Настасья уже обработала раны на лице. Правда, пришлось выслушать очередную порцию причитаний. Хорошо ещё Кузя был дома и заткнул жену, а то она точно бы договорилась. И вот теперь заживающая кожа горела огнём и зудилась. Включилась регенерация, и царапины уже начали затягиваться. А это, к сожалению, никогда не был безболезненный процесс.
— Зд о рово, — одобрительно кивнул Олег. — Но, это легче сделать, когда живёшь неподалёку. Все юридические тонкости утрясти. С изнанками всегда какие-то подводные камни всплывают. Так что я пару комнат снимаю рядом с ремесленным училищем номер три. Далековато, конечно, но ничего не поделаешь. Ближе ничего не нашлось. Ну, да на три года и этого хватит. Тем более, что осталось два года.
— Расстояние не проблема, если есть машина, — я прикоснулся к особенно глубокой царапине и зашипел. Всё-таки это больно. Вот же, дурная баба. Как-то по-другому я её назвать просто не мог. Может быть потом смогу, когда царапины полностью заживут.
Отшвырнув зеркало, встал с дивана и подошёл к окну. В это время как раз открылись ворота и во двор въехала машина. Она была необычна, и этим вызывала любопытные и восхищённые взгляды прохожих. Если к машинам типа той, которая стояла сейчас в гараже, население форта привыкло, то эта всё ещё смотрелась весьма экзотично. Да она и в Ямске смотрелась экзотично. Наверное, где-нибудь в Москве или Петербурге на неё никто даже внимания не обратил бы. Но в нашей провинции Маша внезапно оказалась в центре внимания. Её это немного злило, и мы много времени посвятили вождению по городу, без воплощения в жизнь мечты сбить парочку пешеходов, отличающихся особым навязчивым вниманием.
— Я думал, что ты говорил про машину просто так, что поддержания разговора, — протянул Мамбов, разглядывая автомобиль. При этом машина полностью поглотила его внимание. словно, кроме неё, посмотреть было больше не на что.
А вот на вышедшую из авто Машу Олег практически не обратил внимания. Похоже, у него всё же несколько другие приоритеты в жизни. А женщины играют весьма незначительную роль. Так, приятное времяпрепровождение, не больше.
— Нет, я имел в виду именно тот факт, что, если у тебя под задницей машина, то жизнь становится гораздо приятней. — Ответил я, отходя от окна. — Притащи сюда свой автомобиль, и жизнь заиграет совершенно другими красками.
— А что это вообще за машина? — спросил Мамбов, продолжая разглядывать понравившийся автомобиль. — Я никогда не видел подобных форм, таких изгибов, — добавил он немного мечтательным голосом.
— Ты сейчас всё ещё о машине говоришь? — решил уточнить я. А-то, мало ли.
— Конечно, — он даже удивился моему вопросу. — Так что это за машина?
— Не знаю. Я через посредника заказывал. А где он, что берёт, мне всё равно, главное, чтобы заказанное соответствовало заявленным характеристикам. А также было абсолютно легальным. Мне и моему клану подобные проблемы не нужны. Нам и своих хватает. — Дверь в гостиную открылась, и я шагнул навстречу Маше, чтобы поприветствовать.
— Тихон сказал, что у нас гости, — она с любопытством посмотрела на Олега.
Мамбов с трудом оторвался от окна и повернулся к хозяйке дома. Ну, да. Тут, в отличие от стоящей во дворе красотки, смотреть было особо мне на что.
— Граф Олег Мамбов, — он наклонился к Машиной ручке. — Очарован и польщён.
— Я так полагаю, вы учитесь вместе с Женей, граф? — Маша учтиво улыбнулась и тут её взгляд упал на моё лицо.
Она замолчала и долго меня разглядывала. Так долго, что я не выдержал и попытался объясниться, не дожидаясь расспросов.
— Я не дрался с Мамбовым, если ты сейчас об этом подумала. То, что произошло вообще очень сложно назвать дракой. Да и на графе нет никаких следов, как ты можешь видеть.
— А я и не сомневаюсь. Потому что граф вряд ли стал бы царапать тебе ро… лицо, — обманчиво мягко протянула супруга. — И кто эта женщина? Бывшая любовница решила напомнить о себе?
— Если бы, — я вздохнул. — Это было бы хоть как-то понятно и объясняло бы произошедшее. Но, нет, мне пытались набить морду из-за Михалыча. И, по-моему, это даже звучит, как самое большое извращение.
— Если я правильно понял, хозяйке кафе, которое расположено неподалёку, не понравилось, что Евгений переманил у неё повара, — встрял Мамбов. — И её не смутил даже титул вашего мужа. Да и моё присутствие не помешало сразу же совершить своё вероломное нападение. — Говорил-то он правильно, вот только ржать при этом не надо. Нужен трагизм в голосе, чтобы создать правильный настрой.
— Кстати, попытки объяснить, что она сама виновата, и что Михалыч пришёл ко мне после того, как его практически выгнали, не привела к должному результату. Она почему-то решила, что я целенаправленно переманил повара. И, возможно, даже обманом заставил её поступить так опрометчиво. При это, она не упомянула, каким образом я вообще мог это провернуть. — Я сел на диван, и снова взял в руки зеркало. Подживало хорошо. Рысинная регенерация работала на отлично. Очень скоро здесь останутся только тонкие белые полоски. Но как же это всё-таки неприятно. Сейчас ещё и кожу начало стягивать. Зараза. Точно отниму у неё кафе, просто, чтобы было.
— А вы, случайно, не в курсе, эта дама всё ещё в кафе? — как бы невзначай спросила Маша, поправляя мундир. При этом её рука легла на рукоять кинжала, который висел на поясе.
— Нет, Машенька, разбираться с ней ты точно не пойдёшь. Я понимаю, что ты курсант военного училища, и вас там подобной реакции на проблемы. Но, ты не должна забывать, что являешься графиней, и у тебя есть много специально обученных людей для решения всякого рода проблем, — пока я говорил, Мамбов кусал губы, чтобы не заржать. Он их скоро в кровь изгрызёт, если будет продолжать сдерживаться. А под конец моей прочувственной речи, Маша тоже фыркнула. — К тому же, дамочка уже наказана. Она практически разорилась и вынуждена продать кафе.
— Ну что же, считаю, что справедливость существует, — задумчиво ответила Маша. — Хотя, мне там нравилось. Атмосфера вполне располагающая. Но, думаю, без пирожных Михалыча будет немного скучновато.
— К тому же, мы можем купить это заведение, — добавил я, продолжая обдумывать этот план со всех сторон.
— Зачем? — Маша нахмурилась. — Чтобы ещё и здесь устроить вертеп?
— Так, а вот с этого момента, можно поподробнее? — Мамбов сел напротив меня в кресло.
— Мария преувеличивает, — я махнул рукой. — В Ямске у меня есть дом, который я приобрёл по случаю. Пользуясь моей добротой, меня уговорили сдать этот дом нескольким девушкам, которые организовали там, хм, кабаре. И вовсе это не вертеп. Вполне достойное и респектабельное заведение.
— Я просто обязан его посетить, — с жаром произнёс Олег. — Люблю, знаете ли, послушать пение прекрасных дев.
Я хотел сказать, что-то вроде: «Только через мой труп! Мне Сусликова и Чижикова хватило по самые гланды!»
Но, вместо этого с улыбкой произнёс:
— Как только будешь в Ямске, я тебе обязательно покажу это заведение.
Маша только поморщилось. Любое шевеление в сторону дома на Ягодной она воспринимала, как покушение на её любимую изнанку. Но тут она поделать ничего не могла, и, хвала Рыси, всё прекрасно понимала. Поэтому в наш разговор не лезла.
— Не знаю, успели вы поесть или нет, пока хозяйка кафе на Женю не замахнулась, но я почти не ела сегодня и не откажусь от ужина. — Маша решительно встала из кресла. — Пойду, распоряжусь насчёт ужина. Граф, коли уж вы помогали Жене в его неравном бою с расстроенной женщиной, то обязательно должны с нами поужинать.
Она вышла из гостиной, а мы долго смотрели ей вслед.
— Она такая же язва, как и ты, — наконец, потянул Мамбов. — С другой стороны, я Марию прекрасно понимаю. Жить с тобой и не отрастить ядовитые зубы, то в итоге можно или свихнуться, или оказаться забытой в каком-нибудь дальнем поместье.
— Олег, ты же сам художник, — я закатил глаза. — Уж тебе ли не знать, как сильно мы зависим от муз, вдохновения и сильных, ярких эмоций. Причём, не всегда положительных.
— Я этому не подвержен так сильно, как ты, — покачал головой Мамбов. — Наверное, поэтому без раздумий принял предложение Медведева. Как-то не получалось у меня представить, что я связываю свою жизнь с искусством. А вот тебя понять сложно.
— Нормально. Это было вполне осознанное и много раз взвешенное решение. И я тоже не могу представить свою жизнь, посвящённую одному лишь искусству. Сама местность, в которой мы проживаем с её бесконечными прорывами не подразумевает, что надо перестать драться и запереться в мастерской. Тем более, что в творчестве меня никто не ограничивает.
— Ну, понятно, — кивнул Мамбов. — А Мария всё ещё является твоей музой?
— А с чего ты взял… — Я прикусил язык и покачал головой. — Экзаменационный портрет.
— Весьма волнующий, надо сказать. Все эти километры полупрозрачных тканей… Очень… В общем, очень. Ты меня понял.
— Так и было задумано, — я не стал упоминать, что все эти километры тканей рисовались уже постфактум, потому что изначально на портрете Маша была полностью обнажена.
— А я и не сомневаюсь, что так было задумано, но о нервах ближних своих ты мог подумать? Например, о нервах членов комиссии. Там уже не юноши присутствовали, сердечко могло и не выдержать. — Менторским тоном произнёс Мамбов.
— Вот ты это сейчас серьёзно говоришь? — я посмотрел на него подозрительно.
— Абсолютно, — и Олег не выдержал, рассмеявшись.
— Тьфу на тебя. Я-то почти купился. Тем более, что комиссия тогда и правда как-то сильно затянула с ответом. — Ответил я. — Интересно, нас сегодня кормить будут? У Маши, вроде, нет проблем с добычей еды в этом доме.
— А что, у кого-то эта проблема есть? — Олег ухмыльнулся.
— У меня, например, — дверь приоткрылась, и я увидел Тихона, маячившего в коридоре.
В гостиную проскользнула Фыра и запрыгнула на свой любимый диван у дальнего окна. Тихон ещё немного помялся возле дверей, а затем вошёл и протянул мне объемный конверт.