороны в сторону и протяжно напевал:
Слон самый сильный из зверей,
Конечно, самый сильный.
Лев самый хищный из зверей,
Конечно, самый хищный.
Но я их вовсе не боюсь,
Конечно, не боюсь их.
И ради друга я готов,
Конечно же, готов я
Одни на стадо львов напасть,
Конечно, хоть на стадо.
— Чудесная песенка, — засмеялась Кукурузника. Вдруг она оборвала смех, задумалась.
— Что случилось? — встревожился Пахтачок.
— Свой дом вспомнила, — со вздохом ответила Кукурузинка и рассказала, как её унесла Сорока, как она встретилась с Котом и как убежала с крыши.
— Не горюй. Найдётся твой дом. Будем вместе искать и найдём. Теперь всё страшное и грустное позади, — утешал её Пахтачок. — Прибавь-ка шагу! Видишь, что-то белеет на бугре. Может быть, это и есть шляпа.
Боб Бобыч
Пахтачок не ошибся. На бугре действительно лежала его шляпа. Но пока друзья вскарабкались на вершину высокого бугра, наступил вечер.
— Ох, — вздохнула Кукурузника, — я так устала, так устала! Не могу больше стоять. — И она упала на землю.
— Мои ноги тоже не держат меня, — откликнулся Пахтачок и повалился рядом.
Надвигалась ночь. Красный шар солнца уже наполовину закатился за горизонт. Прохладный ветер закружил над землёй. С тревожным криком проносились птицы. Они торопились в свои гнёзда.
— Скоро спрячется солнце и настанет чёрная ночь. — Пахтачок тяжело вздохнул. — Пора и нам подумать о ночлеге.
Оп быстро расстелил свою мягкую, пушистую куртку, и друзья улеглись на ней.
Небо над головой почернело от туч. Солнце совсем скрылось. Стало темным-темно. Вдруг бабахнул такой гром-громище, что земля задрожала. С треском разорвав тучи, в небе промелькнула ослепительно голубая змея — молния. Хлынул проливной дождь.
Пахтачок едва успел вскинуть над головой свою огромную шляпу. Под ней и укрылись друзья.
— Это Грозовая Туча землю подметает, — сжавшись в комок, проговорила Кукурузника. — Она добрая. Если бы знала, что мы здесь, ни дождинки на нас не уронила бы.
— Держи крепче шляпу, а то ветер унесёт её. Тогда мы пропали.
Несколько раз Кукурузника высовывалась из-под шляпы и что есть сил кричала в тёмное небо:
— Грозовая Туча! Не поливай! Здесь мы!
Но её тоненький голосок тонул в шуме проливного дождя.
Всю ночь громыхал гром, сверкали молнии и бушевал ливень. Крупные капли угрожающе барабанили по шляпе. Ветер вырывал её из рук, закидывал под неё холодные дождевые брызги. Друзья ёжились от холода, прижимались друг к другу и молчали.
Утром дождь перестал. В небе засверкало солнце. Стало тепло и весело.
— Как хорошо! — сказала Кукурузника. — Только есть хочется. Сейчас я бы одна съела целый горшок каши.
— А у меня знаешь какой аппетит? Я бы не горшок, а целый котёл опорожнил.
— Тогда пойдём поищем чего-нибудь съестного, — предложила Кукурузника.
И они отправились на поиски.
Друзья вернулись на бугор не с пустыми руками. Усаживаясь завтракать, Пахтачок сказал:
— Не хотел я тебя огорчать, но ничего не поделаешь. Знаешь ли ты, что скоро придёт сырая осень, а за ней зима. Будет холодно. Всё засыплет снегом. И если зима застигнет нас в пути, мы пропадём. — Пахтачок помрачнел.
— Зачем нам пропадать? Давай лучше что-нибудь придумаем. — Кукурузника дёрнула себя за рыжую косицу и задумалась.
Пахтачок тоже стал думать, приложив ладошку ко лбу.
Сколько времени просидели они так — кто знает. Но вот Пахтачок повернул к Кукурузнике посветлевшее лицо и радостно воскликнул:
— Я придумал! Давай построим здесь дом. Запасёмся едой. Наготовим дров и перезимуем.
Так они и порешили.
Облюбовали место на бугре. Наносили большую кучу глины. Вырыли в ней ямку. Налили туда воды из лужицы. Глина намокла, потемнела, стала вязкой, как тесто. Из этого глиняного теста друзья принялись лепить кирпичи.
Это была нелёгкая работа. Но они трудились не разгибая спины. А чтобы работалось легче, Кукурузника вполголоса запела:
Тра-ля-ля-ля,
Вот она я —
Мала и кругла,
Как бусинка.
За что ни возьмусь,
Того и добьюсь.
Я — Ку-ку-рузинка!
— Тише! — Пахтачок предостерегающе вскинул руку.
Кукурузинка перестала петь, и сразу послышалось громкое надсадное пыхтенье:
— Фух-пух-ух!
— Что это? — удивилась Кукурузинка. Пахтачок в ответ только плечами пожал.
А пыхтенье приближалось, становилось всё громче и тяжелее. Теперь стало ясно: кто-то поднимался по склону бугра. Но кто?
Друзья проворно спрятались за груду готовых кирпичей.
Фырканье раздалось совсем рядом. И вот над бугром стала видна большая лысина. Потом показалась круглая голова с толстыми щеками, большущим носом и красными мясистыми губами.
По надутым щекам текли ручейки пота. Из раскрытого рта, как из трубы, вылетало:
— Фух-пух-ух!
Ещё минута — и на бугре появился высокий круглый толстяк. С портфелем и тростью в одной руке. С большим клетчатым платком — в другой. Платок был так велик, что походил на простыню. Толстяк поминутно обтирал им потную блестящую лысину и сопел.
Он долго стоял, тяжело отдуваясь, бессмысленно глядя по сторонам выпученными, как у рака, глазами. Потом засунул платок в карман. Взял в освободившуюся руку трость. Помахивая ею, медленно зашагал к куче кирпичей.
Кукурузинка с Пахтачком выскочили из укрытия.
Толстяк испуганно попятился. Но ему ничто не угрожало. И, выпятив надутый, как мяч, живот, он снова двинулся вперёд. Подошёл и важно остановился перед изумлёнными друзьями.