Обычно в каждом доме над кроватями висели персональные Ловцы Снов, но Джоэл знал, что у шахтеров не всегда хватает денег и осмотрительности вовремя менять их. Поэтому он бережно развешивал широкие сети, переходя с крыши на крышу, с улицы на улицу. Даже если бы чей-то навязчивый кошмар вырвался на свободу, он бы не причинил вреда спящим. Ловцы Снов манили их, как сладкая приманка тараканов.
— Навесили тут тряпок! Пройти не дают! — проворчала какая-то тощая скрюченная бабка, погрозив клюкой. Джоэл ответил ей:
— Это для вашей же безопасности. «Тряпки», как вы выразились, висят на уровне второго этажа. Проходите, как вам удобно.
А сам подумал с досадой: «Если бы не мы, ты бы не дожила до своих лет». Старуха сбила с привычного ритма. Во время монотонной рутинной работы он погружался в подобие сосредоточенной медитации. Мир растворялся смешением лиц и красок. Но неприязнь горожан отвлекала ненадолго. Он знал, что охотников никто не любит, хотя все им подчиняются, все боятся. Но невозможно любить того, кто каждую ночь может убить твоего родственника или соседа. Конечно, во имя общей безопасности, но все же…
— Вот так, и еще два часа до «отбоя», — довольно выдохнул Джоэл и отправился в трактир на Рыбной улице.
В этот раз Ли опередил его. Он сидел за нестроганой барной стойкой и глядел на пустой стакан. Любимая треуголка с бархатистым ворсом небрежно лежала рядом. Ли не замечал, что к ней подбирается лужица из опрокинутого стакана пьянчуги Бифа, который таращился рыбьими глазами на хозяина трактира, почесывая в седой бороде. Вот уж вечный кандидат на превращение. И во всем виноват самогон. Наглядный опухший пример, как не надо жить и что не стоит пробовать. Джоэл слабо надеялся, что напарник не пил здесь перед дежурством ничего крепче содовой. Запах алкоголя, въевшийся в это место, не позволял установить.
— Ли, сегодня ты мрачен, как Хаос, — попытался пошутить Джоэл, но вышло, как обычно, не к месту. Ли поднял на него полное презрения и безразличия лицо, а потом ответил:
— Она обратилась.
Джоэл подавился неловкой улыбкой, ощущая, как разглаживаются ее следы, болезненно и непривычно, точно мышцы заледенели, застыли гипсовой маской.
— Обратилась, — не спросил, а констатировал он. Другого исхода никто не ждал.
— Да, прямо на допросе. Я там узнал от охотников… Эх, — Ли махнул рукой.
Джоэл сел рядом у стойки, молча, напряженно, и задумался о том, что совершил. Женщина, сокрывшая простуду мужа, перекинулась в сомна следом за ним. От горя? Или от усердия дознавателей?
От того, что «доблестные» охотники довели ее до этого. Впрочем, их самих держали на коротком поводке со всеми этими мерами предосторожности. Любое неповиновение, послабление для нарушителей — повод закрыть в каменной комнате наедине с темнотой и сетью Ловца Снов. Один на один с кошмарами. После пяти-семи дней такого существования любой бы обратился в сомна, и уже не пришлось бы скрывать преступление. В цитадели безумия творилось много разных дел. Джоэл ненавидел это место, но работал на его обитателей, утешая себя лишь тем, что каждую ночь охраняет и спасает жителей города. Но к обезумевшей от горя молодой жене они не успели.
«Лишь бы успеть однажды к Джолин, — подумал Джоэл. — Это было бы… искуплением? Не знаю. Жизнь за жизнь не купишь. Но можно спасти».
Ли сидел нахмурившись, но, похоже, не злился на напарника. Он долго молчал, а потом стукнул с силой по стойке и прошипел:
— Не люблю я все это.
— Что? Жертвы на дежурстве? — осторожно спросил Джоэл.
— Да нет… их-то тоже. Но допросы не люблю больше, — отозвался Ли и стукнул еще сильнее. Так, что пьянчуга Биф подскочил с места и нелепо закачался на нетвердых ногах, как соломенное пугало. Зачем только жил? Напивался, отключался до отбоя на какой-нибудь помойке, случалось, что и ночью шатался по улицам и вообще вел бессмысленное существование — а все не обращался и даже кошмаров не видел. Так и перестанешь верить в спасенных и проклятых.
— Тебя и не просят участвовать, — ссутулившись, ответил Джоэл.
— Да, но иногда все равно приходится, — вздохнул Ли, задумчиво прижимая треуголку к груди и застывая в неестественно прямой позе, точно статуя. — Эй, Джо, как думаешь, много в Вермело таких, как та женщина?
— Таких же безответственных глупцов? Не знаю. Надеюсь, что нет, — поморщился Джоэл.
— Но ведь в психушке и правда мало кого спасают от обращения, — полушепотом ответил он. — Вот заболел простудой, увидел плохой сон. И что, сразу в монстра превращаться? Я так и не понял за годы службы, как это происходит.
— Да никто до конца не понимает. Кто-то и болеет сто раз, и спит днем, и напивается до потери памяти, а ничего — Ловец Снов чистый почти. А кто-то чинно-благородно живет. Но одно потрясение — и вот уже бродит сомн. Думаю, если уж в человеке сидит монстр, то он им станет рано или поздно. — Джоэл намеренно громко продолжил, чтобы слышал весь трактир: — Никто не сводит с ума пациентов. Это все догадки и слухи.
— Я знаю. Но… А вдруг кто-то хочет научиться управлять сомнами? Вдруг ставят опыты на пациентах, заставляя их превратиться? — наклонившись, спросил у него шепотом Ли. Джоэл поглядел по сторонам на чрезмерно заинтересовавшуюся разговором публику и нарочито небрежно отмахнулся:
— Ли, пора уже. Пошли.
В эту ночь они патрулировали улицы в неприятном молчании. Если бы где-то случилось обращение, они бы работали без привычной слаженности. Джоэл беспокоился, насколько это опасно. Но ночь не подкидывала ничего дурного.
Они разделялись, огибали проулки, потом встречались на широких проспектах. Джоэл несколько раз проходил по Королевской улице. Двухэтажный дом с облупленной гризайлью хранил покой. Лишь в Ловце Снов постепенно возникали все более мерзкие твари. Большинство из них не имело названия да и описанию поддавались с трудом. Во мраке только слышалось их немое копошение, напоминавшее суету мух в подгнивающем мясе. Джоэл выжидающе прислушивался и безрезультатно проторчал на Королевской улице в Квартале Ткачей дольше положенного. Там его нашел Ли и остановился рядом.
— Что, боишься, что она тоже обратится? Она, как та женщина? — недовольно начал он.
— Нет. Она не обратится. Это не ее кошмары! — ответил Джоэл. — Пошли отсюда.
Он упрямо уводил напарника, чтобы больше не выслушивать догадки и слова осуждения, но в этот раз Ли не унимался:
— Джо, я тебе точно говорю: не просто так собираются кружки недовольных.
Джоэл развернулся к Ли и ожесточенно встряхнул его за плечи. Так, что у того зубы щелкнули, а треуголка упала в пыль.
— Ли, я надеюсь, ты не вступал ни в какую тайную организацию? — прорычал Джоэл.
Еще не хватало, чтобы друга судили за пособничество мятежникам. Охотников не интересовали политические игры дневного Вермело. Они выполняли свой долг под светом Алого Глаза, который снова упрямо следил за ними. Теперь он будто наслаждался перепалкой. Зрачок рептилии сонно растянулся, Глаз был полуприкрыт третьим веком, как у обычной ящерицы. Или же на «луну» просто набежало облако, отчего сделалось совсем темно. В этом мраке, повисшем между ними стеной, Джоэл упрямо требовал ответа. Ли подобрал треуголку и сдержанно отозвался:
— Не вступал. Но кое-что послушал. Все считают, что это в психушке сводят с ума! Специально!
— И зачем кому-то армия тупых монстров? — не понимал Джоэл. Ему попадались в руки запрещенные книги новоявленных революционеров. Народ обвинял во всех напастях горстку богачей, жирующих в особняках. Городская Ратуша представала в этих брошюрах злом едва ли не большим, чем сам Хаос.
— Например, чтобы бросить ее против Змея, — почти точно цитировал абсурдные строки Ли. Джоэл мысленно костерил его на все лады за впечатлительность и неискоренимую способность увлекаться какой-то бредовой идеей. Так же он увлекался замужними женщинами, в конце концов, добиваясь их внимания. Так же его интересовала и охота. Он всему отдавался с безраздельным упоением. Но таким, как он, лучше не лезть в политику. Другому их учили пять лет в гарнизоне: они постигали тайны плетения Ловца Снов и изнуряли себя тренировками. Не просто так Вермело четко разделили на кварталы. Чтобы выжить всем вместе, каждый занимался своим делом.
— Ли, ты начитался запрещенной литературы паникеров, — посетовал Джоэл, снова неудачно пытаясь свести спор к шутке.
— Почему сразу паникеров?
— Потому что сомнами нереально управлять, — жестко отрезал он. — Это часть бессознательного в каждом человеке. Да и вряд ли порождения Змея смогли бы его победить.
— Ну, значит, в психушке творится что-то другое. Но явно же там что-то творится, — остыл Ли, задумавшись.
— Меня больше беспокоят новые виды сомнов. Они сильнее, опаснее и все чаще разрывают Ловцы Снов, — напомнил напарнику о прямых обязанностях Джоэл, как будто в подтверждение своих слов оглядываясь на сеть, колыхавшуюся черными контурами посреди Главной улицы Квартала Ткачей.
— Вот именно! Как будто у них есть разум! — подхватил Ли. Джоэл обрадовался: друг снова думал о работе.
— Может, и не разум. Но если его подобие есть, психушка тоже ни при чем. Эта погань сама превращается неплохо, эволюционирует. Ладно, Ли. Я устал от споров. И так предыдущая смена была безумной, — махнул ему Джоэл. — Не усугубляй.
Они снова разошлись и бродили порознь до самого утра, проверяя сети. К счастью, ничего необычного не случилось. Джоэлу только один раз повезло вовремя наткнуться на слабого сомна, который барахтался в Ловце Снов. Некто превратился в склизкую водянистую массу, и от нее на всю улицу несло перегаром.
Джоэл быстро забрался на крышу и в привычном прыжке замахнулся мечом. Удар распорол сомна пополам, склизкая масса стекла с сети, оставив на ней зеленые ошметки. Потом она постепенно собралась в разваленное тело местного бродяги. Джоэл равнодушно поглядел на него и собирался идти к каморке телеграфной станции на углу Королевской Улицы, как вдруг его окликнули из темноты: