Грязный вышел из кабинета какой-то присмиревший, сразу направился к выходу. Бьорн смотрел ему вслед, и у него было такое чувство, что они обязательно снова встретятся.
В кабинете доктора Хансена не произошло ничего необычного. Доктор был довольно оживлен, спрашивал Бьорна о самочувствии. Бьорн в его быстрых руках и под натиском команд вертелся, как тряпичная кукла, послушно открывал рот, смотрел вправо-влево, в кучку, приседал и вставал, как в армии, позволил сфотографировать себя анфас и в профиль. Напоследок полежал на кушетке рядом с прибором, от которого тянулись к его голове провода с присосками. Тут его снова чуть не затошнило, но доктор Хансен принялся энергично мять его колено, которое сегодня, кстати, почти не болело. Он честно сказал об этом доктору. Тот еще больше повеселел, воткнул Бьорну между лопаток безболезненный укол и сразу его выпроводил.
…В себя Бьорн пришел только за рулем и по дороге домой напряженно размышлял. Конечно, он слышал про всяких телепатов, но считал, что это вранье вроде гадания на картах, еще один способ выжать из клиента деньги. И что же получается – теперь он стал одним из них? Он слышит мысли другого человека, или читает, все равно, как это назвать. Потрясение примерно такое же, как если бы ему сказали: собирайся, завтра летишь на Марс. Что его связывает с Альваро Санчесом? Недавно случившаяся клиническая смерть и доктор, который их вытащил с того света. Несчастье и спаситель. Впрочем, Бьорна больше занимало другое. Внутренний голос где-то на задворках сознания нашептывал, что он вляпался, что надо немедленно забыть о сегодняшней встрече с Грязным. Но Бьорн помнил себя прежнего, настоящего. Разве он не мечтал об этом, когда работал полицейским и выслеживал преступников, – знать их мысли, чтобы наказать, а еще лучше, предотвратить преступление? Они так и не нашли урода, который несколько лет подряд насиловал молодых девушек, не смогли раскрыть кое-какие запутанные дела. Возможно, сейчас настал его звездный час. Судьба бросает ему вызов: сможет ли он спокойно жить, зная, что готовится убийство Розы и маленького Бутончика?
В горле было сухо и противно, будто Бьорн наелся земли. Но в душе вдруг проснулось что-то весеннее. Да, это чудо спасет его от унылой жизни-спячки, в которую он впал, уйдя из полиции. Перед глазами мелькнула длинная вереница обманутых жен и мужей. Кое-кому из них он был полезен, да к тому же ему хорошо платили за услуги. Но эта работа не сделала его счастливее. Что ж, еще не поздно. И он должен шевелиться, потому что, черт возьми, у него так мало времени…
…Остаток дня Бьорн провел, изучая светскую хронику. Розе Санчес тридцать лет, она местная уроженка, пухлая блондинка с блестящими голубыми глазами и симпатичными ямочками на щеках. Блестяще училась в элитной школе, но этим ее образование ограничилось, поскольку о куске хлеба с колбасой позаботился ее отец, колбасный король. Много путешествовала. На одном из курортов Ниццы ее заприметил Альваро Санчес, смуглолицый красавец с повадками завзятого сердцееда, моложе ее на восемь месяцев. Скоропалительный роман закончился бракосочетанием и рождением дочки. Но, к горькому разочарованию молодого мужа, вдовый и неизлечимо больной отец Розы потребовал, чтобы она перестала болтаться по фешенебельным курортам и жила рядом с ним. Альваро он, естественно, в расчет не брал и не поленился самолично составить условия брачного контракта, который стал охранительной грамотой дочери. Роза любила отца и была признательна за тот образ жизни, который вела благодаря его деньгам. Они с Альваро тут же вернулись в ее родной город и поселились в белой вилле на горе. Роза не отличалась звездностью и зазнайством богачей, прессы избегала, занималась только дочерью, пухленькой румяной беляночкой, точной копией себя. Альваро, боясь разозлить старика, тоже старался не выпячиваться и считал дни до его кончины. Шли годы – старик не умирал. Бьорн помнил, как в коридоре больницы Альваро злобно размышлял о том, что присутствие любимой дочери и внучки молодит гнилую кровь тестя.
За годы работы Бьорн выработал привычку не светиться понапрасну, добывая нужные сведения, и, как правило, обходился минимальным объемом информации. Вот и сейчас, помимо светских сплетен, он разузнал только главное: общедоступные для любого гражданина адрес и номер телефона на вилле Санчесов. У него была квартира в одном из спальных районов, но он не поленился поехать в центр, чтобы поговорить с Розой из телефона-автомата в укромном местечке рядом с маленькой кофейней. Он знал в городе почти все такие места, где нет наружных камер наблюдения.
В пять часов вечера, в одном из своих маскировочных нарядов под названием «лопух деревенский», включавшем фальшивые усы и старую клетчатую кепку, Бьорн набрал номер виллы. После долгих длинных гудков, заставивших его понервничать, нежный женский голос ответил:
– Алло?
– Добрый вечер, – сказал Бьорн. – Я могу поговорить с Альваро?
– К сожалению, его нет. Кто спрашивает?
– Это Роза? – быстро спросил он.
– Да. С кем я разговариваю? – Она не то чтобы забеспокоилась, но начала досадовать на незнакомца, не потрудившегося представиться.
Слава богу, выдохнул Бьорн, она дома, и она жива.
– Пожалуйста, Роза, не вешайте [1] трубку. Я случайно узнал о грязных намерениях вашего мужа относительно вас…
– Вы журналист? – гневно спросила она. – Если вы не прекратите нас преследовать, мы встретимся с вами в суде! Мы с мужем живем душа в душу, и вообще, вас не касается наша личная жизнь!
– Я бывший полицейский. С вашим мужем я познакомился в реанимации, мы лежали в одной палате. В полубессознательном состоянии он несколько часов подряд рассказывал о себе. И о вас. – Эту легенду Бьорн придумал заранее. А как еще он мог объяснить свою осведомленность? – Так вот, он сделал дубликат ключа от сейфа, шарился в ваших документах и нашел страховой полис. Это все решило. Решило вашу судьбу и… и судьбу вашей дочери. Простите, что я вам это говорю, но у него самые жестокие намерения.
Это было так чудовищно, что она задохнулась от возмущения, Бьорн воспользовался этой заминкой и заговорил быстрее:
– Вы можете мне не верить, но я знаю много подробностей из вашей личной жизни, которые неизвестны прессе, знаю ваши любимые выражения, цвет вашего нижнего белья, имена кукол дочки. Фамилия приходящей горничной – Бакке, ей сорок шесть лет, у нее артроз нижних конечностей, она любит имбирные пирожные и всегда помогает вам искать тапочки, которые вы расшвыриваете по дому.
– Вы близко знакомы с Евой, и только, – раздраженно сказала Роза.
Он чувствовал, что она готова бросить трубку.
– Он не заметил, что рукав рубашки вымазан кетчупом, и испачкал полис! Идите и рассмотрите документ, а я перезвоню вам через десять минут.
В трубке раздались короткие гудки. Бьорн засек время и снова набрал номер. Она сразу ответила.
– Это я, – сказал Бьорн. – По средам вы отвозите девочку в бассейн…
– Подождите, не так быстро. Да, пятно есть, но с чего вы решили, что я вам поверю? Версия с близким другом Евы остается в силе. Альваро вышел из больницы неделю назад. Вы ждали целую неделю, чтобы предупредить меня? Вам не кажется это странным?
У Бьорна и на это был готов ответ.
– Дело в том, что я тоже был немного не в себе… лежал под системой, у меня случилась амнезия, я совсем забыл о том, что слышал. Сегодня мы столкнулись с Альваро у кабинета доктора Хансена, оба пришли на прием. И я его вспомнил. И его ужасные мысли. Слава богу, он меня не узнал.
В трубке был слышен какой-то посторонний шум, детский голосок. Она что-то сказала ребенку, потом вернулась к разговору:
– Ну, допустим… О чем вы хотели меня предупредить?
– Он предложит сопровождать вас с девочкой в бассейн, но вы поедете порознь, каждый на своей машине, потому что после обеда ему якобы нужно по делам, например снова на прием к доктору. Но когда вы тронетесь в путь, он позвонит и скажет, что по радио сообщили о ремонтных работах, и нужно свернуть на объездную дорогу. Роза?
– Я здесь, – сказала она сдавленным голосом.
– Простите меня. Пожалуйста. Мне ничего от вас не нужно. Я всего лишь хочу, чтобы с вами ничего не случилось…
– Дальше, – попросила она.
– Вы свернете, он – за вами. Там, в лесу, дорога поворачивает обратно на трассу, ведущую в город, на этом месте должен стоять знак. Он попросит вас остановиться. Это должно случиться там… Чуть выше в горах есть место, где проходит жила известняка. Под воздействием ветра и воды известняк выветривается и образует в скалах опасные трещины, провалы… Ну, в общем, вы понимаете, о чем я… После всего, что случится, он сам вызовет полицию, будет рыдать, рассказывать о несчастье. Вы остановились, потому что дочку укачало, она начала капризничать, вы не сдержались и повысили на нее голос, она к этому не привыкла, расплакалась и побежала в лес, вы за ней… И вы обе, у него на глазах, провалились в глубокую расщелину. Все поверят убитому горем мужу и отцу. Зачем вы завещали ему деньги по вашей страховке?
– Он упрекал меня, говорил, что не люблю, требовал доказательств…
– Кому-нибудь рассказали о страховом полисе?
– Нет, иначе не избежать тяжелых разговоров с отцом… А зачем я свернула с дороги в лес? Что он скажет полиции?
– Объяснит, что это было ваше решение. Он якобы увидел, что вы поворачиваете, и позвонил вам. Но он придумал хитрую подстраховку. Сначала вызовет службу спасения, а потом попробует спуститься за вами в провал и будет там сидеть на каком-нибудь уступе. Без посторонней помощи оттуда, наверное, не выбраться. А вот спуститься в принципе можно. Ободрать руки, изобразить, что тоже сорвался. Он будет героем. Как же… Рискуя жизнью, полез спасать жену и дочь в надежде, что они еще живы… Нет, такого невозможно заподозрить в чудовищном двойном убийстве.
– Я не верю… – Он слышал, как она всхлипывает. – Может, вы садист? Всякие бывают извращенцы… Или писатель. Они вполне способны на такое… чтобы собрать материал… Вы что, проводите эксперимент по криминальной психологии, или как там у вас называется?..