Ну, что там у вас ещё? Говори. Не то мигом проглочу.
— Смилуйся! — Кукурузинка умоляюще сложила ладошки. — Всё расскажу. Ещё у нас есть кусочек масла величиной с мою голову. И даже…
— Живей. Не мямли! — прикрикнула Мышь.
— Кусище сахару. Такой большой, такой сладкий! Мы привезли его издалека. И всё берегли, к празднику.
Мышь пошевелила усами. Подумала: «Перехитрю их. Сначала съем сыр, масло, сахар. А потом и самих слопаю». Довольно фыркнула. Оскалила в улыбке длиннющие зубы:
— Л-ладно. Не трону вас. Показывайте свои запасы. Да ж-живо. У меня от голода в животе урчит. Сыр — это х-хорошо! Масло и сахар — ч-чудесно! Скорей ведите в кладовую!
— Пошли. — Кукурузинка шагнула к своему недостроенному дому. Но вдруг остановилась. — Только, может быть, ты хоть что-нибудь и нам оставишь? Мы же помрём с голоду.
— Молчать! — взвизгнула Мышь. — Скажи спасибо, если оставлю тебе твою глупую голову.
Все трое помчались к дому. Кукурузинка громко шепнула Пахтачку:
— Пойдёшь вперёд. Спрячешь мешок с изюмом.
— Стой! — закричала Мышь. — Вперёд пойду я с-сама. Вы идите сзади. Открывай дверь!
Кукурузинка приоткрыла дверь.
Но едва Мышь перешагнула порог дома, как дверь с силой захлопнулась, защемив мышиный хвост.
— Ай! — дёрнулась серая разбойница. — Ой! Отпустите мой хвост, негодники. Я вас… Ой-ой-ой!
Друзья припёрли дверь обломком бобовой трости. Взяли в руки по длинной хворостине и через окно влезли в дом.
Мышь сидела у дверей и жалобно скулила. Увидев хворостины, она угрожающе встопорщила шерсть. Защёлкала зубами. Зашипела:
— Н-не подх-ход-ди. На-з-зад. Прог-ло-ч-чу!
— Разве можно глотать сразу двоих? Подавишься, — засмеялся Пахтачок. — Сейчас ты убедишься, что мы умеем держать своё слово. Мы обещали накормить тебя сыром и сахаром. На, получай!
И они принялись стегать разбойницу прутьями, приговаривая:
— На других не нападай, не воруй, не угрожай. За разбойничьи повадки нашу плату получай.
Мышь визжала, пищала. Ругалась, брыкалась. А друзья знай себе стегали да стегали её прутьями.
Обалдев от боли, зубастая хищница так рванулась, что оторвала хвост и пулей вылетела в окно. Раз пятнадцать перевернулась она через голову и бросилась наутёк. А вслед ей Пахтачок с Кукурузинкой кричали:
— Лови!
— Держи!
— Догоняй!
— Ха-ха-ха-ха!
— Вот так бы всех разбойников проучить… — Пахтачок стёр со лба крупные капли пота.
— Больше сюда не сунется. — Кукурузинка отшвырнула прут и, пританцовывая, запела:
Мы не боимся
Серых мышей,
Лучше не троньте
Нас, малышей.
Тра-ля-ля-ля,
Вот она я —
Мала и кругла,
Как бусинка.
С врагами дерусь,
С друзьями смеюсь.
Я — Ку-ку-рузинка!
Послышался скрип. Это Боб Бобыч вышел на крыльцо. Увидев смеющихся друзей, он важно надулся и громко проговорил:
— Фу! Кажется, схлынула жара.
— Так это вы от жары улепётывали? А мы думали, от Мыши, — сказала Кукурузника.
— Какая Мышь? Никто не осмелится напасть на меня. Я не простой Боб! Но где моя трость?
— Придётся вас огорчить. Но что поделаешь? Пока вы отдыхали, ваша трость из одной большой превратилась в две маленькие. — И Пахтачок протянул Боб Бобычу половинки трости.
— Кто смел сломать мою трость? — рявкнул Боб.
— Та самая Мышь, от которой вы только что улепётывали.
— Я ещё раз повторяю, что никогда ни от кого не бегал. Я — это я и…
— Батюшки! — ахнула Кукурузника. — Спасайтесь! Она вернулась.
— Кто? — выкатил глаза Боб Бобыч.
— Мышь!
— А-а-а! — Боб разинул рот да так и не смог его закрыть.
Повернулся и ринулся к дому. Да, на беду, наступил на развязавшийся шнурок. Хлопнулся животом в пыль и завопил:
— Спасите! Погибаю! Сюда!
Друзья вдоволь посмеялись над жирным хвастунишкой. И снова принялись за работу.
Скоро они позабыли о серой разбойнице.
А зря.
Репь Репьёвич
Едва успели друзья выстроить себе другой дом, как на бугре появился ещё один незнакомец.
Он походил на ежа — небольшой и колючий. Его шляпа, плащ и даже башмаки были густо покрыты острыми тонкими шипами. На спине возвышались огромные счёты; костяшки на них перекатывались с места на место, дребезжали и щёлкали.
Колючий незнакомец подошёл к дремавшему на крыльце Боб Бобычу. Снял усеянную шипами шляпу.
— Здравствуйте-пожалуйте. Раз, два, три, четыре — я хотел бы жить в квартире. Восемь, семь, шесть и пять — буду здесь я зимовать.
— Кто таков? — Боб Бобыч надул губы и важно посмотрел на пришельца.
— Репь Репьёвич, — отрекомендовался гость.
— А что ты можешь делать? — повысил голос Боб Бобыч и запыхтел.
Репь Репьёвич с грохотом скинул на землю громадные счёты. Ударил по пим кулаком. Счёты задребезжали, зазвенели, и под этот шум Репь Репьёвич пропел тонюсеньким колючим голоском:
Журавлей и Журавлих
Мчится в небе стая.
Кто в одно мгновенье их
Всех пересчитает?
Вон стоит кудрявый клён,
Головой качает.
Сколько листьев держит он,
Кто пересчитает?
Возле лужи дождевой
Серый дрозд гуляет.
Сколько капель в луже той,
Кто пересчитает?
Сколько в небо по ночам
Ярких звёзд сияет,
Сколько их погасло там.
Кто пересчитает?
Не хвалясь, хочу сказать:
Я могу пересчитать.
Репь Репьёвич снова ударил кулаком по счётам, и они так затрещали, что Боб Бобыч испуганно попятился.
Несколько минут все молчали. Потом Пахтачок выступил вперёд:
— Ответьте, пожалуйста, мне на один вопрос: а строить дома, копать канавы, стеклить окна или варить обед вы можете?
— Раз, два, три, четыре, пять — начался расспрос опять. Рядом цифры шесть и семь — я отвечу сразу всем. И пилить, и копать, и рубить, и пахать, и косою махать я умею. Заодно подсчитать, рассчитать, сосчитать — всё поспею.
Боб Бобыч слез со ступенек, степенно подошёл к Репь Репьёвичу. Надул жирные щёки и медленно проговорил:
— Я решил: счетовод нам необходим. А теперь ему надо построить дом. Иначе он погибнет от дождя или его унесёт ветер. Об этом сегодня же будет издан специальный приказ.
Репь Репьёвич поклонился Бобу.
— Шестью восемь — сорок восемь, все сомнения отбросим. Пятью десять — пятьдесят, я у вас работать рад. Покажите, где мой дом, размещусь я быстро в нём.
— Дом надо ещё построить, — ответила Кукурузника. — Места много. Глины — целая гора. Снимайте пиджак, берите лопату и принимайтесь за работу.
Репь Репьёвич снова склонился над счётами.
— Сначала я должен всё подсчитать. — Он проворно защёлкал колючими костяшками, приговаривая: — Четыре стены быть в доме должны. В каждой стене — сто кирпичей, да надо сто штук на постройку печей. Стало быть, нужно пятьсот кирпичей. Теперь бы их вес подсчитать надо нам. Каждый кирпичик весит пять грамм…
Все разошлись, а Репь Репьёвич всё ещё стучал костяшками, что-то бормотал, считал и пересчитывал.
Когда наступило время обеда, Репь Репьёвич неожиданно появился в доме Кукурузники и Пахтачка. Он брякнул на скамейку счёты. Подошёл к столу. Заглянул в чугунок с кашей.
— О как много каши здесь! Вам вдвоём её не съесть. Тут крупинок тысяч пять. Нелегко их разжевать. Ведь всего два рта у вас. Так поделим всё сейчас. Пять на два делить не просто…
— Ой, — взмолилась Кукурузинка, — пока вы всё поделите да помножите, каша остынет. Садитесь-ка лучше обедать.
Репь Репьёвич не стал ждать повторного приглашения и подсел к столу. Подцепив полную ложку каши, он пробормотал:
— Тридцать одна крупинка, — и сунул ложку в рот.
Пообедав, Репь Репьёвич сказал:
— Теперь вы позвольте мне подсчитать, сколько минут нам до ужина ждать?..
Как Перчик проучил Боба
Прошло несколько дней. И однажды на бугре появился целый отряд новосёлов.
Были тут и плотник Орешек, и маляр Горошек, и стекольщик Маковка, и трубочист Перчик, и многие другие.
Кукурузинка и Пахтачок очень обрадовались пришельцам. Скоро они подружились со всеми. Но больше других им пришёлся по душе маленький, вёрткий Перчик. Он был весёлый, задиристый, никому не прощал обид и говорил только правду.
Перчик носил ярко-красную куртку и такой же красный колпак с кисточкой. Работая, он всегда вполголоса напевал свою любимую песенку:
Порой бываю в саже
От головы до пят.
Мной воробьихи даже
Пугают воробьят.
Но и сейчас, как прежде.
Мне сажа не страшна:
Пускай черна одежда,
Зато светла душа.
Пока в городе нет печей — трубочисту что делать? И Перчик помогал строителям. Он подносил глину, клал печи, красил заборы.
Вскоре Перчик познакомился и с Боб Бобычем. Это было необыкновенное знакомство. Вот как оно произошло.
Перчик месил глину, когда увидел, как по улице важно шествует всё многочисленное бобовое семейство. Впереди, размахивая портфелем и тростью, шёл Боб Бобыч. За ним шаром катилась толстая Бобиха. А позади неё чинно выступали семь бобят.
— Смотрите! — радостно закричал Перчик и замахал красным колпаком с кисточкой. — К нам идёт пополнение. Всё бобовое семейство явилось на стройку. Милости просим. Боб Бобыч, кладите портфель и трость, берите лопату. А ваша супруга с бобятами пускай подают кирпичи.
Боб Бобыч даже головы не повернул.
— Никогда не думал, что Бобы так плохо слышат, — изумился Перчик.
— Напрасно удивляешься, — сказал Пахтачок. — Боб не слышит, когда ему кричат: «Дай!», но зато слышит, если ему шепнут: «На».