До фронта доехали без приключений, хотя новенькие пассажиры косились на моих разведчиков, но их документы проверяли в пути только раз, когда какая-то мнительная дама вызвала жандармов. Мы прибыли во Львов, который был занят нашими войсками ещё 21-го августа.
Все даты по юлианскому календарю, на деле это 3 сентября 1914 года.
Там я выяснил, где находится моя дивизия и вместе с обозом двинулся туда. Добираться самостоятельно я не захотел, уже начиналась прифронтовая зона, а внешний вид моих людей был незнаком и их вполне могли с испугу принять за противника. Бережёного бог бережёт, вот я и двинулся вместе с обозниками. Нам нужно было ехать полтора дня, а на исходе дня произошло первое ЧП. Уже близился вечер, когда впереди вдруг раздались выстрелы. Обозники сразу встали и вперёд двигаться не стремились, а я со своими людьми соскочив с телег, сразу скрылся в лесу, через который и шла дорога. Она правда не всё время шла через лес, хватало и полей, но в данный момент был лес. Осторожно двигаясь среди деревьев параллельно дороге, мы вышли к опушке, где увидели, как десяток австрийцев, штыками, добивали наших раненых, которых везли на телегах в госпиталь. Для револьверов расстояние было достаточно большим, а вот для винтовок ни какое, а потому наши снайпера сразу и открыли по австрийцам огонь. Чуть больше минуты и в живых считай ни кого из противника не осталось. Лишь пара раненых, которых мои бойцы со злости тут же прибили, зато трофеи теперь есть, хотя наших раненых конечно жаль. Из всего обоза выжили один фельдшер и трое сестёр милосердия, которые и сопровождали раненых, а также двое ездовых и семеро раненых солдат. Пока я разбирался с медиками, бойцы принялись споро потрошить убитых австрийцев. Они забрали их винтовки и шарили по карманам в поисках патронов. Фельдшер начал было возмущаться, но быстро умолк, когда я ему сказал, что это трофеи. Короче задержались мы тут почти на час, пока наши обозники подошли, пока фельдшер перевязал раненых ездовых, да пока с выжившими ранеными разбирался, мои бойцы полностью обшмонали австрийцев и стащили их тела на обочину дороги. Хоронить их мы не собирались, пускай похоронная команда этим занимается, а мы постараемся, что бы она не сидела без дела, ни у нас, ни с той стороны. Зато мы ещё до первого выхода во вражеский тыл обзавелись трофейным оружием, винтовок хватило на всех, так что теперь бойцы были полностью вооружены. Дальше путь прошёл спокойно и в середине следующего дня, я уже представлялся своему командиру полка. Будь я один, то представился бы только командиру батальона, как непосредственному начальнику, но раз со мной была охотничья команда, то тут уже надо было представляться повыше. Идти пока к командиру дивизии я не хотел, хотя и до него со временем дело дойдёт, это когда на заводе смогут сделать танки и самоходки, тогда без комдива ни куда, а пока я явился к командиру полка. Доложившись о прибытии из отпуска по ранению, я доложил ему о том, что собрал охотничью команду со своим офицером. Хорошо. что все парни имели представление о службе, а некоторые и послужили, так что когда он вышел посмотреть, на пополнение, то бойцы быстро построились. Вот только потом начался час начальственного идиотизма, когда командир полка увидел моих разведчиков в камуфляже и в разгрузках, да ещё и с трофейными манлихерами за плечами.
Глава 4
Глава 4
— Штабс-капитан! Это что за бардак⁈ Почему ваши подчиненные одеты не по уставу⁈ Почему у них австрийские винтовки⁈…
Короче ещё минут пять полковник Энвальд упражнялся в русской словесности, в том числе и в её нецензурной части. Когда он наконец стал выдыхаться, я наконец решился вмешаться, что бы оправдаться.
— Господин полковник, разрешите объяснить моё решение о такой экипировке и вооружении охотничьей команды.
— Хорошо штабс-капитан, я слушаю вас.
— По форме и амуниции, охотничьи команды пользуются некоторыми послаблениями в этой части, поэтому я и осмелился отойти от официальной формы. Я понимаю, устав есть устав, но и он не является истиной в последней инстанции. Устав, это не математическая функция, которая является неизменной, по мере развития техники и вооружения, меняется и тактика боя, а вместе с ними и устав. По уставам времён Петра Первого и Екатерины Второй, надлежало в бой идти плотными каре, однако с появлением в артиллерии шрапнели, а также пулемётов в пехоте. Это означает только мгновенное уничтожение подразделения, атакующего противника таким образом. Нет более лакомой цели для артиллерии и пулемётов, как скученный в одном месте противник. Соответственно с этим изменились и уставы, так же, как и форма войск. Чего далеко ходить, до Русско-Японской войны солдаты были одеты в белые рубахи, и только по итогам этой войны было принято решение на переход к зелёным гимнастёркам, которые делали солдат не так заметными на поле боя. Учитывая, что охотники будут действовать не в рядах моей роты, а отдельно, выполняя специальные задания, я и решил. Что им и форма требуется отдельная, которая наиболее будет соответствовать их роду деятельности. Такая расцветка формы позволяет максимально сливаться им с окружающей средой, я распорядился ещё сделать специальные маскировочные накидки, вот посмотрите сами. Герасимов! — Приказал я одному из охотников. — Надень Лешего и присядь в тех кустах.
Названый охотник быстро раскатал висевший на плече в свёрнутом виде маскировочную накидку, и одев её, присел за находившимися рядом не очень густыми кустами. Обычного человека, вернее одетого в обычную одежду, даже в защитного цвета форму, всё равно можно было бы увидеть за не очень густыми ветвями куста, но Леший, с его лоскутами имитирующими лесную поросль, полностью скрыл Герасимова. Полковник Энвальд с удивлением увидел, как солдат буквально исчез из его зрения, растворившись в не таком густом кусте. От увиденного он только удивлённо ойкнул.
— Вот видите, господин полковник, учитывая, что основная задача охотничьей команды это разведка, то такая форма им просто необходима. Также и по амуниции, им просто необходимо иметь при себе много вещей и припасов, необходимых в рейде. Такая ременная система с подсумками позволит им носить с собой всё необходимое, причём не мешая им передвигаться.
— А оружие, — Спросил уже успокоившийся полковник. — я вижу, у них мало того, что австрийские винтовки, но ещё и по револьверу у каждого, а это по уставу не положено.
— Про устав, господин полковник, я вам уже говорил, по револьверам, то они имеют одно очень нужное в разведке приспособление. Трофимов! — Окликнул я уже другого разведчика. — Продемонстрируй господину полковнику глушитель.
Названный боец сразу вытащил из своей кобуры револьвер, после чего достал из специального подсумка глушитель, и одним движением надел его на ствол револьвера, после чего вскинул с ним руку и произвёл три выстрела в стоящее рядом толстое дерево. Раздались только едва слышные хлопки выстрелов, причём они были не громче ударов бойка по капсюлям патронов, да глухие шлепки, от попадания револьверных пуль в ствол дерева.
— Ничего себе⁈
Только и смог выдавить из себя удивлённый полковник Энвальд.
— Господин полковник, не всегда есть возможность вплотную подобраться, к вражескому часовому, что бы снять его ножом или просто оглушить, в таких случаях такие бесшумные револьверы будут в самый раз, но и кроме этого, может возникнуть ситуация, когда охотникам придётся принять бой в ограниченном пространстве, к примеру в помещениях, и тогда многозарядное и короткоствольное оружие будет самое то. Посудите сами, длинноствольные винтовки в зданиях не очень удобны, порой с ними даже развернуться будет невозможно, да и перезарядка после каждого выстрела тоже может стать критичной. Семизарядный револьвер в такой ситуации намного предпочтительней. А что по австрийским винтовкам, то тут целых две причины в пользу их выбора. Во-первых, у охотников не будет проблем с боеприпасами, они всегда смогут пополнить свой боекомплект за счёт трофейных патронов, а во-вторых, в случае, если им придётся вести бой, то когда слышны звуки выстрелов только своего оружия, противник будет не так насторожен, как если услышит звук выстрелов своих и вражеских винтовок. Если слышны звуки выстрелов вражеских винтовок, то многие вражеские подразделения вполне могут пойти проверить, что там такое, вдруг требуется помощь, зато если стреляют только свои винтовки, то всё в порядке, камрады справятся сами, ведь сопротивления считай нет, раз противник не отвечает.
— Вот стервец, ты штабс-капитан на всё нашёл ответ, ладно, вроде всё правильно, но всё равно вначале надо было всё согласовать с начальством.
— Виноват господин полковник, но всё это я делал во время отпуска, а потому и не мог заранее согласовать с вами.
— Хорошо, пошли в штаб, там договорим.
— Прапорщик, ждите меня тут. — Приказал я Разину, всё равно они тут ни чего не знают, а так потом, когда меня наконец отпустит полковник, вместе и двинемся в расположение моей роты.
— Итак, штабс-капитан, почему вы решили собрать охотничью команду, вам в принципе она не положена по статусу, вы командир роты, даже не батальона.
— Господин полковник…
— Давайте без чинов Святослав Константинович.
— Хорошо Евгений Васильевич. Когда лежишь в госпитале и малейший шум вызывает у тебя головную боль, как впрочем и движение, то занять себя нечем, даже чтение недоступно, вот и начинаешь думать обо всём. Нам крайне не хватает разведки, это у казаков есть их пластуны, а у нас в пехоте, только крайне немногочисленные охотничьи команды. Сформировать такую команду на месте не так легко, всё упирается в кадры. Где взять подходящих для этого людей, тут ведь кого попало в неё не пошлёшь. Когда я был дома на окончательном излечении, то говорил на эту тему с другом отца, отставным генералом, вот он и посоветовал мне одного человека, с богатым жизненным опытом. Прапорщик Разин, он в юности успел повоевать на Англо-Бурской войне и имеет хороший опыт партизанской войны, это как раз то, что требуется командиру охотничьей команды, он же и других людей в команду подбирал, а также три снайперские пары.