Просто удивительно, как эти три юные леди умудрились лишить его дара речи.
– И все же мне интересно, почему мисс Уинтер так задерживается, – принялась рассуждать вслух Гарриет.
– На этот раз за ней пойду я, – заявила Элизабет, одарив Фрэнсис взглядом, который ясно говорил, что на нее решительно нельзя положиться, но та лишь пожала плечами.
Но едва Элизабет подошла к конюшне, в дверях появилась мисс Уинтер, являя собой образец истинной гувернантки в практичном сером платье и такой же серой шляпке. Натягивая перчатки, девушка нахмурилась при виде, как догадался Дэниел, разошедшегося шва.
– Должно быть, это и есть мисс Уинтер, – произнес он громко, прежде чем она успела его увидеть.
Она вскинула голову, но тотчас же поспешила скрыть промелькнувшее во взгляде беспокойство.
– Я слышал о вас лишь хвалебные отзывы, – вежливо сказал Дэниел, предлагая мисс Уинтер руку. Когда же она оперлась на нее – кстати сказать, весьма неохотно, – граф наклонился и спросил так тихо, чтобы его услышала только она: – Удивлены?
Глава 4
Энн не удивилась. Да и с чего бы? Он же пообещал нанести визит, несмотря на ее заявление, что к гувернанткам не приходят с визитами. Но ведь он граф Уинстед: джентльмены его положения поступают как им вздумается. И это ужасно раздражало.
Граф не был ни жестоким, ни самонадеянным. Энн нравилось думать, что с годами она научилась разбираться в людях, во всяком случае не то что, скажем, в шестнадцать лет. Лорд Уинстед не из тех, кто соблазняет девушек помимо их воли, портит их репутацию, запугивает или шантажирует, во всяком случае, намеренно. И если этот мужчина перевернет ее жизнь с ног на голову, это произойдет не по его вине. Если он возжелает ее, то захочет, чтобы это чувство оказалось взаимным. При этом ему и в голову не придет, что она не должна позволять себе какие-либо отношения с ним: слишком они разные.
Ему было позволено все что угодно. Так почему отношения с ней должны стать исключением?
– Вам не стоило приезжать, – тихо сказала Энн, когда они направились в парк следом за шагавшими чуть впереди сестрами Плейнсуорт.
– Мне хотелось повидать кузин, – с невинным видом солгал граф.
Энн искоса посмотрела на него.
– В таком случае почему вы идете не с ними, а со мной?
– Только посмотрите на них. – Граф жестом указал на девочек. – Хотите, чтобы одна из них оказалась на проезжей части?
Он был прав: девочки заняли весь тротуар, выстроившись по возрасту, от старшей к младшей. Именно такой порядок во время прогулки требовала соблюдать их мать. Энн поверить не могла, что именно сегодня они решили последовать указаниям леди Плейнсуорт.
– Как ваш глаз?
При ярком свете дня выглядел он просто ужасно, словно синяк распространился на переносицу, но зато теперь можно было рассмотреть цвет глаз лорда Уинстеда – ярко-голубой. Зачем ей так хотелось это узнать, Энн не понимала.
– Все не очень плохо, если к нему не прикасаться, – ответил граф. – Так что буду вам весьма признателен, если сегодня не станете швырять камни мне в лицо.
– Ну вот, мои планы рухнули, – не осталась в долгу Энн.
Граф засмеялся, а на нее нахлынули воспоминания. Ничего особенного, просто вспомнила себя прежнюю – вспомнила, как чудесно флиртовать, смеяться и наслаждаться мужским вниманием. Если флирт и правда доставлял удовольствие, то его последствия, за которые она расплачивалась до сих пор, увы…
– Сегодня чудесная погода, – произнесла Энн, немного помолчав.
– Мы уже исчерпали все остальные темы?
Голос графа звучал беззаботно и шутливо, а когда она взглянула на него, он смотрел прямо перед собой и на его губах играла еле заметная загадочная улыбка.
– Просто великолепная! – исправилась Энн.
Улыбка графа стала шире, как и ее собственная.
– Мы идем к Серпентайну? – спросила через плечо Гарриет.
– Куда пожелаете, – благосклонно отозвался граф.
– К Роттен-Роу[4], – поправила Энн, а когда граф вопросительно вскинул бровь, добавила: – Я ведь все еще их наставница, не так ли?
Почтительно кивнув, граф объявил:
– Куда пожелает мисс Уинтер.
– Мы же не станем вновь заниматься математикой, – жалобно протянула Гарриет.
Лорд Уинстед с нескрываемым любопытством воззрился на Энн.
– Математикой? На Роттен-Роу?
– Мы изучали систему мер, – пояснила та. – Девочки уже научились измерять среднюю длину своих шагов, а теперь будут считать шаги, чтобы вычислить длину тропинки.
– Очень хорошо, – одобрительно кивнул Дэниел. – Это займет их мысли и заставит на какое-то время замолчать.
– Вы еще не слышали, как они считают, – улыбнулась Энн.
Граф с беспокойством повернулся к ней:
– Только не говорите, что они не умеют!
– Конечно, умеют, – не удержалась от улыбки Энн. Граф выглядел так забавно с одним удивленным глазом, ведь второй по-прежнему оставался слишком заплывшим, чтобы выражать какие-либо эмоции. – Ваши кузины все делают очень необычно, даже считают.
Граф на мгновение задумался.
– Вы хотите сказать, что примерно лет через пять, когда кузины Плейнсуорт станут участницами квартета Смайт-Смитов, мне стоит приложить все усилия к тому, чтобы оказаться как можно дальше от концертного зала?
– Я бы никогда не посоветовала вам ничего подобного, – возразила Энн, – но вот что скажу: Фрэнсис решила нарушить традицию и взять в руки контрабас. – Дэниел поморщился. – Да-да, именно так.
И они рассмеялись. Вместе. Что за восхитительный звук!
Не удержавшись, Энн окликнула сестер:
– Девочки, лорд Уинстед хочет к вам присоединиться.
– Я этого хочу?
– Именно, – кивнула Энн, когда девочки развернулись и вприпрыжку направились к ним. – Он сам мне сказал, что его очень заинтересовали ваши занятия.
– Лгунья, – пробормотал граф.
Энн не обратила на это никакого внимания, хотя и позволила себе самодовольно усмехнуться, но так, чтобы лорд Уинстед непременно это заметил, потом сказала:
– Вот что мы сделаем. Вы измерите протяженность тропинки, как мы и обсуждали, умножив количество своих шагов на их длину.
– Но кузен Дэниел не знает длину своего шага.
– Совершенно верно. И от этого наш урок будет только интереснее. Вычислив протяженность тропинки, вы сможете определить длину его шага.
– В уме?
Девочки смотрели на Энн так, словно она поручила им сразиться с осьминогом.
– Только так можно научиться быстро считать, – ответила та.
– Вообще-то мне больше нравится пользоваться пером и чернилами, – заметил Дэниел.
– Не слушайте его, девочки. Очень полезно уметь производить вычисления в уме: этот навык пригодится вам во многих областях жизни.
Все четверо с недоумением молча уставились на нее: очевидно, области применения подобных навыков никак не приходили им на ум, и Энн в попытке пробудить в девочках интерес к математике пришлось пояснить:
– Возьмем, к примеру, поход за покупками. Умение считать в уме придется тут весьма кстати. Вы же не берете с собой перо и бумагу, направляясь к модистке, верно?
Увидев во взглядах девочек все то же недоумение, Энн вдруг подумала, что им никогда и в голову не приходило интересоваться ценами на шляпки или другие предметы дамского гардероба, и предприняла еще одну попытку:
– А как насчет игр? Только подумайте, каких результатов можно добиться в карточных играх, отточив навыки устного счета!
– Вы даже себе не представляете, – пробормотал лорд Уинстед.
– Не думаю, что нашей матушке понравится, если вы станете учить нас азартным играм, – заметила Элизабет.
Энн услышала, как граф сдавленно фыркнул, едва сдержав смех.
– А как вы собираетесь проверить наши результаты? – поинтересовалась Гарриет.
– Очень хороший вопрос, – сказала Энн – и на него я отвечу завтра. – Помедлив всего секунду, она добавила: – Когда пойму как.
Девочки разом захихикали, чего она, собственно, и добивалась. Ведь ничто так не помогает вернуть самоконтроль в разговоре, как подтрунивание над собой.
– Мне придется навестить вас еще раз, чтобы узнать результаты, – заметил лорд Уинстед.
– В этом нет необходимости, – поспешно возразила Энн, – мы можем послать их вам с лакеем.
– А можем сделать это вместо лакея, – предложила Фрэнсис, с надеждой взглянув на кузена. – Уинстед-хаус находится недалеко, а мисс Уинтер любит устраивать нам прогулки.
– Пешие прогулки благотворно влияют на тело и ум, – чопорно подтвердила Энн.
– Но гораздо приятнее гулять в компании, – добавил лорд Уинстед.
Энн перевела дыхание, чтобы сдержать дерзкий ответ, так и рвавшийся с языка, а потом повернулась к девочкам и предложила, указывая на начало дорожки:
– Что ж, приступим. Начинайте вот оттуда и спускайтесь вниз. Я буду ждать вас на скамейке.
– Вы не пойдете с нами? – спросила Фрэнсис, одарив гувернантку взглядом, словно уличила ее в государственной измене.
– Мне бы не хотелось вам мешать.
– О, вы совсем не помешаете, мисс Уинтер, – произнес лорд Уинстед. – Дорожка достаточно широкая.
– И тем не менее.
– Тем не менее? – переспросил граф.
Энн коротко кивнула.
– Ответ, не слишком достойный самой лучшей гувернантки Лондона.
– Какой чудесный комплимент, – не осталась в долгу Энн. – Только вот он не заставит меня ринуться в бой.
Подойдя чуть ближе, лорд Уинстед тихо произнес:
– Трусиха.
– Ну, это вряд ли, – ответила Энн, умудрившись сделать это, даже не пошевелив губами, а потом лучезарно улыбнулась. – Итак, девочки, начнем. Я останусь здесь ненадолго, чтобы вам помочь.
– Не нужна нам помощь, – проворчала Фрэнсис. – Я вообще предпочла бы, чтоб меня не заставляли этим заниматься.
Но Энн лишь улыбнулась в ответ, ибо знала, что вечером ее подопечная непременно будет хвастаться отличным результатом своих вычислений.
– Вы тоже, лорд Уинстед, – как можно любезнее произнесла Энн.