Пока Лира с любопытством разглядывала Нокса, он и сам поднял на нее взгляд – не менее пристальный. И что бы он в ней ни увидел, явно остался не слишком-то впечатлен.
Да, недооценивай меня на здоровье! Лира к такому привыкла. Как ни крути, а мгновенно получить стратегическое преимущество не самае худшее событие в жизни.
Стараясь сохранять невозмутимость, девушка переключила внимание на пожилую женщину, сидевшую рядом с Ноксом. У Одетты Моралес были длинные, густые, тронутые серебристой сединой волосы. Она носила их распущенными. Кончики – и только кончики – выкрашены в угольно-черный. Интересно, сколько ей лет, подумалось Лире.
– Восемьдесят один, милочка, – сообщила Одетта, будто бы прочитав мысли девушки. – Надеюсь, из меня получилась милая старушка.
«Милая старушка – точно не про нее», – подумала Лира. Улыбчивая, красивая, несмотря на преклонные годы, Одетта скорее, походила на орла в разгар охоты.
Вертолет повернул – так резко, что у Лиры дыхание перехватило, и вид из окна мгновенно вытеснил из сознания все мысли. Лире открылась темная бездонная ширь Тихого океана, на которой темно-синие пятна перемежались с зелеными. Вдоль линии берега из воды выглядывали скалы, точно памятники былым временам. В беге волн, разбивающихся о камни, угадывалось что-то магическое.
Когда вертолет пересек береговую линию и взмыл над океаном, Лира невольно задумалась, далеко ли лететь. Какое расстояние вообще может преодолеть эта посудина? Сто миль? Или, может, пятьсот?
Наслаждайся видом! Дыши! Вертолет спешил по своему маршруту, а за окном мелькала бездонная синь океана. А потом вдруг показался остров. С виду небольшой, но, стоило вертолету подлететь чуть ближе, как этот клочок земли перестал казаться Лире таким уж крошечным. На его поверхности преобладали оттенки бежевого и зеленого, но кое-где виднелись черные пятна.
Тогда-то девушка и поняла, где они и куда собираются приземлиться – это остров Хоторнов.
Вертолет резко нырнул вниз, но в последнюю секунду успел выровняться и уйти от столкновения с кронами деревьев. Через секунду зеленый нетронутый лес остался позади, а за окном показались обугленные останки обгоревших деревьев – напоминание о том, что этот остров не просто частное владение, местечко, где можно провести выходной, одно из множества миллиардерских прихотей, – у него явно имелись жуткие тайны.
Лира как никто другой знала: трагедия не проходит бесследно. Потеря оставляет шрамы. И чем глубже рана, тем дольше ее видно. Несколько десятилетий назад тут был пожар. Лира попыталась припомнить всё, что читала об этом: погибли люди, во всём обвинили вовсе не Хоторнов, а одну из местных жительниц. Удобненько!
Лира наклонилась немного вперед, и в поле ее зрения тут же попал Грэйсон. Его лицо точно было высечено изо льда или из камня: острые черты, волевая челюсть, чуть пухлые губы, которые могли бы смягчить строгий вид, но не в его случае, светлые волосы, пронзительные глаза серебристо-серого цвета. Грэйсон Хоторн выглядел под стать своему голосу – как совершенное оружие, бесчеловечное, беспощадное, никогда не теряющее контроля.
«С кем я говорю? – возник его голос в воспоминаниях Лиры. – Или предпочтете, чтобы я перефразировал свой вопрос: чей звонок я сейчас сброшу?»
Лира откинулась на спинку кресла. К счастью, никто не заметил ее волнения.
Вертолет заходил на посадку. Благодаря Джеймсону она оказалась мягкой: воздушное судно опустилось в самый центр круглой вертолетной площадки так плавно, что Лира почти этого не заметила.
И минуты не прошло, как двери вертолета открылись, но Лире казалось, что ждать пришлось целую вечность. Ей не терпелось поскорее покинуть замкнутое пространство пассажирского отсека.
– Игра начинается сегодня, – объявил Джеймсон, когда все участники выгрузились из вертолета, – но в некотором – не менее реальном – смысле она стартует прямо сейчас.
Прямо сейчас! Сердце Лиры застучало чаще. Пора забыть о Грэйсоне и о младших Хоторнах. Они были еще детьми, когда ее отец, которого она и не знала толком, умер с этой фамилией на устах. Может, они разузнали, что произошло на самом деле (если им, и Грэйсону в частности, не наплевать), но Лира приехала сюда совсем по другой причине – ради своей семьи, ради «Майлс-Энда».
– До заката можете изучить остров, – сказал Джеймсон игрокам, прислонившись к вертолету. – Мы кое-что для вас припрятали, чтобы намекнуть, чего ждать от игры в этом году. Эти находки пригодятся вам в ходе испытаний. – Джеймсон оттолкнулся от вертолета и принялся неспешно расхаживать между игроками. – На северной оконечности острова есть новый дом. Туда нужно прийти до того, как солнце скроется за горизонтом, иначе вас исключат из игры. А до заката можете развлекаться как душе угодно.
Исследовать остров. Успеть до заката. Все чувства Лиры навострились, а мышцы словно пробудились ото сна. Преисполненная решимости, она прошествовала мимо Грэйсона Хоторна к краю вертолетной площадки.
– Осторожнее, – резким самоуверенным голосом сказал он, – там резкий спуск.
– Я не упаду, – бесцветным тоном возразила Лира, – хорошая вестибулярка. – Ответа не последовало. Лира наперекор самой себе обернулась. Взгляд упал сперва на Джеймсона. Тот глядел на Грэйсона с очень странным выражением. А Грэйсон… Грэйсон неотрывно смотрел на Лиру. И не так, как разглядывают человека, которого видят впервые, а так, словно само ее существование сбивало с ног, точно удар в челюсть.
Неужели он настолько не привык, что кто-то ему перечит?
Впрочем, всё это Лиру не интересовало. Пора было идти. Нокс и Рохан уже удалились. Одетта стояла и смотрела на океан, а ветер развевал ее длинные волосы с черными кончиками, словно флаг.
Джеймсон перевел взгляд с Грэйсона на Лиру и зловеще (иначе и не скажешь) улыбнулся.
– Кажется, нас ждет веселье.
Глава 8Лира
Лира отправилась прямиком к выгоревшей части острова – к руинам дома, в котором много лет назад начался пожар. Пока она их разглядывала, ее не покидало зловещее чувство. Некоторые части старого поместья сгорели и рассыпались в труху, но кое-какие фрагменты каркаса уцелели, хоть и были основательно обглоданы пламенем. Пол почернел, от потолка ничего не осталось. Каменный камин остался на своем месте, его основание густо оплели растения.
Лира переступила обгоревший порог. Под ногами хрустели листья. Она огляделась. Сквозь трещины в фундаменте пробивались стебли растений; зелень густо вилась вокруг крупных каменных осколков. Пол покосился. Не было ни мебели, ни обгоревших вещей – только листья, уже успевшие сменить цвет и упасть с ветвей в эту непривычно теплую осень.
Лира с минуту разглядывала обстановку, искала, нет ли здесь намека на грядущую игру или инструмента, который пригодился бы. Ничего так и не отыскав, она решила обойти руины, чтобы приблизительно оценить их площадь. Пройдет немного времени, и здешние виды напрочь сотрутся у нее из памяти, но тело запомнит малейшее дуновение ветерка со стороны океана, трещины в земле, точное число проделанных шагов.
После обхода Лира прошла тем же маршрутом еще раз, только закрыв глаза, давая телу возможность как следует почувствовать мир вокруг. Завершив круг, она двинулась против ветра к задней части дома, к океану.
Не открывая глаз, она сделала еще несколько шагов. Поравнявшись с камином, девушка опустила на него руку. Пальцы пробежались по каменной кладке и что-то нащупали. Буквы!
Лира открыла глаза. Надпись оказалась неглубокой и маленькой. Ее нетрудно и пропустить. Девушка медленно обвела кончиками пальцев бороздки букв.
«Сбежав от сегодняшней реальности, ты от завтрашней не скроешься». – Авраам Линкольн.
Возможно, в словах крылась какая-то подсказка, но Лира ощутила угрозу. Буквы словно бы кричали: «Тебе не сбежать».
Еще минут десять Лира ощупывала оставшуюся часть камина и искала другие надписи, но тщетно. Тогда она пошла вперед, снова прикрыв глаза. Прошла, словно призрак, сквозь дыру на месте бывшей внешней стены и подняла голову. Теперь, когда ее больше не защищал изуродованный каркас дома, ветер заметно усилился.
Лира сделала еще шаг вперед, и вдруг кто-то схватил ее под локоть. Она распахнула глаза и увидела перед собой Грэйсона Хоторна. Откуда он здесь взялся? Не то чтобы он слишком больно сжимал ее руку, но и нежной эту хватку никак не назовешь.
Они стояли совсем близко друг к другу.
– Ты в курсе, что там дальше обрыв? – Грэйсон не выпускал ее руки и, судя по тону, был абсолютно уверен, что Лира совершенно не осознает, что успела подобраться к самому краю некогда роскошного патио с великолепным видом.
– В курсе! – Лира опустила взгляд на пальцы Хоторна, сжимавшие ее предплечье. Грэйсон тут же отдернул руку, будто Лирина кожа каким-то образом обожгла его сквозь ткань рубашки. – И скажу на берегу, раз уж выдался повод, – сухо продолжала девушка, – заруби себе на носу: я знаю что делаю. И распускать руки – плохая идея.
– Прошу прощения, – без тени стыда произнес Грэйсон Хоторн, – просто ты шла с закрытыми глазами.
– Надо же, а я и не заметила, – убийственно съязвила Лира.
Грэйсон припечатал ее взглядом.
– Тогда и я скажу на берегу, – продолжил он, вернув Лире ее же формулировку. – Если ты надумала сделать свою беспечность моей проблемой, можешь быть уверена, я ее решу.
Он говорил как человек, привыкший устанавливать правила – и для себя, и для всех вокруг.
– Я в состоянии сама о себе позаботиться! – Лира повернулась к обрыву спиной и направилась в сторону руин.
И когда ей уже показалось, что Грэйсон окончательно от нее отстал, он вдруг произнес:
– Я тебя знаю.
Девушка остановилась. Интонация, с которой он произнес слово «знаю», прошила ее насквозь, будто лезвие.
– Еще бы, недоумок, мы уже встречались. Помнишь вертолет? Еще и часа не прошло так-то.
– Нет, – произнес Грэйсон Хоторн с непоколебимой твердостью. Казалось, не имеет никакого значения, приказ это или лишь утверждение, что собеседник не прав. В любом случае это самое «нет» не подлежит обсуждению.