получил ее страшным подарком от деда.
«У него же гемофилия!» — сообразила девушка и искренне пожалела Мариена. Вот почему он так неприветлив и угрюм! Незримое присутствие смерти ломает даже сильных духом, а уж если природа обделила волевым характером, нрав портится необратимо. Странно, что ему вообще удалось дожить до двадцати трех лет.
— Тем не менее, он великолепный ездок. — Подытожил маг, прервав ее размышления.
— Как! Мне придется сесть на лошадь?! — Марина чуть не подавилась супом.
— А разве вы не умеете? — В свою очередь наивно переспросил маг.
— Я боюсь лошадей! Близко не подойду! Есть же, в конце концов, автомобили, самолеты, поезда… В моем мире нет необходимости ездить на лошади!
Тавель поразился такому обилию верховых животных, пришлось вносить ясность относительно земных средств передвижения в двадцать первом веке.
— Уверен, что страхи ваши напрасны. Управлять хорошо вышколенным конем не сложно, справится даже ребенок. Мы вам поможем, ллид Мариен.
Марина сдалась, хотя в глубине души была убеждена, что затея провалится.
ГЛАВА 3.
Подготовка
Последующая неделя выдалась для девушки насыщенной, и вместе с тем — однообразной. Марина училась. К вечеру каждого дня ей казалось, что такой плотный график ее попросту доконает. Голова трещала. Это было словно возвращение в студенчество, да не в начало семестра, а прямиком к сессии! Бесконечная круговерть лиц, коридоры и переходы королевского дворца, правила этикета… Кавалеру неприлично задевать даму локтем даже в танце, «ибо действие может быть истолковано как фривольность». При дворе неприлично громко смеяться или столь же громко выражать свою скорбь. На званом обеде нельзя оставлять еду на тарелке (наследие давних голодных времен — в то время как ты не можешь справиться со своей порцией, другие вообще не обедают). Клади себе ровно столько, сколько сможешь съесть, иначе в другой раз не позовут. Употребление хмельного вне общего стола считалось безобразием и дозволялось только простолюдинам. Запреты, ограничения…
Марина, ругаясь, на чем свет стоит, записывала наиболее экзотические «нельзя». Правда, их было не так уж много, а вот самопишущее перо с тонким стальным наконечником, которое нужно было через специальный шприц заправлять чернилами, доставляло ей массу неприятностей. Оно не хотело писать. Оно скрипело и стонало, рвало бумагу и немилосердно пачкало в чернилах пальцы. Когда перо подчинилось, выяснилось, что почерк у двойников абсолютно идентичен. Принц сморщился:
— Ах, хоть что-то у вас стало получаться..
Его высочество был неправ. Получалось у гостьи не так уж плохо: она легко выучилась копировать походку принца, его резкие, нервные жесты, высокомерное выражение лица и голос, который, в общем-то, был ненамного ниже ее собственного. С пошивом одежды также проблем не возникло, поскольку телосложение его высочества являлось несколько субтильным (если не сказать, хилым) для мужчины.
На третий день пребывания Скворцовой в домике Тавеля прибыли четыре бойких девицы, сняли с девушки необходимые мерки, а через два дня были готовы необходимые вещи. К слову сказать, Марина заказала им некоторые предметы нижнего белья, потому что своего у нее практически не было — только то, что на себе. Удивляло качество одежды — все швы были прострочены и обметаны на швейной машине, тут сомневаться не приходилось. Пышный кружевной воротник, в котором утопал подбородок, удачно скрывал шею Марины — ведь она легко могла выдать ее женский пол! Ни усов, ни бороды принц не носил, так что и с этой стороны Марине повезло. Она все больше проникалась к младшему наследнику сочувствием из-за его недуга, и готова была простить придирки, раздражительность и надменность. Однако вскоре выяснились некоторые новые обстоятельства.
Серым дождливым утром, экзаменуя Марину на предмет имитации своего почерка и истории Озерного Дома, принц взялся сам очинить грифельный карандаш. Маленький острый нож с инкрустированной голубым перламутром рукояткой скользнул по стержню и глубоко вонзился молодому человеку в палец — наискось, содрав целый пласт кожи. Немедленно потекла кровь, и Марина не на шутку перепугалась: Тавель с утра ушел на соседнюю ферму, взять лошадь с дрожками напрокат, чтобы съездить в город по хозяйственным делам (гостье понадобился крем для лица и прочие дамские мелочи) и помочь не мог, а остановить кровотечение у больного гемофилией… Как себя вести?! Что делать?!
Марина кинулась искать перевязочный материал. Тезка остановил ее, легонько придержав за рукав:
— Право же, не стоит… У меня есть платок.
С этими словами он преспокойно выудил из кармана тончайший и надушенный белый платочек и ловко обернул его вокруг пальца. Видя такое дело, Марина деликатно кашлянула:
— Кхм… Я была уверена, ваше высочество, что вы…
— Не такой, как все? — Голос принца был сдобрен изрядной порцией горькой иронии. — Да, я здоров, представьте себе.
Кровотечение уже прекратилось, и Мариен погрозил девушке перевязанным пальцем.
— Придется теперь посвятить вас в семейную тайну, о которой вы, ллид, будете молчать.
Марина кивнула.
— Так вот… Даже Тавель не знает, что я — лишь наполовину королевской крови. После рождения дочери король страстно хотел сына: однако Знающий отказал ему в данной милости. Королева однажды простудилась, тяжело заболела и произвела на свет мертвого младенца. По медицинскому заключению, после тяжелой и сложной операции, она не могла более иметь детей, а одна дочь, одна наследница — несерьезно в наши тяжелые времена… Случись что с девочкой — и Озерный Дом погрузится в пучину усобиц. И надо же было так случиться, что Когиен поддался минутному искушению в объятиях молоденькой фрейлины из свиты княгини Габиель, которая только начала делать свои первые шаги при дворе в роли интриганки и особы не самого пристойного поведения! Княгиня вытрясла из беременной незамужней дурочки, кто был счастливый отец будущего ублюдка… Когиен не зря за глаза звался Черствым. Узнав, что супруга в курсе измены, он, недолго думая, предложил с легкой руки княгини пустить слух о новой беременности королевы. Фрейлина родит и отправится восвояси, в провинцию, в свое имение, и под страхом смерти никогда не обмолвится о том, кто усыновил дитя. Королевство получит младшего наследника — или же наследницу, как будет угодно Знающему.
— Вы не пытались отыскать свою настоящую мать? — Тихо, но с нажимом спросила Марина.
— Я ничего не знал о ней, пока Приор Братства — Общества Псевдомагов не открыл мне правду. Это случилось три года назад, и, собрав тайно сведения, я узнал, что она давным- давно мертва. По прихоти случая, по чужой злой воле — не все ли равно? Ее существование было бы для всех неудобным, да и для меня тоже.
Тон молодого человека был холоден и лишен эмоций. Собеседница ужаснулась.
— Судьбе было угодно вознести меня над общим жребием, и все же — ничто не дается даром. Дабы избежать кривотолков, будто я — незаконнорожденный подкидыш, королева Альберина объявила окружению о признаках болезни ее отца, моего мнимого деда, якобы обнаруженных у новорожденного. Только приближенные и доверенные лица знают правду и поклялись молчать под присягой. Посему с детства меня берегли от подвижных игр, от турниров, не давали пользоваться ножом и брать в руки шпагу… Для всех я стал уродом! — Зло сказал Мариен. — И я сам считал себя ущербным калекой, пока тот самый случай не открыл мне правду…
Девушка вспомнила смазанное изображение лица Приора, явленное в чаше Тавеля. Странное, как будто не совсем человеческое лицо, наполовину скрытое тенью темно — синего капюшона…
Марина ждала продолжения, но его высочество предпочел сменить тему.
— Вам надо поучиться держать в руке клинок, ллид Мариен. Я ношу его только из соображений этикета, но на некоторых церемониях и на охоте бывает нужда вынимать шпагу из ножен.
Не желая распространяться о своих достижениях в фехтовании, Марина промолчала. Какой удар был бы нанесен по самолюбию молодого мужчины, лишенного такой возможности с детства из прихоти мачехи!.. А как, наверное, Альберина его ненавидит! Плод измены мужа, который ей подсунули в колыбель для наследника… А какие чувства испытывает его высочество?.. Вряд ли чистые и светлые, ох, вряд ли.
— У Тавеля полно добра подобного рода, он подберет вам подходящую шпагу.
«Мог бы и свою дать, жмот…».
— Да, я совсем забыл… Завтра вам придется совершить первую прогулку верхом. Будьте готовы прямо с утра.
Его высочество, посмеиваясь, удалился, и девушка мрачно буркнула ему вслед: «Всегда готова!». Лошади ей решительно не нравились.
Оставшись в одиночестве, Марина захотела устроить себе ванну. Она накачала и нагрела воды, расплескав ее везде, где только можно, пока носила полные ведра к себе в комнату. С плитой она уже освоилась, благо это оказалось делом не сложным. Наполнив маленькую ванну, тщательно вытерла оставленные на полу лужицы, разделась и с блаженством опустилась в теплую воду. Думать о том, что потом придется вычерпывать воду из мраморного «корытца», девушке пока не хотелось.
Поплескавшись в свое удовольствие, Марина потянулась за полотенцем и чуть не упала от неожиданности: знакомый ворчливый голос Дигена со скабрезными нотками проскрипел:
— Видал я девчонок и пофигуристее тебя… Вот, скажем, дочка хозяйская, та — ух! — Причмокнул невидимка. — У тебя жил многовато, да и худоба, опять же. Никаких выпуклых штучек, куда ни глянь!..
Создавалось ощущение, что голос раздается изо всех углов комнаты. Марина завернулась в полотенце с таким проворством, которого от себя не ожидала.
— Ах ты, пакостник! — Воскликнула она в ярости, шаря взглядом по комнате, и, естественно, никого не находя. — Ты давно тут, говори!
Домофей невинно запротестовал:
— Ни в каком разе! Зашел случайно, авось, надо чего…
— Ага, спинку потереть? Дверь была заперта, паршивец!