– Я не мертва,– поправила я,– меня убили.
Рука Блондина была мягкой, без единой мозоли и – кто бы сомневался – с идеальным маникюром. Сбрасывать ее со своей я не решилась, сначала нужно добиться своего.
– Хорошо,– согласился Лим, стараясь скрыть жгучее любопытство.– А во-вторых...
– Дорогой,– перебил его томный женский голос,– я думала, ты ждешь меня. А ты тут с какой-то девкой!
Я подняла голову. Надо мной возвышалась девица внушительного роста, одетая по последней придворной моде – теперь-то я в этом разбиралась. Рядом с этой девицей я выглядела, как серый утенок рядом с павлином.
– Отстань, Юлия,– раздраженно отмахнулся Блондин.– Я занят.
– Занят? – удивилась девушка, и ее пухлые губки недовольно скривились.– Отстань? Да как ты смеешь со мной так обращаться!
Я попробовала тихонько высвободить свою руку и спрятать ее под стол, но Лим ее так прижал, что я не смогла сдвинуть несчастную конечность с места.
– Иди, иди,– сказал Блондин нетерпеливо и улыбнулся мне: – Так о чем мы говорили? Ах да, о помощи. Конечно, я с удовольствием тебе помогу, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Ведь мы же не чужие друг другу люди?
Я молча хлопала глазами, не понимая, в какую чужую игру я попала и что за роль отведена мне.
Девица попробовала протестовать. Лим проигнорировал ее с истинно аристократической невозмутимостью. Не добившись от парня никакой реакции, Юлия всхлипнула и убежала. Блондин тут же отдернул свою руку и внимательно ее рассмотрел, как будто боялся, что запачкался или, того хуже, к яду прикоснулся.
– Может, не стоило так с девушкой,– заикнулась было я.
– Стоило, она меня женить на себе хочет,– ответил Лим.– Я все думал, как от нее отделаться, а тут ты… просто подарок судьбы.
«Правильно, пусть она теперь меня ненавидит»,– печально подумала я, но ничего не сказала.
– Итак, об условиях,– продолжал аристократ.– Во-первых уже было, а во-вторых, я беру с тебя обещание исполнить мою просьбу, когда мне понадобится. Будешь в долгу.
Ну уж нет, хватит с меня таких должков. Один раз попалась – до сих пор не расхлебала.
– На такое не согласна,– решительно сказала я.
– Ничего противозаконного я требовать не буду,– пообещал Лим.
– Видишь ли,– заметила я,– понятия о противозаконном у нас очень разнятся. Помнится, ты даже изнасиловать меня как-то пытался.
– Больше не буду,– Блондин приложил руку к сердцу.– Сама отдашься.
– Помечтай,– хладнокровно бросила я.
Он пожал плечами:
– Ты теперь девушка свободная, тебе нечего страшиться.
Я заскрежетала зубами, но сдержалась. Мне нужна помощь Блондина.
– Ну так как? Согласна?
– Хорошо,– медленно произнесла я.– Ты обещаешь охранять нашу идеальную репутацию в аристократических кругах и поставить на место Ромуальда, а я обещаю тебе рассказать, почему я жива, если меня убили, и за тобой остается право потребовать от меня исполнения твоей просьбы.
– Вообще-то я подписывался только поставить на место Ромека, ну да ладно, тем большим будет мое желание.
Мы с Блондином церемонно пожали друг другу руки.
– Пойдем,– предложил Блондин,– я тебя провожу. Заодно расскажешь, как дело было.
«Вот скупердяй,– подумала я, когда мы выходили из ресторанчика.– Хоть бы чаем угостил!»
– Рассказывать особо нечего. Твой друг Леван напустил на меня зомби, они меня загрызли насмерть, но разорвать не успели, спас Отто. Как только меня принесли в город, появился Ирга и оживил меня.
– Оживил? Так ты – зомби? – поразился Лим.
Ну не посвящать же его в подробности про участие в моей судьбе Ёшкиного кота, который ради развлечения не дал душе переступить через Грань? Только благодаря его вмешательству Ирга смог вернуть мою душу в тело.
– Я не зомби, я живая девушка. Просто Ирга – выдающийся некромант и превосходный маг.
– Даже после того, как он тебя бросил, ты продолжаешь его защищать?
– Откуда ты знаешь, что именно он меня бросил? Может быть, это я была инициатором расставания?
– Да потому что девушки не могут бросать таких парней, как я или Ирга – при всей моей нелюбви к нему. Женский пол слишком слаб, чтобы решиться на расставание с мужчиной. Думаешь, я не знаю вашей главной цели в жизни? Знаю. «Видишь мужика – цепляйся за него ногами и руками и не отпускай».
Я, открыв рот, удивленно уставилась на Блондина, который после своей речи самодовольно улыбнулся. Вот уж не думала, что он такого низкого мнения о всех женщинах! Неужели у нас не может быть других желаний, например карьеру сделать или попасть на распродажу века, а не только за мужчину цепляться.
– Просто хороших мужиков очень мало,– наконец выдавила я.– Поэтому за них и приходится цепляться. Сейчас качественный мужчина – это редкость типа дракона. А если он еще и не скупой и не храпит по ночам, то ему вообще цены нет. А если моет за собой посуду и стирает свои носки и трусы, то за такого и умереть не жалко.
– У меня для стирки носков есть слуги,– заметил Блондин.– Разве я от этого потерял в цене на брачном рынке?
– Честно говоря, для меня на этом рынке ты никогда не имел цены,– ответила я, берясь за ручку своей калитки.
– Я так и знал, что я бесценный,– рассмеялся парень и, вежливо попрощавшись, ушел.
– Никогда не думал, что ты будешь разговаривать с Блондином о брачном рынке,– заметил Отто, сидевший на лавочке во дворе.
– Подслушивать нехорошо,– упрекнула я.
– Я не подслушивал, просто тут тихо, и слух у меня хороший. Зачем тебе Блондин нужен?
– Ромуальд решил погубить нашу репутацию в аристократических кругах Чистяково,– сказала я.
Отто вцепился в бороду, но ничего не сказал. Я не стала тянуть время, зная, что для полугнома наше общее дело значит гораздо больше, чем для меня. Иногда мне даже кажется, что гномы больше любят свои предприятия, чем собственных детей.
– Блондин согласился нам помочь.
– И во сколько нам это обойдется? – спросил Отто, не спеша выпускать бороду из кулака.
– Одну услугу в долг с моей стороны,– честно ответила я.
– Ты опять попалась,– констатировал лучший друг.– Одного раза с отсроченным платежом по долгу тебе было мало.
– А что ты мне предлагаешь? – возмутилась я.– Блондин больше ничего не хотел. А я как представлю, что нас чернят в глазах общественности... Ведь мы же еще не завоевали железный авторитет, который спас бы нас от клеветы!
– Я это знаю лучше, чем ты,– вздохнув, сказал Отто.– Просто меня бесит мысль, что я ничего не могу сделать. Кроме как...
– Работать, работать и еще раз работать,– простонала я.– Вот уйду в декрет, будешь знать. Буду лежать на диване и пить чай с сахарными плюшками.
– Ты сначала замуж выйди,– посоветовал полугном.– Чтобы было кому на плюшки зарабатывать, пока ты будешь на диване лежать.
Я окинула его долгим, оценивающим взглядом.
– Что ты на меня так смотришь? – заерзал Отто.
– Да вот думаю о замужестве... И далеко ходить не надо, и работу всегда можно проконтролировать...
– Об этом ты с моим отцом поговори,– мрачно сказал друг.– Вы быстро общий язык найдете. А я не дамся.
– Ну и не надо,– не расстроилась я.– С тобой спать невозможно, ты храпишь жутко.
– Да я...– начал было возмущаться полугном, потом заметил широкую улыбку на моем лице и махнул рукой: – Ну тебя! Бабы все одинаковые. Ты им о серьезном деле, а вам лишь бы шуточки.
Утром мы встретились с Блондином в аристократическом квартале города. Отто был мрачен, так как для солидности надел новые башмаки, а они ему успели натереть ноги, пока мы дошли. Я полночи не спала, думая, чем закончится наша встреча. Как же мне иногда не хватало рядом спокойного дыхания Ирги. К любимому некроманту можно было прижаться, уткнувшись носом в подмышку, и тогда все тревоги и волнения сами собой отступали. Надеюсь, ему этой ночью на кладбище икалось.
Лим был так великолепен, как будто сошел со страниц модного журнала. Портреты именно таких красавцев девочки-подростки прячут под подушкой и украдкой смотрят, предаваясь мечтам. Я же, глядя на Блондина, завидовала только тому, как кричала в нем порода – точно так же, как и в бароне Роне ня Буе – смотрите все, я благородных кровей! И предки мои благородных кровей. Ни мне, ни моим детям никогда не достичь умения так гордо держать голову, так надменно смотреть и так снисходительно кивать.
Отто постучал в двери дома виконта. Нам открыл слуга в роскошной, расшитой золотом ливрее.
– Кошмар какой! – выдохнул за моей спиной Блондин.
Двор поражал своим убранством. Даже мне, человеку несведущему в светских делах, было понятно, что он копирует королевский. Конечно, все выглядело куда скромнее, но все же, но все же…
– Интересно, что нас ждет в доме? – тихо пробормотал Лим.
– Нравится? – спросила я.
– Нет, конечно! Копировать королевский двор считается безвкусицей. Планировка двора должна быть индивидуальной. А одевать лакея в золоченую ливрею – то же самое, что есть отбросы золотой ложкой.
– Если бы я вдруг стала аристократкой, я бы тоже одела лакея в такую ливрею,– призналась я.
– У тебя был шанс,– сказал Отто, намекая, что я когда-то ответила отказом на предложение барона ня Буя выйти за него замуж.
Блондин заинтересованно переводил взгляд с меня на Отто, но понял, что продолжения не будет и ему никто ничего не расскажет, поэтому предложил:
– Идем?
Ромуальд ждал нас в гостиной, обставленной с такой кричащей роскошью, что заболели глаза.
– Вы принесли амулет? – спросил он, развалившись на диване и не подумав даже поздороваться.
– Вот, Ольгерда,– сказал Блондин, без приглашения усаживаясь в ближайшее кресло,– я тебе сколько раз говорил, что настоящего аристократа всегда можно узнать по его безупречному поведению? И что мы видим тут?
– Пан ня Монтер! – засуетился виконт.– Извините, я вас не узнал. Желаете чаю? Сока? Булочек утренних?
– Я ничего не хочу,– величественно сказал Блондин, взмахом руки прогоняя слуг. Мы с Отто молча стояли за спинкой его кресла.