— Боже! Ведь он совсем как настоящий!
— И никакого пепла, — улыбнулся он. — Я люблю, чтобы все вещи были… чистые.
— О, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она, ослепительно улыбаясь ему.
Он обнял ее за плечи, но тут зазвонил телефон.
Гринвуд закрыл глаза, потом открыл их снова.
— Не обращай на него внимания.
Но телефон продолжал настырно звонить.
— Может быть, это что-нибудь важное, — нерешительно сказала она.
— У меня есть служба ответчика. Они это зафиксируют.
Телефон звонил.
— Я как раз подумываю насчет службы ответчика, — она освободилась из его рук и повернулась к нему. — Это дорого?
Телефон звонил.
— Что-то около четвертного в месяц, — ответил он, улыбаясь теперь немного напряженно. — Но удобство стоит того.
— О, конечно, — сказала она. — И не пропустишь ни одного важного звонка.
Гринвуд бросил взгляд на дребезжащий аппарат и пробормотал:
— Само собой.
Телефон намеревался трещать, видимо, весь вечер.
Она подвинулась ближе к нему.
— Что у тебя с глазом? С правым глазом? Тик?
Он непроизвольно поднес руку к лицу.
— Тик? Бывает иногда, когда я устаю. И когда…
— А, так ты устал?
— Нет, — сказал он быстро. — В общем, нет, может быть, в ресторане было темновато, и я мог перенапрячь…
Трели телефона начинали давить на психику.
Гринвуд рванулся к телефону, схватил трубку и прокричал в нее:
— В чем дело?
— Алло?
— Сам алло! Что вам надо?
— Гринвуд? Алан Гринвуд?
— Кто это?
— Это Алан Гринвуд?
— Да, черт побери, да! Что вам нужно? — уголком глаза он видел, что девица поднялась с кушетки и стояла, глядя на него.
— Это Дортмундер.
— Дорт… — Гринвуд закашлялся, не окончив. — О, — сказал он много спокойнее. — Как дела?
— Нормально. На тебя можно рассчитывать в плане небольшой работы?
Гринвуд посмотрел на физиономию девушки, думая в то же время о своем банковском счете.
— Да, конечно, — сказал он и попытался улыбнуться девушке, но не получил улыбки в ответ. Она наблюдала за ним с некоторой осторожностью.
— Мы встречаемся сегодня вечером, сказал Дортмундер. — В десять? Ты свободен?
— Да, я думаю, что да, — сказал Гринвуд без энтузиазма.
9
Дортмундер вошел в «О. Дж. Бар и Гриль» на Амстердам-авеню без пяти минут десять. Два постоянных клиента играли на автоматическом кегельбане, трое других болтали у стойки, вспоминая Айриш Маккела и Бетти Пейдж. За стойкой стоял Ролло, высокий, мясистый, лысеющий, выбритый до синевы, в грязной белой рубашке и таком же переднике…
Дортмундер уже договорился с Ролло обо всем днем по телефону, но он уважительно остановился на секунду у стойки и спросил:
— Кто-нибудь уже здесь?
— Один парень, — сказал Ролло. — Солодовое пиво. Мне не кажется, что я его знаю. Он в задней комнате.
— Спасибо.
Ролло сказал:
— Вам двойной «бурбон», не так ли? Чистый.
— Я приятно удивлен тем, что вы помните, — сказал Дортмундер.
— Я не забываю своих клиентов, — сказал Ролло. — Приятно видеть вас снова. Если хотите, я принесу целую бутылку.
— Спасибо еще раз, — сказал Дортмундер и прошел дальше, мимо двух дверей с силуэтами собак, на одной из которых было написано «ПОЙНТЕРЫ», на другой — «СЕТТЕРЫ», мимо телефонной будки, через зеленую заднюю дверь в маленькую квадратную комнату с цементным полом. Практически вся она была забита от пола до потолка пивными и винными ящиками, оставлявшими свободным лишь небольшое пространство посередине, где умещался старый обшарпанный стол с зеленым фетровым верхом да полдюжины стульев. Голая лампочка с круглым жестяным отражателем низко висела над столом на длинном черном шнуре.
Стэн Мэрч сидел за столом, полстакана солодового пива перед ним. Дортмундер закрыл дверь и сказал:
— Ты здесь раненько.
— Я показал хорошее время, — сказал Мэрч. — Вместо того, чтобы тащиться всю дорогу по Окружной, двинул по Рокауэй-Паркуэй и через Истерн-Паркуэй на Грэнд-Арми-плаза и с нее на Флэтбуш-авеню до моста Манхэттен. Потом по Третьей авеню и через парк на Семьдесят девятую стрит. Вечером значительно быстрее ехать именно так, чем если ты рванешь по Окружной и через туннель Бэттери по Вест-Сайд-Хайуэй.
Дортмундер удивился:
— Да ну!
— Днем-то этот путь лучше, — сказал Мэрч. — Но вечером и ночью городские улицы тоже хороши. Даже лучше.
— Очень интересно, — Дортмундер сел.
Дверь отворилась, и вошел Ролло со стаканом и бутылкой чего-то, именовавшегося «Амстердамский специальный бурбон» — «Наша собственная марка». Ролло поставил стакан и бутылку перед Дортмундером.
— Там один парень… может, к вам? Шерри. Пропустить?
Дортмундер поинтересовался:
— Он спросил меня?
— Спросил парня по имени Келп. Это тот Келп, которого я знаю?
— Он самый, — кивнул Дортмундер. — А это один из наших, шлите его сюда.
— Есть, — Ролло посмотрел на стакан Мэрча. — Готовы повторить?
— Покамест понянчусь с этим, — сказал Мэрч.
Ролло выразительно посмотрел в сторону Дортмундера и вышел, а минутой позже вошел Чефвик со стаканом шерри.
— Дортмундер! — сказал он с удивлением. — Ведь я разговаривал по телефону с Келпом, не так ли?
— Он будет здесь с минуты на минуту, — сказал Дортмундер. — Вы знакомы со Стэном Мэрчем?
— Не имел удовольствия.
— Стэн наш водитель. Стэн, это Роджер Чефвик, он специалист по замкам. Лучший из всех в этом деле.
Мэрч и Чефвик кивнули друг другу, бормоча подходящие слова, и Чефвик присел к столу.
— Много ли еще народу здесь соберется?
— Еще двое, — сказал Дортмундер, и тут вошел Келп с пустым стаканом в руках. Он посмотрел на Дортмундера:
— Он сказал, что бутылка у тебя.
— Садись, — пригласил Дортмундер. — Вы все знаете друг друга, верно?
Они знали. Каждый сказал «хелло», и Келп налил «бурбон» в свой стакан. Мэрч сделал крохотный глоток пива.
Дверь открылась, и Ролло просунул в нее голову.
— Там виски с водой спрашивает вас, — сказал он Дортмундеру. — Но я в нем не уверен.
— Почему? — спросил Дортмундер.
— Он не кажется мне трезвым.
Дортмундер скорчил гримасу.
— Спросите, зовут ли его Гринвудом, и если да, то шлите сюда.
— Хорошо. — Ролло поглядел на пиво перед Мэрчем. — У вас порядок? — спросил он.
— Все нормально, — ответил ему Мэрч. Его стакан все еще был наполнен на одну четверть, но пена поверх пива исчезла. Разве только бы немножко соли, — сказал он.
Ролло снова поглядел на Дортмундера.
— Само собой, — сказал он и вышел.
Минутой позже вошел Гринвуд с бокалом в одной руке и солонкой в другой.
— Бармен сказал, что солодовое пиво хочет это. — Он выглядел навеселе, но не пьяным.
— Это мне, — сказал Мэрч и протянул руку к солонке.
Мэрч и Гринвуд были представлены друг другу, потом Гринвуд сел, а Мэрч насыпал немного соли в свое пиво, благодаря чему на нем снова появилась пена. Мэрч потянул из стакана.
— Теперь мы все здесь, — Дортмундер посмотрел на Келпа. — Ты хочешь рассказать?
— Нет, — покачал головой Келп. — Расскажи ты.
— Ладно, — кивнул Дортмундер. Он рассказал им всю историю и спросил: — Вопросы?
— Мы получаем сто пятьдесят в неделю, пока не сделаем дело? — уточнил Мэрч.
— Да, это так.
— Тогда зачем его делать вообще?
— Три или четыре недели — это все, что мы можем выжать из майора Айко, — сказал Дортмундер. — Что-нибудь в районе шести сотен на душу. По мне лучше бы получить тридцать тысяч.
— Вы хотите добыть изумруд из Колизея или подождать, когда его начнут возить? — спросил Чефвик.
— Мы должны сейчас это решить, — сказал Дортмундер. — Келп и я были там сегодня и видели, что его хорошо охраняют, но не исключено, что на дороге они попытаются обеспечить еще большую безопасность. Почему бы вам не прогуляться туда завтра и не посмотреть самим, как и что.
— Очень хорошо, — кивнул Чефвик.
— Когда мы заполучим изумруд, зачем вообще отдавать его нашему доброму майору? — удивился Гринвуд.
— Он — единственный покупатель, — сказал Дортмундер. — Келп и я уже продумали все варианты, в которых его можно было бы наколоть.
— Важно, чтобы наше мышление оставалось гибким, — сказал Гринвуд.
Дортмундер огляделся.
— Еще вопросы? Нет? Кто-нибудь выходит из игры? Нет? Хорошо. Завтра вы все отдрейфуете к Колизею и поглядите на наш приз, затем встретимся снова здесь же. К тому времени я получу от майора деньги за первую неделю.
Гринвуд сказал:
— Нельзя ли завтра пораньше? Десять часов ломает мне весь вечер.
— Слишком рано не стоит, — возразил Мэрч. — Я не хочу попасть в пробку в час пик.
— Как насчет восьми? — спросил Дортмундер.
— Нормально, — кивнул Гринвуд.
— Нормально, — согласился Мэрч.
— Для меня это просто идеально, — заявил Чефвик.
— Тогда решено, — заключил Дортмундер. Он отодвинул стул и поднялся. — Встречаемся здесь же завтра вечером.
Все встали. Мэрч прикончил свое пиво, облизал губы и произнес: «А-а-ах!» Потом он спросил:
— Кого-нибудь куда-нибудь подвезти?
10
Было без десяти час ночи с пятницы на субботу, и Пятая авеню напротив парка была пустынной. Временами мелькнет случайное такси с сигналом об окончании работы — и все. Весенняя морось сочилась из черного неба, и парк на той стороне улицы выглядел дикими джунглями.
Келп свернул за угол и направился к посольству. Он оставил такси на Мэдисон-авеню, но теперь, чувствуя, как моросящий дождь медленно затекает за воротник пальто, начал думать, что поступил сверхосторожно. Надо было выскочить из такси прямо у посольства, и гори огнем вся эта «крыша». Он обеспечил себя не той крышей, что нужна в такую ночку, как эта.
Он дотрусил до ступенек посольства и позвонил. Ему были видны огни в окнах первого этажа, но кому-то потребовалось много времени, чтобы подойти и открыть дверь, и этим кем-то оказался молчаливый черный человек, жестом длинных худых пальцев пригласивший Келпа войти. Затем человек закрыл за ним дверь и провел его через несколько богато убранных комнат, прежде чем оставить одного в окруженной книжными шкафами берлоге с бильярдом посередине.