— Оу, больно, кисонька!.. — Антон хмурится, потому что мой кулачок больно врезался ему в солнечное сплетение.
— Какого хрена, Антон? — голос вот-вот сорвётся на крик.
— Вероника расстроена? — слышится голос Мая.
— Тебя не спрашивали! — шиплю я.
— Ты на все выходные принадлежишь мне, — усмехается Май. — А о своём я привык заботиться.
— Тоха! Скажи ему, что это бред! — прошу я.
— Киса, прости… — извиняющимся тоном говорит Антон.
— Киса? Уверен?
Я смахиваю злые слёзы с щек.
— Чёрт, Май… Может, не надо? — начинает неуверенно Антон.
— Нет. Уговор — есть уговор, — безапелляционно заявляет Май. — Я не обижу Веронику. Ты же знаешь.
— Знаю. Но она не в восторге.
Парни разговаривают между собой так, словно меня нет рядом. Я двигаюсь в сторону, но меня останавливают сразу две руки, лёгшие на плечи.
— Вероника, постой, — чуть мягче говорит Май. — С тобой не произойдёт ничего страшного. Ничего, к чему бы ты оказалась не готова.
Фраза звучит как-то двусмысленно, но Май говорит, глядя мне в глаза:
— Обещаю.
Антон ободряюще гладит меня по плечам, спускается ладонью по спине и сжимает попку. Воздух наэлектризован так, что даже это небольшое прикосновение заставляет меня вздрогнуть.
— Дай нам минутку, Май.
— Хорошо. Пока пойду развлекать гостей. И вернусь за Вероникой. Ровно через минуту.
Май удаляется с довольной улыбкой на пухлых губах. Больше всего мне хочется стереть его ухмылочку.
— Ника, кисонька моя… Не будь такой злюкой, — просит Антон, прижимая меня к стене.
Одна рука ложится на грудь, сжимая её, второй рукой Антон гладит меня по спине, то и дело сжимая попку.
— Ты проиграл меня в карты. Как вещь!..
— Ты для меня не вещь, Ника.
Антон наклоняется, целуя шею. Надо бы послать и Антона, и Мая, но от Антона чертовски вкусно пахнет. А тепло его тела не даёт здраво мыслить. Или это вино всё ещё шумит в голове? Но я млею от мужских прикосновений.
— Ты очень-очень красивая, самая лучшая, — убеждает меня Антон. — Май…
— Чёрт!.. Вот это уже лишнее.
— Май тебя не обидит, — заверяет Антон, нагло накрывая мои губы своими, толкается языком и посасывает мои губы.
— С чего вдруг такая уверенность? Ты знаешь своего друга так, что можешь сказать, о чём он будет думать?..
— Нет. Май держит своё слово. Не обидит…
Антон мягко мнёт мою грудь, соски вытягиваются под тканью лёгкого платья.
— М-м-м, я тебя так хочу, Ника.
— Тогда уедем сейчас? — прошу я.
— Май тогда просто навсегда закроет двери передо мной.
Я смеюсь.
— То есть ты боишься потерять своего друга, но не боишься потерять меня?
— Я тебя не потеряю, — уверенно заявляет Антон. — Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Ты — моя… Ничего не имеет значения.
— Ничего? — спрашиваю я, чувствуя горячее дыхание Антона на своих губах. Понимаю, что уже приоткрыла губы, желая почувствовать его поцелуй.
— Ничего… И ничего из того, что, возможно, произойдёт, тоже не будет иметь значения, — говорит Антон, начиная меня целовать быстро и жадно.
Он вгрызается в мой рот так, что ноги подгибаются в коленях. Мне приходится уцепиться пальцами за плечи Антона, чтобы не упасть. Антон держит меня одной рукой за попку, а пальцы второй руки задирают подол платья, начиная растирать клитор через ткань трусиков.
— Анто-о-он, — стону я.
Антон довольно рычит, ускоряя движения, нажимает сильнее и сильнее, заставляя меня дрожать от страсти. На время становится плевать даже на то, что дом полон гостей, и в любой момент может выйти кто-то посторонний…
— Верни мне мою девочку… — слышится голос Мая над ухом.
Его руки вдруг ныряют под мои и накрывают грудь с затвердевшими сосками. Я не успела возмутиться, но Май уже переместил руки ниже, обняв меня за талию. Антон последний раз обжигает мои губы поцелуем.
— Не обижай мою девочку, — просит Антон.
— Не буду. Свою девочку я точно не стану обижать, — улыбается Май, целуя меня в висок. — Кстати, Тони, можешь взять свою тачку. У меня выигрыш покруче твоего железа на колёсах.
Возбуждение кипит в крови. Краем сознания понимаю, что возбуждение неправильное. Такого, какого не должно быть… Но оно — есть.
— Антон? — спрашиваю я.
— Я не останусь в доме у Мая, — хмурится Антон. — Извини, что не сказал сразу. Но нам пришлось бы уехать в любом случае. Отец просит на выходных помочь ему по работе.
Я молчу. Антон ещё раз целует меня. Так странно. У меня пульсирует клитор и сжимается промежность, потому что меня только что ласкал Антон. Но сейчас меня обнимает Май, и поцелуй Антона при таком раскладе кажется почти что запретным.
— Я приеду за тобой, Ника, — шепчет Антон. — Твоя подруга останется здесь?
— Не знаю. Надо спросить, — тихо отвечаю я.
— Пойдём. На эти выходные ты будешь хозяйкой этого дома, — обещает Май.
Алёна не захотела остаться. Почему-то поспешно засобиралась, мельком взглянув на меня перед уходом. Как будто побоялась, что и её могут проиграть в карты кому-то другому. Но замечая, что некоторые из гостей тоже начинают прощаться, я понимаю, что причина, скорее всего, в Мае.
Кажется, пока я целовалась с Антоном, он непререкаемым тоном заявил, что вечеринка окончена.
«Ещё так рано!» — думаю я, но потом смотрю на часы и удивляюсь. Уже начало пятого утра.
— Да, Ника. Уже утро. Скоро рассвет. Мы встретим его вместе, — Май наклоняется к моему уху, щекоча его горячим дыханием.
Я пытаюсь унять бешено колотящееся сердце, но получается плохо…
Гости покидают дом Мая. Но уезжают не все. Некоторые едва добираются до спален, которых в доме очень много. Я ищу глазами автомобиль Антона среди отъезжающих машин.
— Антон уже уехал? — спрашиваю я вслух, стоя у окна.
— Да… Остались только мы с тобой.
Май тянет меня за руку.
— Пойдём наверх. Тебе понравится то, что ты увидишь.
Глава 11
Май действует на меня словно гипнотизёр. Его глаза кажутся невероятно светлыми сейчас, в комнате, погружённой в приятную полутьму.
— Я могу отказаться? — тихо спрашиваю я.
Май смеётся:
— Ты даже не знаешь, что я тебе предлагаю.
— Секс? — спрашиваю я.
Май наклоняется, лизнув языком щёку, полыхнувшую румянцем. Он словно кот, пробующий сливки на вкус, перед тем, как съесть их.
— Не только. И если тебе не понравится прелюдия, сможешь отказаться.
Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж. Я останавливаюсь:
— Хочу принять душ.
— Как скажешь, — соглашается Май, но идёт следом, разваливаясь на огромной кровати.
Я поспешно удаляюсь в ванную комнату. Хочу смыть с себя запахи улицы и жареного мяса, костра и пота после танцев. Но больше всего я хочу потянуть время. Вот так, до банальности просто. У меня сердце заходится в бешеном ритме. И, кажется, что моя жизнь полетит в тартарары, сделай я шаг по направлению к Маю. Я торчу под душем так долго, насколько хватает терпения. Тщательно высушиваю волосы веном и долго стою перед зеркалом, разглядывая своё овальное лицо, пухлые губы бантиком и немного вздёрнутый нос. Глаза лихорадочно блестят и кажутся темнее обыкновенного, а волосы тёмной ночью лежат на плечах.
Лёгкий стук в дверь.
— Вероника, тебе плохо?
— Нет, — словно просыпаюсь я.
Понимаю, что прятаться за дверью ванной глупо. Выхожу. Май стоит в дверном проёме, держа бутылку вина и два бокала.
— Ты же говорил, что не хочешь мешать спиртное разной крепости.
— Завтра у меня будет раскалываться голова, но я хочу составить тебе компанию. А тебе понравилось это вино. Кстати, тебе очень идут эти пижамные шортики.
Май увлекает меня за собой, минуя третий этаж.
— У меня мансарда. Там моя любимая комната, — поясняет Май.
На мансарде темно. Май щёлкает кнопкой ночника, освещая огромное пространство.
— Днём здесь много света.
Май движется легко, зная точно расположение всех предметов мебели, и минует острые углы, почти танцуя. А я налетаю мизинцем левой наги на ножки стола и шиплю от боли.
— Ушиблась? — спрашивает Май.
Мой ответ тонет в шуме дождя: Май открыл форточку на одном из окон. И некоторое время слышен только шорох дождя о перекрытие крыши.
— Садись. Вот здесь диван.
Май кажется заботливым и невероятно услужливым. Он наполняет бокалы тёмно-красной жидкостью, подавая один из них мне.
— Ты прогнал почти всех гостей? — спрашиваю я, чтобы не молчать.
— Прогнал? — удивляется Май. — Не-е-ет… Просто у меня есть свои правила. Одно из них — вечеринки до пяти утра. Потом остаются только те, кто не в состоянии сделать нескольких шагов.
— Не знала.
— Да, откуда бы тебе знать? — улыбается Май, — в первый раз ты не пробыла у меня в гостях и нескольких часов, да?
Мы пьём вино, перебрасываясь фразами. Чувствую, как шум в голове усиливается, наслаиваясь на приятный шёпот дождя. Стоит закрыть глаза — и комната легонько начинает покачиваться. Допиваю остатки вина, отставляя бокал в сторону.
— Ещё? — спрашивает Май, встряхивая бутылку. На дне плещется ещё немного.
— Не-е-ет…
Май прикладывается к горлышку бутылки, выпивая остатки вина под моим насмешливым взглядом.
— Завтра мы проспим целый день, — выдыхает он, ставя бутылку на пол.
Через мгновение Май оказывается так близко от меня, что я вздрагиваю.
— Ш-ш-ш-ш, не бойся ты так… Не подумал бы, что ты такая пугливая лань.
Улыбка Мая кажется рожком нарастающей луны. От Мая пахнет дождём, парфюмом, немного дымом от камина и вином. Потом моих губ касаются его губы. Отдалённо чувствуется привкус виски, которое он пил. Май легонько покусывает мои губы по очереди и отстраняется.
— Ты красивая, Вероника. Ты мне очень нравишься.
— А ты мне не нравишься, — я возражаю пьяно, чувствуя в этот момент себя совершенно непривычно.
Меня пьянит не только спиртное, но запретная близость чужого мужчины. Я вижу Мая всего второй раз в жизни, но он каким-то образом умудряется вывести меня из себя настолько, что я чувствую себя обнажённым нервом: очень остро реагирую на всё происходящее.