етиться. Дом у меня немного на отшибе, я одна, кто-нибудь может воспользоваться этим, чтобы причинить неприятности бедной женщине… Время сейчас опасное, погода дурная… Вы, наверное, устали… Не дать ли понюхать какую-нибудь соль?
— Налейте мне стакан воды.
Луиза Гуайар вышла в соседнюю комнату и вернулась с кружкой. Маркиз слегка смочил губы и сказал:
— Я приехал издалека по делу большой важности, и, верьте, я умею быть благодарным за услуги.
Он порылся в кармане, вытащил кошелек.
— Вы должны мне поклясться, — продолжал он, — что сохраните тайну.
— Это первое условие нашего ремесла, — возразила Луиза Гуайар.
— Мне нужны более твердые гарантии. Поклянитесь, что никому и ни за что на свете не откроете того, что я вам доверю.
— Даю вам слово, коли уж вы этого требуете, но повторяю: это ни к чему.
— Речь идет о самых серьезных обстоятельствах, я вверяю вам свою честь и жизнь и предпочту тысячу раз пожертвовать собой, чем дать тайне открыться.
— Мы сами заинтересованы в сохранении доверенных нам тайн, так что малейшая нескромность с нашей стороны стоит нам доверия клиентов, что бывали даже случаи… Словом, можете говорить все.
— Я знаю, что вы очень опытная женщина.
— Хотелось бы таковой быть, чтобы услужить вам.
— Знаю также, что вы многого достигли в своем искусстве.
— Вам слишком расхвалили мою скромную особу.
— А еще я знаю, что у вас есть способы предсказывать будущее.
— Вот это неправда.
— К чему отпираться? Разве вы уже отказываетесь помочь мне?
Луиза Гуайар отказывалась долго: она не понимает, как человек столь высокого происхождения может верить в предсказания и гадания, годные лишь для простого народа да разбогатевших откупщиков, но маркиз не сдавался и так ее уговаривал, что она не знала, что и подумать.
— Послушайте, — сказал он, — не нужно притворяться, я знаю все. Будьте спокойны, мы играем в игру, где вы выигрываете тысячу против одного. Впрочем, вот вам вознаграждение за мою назойливость.
Он вывалил на стол горсть золотых. Женщина нехотя призналась, что она действительно попыталась делать астрологические предсказания, которые не всегда сбывались.
— Коли это так, — продолжал маркиз, — вы должны знать, в каком положении я очутился, вы должны знать, что, увлекаемый пылкой и слепой страстью, я предал доверие одного благородного старого дворянина, нарушил законы гостеприимства, соблазнив его дочь в его собственном доме, что отношения мои с ней зашли далеко и благородная девушка, которую я без памяти люблю, беременна и что теперь, если эта тайна раскроется, она потеряет честь и лишит себя жизни, и это будет моя вина.
«Ничего не узнаешь ни о ком, покуда не расспросишь как следует», — подумала повитуха и, чтобы еще более поразить маркиза, принесла коробочку с нарисованными на ней цифрами и странными эмблемами.
Открыв ее и составив какие-то фигуры из элементов, которые там находились, она сказала, что положение маркиза действительно весьма плачевно. И чтобы окончательно запугать его, добавила, что ему угрожают еще большие несчастья, чем те, которые уже ушли в прошлое, но грядущие события можно легко узнать и предотвратить.
— Сударыня, — проговорил маркиз, — в этом мире я боюсь лишь одного: бесчестья любимой женщины. Не существует ли какого-нибудь средства избежать обычных страданий при родах?
— Я таких средств не знаю, — ответила почтенная матрона.
— Девушке удалось скрыть свою беременность, и надо сделать, чтобы ей было легко рожать. Нет ли, например, какой-нибудь возможности родить без боли?
— Этого я не знаю, а если бы и знала, поостереглась бы пользоваться чем-то таким, что противоречит намерениям природы.
— Лжете! Вам известен такой способ, вы воспользовались им ради особы, имя которой я могу вам назвать.
— Кто осмелился так опорочить меня? Я действую только по предписаниям медицинского факультета. Господь Бог не допустит, чтобы все врачи Франции забросали меня камнями и выгнали из страны.
— Вы хотите, чтобы я умер от отчаяния? Если бы я мог обратить вам во зло ваши тайны, я так бы и поступил, потому что они мне известны. Богом заклинаю, не таитесь, откройте, возможно ли уменьшить родовые муки? Вам нужно еще золота? Получите.
Он положил на стол еще несколько золотых.
— Погодите, есть, кажется, одно средство, которое мне удалось найти, но я никогда им не пользовалась, хотя оно, вероятно, весьма действенно.
— Но раз вы им никогда не пользовались, не опасно ли оно? Не повредит ли здоровью женщины, которую я люблю?
— Да нет, я пользовалась им всего лишь раз, и очень успешно. Будьте спокойны.
— Ах! — воскликнул маркиз. — Я всю жизнь буду благодарить вас! Но может быть, есть возможность предупредить роды и уничтожить сейчас же все признаки беременности?
— То, о чем вы просите, — великое злодеяние, сударь.
— Увы, пусть я лишусь этого дорогого мне ребенка, залога нашей любви, чем дам явиться на свет несчастному, который, может быть, убьет свою мать.
— Ради Бога, сударь, не будем больше об этом: даже думать так — большой грех.
— Выходит, лучше погубить двоих, а может быть, ввергнуть в отчаянье всю семью? Умоляю вас, сударыня, помогите нам!
Маркиз закрыл лицо руками и разрыдался.
— Ваше горе меня очень трогает, — вздохнула повитуха, — но женщине моего ремесла это грозит смертной казнью.
— Какая смертная казнь? О чем вы говорите? А наша тайна, наше ручательство, наше доверие?
— Ну, в таком случае я попробовала бы… Но мне нужно, чтобы я была защищена от неприятностей с правосудием, у меня должна быть возможность покинуть королевство.
— Ах, за этим дело не станет! Возьмите мое состояние! Возьмите мою жизнь!
И он бросил на стол весь кошелек.
— Только для того, чтобы помочь вам избавиться от опасности, в которой вы оказались, я согласна дать вам некий напиток — это сразу освободит вашу даму от ноши. Пусть она соблюдает все меры предосторожности и действует точно, как я скажу. Господи, только ваше несчастье вынуждает меня согласиться на… Подождите…
Она вынула из глубины шкафа флакон и продолжила:
— Вот настойка, действие которой всегда достигало цели.
— Ах, сударыня, вы спасли нашу честь, которая дороже самой жизни! Но скажите теперь, как воспользоваться этой настойкой, в каких дозах ее давать?
— В первый день одну ложку, во второй — две, а третий…
— Я этого никогда не запомню. Умоляю вас, запишите рецепт в мою памятную книжку.
Повитуха было заколебалась, но из раскрытой записной книжки выскользнул чек на предъявителя на сумму в пятьсот франков. Маркиз взял чек и подал ей.
— Возьмите, раз он оттуда выпал — не возвращаться же ему обратно.
Этот последний подарок был слишком щедр, чтобы у повитухи оставались еще какие-то сомнения, и она записала рецепт в памятную книжку маркиза.
Маркиз сунул пузырек в карман, взял памятную книжку, убедился, что рецепт записан полностью, и с дьявольской усмешкой посмотрел на повитуху:
— Вот теперь, милочка, вы у меня в руках.
— Что вы хотите этим сказать, сударь? — удивилась повитуха.
— Я хочу сказать, что вы — мерзкая колдунья и презренная отравительница. Я хочу сказать, что у меня в руках доказательства ваших преступлений и что теперь вы будете делать то, что нужно мне, или умрете на костре.
— Пощадите! Пощадите! — вскричала женщина, падая к ногам маркиза.
— Ваше спасение в ваших руках, — спокойно ответил он.
— Что я должна делать? Я готова на все.
— Вот настал и мой черед рассказывать секреты, но записывать я их не буду.
— Говорите, сударь, не сомневайтесь в моей преданности.
— Садитесь и слушайте.
Женщина опустилась на стул.
— Итак, я вижу, вы поняли, — сказал маркиз. — Либо тюрьма, пытки, костер, либо втрое больше золота, чем вы видите здесь.
Глаза повитухи вновь заблестели, она благодарно кивнула.
— В одном замке, — начал маркиз, пристально глядя в глаза женщине, — в тридцати лье отсюда живет некая высокородная дама. Она беременна. Рождение этого ребенка крайне нежелательно для меня. Вы будете принимать у нее роды. Я скажу вам, что нужно делать. А сейчас вы поедете со мной и будете ожидать моих приказаний. Вас предупредят, когда настанет время. Вы ни в чем не будете испытывать недостатка. Денег я не пожалею.
— Я готова, — лаконично ответила повитуха.
— Вы будете подчиняться мне во всем?
— Клянусь.
— Поехали.
На сборы ей потребовалось немного времени. Четверть часа спустя они галопом скакали во мраке ночи, и только маркиз знал — куда.
Три дня спустя маркиз вновь появился в замке и нашел семью графа в том же расположении духа: все были опьянены надеждой и считали недели и дни, оставшиеся до родов. Рассказывая за столом о своей поездке, маркиз сообщил об удивительном событии, которое вызвало много разговоров там, где он побывал. Речь шла о женщине, благородной даме, которая во время родов вдруг почувствовала жесточайшие боли. Все старания докторов были напрасны — женщина умирала. Наконец, отчаявшись, родные решили пригласить повитуху, почтенную матрону, весьма уважаемую окрестными сельскими жителями, которую, однако, никогда не звали в богатые дома. Женщина робко явилась. С первых же ее действий боли исчезли, больной стало лучше, и наконец, спустя несколько часов она разрешилась чудесным мальчиком. Потом у нее вновь началась жестокая лихорадка, и она опять оказалась на краю могилы. Решено было пригласить докторов, несмотря на возражения хозяина дома, который полностью доверился повитухе. Действия врачей лишь усугубили страдания больной. Вновь срочно обратились к повитухе, и вот через три недели дама, как по мановению волшебной палочки, вернулась к жизни. И в городе и в окрестностях только и разговоров что о таланте повитухи.
Рассказ поразил собравшихся: беременность графини волновала всех. Жена маршала сказала, что над деревенскими знахарями часто насмехаются и глумятся, в то время как благодаря их опыту и здравому смыслу часто открываются такие секреты, которые не доступны докторам при всей их учености и профессиональной гордости. Граф тут же объявил, что будет искать и найдет повитуху под стать этой. Затем маркиз направил беседу в новое русло: семена попали в благодатную почву.